Рассказы геолога Кошкина. Шефы и организмы

- …Напрасно ты, Андрюха, жалуешься на своего, как ты по неопытности думаешь, злобного начальника. Ну и подумаешь, ну назвал он сгоряча твоего коллегу… эээ… как?

- …патентованный бездельник.

- ..и что? Это разве неправда?

- Ну пусть даже и правда! Пусть даже этот самый коллега и является таковым по сути. Но мне вот кажется, что руководитель не имеет права… он же должен держать себя в руках… быть вежливым…

- Да ладно тебе. Это в порядке вещей! Это было всегда и везде. Не буду приводить примеры времен Древнего Вавилона, когда начальники попросту отрубали своим подчиненным головы за малейшую провинность. Возьмем времена более свежие.

 Вот, скажем, Виктор Конецкий, описывая нравы морячков на судах Ленинградского пароходства, говорил, что в его времена старшие офицеры на судне называли представителей плавсостава как угодно, но не по званию.

А называли, например, организмами: «Пришли мне парочку организмов на камбуз картошку чистить». Или: «Вчера наши организмы с берега вернулись в хлам».
 
Или же, как пишет Виктор Викторыч, одно время у них была мода называть подчиненных волосанами. «Твои волосаны опять на собрание не пришли, «Битлов» слушали, паразиты». Или: «Ты, Петрович, такой волосан, что прям не подступись!».

А что? Начальник он и есть начальник, ему виднее. Сказал волосан значит так оно и есть.

…Вот, допустим, у нас на Севере в экспедиции…. А? как звучит! «У нас на Севере»! «В экс-пе-ди-ци-и»! Так вот, был у нас один начальник участка. Он, в отличие от своих коллег-начальников, никогда не называл работяг долбое_бами криворукими или жопоголовыми балбесами.

Он, как человек интеллигентный и в качестве папы имевший ученого - морского биолога,  называл провинившихся подчиненных ластоногими. Что, кстати, вызывало у них самих истерический смех – в сорокаградусный мороз они все, включая того пузатого начальника, носили толстые черные ватные костюмы и огромные серые валенки с черными же галошами. И это делало их похожими на больших тюленей в шапках-ушанках и с мятой беломориной в зубах.

Или вот взять хотя бы графа Льва Толстого… Лев Николаич, будучи во время обороны Севастополя молодым офицером, очень возмущался, что солдаты вверенного ему подразделения то и дело ругаются матом.

Время от времени граф, построив своих подчиненных что называется «во фрунт», по-отечески пенял им, расхаживая перед строем:

- Ну что ж вы, милые мои, выражаетесь нецензурно? Ну прямо как дети малые! Это ведь не душеполезно!

И, внушительно поглядывая на них, добавлял:
- Да и всё одно – сии каденции не возымеют никакого решительного действия на вашего оппонента…Понятно?

Обескураженные солдатики на эти сентенции ничего внятного ответить не могли, лишь лихо кричали:
-  Не могём знать, ваше сковородие!

Граф снисходительно пояснял:
- ну что ж непонятного-то? …Можно ведь не ругаться, а сказать ему какие-нибудь простые слова… ну скажите ему хотя бы так: «Ах ты, дордын пуп! Амфидер, мол, ты неумытый!». Тем самым вы возьмете верх в приключившейся дискуссии, одержав в оной категорическую викторию.

Солдаты с немым восхищением внимали загадочным речам графа, радуясь, что он не бьет их по зубам.

И потом, спустя много лет, приняв стаканчик по случаю Пасхи, с восторгом вспоминали:
- …а вот у нас в Крымскую канпанию в антиллерии на четвёртом бастионе был один… командовал! Здоро-о-о-вый такой! Он… эта… хоть и из графьёв, а тоже… ну и великий же матершинник был! Бывалоча, выстроит нас, да как завернёт, как завернёт! Как только он нас не называл! Ажно наш господин унтер-офицер красными как рак становились… ээххх!

Или вот, допустим, сон кадета Биглера о том, как он попал в рай. Помнишь? Капрал-ангел муштровал рекрута-ангела и называл его не иначе как «грязная вифлеемская свинья», «корова иорданская» и «кедр ливанский».

…Так это я к чему, а, коллега?
Ну, наверное, к тому, что ничто не ново под луной. Начальники, они всегда ругали и виртуозно обзывали своих подчиненных и пять тысяч и двести лет назад.

И через сто и через пятьсот лет будущие, пока еще не родившиеся начальники будут поступать точь-в-точь так же со своими нерадивыми подчиненными.

…Конечно, они будут делать это сообразно текущему моменту, или, как любил виртуозно сказануть Карлос Кастанеда, «в соответствии с модальностью времени».

Как они их будут называть? Может – «фотон с разладившимся спином», «старый глюонный генератор» или «недоандроид беспрограммный». Или ещё как-то заумно.

...но что не изменится никогда – это взаимоотношения начальников и подчиненных. Первые будут считать вторых бездельниками и лентяями, а вторые первых – тупыми вороватыми недоумками.

И этот самый антагонизм шефов и ластоногих организмов движет вперед колесницы истории. Именно столкновение их полярных мнений создает тот самый магический ток, вращающий тяжёлые маховики и коленвалы двигателей мирового прогресса.

Посему аминь и доброе всем нам здравие.