Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором. 69

     Часть шестьдесят девятая.


     Я проснулась и открыла глаза. В комнате было темно. Повернув голову, я посмотрела на окна,  не задернутые с вечера шторами. Ночь. Пытаясь вспомнить, когда же я, в последний раз умиротворенно отойдя ко сну, спала себе спокойно, просыпаясь лишь от раздражавшей нарастающей громкостью будильной мелодии мобильника, я осторожно высвободилась из  рук обнимавшего меня во сне Павла, встала и, нашарив в потемках тапочки, тихонечко покинула комнату.
     За пределами спальни было  тихо. Глаза уже привыкли к отсутствию света и я, окинув взглядом гостиную, прошаркала к дивану. Плюхнувшись на мягкие подушки, я откинулась на спинку и закрыла глаза. Чего, спрашивается, вскочила? Ни испуга, ни раскаяния за содеянное я не испытывала. Так… Какие-то ленивые мысли ни о чем… А подумать все же было нужно. Попытавшись сосредоточиться, я села прямо. Нет, не получается… На месте старой разбитой Катей вазы теперь стояла новая, привезенная Павлом, с букетом разноцветных роз, наполнявшим комнату своим ароматом. А ведь ни Марат, ни Митька не догадались подарить мне даже цветочка. Обидно? Даже не знаю… Скорее всего, нет. А почему? Чудная я какая-то все-таки. Передернув плечами от озноба, я только сейчас сообразила, что восседаю на диване и наслаждаюсь запахом цветов, совершенно голая. Дурдом по мне плачет. Уж и койку, наверное, чистым бельем застелили, а я тут морочу голову приличным людям…

     В ванне с теплой водой я быстро согрелась и, разморившись, в приятной неге, не сразу поняла, что почти заснула. Стряхнув сонливость, я вылезла из ванны, замотала вокруг тела полотенце и села на бортик, наблюдая, как уровень воды потихоньку уменьшается. Просидев так без каких-нибудь конкретных мыслей пока воды не осталось совсем, я размотала полотенце, повесила, расправив, для просушки и, облачившись в пушистый халат, вышла.
     Не имея понятия который теперь час, я перетащила из прихожей на кухню коробки. Открыв одну из них наугад, я увидела аккуратные ряды помидоров, разделенные плотной гофрированной бумагой, и решила, что, оставив все как есть, будет для них куда сохраннее, чем перекладывать куда-то. В другой коробке лежала клубника. Крупные ярко-красные ягоды казались ненастоящими, будто сделанными из воска. Я не удержалась и одну попробовала. Ягода оказалась очень вкусной: сочной и сладкой. Я сгребла верхний слой, вымыла, и, поставив миску с клубникой на стол, пристроилась рядом.
 
     Зевая, на кухню вошла Катя.
     - Полуночничаешь?
     - А который час?
     - Около трех, -  проинформировав меня, она снова зевнула.
     - И чего бродишь? Не спится?
     - Сказать тебе хотела… Вечером Марат звонил…
     - И что он сказал? – с удивлением обнаружив, что с тех пор, как проснулась, ни разу о нем не вспомнила, спросила я.
     - Он ничего толком не объяснил, только просил тебе передать, что не сможет утром за тобой заехать.
     - Странно… А ты ему что сказала? Почему я не подошла к телефону, объяснила?
     Усмехнувшись, Катя лукаво на меня посмотрела.
     - Не волнуйся, ничего, что ему не нужно знать, я не сказала.
     - А что, по-твоему, ему не нужно знать?
     - Ну… Про Кузнецова. Или он в курсе?
     - Нет, - вздохнув, ответила я. – Может было бы лучше, если бы узнал…
     - А Кузнецов?
     - Что Кузнецов?
     - Ну, он в курсе? Про Каюмова знает?
     Я отрицательно покачала головой.
     До чего же я дошла. Сижу ночью на кухне, уплетаю клубнику и беседую на довольно интимные темы с почти не знакомым человеком.
     - Так ты с обоими крутишь? Одновременно?
     - Чего кручу? Ничего я не кручу. Вот сказала бы сегодня Марату, почему не я, а ты с ним разговариваешь… Вот тогда, может, что-нибудь и закрутилось.
     - Так ты Кузнецова предпочитаешь?
     - Предпочитают булку с маком луковому супу…
     Катя, было, открыла рот, чтобы что сказать, но я протянула ей клубнику.
     - Ешь, очень вкусная клубника. Видимо тоже из питомника прославленного селекционера.
     Мы, молча, поглощали вкусные ягоды. Но долго Катя не выдержала.
     - Когда я вчера увидела вас с Маратом… Ты очень на меня сердилась?
     - Хватит уже об этом…
     - А я разозлилась. Позавидовала и разозлилась. Вазу-то я разбила… В общем, я хотела твоего Марата соблазнить…
     - Зачем? – спросила я, решив, что дальше замалчивать эту тему, в самом деле, глупо. – Марат-то тебе, зачем понадобился?
     - Марат?.. А чем он плох?
     - Я не об этом спросила. Тем более что ты никак не можешь судить о том, плох он или хорош.
     - Почему же?
     - Ну, хотя бы потому, что ты его совсем не знаешь.
     - А почему бы мне не положиться на твой вкус? Как я вижу, ты очень неплохо устроилась, - обвела она рукой кухню, видимо, таким образом желая подтвердить свои слова.
     - Ты в таких вопросах полагаешься на чужой вкус?
     - А почему нет?
     Я лишь пожала плечами. Разбираться в мотивах ее поведения мне уже расхотелось.
     - Хочешь начистоту?
     - Ну?
     - Мужчины меня интересуют лишь как средство… Хочу жить красиво и беззаботно.
     - Понятно, - кивнула я. – Можешь не продолжать. Только хочу дать совет: не руби сук, на котором сидишь.
     - То есть? – удивилась она.
     - Сама догадайся, - вздохнув, ответила я и встала, собираясь уйти.
     - Подожди.
     - Ну, что еще?
     - Я на твоих мужиков претендовать не собираюсь.
     Я кивнула, давая понять, что услышала ее, но продолжать разговор не собираюсь.
     - И… Я – могила. Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу.
     - Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи, - услышала я Катино пожелание уже в коридоре.

     Вернувшись в свою комнату, я скинула халат и залезла под одеяло. Павел спал. Так тихо-тихо. Я подвинулась к нему поближе, чтобы расслышать его дыхание. Почувствовав мою близость, он, не просыпаясь, обнял меня, и я, уткнувшись носом в его грудь, затихла. Мне было хорошо рядом с ним. И совсем не хотелось думать о каких-то там изменах, верностях… Сейчас мне это казалось такой чепухой. Никто от меня не требовал верности и взамен не давал обещаний хранить верность мне. Так зачем на этом зацикливаться?  А завтра… О том, что будет завтра, я завтра и подумаю.

     Не знаю, сколько я спала, но проснулась я, когда все еще было темно.  Павел не спал. Он лежал рядышком на боку и, подперев рукой голову, смотрел на меня.
     - Не надо на меня так смотреть.
     - Почему?
     - Не уверена, что мой заспанный вид может доставлять эстетическое удовольствие. Ну, что ты смеешься?
     - Смешная ты…
     - Так, может, мне в цирк пойти работать? Клоуном?
     Он провел рукой по моим волосам и покачал головой.
     - Клоуном не стоит…
     - Тогда не знаю. Другие цирковые специальности, я вряд ли смогу освоить.
     - Не надо в цирк… Я цирк не люблю.
     - А что ты любишь?
     - Тебя, наверное…
     - Если это признание в любви, то довольно необычное…
     - Так ведь и ты необычная…
     - Я…
     Он не дал мне договорить, приложив палец к моим губам, и снова покачал головой.
     - Я бы мог наговорить тебе сейчас кучу пустых красивых слов, но не стану этого делать. Я не знаю, что сказать… Смешно, но я впервые в жизни я не знаю, что сказать девушке, с которой лежу в постели.
     - Все уже сказал другим и для меня ничего не осталось?
     - Ты не умеешь говорить пошлости… Получается  смешно и… все равно невинно. Хочешь -  верь, хочешь -  не верь, но у меня уже очень давно не было никаких романтических отношений.
     - Ага. Только СМИ почему-то совсем другого мнения на этот счет.
     - Гашка, ну ты точно ребенок, ей-богу… Люди деньги делают… Вот и треплют почем зря известные имена. Кто же их близко к личной жизни подпустит?
     - Знаешь… Мне все равно. Ты такой, каким я тебя вижу, и такого принимаю.
     Он притянул меня к себе и, обняв, зарылся лицом в мои волосы.
     - Гашка, маленькая моя…  Я люблю тебя. Вот, сказал все-таки, - вынырнув из путаницы моих волос, он посмотрел мне в глаза.
     - Но так не бывает… - попыталась я выразить недоверие.
     - Бывает, не бывает… Ерунда какая… Так есть. Я не сейчас это понял.
     - А когда?
     - В такси, - улыбнувшись, не сразу сознался он.
     - В такси?
     - Да. В такси, когда мы ехали на Серпуховку. В тот самый момент, когда ты клятвенно обещала мне позвонить, а сама даже не знала номера моего телефона. У тебя  было такое по-детски растерянное лицо, когда я уличил тебя в этом. Все время, когда о тебе думаю, перед глазами у меня именно этот момент всплывает.
     - Павел…
     - Ты не могла бы называть меня как-то иначе? Когда меня называют Павлом, хочется вытянуться по струнке и натянуть на лицо маску…
     - А как тебя зовут близкие? Мама, например?
     - Мама зовет меня Павликом…
     - Нет, Павликом я, наверное, не смогу, - улыбнулась я.
     - Можно Пашей… Паша – Гаша… По-моему, звучит неплохо…
     Я вздохнула. Не хотелось его расстраивать, но оба имени мне совершенно не нравились. И называть его Пашей мне совершенно не хотелось. Однако быстренько пораскинув мозгами, альтернативы этому я не нашла.
     - Паша… - произнесла я, решив попробовать, как это у меня выговорится.
     - Что?
     - Нет, ничего…
     - А ты?.. Нет, не надо… - смутился он. – Не хочу тебя торопить… Боюсь… Глупо, да?
     Ничего не ответив, я еще теснее прижалась к нему. Ощутив, возбуждение его, так сказать, плоти, я поняла, что и сама хочу того же. Устав удивляться и анализировать свои желания, я еще раз повторила его имя. Получилось это у меня как-то с придыханием, будто я между первым и вторым слогами подавилась воздухом. Странно получилось, но он  сразу понял в чем дело, обнимая меня он шире развел руки, так что я чуть не вся от макушки до хвоста, вернее до того места откуда обычно он растет, оказалась у него в руках и поцеловал. Не отозваться на этот поцелуй было невозможно. Мысли разбежались, затаившись где-то в уголках сознания, и только желание страстное и ненасытное наполняло теперь все мое существо. Поцелуи, поцелуи… Все короче и короче… И томление внизу живота перешедшее чуть ли не в болезненные судороги… Но как хорошо… И не надо торопиться… Не надо… Но нет сил больше сдерживаться, растягивая удовольствие… О-оо... Проникновение, соитие, слияние… Все нарастающее наслаждение... О-оо!.. Вспышка! Постепенное умиротворение...


   Продолжение следует... http://www.proza.ru/2013/04/06/1919