Самая прочная цепь

Ты кто такой? На двор смотри не заходи, - он наш и охранять буду рьяно. Оттуда можешь стоять, смотреть, а ближе не стоит. Как-то ты прям не похож на других, улыбаешься. Наверное, потому что тебя ничто не держит. А меня вон держит железка какая-то, как видишь. Её "цепью" называют. Как сейчас там, на поле, ты ведь через него шёл? Эх, давно я там не бывал!.. Надо же, даже хвостом завилял в ответ на твои "слова". Располагаешь к себе! Есть в тебе что-то собачье. Ладно, так и быть, расскажу тебе свою историю.
Знаешь, у меня есть старший брат, - он, кстати, на тебя похож: тоже шкуры сменные носит, пахнет от него дымом, и лапы передние носит на весу. Он ещё себя таким интересным именем зовёт, - «хозяин». Так и говорит: «Я ведь хозяин»! Так вот, он меня многому научил. Эх, ещё несколько лет назад мы с ним часто ходили на поле, к реке! Почти каждый день. Как же я люблю там бывать!.. Там столько запахов, столько звуков, всегда столько всего нового! Можно бегать, кувыркаться, мышей ловить! Даже если не поймаешь, то начнешь копать, - а земля там приятная, особенно у нор. А потом птицу заметишь, да как погонишь её!.. Однажды за хвост ухватил! Что улыбаешься, не веришь? Можешь сходить и проверить: все три пера я там и закапал. Только вот где... Ну, по запаху найдешь, ведь они так здоровски пахнут!.. Помню, долго их мусолил я тогда. Это ведь тебе не куры. Хотя куры тоже ничего так: на безптичье, и петух – птица.  Но всё же, там запахи совсем другие. И я их ещё не все изучил. А хочется. Так безумно хочется! Почему тут сижу? Да вот, видишь сам – что-то прицепилось ко мне и будке. Теперь только брат может меня отвязать, но когда возвращаемся, она почему-то снова привязывается. Поэтому всегда очень уж не хочется возвращаться, - я бы там хоть лето напролет провел!.. Но он возвращается почему-то. Он старше, он вожак и я спешу не отставать. Неужели ему не хочется тоже остаться там? Но он лучше меня понимает жизнь и знает больше, - он меня многому и научил.
Что за шорох? Постой.
…
Убежала. Их тут много по амбарам. Рыжий лишь иногда ловит одну другую. Зато важный! Ходит, дразнит. Гад. Причем знает, докуда достаю, - сядет и делает вид, будто умывается. Вот ослабит хватку моя цепь и задам тогда ему трёпку!..
О чем это я? Ах да, помню свой первый день, когда не смог отойти от будки. Так тоскливо и одиноко вдруг стало. Представляешь, совсем никак не уйти дальше, чем на десяток шагов от неё, а старший брат, сестра и их щенки – дома. Даже мяса не хотелось. Зарыл его просто, и давай ходить кругами. Тогда я ещё надеялся на то, что смогу вырваться из цепкой хватки этой странной, звенящей нитки, поэтому по-всякому пробовал. А больно шее, неудобно, - натирает. Ближе к ночи совсем неприятно стало, и до того затосковал, что заскулил. Надеялся, что они услышат и придут, лягут рядом, успокоят. Пусть я всё так же не смогу отойти от будки, но станет спокойнее и приятнее рядом с ними. И они услышали, пришли, но почему-то зарычали на меня, бросились чем-то...
Знаешь, а ведь я потом эту цепь смог одолеть. Да не раз! Рвалась под натиском моих стремлений. Но потом снова связывала, уже более прочная, стоило мне лишь подойти к старшему брату.
…
Кто жужжит? Опять эта полосатая? Смотри осторожней с ней. Думаешь, чего я пячусь? – было дело, попробовал ухватить. Полдня нос болел!.. Не люблю я их, мелких летающих, а полосатых особенно. Не приближайся, рррр, хоть ты и жалишь, но мои зубы тоже остры. Я сказал… *Клац*. Улетела. То-то. Будет знать.
На чем остановился?.. Точно, вспомнил! Знаешь, в принципе, такая жизнь не плоха. Не знаю чем, но не плоха. Наверное, тем, что постоянно ожидаю прогулок, постоянно ожидаю еды, встреч с братом, или его щенками, игр. Да, видимо так и есть: ожидание жизни – моя жизнь. Хотя не только. Если вспомнить любой день – он много чем наполнен, и есть чему радоваться! Но брату тяжелее. У него и этого не осталось. Видно потому, каким злым он обычно возвращается. И усталым. Может быть, поэтому мы так редко уходим на поле. У меня-то вокруг будки тоже целый мир! То там пробежит соседская собака, - мы с ним обнюхаемся, поиграем, то чудной зверь забредет, или птица залетит. Иной раз найду что-то прямо рядом с цепью: зубами не дотягиваюсь – так я лапой подтяну и изучу! Однажды вообще интересно было: что-то белое начало падать! От души тогда повеселился, - я их и зубами, и лапами, а они – в сторону отлетают. После всё стало белым, мягким, холодным, и я зарылся в него! А брат проходил, грустный такой, кутался в шкуру. Знаешь, что я думаю? Может, он тоже привязан чем-то? Нет, я серьезно. Просто по нему ведь видно, что тоскует почти так же, как я в свой первый день. Просто я привык и увидел, что цепь не лишает меня свободы, возможностей жизни, а он – не привык. И каждый день – как тот, самый первый. Уходит постоянно в одно и то же время и приходит поздно. Одной и той же дорогой, словно его ведет что-то за собой через силу. В другое время я его почти не вижу. Только слышал как-то странную фразу: «На работу». Так он говорил, когда мы ходили гулять: «На улицу», или «На поле». Вот и уходит вроде в сторону простора, а приходит, словно в будке весь день просидел. И за ним, как-будто тянется его цепь. Эх, если бы можно было поменяться с ним местами, - может быть он хоть снова на время стал свободным, как в те времена, когда мы с ним носились вдвоем по полю!.. Мне кажется, что он тоскует по тем дня и той жизни. Только вроде нет за ним никакой цепи, но он, как на привязи.
Уже уходишь? Ну, будешь идти по полю, передай тамашней живности, что бы тоже ждали, - я ещё нираз наведаюсь к ним! Если только моего брата цепи совсем не свяжут по лапам. Но я живу ожиданиями жизни и той свободой, что всегда у меня внутри!..
…
Ушёл. Интересный человек, понимающий. И главное не произносил этих странных слов, а по-нашему говорил, вот и поняли мы друг друга. Наверное, это потому что он не привязан. Ходит всюду, изучает. Поэтому и понимать легче, потому что многое видел. Моему бы брату немного такой жизни, и может он стал бы рвать свои цепи.
Аw-уууууу-у!..