Ницше как моралист

                ФИЛОСОФИЯ НИЦШЕ. НИЦШЕ КАК МОРАЛИСТ.

Совершенных философий, как известно, нет. Поэтому было бы заведомой ошибкой  как видеть в философском учении только хорошее, так и огульно отрицать его.Можно приловчиться и видеть ошибки и недостатки там, где их нет, не замечая действительных недостатков учения. Это называется «вульгаризировать автора».
Всякое крупное философское учение проходит, подобно тому, как осуждённый сквозь строй солдат с плётками, все типы критики. Чем сильнее, разнообразнее, чаще критикуют философию, тем более она значительна и актуальна. Таково ницшеанство. Вульгаризатор всегда может превратить его, образно говоря, в «дубинку дикаря». В этом смысле оно опасно. Точно также опасно, например, кантианство, если делать акцент на его гносеологическом нигилизме, поскольку само объективное и истинное здесь оказываются «вещью-в-себе», сущностно непознаваемым. Многому в этом случае приходится следовать из эстетических и моральных соображаний, фактически не зная, почему мы должны принимать то, а не иное, поступать так, а не иначе. Миф и вера могут быть просто полезными – социально и этически. Но разве сущность кантиантства в этих положениях, а не в прояснении роли субъективности и опыта в мире?
Ницшеанство уже нельзя просто не замечать, замалчивать, его необходимо критиковать. Но воистину – «скажи мне как ты критикуешь, и я скажу тебе кто ты»! Критика ницшеанства особенно, как никакое другое учение, выявляет сущность, способности, степень духовной окрылённости самого критика. Критика вообще должна быть конструктивной. Это требует вдумчивого вживания в текст сочинений философа, эмпатии, со-творчества, способности не потеряться в лабиринте смыслов, в многозначности понятий. Интерпретировать – уметь открывать во внешнем глубинное, за явным неочевидное. Необходимо особенное сродство душ автора и читателя, сродство характера и жизненного опыта. Для лучшего понимания учений типа ницшеанства нужно иметь вкус к трагическому мировоззрению. Оно делает мышление изощрённым, способным создавать себе множество философских препятствий, чтобы затем преодолевать их.
*** 
Не скольжение по поверхности а глубину завещал нам Ницше. Его учение – это своеобразный шифр смыслов, требующий кропотливой, достаточно благожелательной расшифровки. Ницше весь в своей глубине. Поверхностное его истолкование увидит в ницшеанстве лишь коллекцию масок, стереотипов и лжеморальных сентеций, аморализм главных идей и социально опасный гносеологический скептизм.
Но требуется выделить сокровенное в учении Ницше. С удивлением мы узрим превращение имморализма автора в нравственное отношение к действительности. Понятийная насыщенность, многозначность или полифония смыслов – это сразу и недостаток и достоинство ницшеанства. Смысловая изощрённость текста делает его труднопонимаемым. Часто истинный смысл понятия приходится устанавливать по контексту.При этом желателен учёт ряда обстоятельств. Интересна была бы сводка всех смыслов данного понятия из всех сочинений Ницше.
*** 
Очень многозначно в его философии понятие «жизнь». Волю-к-власти можно понять как властность, подчинение условий среды собственным интересам и воле, (причём такое подчинение может быть аморальным, моральным и имморальным), в контексте отношений «слабых» и «сильных», рабства и господства, как жизненную энергию – жизнеспособность или расширение сфер влияния, как развитие ума, чувства, инстинкта, как активную деятельность – разрушительную или созидательную, как самодициплину духа, когда то, чем мы обладаем не обладает нами, не подчиняет нас себе всёцело. Волю-к-власти можно понять и как шопенгауэрскую волю к жизни, как превозможение старого и отжившего в интересах нового, как силу – физическую или духовную…
Воля-к-власти не анархия. Ведь по Ницше власть над собой выше власти над другими. (1).Воля-к-власти также источник всего великого в культуре, как и самой культуры (2).
***
Столь же многозначны и другие ключевые понятия ницшеанства. Ницше умеет говорить многое об одном. По его мнению «нет ничего одинакового» (3).Чаще всего исследуемое явление имеет два полюса – положительный и отрицательный. Так любовь не только «искажает», но и «возвышает над скверной». (4).
***
Насколько Ницше неоднозначен, показывает один из его афоризмов (из «Антихриста»). Ницше пишет:
«Жить так, чтобы не было в жизни смысла, вот что становится смыслом жизни». (5).Здесь с одной стороны осуждается бессмысленное существование «жителей подземелья», обывателей. С другой – это разрушение старого Смысла – этап развития к новому Смыслу «свободного ума». Человек сам создаёт Смысл. Это нечто достойное и дОлжное, но не в смысле только Разрушения, а как разрушение в преддверии нового, в преддверии Созидания. Необходимость новых ценностей содержится в этом суждении имплицитно (скрыто, как подразумеваемое и логическое следствие сказанного). Из других мест сочинений Ницше, что это путь творчества, роста мощи, мрачное «Нет» перед зарёю блистательного «Да». За недостатком внешнего смысла генерируется внутренний – творческое и свободное самовыражение личности. Одно и то же понятие несёт сразу два противосмысла – нигилизм толпы осуждается, нигилизм сверхчеловека поощряется.
***
Или, например, учение Ницше о вечном повторении. Обычно это толкуется как чистый пессимизм. Но если вдуматься, то речь идёт и о вечном повторении всего хорошего, положительного, наилучшего, старых и новых ценностей. Ницше виртуоз смешения разного, вариантов, деталей. В его философии сливаются фантазия и логика, понятие и символ, идея и образ, точное и метафора. Согласно Н.Бердяеву, для Ницше парадокс есть способ познания. (6). Поэтика и логика взаимно иллюстрируют и подкрепляют друг друга. Ницше никогда не берёт явление в его статичности, но прежде всего в его динамике, генезе, в паутине причин и следствий.Он сознательно испытывает вещи на прочность. Часто, чтобы понять истинный смысл понятия и фразы, необходимо выяснить с позиции какого субъекта происходит это «называние вещи». Меняется субъект (обыденный ум, свободный ум) – меняется и смысл сказанного. Пояснения не всегда даны и может возникнуть путаница. Очевидно, что один вид переоценки ценностей у низшего типа человека, другой – у высшего типа. Понятие «добрый» подчас имеет смысл «лжедобрый», а «злой» как «творческий» или «злой для обывателя». Буквальное понимание становится в таких случаях ошибочным.
***
Характерный пример. Ницше пишет: «Почти всюду дорогу новым смыслам прокладывало безумие, оно же ломало и уважаемые обычаи и суеверия» (7). Если понимать «безумие» буквально, то получится, что Ницше его идеализирует и ставит, подобно интуиции и инстинкту, выше разума, ума. Правда, в данном случае сам Ницше даёт пояснение, называя это безумие «мудростью», «верой в себя». В этом смысле он и говорит, что «где безумие, там и гений». (8). «Безумие» здесь не только чистое «отрицание», но и мудрость, которую обыватель принимает за чудачество и безумие. Это выражает негативное отношение «мелкого ума» ко всякому выделению личности из толпы. Итак, понимание частностей облегчается лишь с пониманием целого. Вот почему поверхностное толкование учения Ницше делает это учение «реакционным» и «аморальным». С позиции таких «критиков» Ницше это что-то вроде волчицы, желающую сожрать юную телом и умом Красную Шапочку. Понятно, что при этом долг философа – обломать волку зубы. Ежи Коссак говорит даже об «идейном мракобесии» Ницше. (9). И сразу забывается давно известное – сам Ницше считал себя не аморалистом, а имморалистом. Более глубокий анализ текстов показывает, что многие его идеи высоко духовны и моральны. Ницше страстно желает быть «по ту сторону морали», но это ему не удаётся. То есть ему более удаётся быть «по ту сторону» зла, чем добра.
Он критикует много и почти всегда с высокодуховных позиций. У него есть и антигуманистические высказывания. Это или не совсем удачные попытки стать «по ту сторону» добра, или форма выражений внутренне гуманного, хотя возможны и просто ошибки. Философия Ницше оригинальна, неоднозначна, полемична. И от толкователя зависит выявит ли он гуманистический и эвристический потенциал ницшеанства, или извратит его в заведомо отрицательном отношении к подобному мировоззрению.
***                Откровенно аморальных суждений в философии Ницше сравнительно мало. Везде мы натыкаемся на афоризмы морального толка. В одном месте Ницше пишет: «Тот, кто борется с чудовищами, должен следить за собой, чтобы самому не превратиться в чудовище». (10). В другом месте Ницше говорит о себе: «В том и одиночество моё, что опоясался я светом». (11). Символика света и огня очень часта у Ницше. Есть место, где Ницше как бы оправдывается за ряд своих резких и крайних суждений, тем обстоятельством, что «в борьбе с глупостью и кроткие грубеют». (12). Из определений Ницше морали можно было бы составить огромный свод цитат. В большинстве случаев Ницше критикует мораль именно с моральной точки зрения, как лжеморальное. Лжемораль как дурман, ложный идеал, маска, лицемерие… (13). Ницше не отрицает «добро», но оно должно быть «лёгким, необходимым, свободным» (14).Часто Ницше с позиций морализма критикует человеческие пороки. Бескорыстие плохо не потому, что оно бескорыстно, а потому, что оно бескорыстно лишь по видимрсти. Реально это корысть, самомнение, поскольку «нравится своему хозяину» (15). Отрицатель истины внешней и общезначимой, Ницше утверждает значимость истины как личного творчества. Истина оказывается незыблимой и первичной уже потому, что даже «чтобы лгать, надо знать что истинно» (16).
…
У Ницше часто происходит смещение по смыслу, метаморфоза целых смысловых пластов. Например, зло, скудость духа, декадентство, пороки трактуются Ницше как болезнь, дефект самой индивидуальной природы, породы человека. Тем самым с одной стороны порочный человек становится менее ответственным за свои пороки («грешная невинность»), с другой стороны это не делает «низкий ум» более высоким. Оказывается важен личный выбор. Люди делятся на два типа – «низшие» и «высшие». И этот факт не выдуман Ницше, а взят из жизни. Но главное – индивид может, если захочет, прогрессии ровать. Воля-к-власти часто может получить новое содержание, стать, в сущности, волей-к-истине.
***
В понятие «война» Ницше вкладывает совсем или не только узко-социальный смысл. Это и космическое беспокойство, борьба явлений друг с другом. Далее это напор жизни, противостоящий пассивности, всяческой дряблости, покою, равнодушию, страданию. Далее это борьба индивидов на психологическом уровне, борьба умов, воль, страстей, интересов, пристрастий. Это и борьба индивида с самим собой, со своими слабостями, эмоциями, пессимизмом, безволием, пороками. Точно также прославляет «войну» тёмносветлый Гераклит, которого трудно уличить в кровожадности. Войну можно рассматривать и как войну Жизни с тем, что ей мешает, со Смертью и оскудением жизни в любых смыслах.  Борьбу Силы и Слабости, Возвышения и Оскудения можно трактовать как физически,так и психологически или морально. Покою небытия противопоставляется вечная мобильность, становление Жизни. Иногда «война» понимается и в прямом, социальном значении слова, но, разумеется, не в нацистском духе.
***
Каким бы не был Ницше скептиком и антихристианином, но даже христианство он критикует с чисто нравственных, возвышенных позиций, - а именно, всё примитивное, ложное, ханжеское в религии. Такова же и критика морали как таковой. Н. Бердяев был совершенно прав, когда в одном из своих сочинений назвал Ницше «одним из величайших моралистов всех времён «в самом благороднейшем смысле этого слова». (17). По Бердяеву, у Ницше имеет место «мораль индивидуальных высот» (18). А всякий коллектив только тогда морален, когда в нём моральны большинство индивидов, включая сюда и лидеров.
***
Бердяев так характеризует данную философию: «Тремя проблемами полно всё творчество Ницше: отношение человеческого и божественного, которое для него есть сверхчеловеческое, творчеством человека, который должен творить новые ценности и страданием, героической силой сопротивления страданию» (19). «Большая заслуга Ницше – пишет далее Бердяев, - постановка проблемы творчества» (20).
***
Отмечу, во-первых, что речь идёт не об отмене ценностей, а о замене старых, ветхих и неполноценных ценностей общества новыми, лучшими ценностями творческой и психологически, нравственно сильной личности. Во-вторых, «Воля-к-власти» сливается у Ницше с «творческим подъёмом жизни». Это создание новой жизни, нового сознания, нового человека, а в конечном счёте сверхчеловека. Это высшее, что знает философ, его золотые грёзы. Это замена «ветхого Адама» на человека свободного ума и мощной воли, то есть воля-к-жизни высшего типа. Отрицание обывательства и рабского сознания уже нравственно, как бы Ницше не критиковал саму нравственность.
***
Может быть, Ницше слишком недооценивает роль «человеческого», то есть переоценивает роль сверхчеловеческого начала. Новый человек оказывается не развитием старого, а его полной антитезой.
Человек мыслится как мост к сверхчеловеку. Что низшее призвано действительностью породить высшее – это основание всякой эволюции. Но суть, на мой взгляд, вот в чём. Несовершенство, которое стремится преодолеть Ницше, входит в явление человека, каким бы он не был. Без этого человек со всеми его достоинствами вообще невозможен. То есть Совершенный Человек (Сверхчеловек) невозможен вообще. Следовательно, идея сверхчеловека у Ницше превращается в идеал, в моральный эталон, в должное, в бесконечную задачу прогрессирования.
***
Разумность, нравственность, творчество столь же сущностные качества именно человека, как и всё противоположное. Человек есть противоречие – свет и тьма. «Свет» имеет смысл только в сопоставлении его с «тьмой». А свободная воля предполагает выбор, как следствие борьбы тёмного и светлого начал. Чтобы быть как можно совершеннее, человек должен быть несовершенным, т.е более человеком, чем сверхчеловеком. Уже человек обычный может быть создателем ценностей, а не их рабом.
***
Таким образом, недостаток ницшеанства как раз в абсолютизации нравственного начала в учении о сверхчеловеке. «Свехчеловечность» человека всего лишь абстракция, форма без содержания, символ, недостижимый идеал. И способен ли он тогда к истинному творчеству? Совершенство – это предельное состояние, граничащее с застоем, косностью, покоем; далее развиваться некуда и незачем. Совершенство фактически превращается в свою противоположность. Впрочем, совершенной, например, может быть воля к преодолению трудностей, препятствий, способность поиска лучшего. Но и в этом случае должны существовать неудовлетворённые потребности, выражающие актуальное несовершенство человека, стимул всякого преодоления. Если мыслить сверхчеловека всёцело совершенным, то этому состоянию соответствует абсолютная нравственность, а её отрицает и сам Ницше. Вместе с тем его «сверхчеловек» обладает тягой к созиданию, тогда как в «белокурой бестии» Гитлера преобладает тяга к разрушению. Это уже некая тотальная моральность сверхчеловека (добавим, что эта моральность сугубо личностная).
***
Наверное, в ницшеанстве важнее и живее представлены разные типы человека, ступени его роста, чем абстрактный образ сверхчеловека. Суть лучшего, что Ницше мыслил в сверхчеловеке, реально отображена оптимально в его представлении о более конкретном «свободном уме».
Ницше даже невольно отвергает своего «сверхчеловека», когда пишет, что «нужно ещё иметь в себе хаос, чтобы родить танцующую звезду» (21). Сверхчеловек лишён хаоса, в нём всё уравновешено, осуществлена полнота существования, - ему остаётся или пребывать неизменным, или начать деградировать. К тому же если сверхчеловек любит Рок и всё принимает, тогда с чем бороться? Но вся философия Ницше – это философия всяческих преодолений, что уже является выражением должного, т.е. предметом этики. Как же понять нам ницшеанскую «любовь-к-Року»? Ницше скорее своей философией призывает к борьбе с Роком. Но если внешний мир есть иллюзия, как учит Ницше, пишущий о познании, что оно является родом мифологии, то и внешний рок ничего не значит. Роком оказывается нечто внутреннее – приятие, принятие данного, судьбы, трудностей и лишь затем может следовать преодоление этого. Рок – сама природа человека – и поверхностная и глубинная. Следует осознать этот факт. Найти в своей судьбе и природе лучшее – выявить, развить, закрепить, сделать основой деятельности, конкретных преодолений. Максимально достоверное знание для Ницше – лишь добытое упорным трудом, мужественное, прочное (22). Внутренний Рок - это назначение человека, его конкретное бытие и судьба. Любить свой рок означает и необходимость развить себя до соответствия своему назначению, высшей природе.
***
Просто сохранение человеческого рода оборачивается, по Ницше, фейеверком иллюзий, дряблостью воли, ослаблением сил и способностей, превращается в «комедию существования» (23). Ницше допускает, что чувства обычного человека исторически становятся всё более духовными (24). А дух может быть преддверием соблазнов и стражем иллюзий – или условием творчества.
***
 Ницше различает разные стадии возможного развития человека, вплоть до стадии «свободного ума». Таковы стадии самообмана, потребности в нужном, любопытства, блуждания, радости и задачи. (25). Стадии радости – это жизнь-в-свободе. (26). Стадия «Выздоровление» - это жизнь вне догматов-убеждений («умение летать») (26), способность «находить счастье зимой», возможность «стать господином над собой и своими добродетелями», понимание перспективы (27). Так назначение человека оказывается его высшей судьбой (28). Зрелость мыслится как «самообладание, дисциплина сердца» (29). В сущности, это приоритет разума над чувствами-страстями, над эмоциями и вожделениями. Это окультуривание инстинктов. Не как тяжеловесность и угрюмость, а как прорыв к радости. Трагическое мироощущение сочетается у Ницше с оптимизмом. Трагическая героика жития, способная даже закат солнца жизни сочетать с восторгом зари. Слияние страдания и наслаждения и порождает стойкость, мужество характера. В своих стихах «К мистралю», Ницше говорит: «Прочь разгоним всех угрюмцев - / Хмурых нытиков, безумцев!.. » (30) С самого начала Ницше ставит задачу – преодолеть нигилизм и пессимизм, декадентство, как слабость и «болезнь».
***
Человек приходит к осознанию «бессмысленности бытия». Но это означает, что человек сам может наделять бытие смыслом, творить смысл и новые ценности. Избавиться окончательно от страдания и печали вряд ли возможно и нужно. Мужество алчет страдания, чтобы закалиться в его огне. В своих стихах, посвящённых Заратустре, Ницше предельно очеловечивает своего сверхчеловека. Подчёркивается одиночество этого существа, его вечная неудовлетворённость собой и миром. Печаль здесь уже преобладает. Заратустра страдает «меж сотни зеркал, / Сам себе неведом», / «Меж сотен воспоминаний / Потерян, / От каждой раны уставший, / От каждой стужи продрогший …» / «Затравлен, придавлен …» (31). Здесь сверхчеловек это не земной бог, не античный бог-олимпиец, у которого, в его пресыщенной жизни, только и остался один смех презрения, симптом скуки. Сверхчеловек оказывается символом беспокойного ума, ищущего, страдающего, одинокого в своей уникальности, творческого. Это мир-сам-в-себе. Поэтому Ницше и говорит, что «мир это мы сами» (32).
***
Ницше хорошо понимал каков удел «избранных» на земле. «Кто отважится – пишет он, - взглянуть в пустыню горьких и страшных душевных мучений, в которой томились самые плодотворные люди всех времён?» (38). Иное дело преступник. Он страдает от себя. Он – «куча болезней, через дух проникающих в мир» (34). Важно отметить, что по Ницше, исторически много полезного и положительного формируется из низшего и неправедного, как, например, культура из рабства. И злодей в древности был «колебателем болота», был высшим человеком, созидателем – по сравнению с массой обывателей с их рабской психологией. Но это не значит, что в современности нужно равняться на такого злодея. Всегда были, есть и будут «белокурые бестии», могут иметь место зверские войны и преступления. Но современность, по Ницше, требует переоценки всех ценностей, а значит и ценностей «белокурой бестии», должно измениться само отношение к ней.
***
Ещё пример. В древности национализм имел достаточно прогрессивное значение, создавал крепкие государства, объединял народ в борьбе с врагами. Но вряд ли Ницше одобрял национализм в современном мире, в условиях крепких и зрелых государств. Современный национализм эксплуатирует мораль, сродни с жречеством, средство демагогии, орудие политиканства, удел слабых, разжигание национальной розни.  В любые времена национализм способствует разжиганию войн между странами.
***
Ницше положительно отзывался о войне как таковой. Она не даёт расслабляться, мобилизует силы, сплачивает народ, возрождает геройский дух, движет историю вперёд. Это чисто психологический и этический взгляд на войну, её идеализация, превращение земного и социального явления в символ, в препятствие, преодолевая которое, дух мужает. Совсем иные приоритеты у Гитлера. Его взгляд на войну можно назвать эмпирически-социальным отношением к этому явлению. Для Гитлера война сама самоценна и в меньшей степени средство психологического развития человека и общества. Не развитие солдата, а его отупение, превращение войск в орудие исполнения замыслов вождя по захвату чужого «жизненного пространства» - вот что было для Гитлера существенным. Война осуществляется ради усиления мощи одной расы, как эмпирическая агрессия, захват чужой территории. Для Ницше война средство, активирующая бодрость народа, пробуждающее людей от мещанского сна, арена испытаний воли человека к победе. Долгий покой, благополучие ослабляют. Война невольно способствует переоценке ценностей, в итоге приводит к желанию мира. Общество обновляется. Суть не в мировом господстве, не в захвате территорий, а в влиянии военных бедствий на дух народа и индивидов, возможность героических деяний, осознания ошибок. Даже проигрышная война психологически полезна. Следствие оказывается главнее причины. Война – орудие и как таковое может быть использована «слабыми» - интриганами, политиками, «жрецами» всех мастей, одним словом – демагогами и авантюристами. Победить в войне может и «слабый» - в силу случая, обстоятельств и иных причин. Война – зло. Но это зло не цель воина и гражданина, не цель «свободного ума». Война – временное нечто. Её нужно пережить, как необходимую, хотя и негативную фазу развития общества. Нужно через это прийти к новому «миру во всём мире». При всём внешнем, формальном сходстве отношения к войне, нацизм и ницшеанство во многом прямо противоположные друг другу идеологии.
***
Гитлер придавал большое значение власти Вождя и был ориентирован на ущемление свободы личностей. Для Ницше «вождь» понятие духовной элиты, только вместо «дух» Ницше говорит «свободный ум». Вождь самого себя – личность, вот ценность для Ницше. Вождь не ведёт за собой толпу,но своей волей, деятельностью, творчеством, чувством и умом определяет новые пути человечества. У Ницше даже сверхчеловек чаще всего «одинокий испытатель вещей», изгой, исключение из коллектива. Не культ личности, а её действительное психологическое обогащение, способность к Созиданию в центре внимания философа. Такой «свободный ум» и есть «сильный» человек. У Гитлера чисто расовый и государственный, внешний аристократизм. У Ницше аристократизм – культивирование, воспитание благородных и необходимых для жизненной мощи качеств личности. Аристократического происхождения недостаточно, нужен аристократизм духа, которая, помимо желания Ницше, критиковав шего мораль, иначе как нравственным развитием человека и не назовёшь. Аристократ по Ницше выражает уникальность, исключительность, независимость, творческую мощь личности. Гитлеру же импонирует аристократизм силы,  крови, расы. Аристократ – это сам Гитлер, нацистская верхушка, член СС, а «в миру» - богач-монополист, разумеется, профашистской ориентации. Наконец,это будущие повелители мира или белокурые бестии, чистокровные арийцы, представители расы господ. Ницше же в понятия «господа» и «господство» вкладывает очень разный смысл. Часто речь идёт о господстве над своими страстями и вожделениями, неподчинение правилам и нормам мещанской, «рабьей» морали. Если буквальное, историческое рабство сформировало культуру, то Ницше никак не предполагал его насаждение в современном обществе. Он говорит о рабстве сознания, о рабской психологии, о мещанской деятельности или бездействии. Гитлер желал возродить рабство буквальное, за счёт покорённых народов, - надлежит или уничтожить их, или использовать их труд во славу Рейха и арийцев. Одно время Гитлер демагогически говорил о социальном прогрессе в Германии и обещал его. Ницше отрицает возможность прогресса до совершенного общества. Гитлер ненавидел евреев как нацию и хвалил немцев. Ницше ругает немцев. Евреи его не устраивают прежде всего как жреческая нация, поставщики лжеморали и особенно в связи с их учением о «богоизбранном народе». Человек любой нации с теми же недостатками вызвал бы у Ницше ту же антипатию.
***
В Бугера, написавший книгу против Ницше, тем не менее правильно отмечает, что «существенной чертой произведений Ницше является честность», тогда как Гитлер по идеологическим соображениям часто лжёт. (35) Уже этим, автор, вопреки собственной установке, отделяет друг от друга ницшеанство и нацизм. Суть мировоззрения – его дух, т.е. изначальная установка на выявление того, что считают истиной, или сознательное сокрытие её, ввиду каких-то личных или политических выгод. Политиканство и идеология агрессивности – главные орудия нацизма. Бесчестность – метод и норма. Ницше же выступает против всяческого обмана и самообмана. У Гитлера центром его идеологии была расовая теория. Ницше пишет о рассе прежде всего в смысле улучшение породы, но его беспокоят условия воспитания «свободного ума». Порода облегчает такое воспитание и только. Философ ставит акцент на психологии, основе определённой деятельности. Не важно какой нации или расы «свободный ум» - главное его психология и образ жизни. Психология, «отягчённая» творческой практикой и создаётся особая раса («сверхчеловек». Гитлер тяготеет к нордической скандинавской мифологии, к магии и оккультизму. Ницше тяготеет к античности, хотя и критикует её иногда. Ницше чужд магии. В христианстве Ницше не устраивает прежде всего мораль этой религии. В одном из писем 1881 г. Ницше свидетельствует о себе: «В сердце своём никогда не питал низкой злобы к христианству» (36). Гитлер был крайне нетерпим, авторитарен (аналогия с религиозным фанатизмом). Ницше говорит о терпимости, проповедует свободомыслие и великодушие. Если ницшеанство и имело влияние на идеологию нацизма, то только в смысле вульгаризации первого. А испоганить можно любое учение. Образы нацизма сохраняли подобие образов ницшеанства и всё же они сформировались независмо от философии Ницше. Гитлер не приобщался к философии, а лишь использовал её внешним образом. Политика для Гитлера много важнее всякой философии. Трагическое мироощущение – лоно ницшеанства. Лоно нацизма оккультизм и магия, пресловутое учение о «крови и расе», о арийцах и «низших нациях». Это сильно мифологизированная политика. Религия Вотана, грёзы о арийцах, как потомках древнего народа, магов-гиперборейцев, Гвидо фон Лист, Гербигер, Ланц фон либенфельд, Герман Вирт и многие другие предтечи нацизма полностью сформировали его идеологию и философию.
Как известно, СС были настоящим религиозным орденом. Большой материал такого рода содержится, например, в интересной книге С.В. Зубкова «Оккультная магия Третьего Рейха» (37). Любопытный пример формального совпадения и сущностного расхождения идей нацшианства и нацизма даёт их отношение к страстям. Оба учения утверждают «отказ от страстей». Но у Ницше этот опыт не стимулирует никакой кровожадности. В нацизме бесстрастие культивировало жестокость солдат и чинов.
Идеальный солдат с точки зрения Гитлера – это машина для убийства (38) и агрессии. Все преступления нацизма замешаны на отказе от страстей. Для ницшеанства характерен культ жизни, для нацизма – культ смерти. Есть мнение, что сам Гитлер был некрофилом. (39). Как уже отмечалось, для Ницше раса – условие, облегчающее внутреннее развитие личности, да и сама она обусловлена таким развитием. Нацистское учение о расе большое внимание уделяет внешней стороне. Важное значение имела внешность «арийца» (рост, цвет глаз, размер черепа…) Это был эмпирический расизм. Не стоит полагать, что Ницше рупор нацизма до нацизма. Не следует ему приписывать и узкой классовости.
***
И скорее всего ошибочна идея С.Ф. Одуева о реакционности Ницше. В своей книге «Тропами Заратустры» он доказывает эту реакционность ссылкой на таких вульгаризаторов философа, как Дильтей. Понятно, что иные «друзья» хуже «врагов». Но даже Одуев, становясь непоследовательным, совершенно правильно отмечает: «Ницше является по преимуществу моралистом». (40). Ницше «был искренним и страстным противником мещанского равнодушия, обывательского самодовольства, грубого стяжательства». (41). И такого человека тот же Одуев объявляет реакционером? Он пишет о начале общественного интереса к Ницше в сер. 90 г. как следствие моды и активности массовой культуры, включая сюда бульварные газетёнки и беллитристику. (42). Стало быть, освоение Ницше началось с его вульгаризации. И тогда понятно, почему прежде всего стал популярным образ «белокурой бестии». Для многих в это время учение Ницше носило реакционную «окраску», которую и путали с сущностью его философии. Одуев указывает, что влияние Ницше испытали многие прогрессивные (?) деятели культуры – Томас и Генрих Манны, Ст. Цвейг и другие. Это якобы не было плодотворныфм для их творчества. (43). Вряд ли это так. Это были наиболее духовные и мудрые, широко эрудированные авторы-гуманисты.
Весь Серебряный Век прошёл под знаком Ницше. Ницше оказал большое положительное влияние на таких корифеев искусства как А. Белый, Н.Бердяев, Вяч. Иванов… Можнео отметить и близость к Ницше Достоевского.
***
Очень часто Ницше обвиняют в о вражде к социализму и демократии. При этом социализм и демократию понимают как нечто очень хорошее, прогрессивное, основополагающее. Но, во-первых, всякое крупное явление имеет и достоинства и недостатки. Во-вторых, социализм и демократия могут быть разными. Даже свобода бывает пустой и мёртвой. Наконец, не учитывают, особенностей толкования философом этих явлений. Элита у Ницше – это элита, в сущности, - как бы Ницше не относился к духу, - духовная. Ницше критикует социализм и демократию с позиций морали и гуманизма. Социализм он считал ложной идеологией. Это морализаторство и демагогия, орудие зряшного бунта. В демократии он видел условия для обезличиванья личности, уравниловку, охлократию, «засилье слабых». Возможны ли действительные демократия, действительная власть народа? По Ницше – нет. Демократия может быть только властью «представителей народа», которые быстро становятся олигархами, бюрократами, политиканами. Эта формальная элита создаёт плохие и не работающие на практике законы. Не помогает демократии и ориентация на «гуманистические ценности». В таком «гуманизме» много притворного. Он развивает двоемыслие, когда говорят одно, а делают и живут по другому. И при демократии возможна деградация и аморализация общества. Часто демократия преобразуется в «власть толпы» или лишь прикрывает внешним человеколюбием мизантропию ничтожной морально «элиты». Может иметь место засилье массовой культуры и т.д. Главным может стать именно психология толпы, мещанство, равно заражающее собой как бедных, так и богатых людей. Ницше сторонник иерархии, но иерархии способностей, типов психологии, а не иерархию социальную, имущественную, чиновную, бюрократическую.
***
 Да, Ницше очень сурово относится к «слабым» и «рабам» по духу, желанию, призванию. Кто не хочет быть «рабом» и «слабым», тот может развить у себя иные способности, прогрессировать до психологически и деятельно высшего состояния. Мировоззренческие рабы для Ницше всё равно что живые мертвецы.  И они сами выбрали свою судьбу – быть средством, живым орудием для «сильных», то есть более самостоятельных и творческих, «достойных» натур. В таком контексте «помогать слабым» - усиливать их со всей их слабости, усиливать власть слабости в мире, наполнять мир «слабыми», потакать их порокам, превращать «болезнь» в «эпидемию». Слабые по своему сильны, эксплуатируют сильных, на слабых ориентирована вся наша цивилизация. Слабые фактически аморальны, паразиты общества. Их большинство. Вот характеристика «слабых» данная самим Ницше: «Рабы минут и аффекта»(44), «убогие» (45), «небрежные, невнимательные, легкомысленные» (46), «пассивные, бесчестные, трусливые» (47), «мстительные» (48), «с умом насекомого» (49), «любят безопасное», «умеют унижаться» (50), «страсть к самоистязанию, насилие над собой» (51), «измельчание, вырождение» (52), «жажда палачества»… В другом сочинении Ницше добавляет: «Завистники» (54), «неразбериха чувств» (55), «пошлость» (56), «блюдут свою выгоду» (57), «мужланы духа» (58), «образованная чернь» (59). Разновидностями «слабых» могут быть аскет, философ, учёный, духовенство (60). Допускается возможность, когда «мораль господ и рабов переплетается в индивиде» (61). Это не брань, а характеристика, указание причин и форм «слабости». Да и «сильными» можно быть в разном смысле – мускулами, темпераментом, духом. Но самые сильные «духовно одарённые» (62). Слабые часто прозябают в самодовольстве и удовольствиях, а «быть первым – проклятие» (63). Ницше нетерпим к слабым в силу необходимости – ему надо разоблачить их «иллюзии», показать ложность их психологических установок, приоритетов, познавания. Они выражение «внешнего». Через показ «внешнего» подготавливается восприятие «внутреннего», осознание ценности последнего. «Внутреннее» - это творчество новых ценностей. Они усиливают мощь, жизненную энергию индивида.
***
Гносеология Ницше сложна, отличается изощрённостью, полифонией смыслов. Именно здесь Ницше особенно противоречив в смысле «служения истине» и «отвержения её» - как лжеистины. В итоге миф оказывается самым лучшим и близким к истине видом познания. Но миф может быть полезным для жизни и сознания и вредным, может усиливать мощь человека и ослаблять её. Человек измыслил ряд ложных миров и оказался рабом, слугой своих же иллюзий. А мощь действительного познания дана не как некая статичность. Это движение, сам процесс исследования, творчество, порождение мира новых смыслов из своего «хочу». Субъект, каким бы он не был, главная и истинная реальность Жизни, субъективное бытие, вселенная представлений и иллюзий. «Человеческое, слишком человеческое» есть слабость человека до тех пор, пока он не станет «утвердителем смыслов», более созвучных его жизни и интересам, как творческого деятеля. Ницше очень хорошо понимал укоренённость слабости в душах, действиях и институтах социума. Поэтому он и понимает процесс возрождения Высшего Человека через преодоление Низшего, обычного, косного.
***
Но есть лишь один материал человеческой эволюции – человеческий же. Низшие должны преобразоваться в высших. Это скорее идеал, чем то, что может быть реализовано здесь и сейчас. Всё же подобное учение создаёт установку на развитие сознания и… морали. Как бы Ницше не отрицал мораль, он не может совершенно стать «по ту сторону». Он обличает не ради одного обличения. Нужно иметь мужество заглянуть в бездну пустоты, чтобы обнаружить её отрицание в самом себе. Надо найти всю полноту жизни и «истинности» в собственной природе. Человек таков, каков утверждаемый им мир. Ницше отмахивается  от «души»  и «духа». Но без них сверхчеловек был бы недочеловеком, чудовищем, рабским, а не свободным умом. Получается, что именно сознание, душа и дух – высшие ценности человека, его Истина.
***
Философия Ницше – смесь уверенности и скепсиса. Согласно философу, в природе нет «точной прямой линии, нет действительного круга и нет абсолютного мерила величины» (64). В мире нет ничего «внутреннего» и «внешнего» (65). Сама логика – это фантазия. Ложны её представления «о равенстве вещей, о тождестве одной и той же вещи в разные периоды времени» (66). Сам язык человека является началом иллюзии обладания «истинным миром», он – «вера в понятия и имена вещей» (67). Дело не в «что», а в «как» и «для чего». Творчество как преодоление чуждого и вредного, вечный поиск ценностей и их переоценка – вот что может внести в жизнь настоящий Смысл. Универсальная задача человечества – очистить себя от всех ядов тысячелетий. Даже миф о человеке, о природе человека отчасти может реализовать тот или иной человеческий тип. Если миф утверждает в человеке духовное рабство, то и в реальности своей, в социуме, человек будет духовным рабом. Стало быть, если и нужен миф, то полезный, мост к лучшему в человеке. Ницше зовёт нас подняться на высоту, «летать» , а не «ползать», созидать, а не разрушать.
***
Ницше слишком односторонне судит о религии, выявляя в ней только плохое и ложное, превращая «часть» в «целое». Но его жажда творчества, его учение о ценности Жизни, его грёзы о новой земле, могучем и счастливом человеке – вот что позволяет нам называть Ницше гуманистом. Любитель парадоксов, он сокрушает мораль, чтобы её утвердить – в новом качестве. И эту новую мораль он называет творчеством, даже не сознавая свою же нравственность. Призвание человека даже в страданиях его, созидать новые смыслы и ценности. Также существенен призыв Ницше к развитию индивидуаль ности, к её самовыражению.
***
Что мы извлечём из ницшеанства во многом зависит от нас, тех, кто интерпретирует данное учение. Свято поверив в монстра, можно пострадать от его когтей.  Акцентируя самое неудачное и ложное в ницшеанстве, не замечают позитивного, важного, ценного, актуального и сегодня.
Ницше не избавляет нас от одиночества и страданий, но в то же время проповедует радость стойкости, стойкость радости.
***
Человек устал от самого себя, от своего невежества, жестокости, даже учёности. Но взбодрить дух, влить в него «элексир молодости» можно лишь через переоценку ценностей и созидание новой реальности. Даже критикующих его Ницше пробуждает от спячки равнодушия. А Белый пишет: Ницше «хождение перед Богом превращает в хождение перед собой». Он хочет «в себе опознать основные стремления, узнать своё и себя подчинить своему». Это называется  выявлением собственной подлинности и возможностей личности. (68). «из духа – продолжает Белый – сделали кандалы» (69). Не пора ли их разбить, в частности, с помощью ницшеанства?

            БИБЛИОГРАФИЯ. ПРИМЕЧАНИЯ.

Цитаты из Ницше – Ф. Ницше, «Сочинения», в 2х т.,  М., «Мысль», 1990.
Также: «Утренняя заря», Свердловск, Изд-во Воля, 1991.

(1).  Я имею в вимду культ суровости «свободного ума» у Ницше. Удовольствие духовно одарённых – «это самопринуждение, аскетизм», способность «играть тяжестями» («Антихрист», т.2, №52, с. :85). Воля к независимости от вещей как раз зиждется на способности «властвовать собой». А преимущество «Сильных» именно независимость. («По ту сторону добра и зла», т.2й, №29, с. 265).    // «Сочинения».

(2).  М. Бубер, «Проблема человека», раздел 4.2. «ницше». // Мартин Бубер, «Я и Ты», М., «Высшая школа» , 1993 – С. 103.

(3). Ницше, «Человеческое, слишком человеческое»,т.1й, отд.1. №19. // «Сочинения» - с.251.

(4). Ницше. «Антихрист», т.2й, №23, с. 648 – «Любовь есть такое состояние, когда человек … видит вещи не такими, каковы они есть, здесь господствует сила иллюзии, одновременно преображающая и услаждающая». Мотив любви как возвышения над рутиной обыденности также встречается у Ницше. // «Сочинения».

(5).  Там же. №43, с. 648.

(6) «Последние мысли Фауста». // Н. Бердяев. «Философия творчества, культуры и искусства. В 2х т., М., «Искусство», ИЧП «Лига», 1994, - т.1й, с. 379.

(7).  «Утренняя заря», кН. 1, №12, с.13.
(8).  Там же.

(9).  Ежи Коссак. «Экзистенционализм в философии и литературе», М., «Политиздат», 1980, - с.34.

(10).  Ницше. «по ту сторону добрав и зла», т. 2й, №446, с.914. // «Сочинения».
(11)  Там же. «Ессе Гоммо», раздел «Так говорил Заратустра», №7, с.760.

(12).  Душенко К.В. «Большая книга афоризмов», изд. 5ое, М,, «Эксмо-пресс», «Ницше», - с.252.

(13).  Мораль как маска, т.е. нечто фальшивое, лицемерное, аморальное в сущности – Ницше, «Генеалогия морали», т.2й, «Предисловие», №6, с.412. // «Сочинения».

(14).  «Большая книга афоризмов», см.выше, с.374.

(15). Мораль самомнения нравится тому, кто ею обладает, но это не аргумент в её пользу – Ницше, «По ту сторону добра и зла», т.2й, Отд.2, №33, 218. // «Сочинения».

(16). «Большая книга афоризма», см.выше – с.374.

(17). Н. Бердяев. «Смысл творчества» . // «Философия творчества, культуры и искусств», см. выше. – Т.1, С. 240.


(18).  Там же. С.248.

(19). Н. Бердяев. «Диалектика божественного и человеческого», М., АСТ, «Фолио», 2003, - С.370.
(20). Там же. С.372.

(21). Ницше. «Так сказал Заратустра», т. 2й, ч.5, с.11. // «Сочинения».
(22). Там же, «человеческое, слишком человеческое», т.1й, отд.1, №3, с. 241.
(23).  Там же. «Весёлая наука», т.1й, кН.1, с.517.
(24).  Там же. «Человеческое, слишком человеческое», отд.1, №3, с.241.
(25).  Там же. Предисловие. №1, 3, 4, 5. С.234-235.
(26)  Там же. Символ «полёта» многозначен у Ницше. Это «независимость», «свободное познание», «прорыв к запретному», «полемическая энергия», «танец над бездной», «острота и оригинальность ума и натуры», «дистанция от толпы»…
(27). Там же. «Счастье зимой», - №5, с.236; «стать господином над собой» - №6, с.237.
(28). Там же, №4, с.235.
(29).  «Стихи Ницше. Пер. А. Карельского. – «К мистралю». // Литературная учёба», кН.2я, Март-апрель. М., «Педгиз», 1991. – С.189.
(30). Там же.»Меж коршунов…», с.190.
(31). Ницше. «Весёлая наука», т1, кН.5, с.№45. // «Сочинения».
(32).Ницше. «Утренняя заря». Кн.1, с.12.
(33).  Ницше. «Так сказал Заратустра» - «Речи Заратустры. «О бледном преступнике», - с. 27. // «Сочинения».
(34).  Там же.

(35). «В. Бугера. «Социальная сущность и роль философии Ницше», «Гилем», Уфа, 2004. – Гл.2,1. С.74-75.

(36).  «Литературная учёба», см выше. – С.188.

(37).  Зубков С.В. «Оккультная магия Третьего Рейха», М., «Вече», 2002.
(38).  Там же, с.17.
(39).  Там же, с.19.

(40).  Одуев С.Ф. «Тропами Заратустры», Изд.2, М., «Мысль», 1976, - раздел 1.2. С.37.
(41).  Там же. С.44.
(42).  Там же, раздел 2, с.92 и др.
(43).  Там же, с.95.

(44).  Ницше, «Сочинения». «К генеалогии морали», 1, №12, с.32.
(45).  Там же, с.34.
(46).  Там же, 1, №9, с.24-26.
(47).  Там же. 1, №12, с.33.
(48).  Там же, 1, №15, с.38.
(49).  Там же, 1, №12, с.32.
(50).  Там же. 1, №9, с.26.
(51).  Там же, 1, №18, с.21.
(52).  Там же. 1, №11, с.31.
(53).  Там же. 2, №11, с.31.
(54).  Там же. Т.1, «Злая наука», кН.1, с.384.
(55).  Там же. №4, с.496.
(56).  Там же, №3, с.510.
(57).  Там же, №4, с.318.
(58). Там же. Предисловие. 3, с.495.
(59).  Там же. №4, с.496.
(60). «К генеалогии морали», 3, №1,с.83.
(61).  Например, место в «Человеческом, слишком человеческом», отд.5, №263, с.381, «Сочинения», т.1й :
Каждый человек имеет прирождённый талант» и в то же время немногие могут «через упорство и энергию» стать тем, что они есть. (+ Моральность). Есть развитие личности, а значит и его градации. Должны быть переходные состояния, в которых качество прежней ступени развития и последующей поначалу перемешаны. О борьбе психологии двух поколений в отдельной личности – там же, №263,с.383.
(62).  Это очевидно, поскольку вся деятельность «сильных» мыслится как творчество нового, даже в смысле разрушительной, негативной деятельности.

(63).  Вилин В. «Особенности антропологии Ф. Ницше». Цитата из Ницше без указания конкретного источника. // Ж-л «Мир», М.,2001, №12, с.34.
Действительно, в связи с типом «сильного» человека Ницше часто говорит об «отчуждении», «одиночестве», «страдании», о необходимости «жить риском». («Человеческое…». Предисловие, №4, с.235 и т.д.

(64). Ницше. «сочинения»,т.1, «Человеческое, слишком человеческое», №11, с.244-245.
(65).  Там же.
(66). Там же, с.244.
(67).  Там же.

(68).  Белый А. Статья «Пророк безличия» (О творчестве Кшибышевского). 1908г. // Белый А. «Критика, эстетика и теория символизма». В 2х т. М., «Искусство», 1994, - т. 2й, с.64.
(69). Там же, с.75.