Гоша и Маргоша

Гоша был не такой, как все. Родился слабеньким, и потому его всегда отпихивали в сторону в борьбе за мамкины сосцы. Так и рос он маленьким тщедушным мышонком с вечно дрожащими от страха сердечком и тонюсеньким хвостиком.
А ещё он бы альбиносом – этакий белый комочек с ниточкой и красными глазами-бусинками.
Сверстники его не любили. Играть с ним было неинтересно – из своей белизны он не мог хорошо прятаться в уголках сумеречного подвала, а его хилость не позволяла быстро бегать, так что и гоняться-то за ним было скучно.
Любила его только мама да девочка Маргоша из 33-й квартиры, с которой он дружил. Откровенно говоря, она была его единственным другом.
 
Странной была эта дружба. Она не испугалась, когда впервые его увидела, а засмеялась – таким милым и нелепым он её показался. Девочка протянула ладошку, и он стал лазить по ней, тщательно обнюхивая пальчики и попискивая. Так и подружились. Он приходил почти каждый день. Маргоша его подкармливала сыром или печеньем, а он, довольный лакомством, залазил ей на плечо, что-то благодарное пищал ей на ухо и играл с белокурыми волосами девочки. Довольны были оба. Радость их общения отравлял кот Филлип, который из природной вредности гнобил Гошу. То возле норки его подкараулит, то сыр отнимет, то зашипит на него в самый разгар веселья.  А Гоша от этого начинал ещё мельче дрожать и громче пищать. Но девочка зорко следила за пушистым хамом, не давая мышонка в обиду.
 
И вот однажды Гоша ненароком подслушал разговор Маргоши и мамы, из которого он узнал, что девочка давно страдает частичной глухотой и тяжело это переживает. По этой же причине она не сможет танцевать и петь на новогоднем  утреннике в детском  саду. Маргоша даже расплакалась по этому поводу, тем более, что новогодний наряд снежинки был уже готов – белая накрахмаленная пачка, покрытая голубенькими блёстками.

И так Гоше стало жалко Маргошу, что он поклялся вылечить девочку, во что бы то ни стало.  Правда, он не знал, как это сделать. Подумав, он отправился к своей маме за советом. Та сначала посмеялась над ним, но увидев неподдельное горе и мольбу в глазах-бусинках сына, сказала.
- Ладно! Я дам тебе чудодейственный эликсир нашей бабушки, который излечивает от всех болезней.
Она прошла в кухню, капнула в маленькую баночку простой воды и отдала Гоше со словами.
- Накапай этот эликсир в ухо своей подружки, и она обязательно выздоровеет.
Мама не хотела обманывать сына, равно, как не хотела, чтобы он так горевал, но материнская любовь  толкнула её на ложь во благо любимого сына. Ну, чем же ещё она могла ему помочь?!
***
Предновогодняя ночь. Чернота подвала казалась бесконечной. Гоша спешил, хотя и двигался почти на ощупь, а его хвостик   отчаянно дрожал от страха. Ведь он никогда не ходил в гости к Маргоше ночью. Вот, наконец, и выход! Гоша выскочил в комнату. О, ужас!  Над ним  нависло нечто огромное с блестящими зелёными плошками сверху. Конечно, это был Филлип!
- Заморышш Гошша спешшит к Маргошше! – злобно прошипел кот.
Сердце мышонка готово было выскочить наружу от страха, но застряло в кончике хвостика. «Последний шанс! Последняя ночь! Завтра будет поздно!...Бедная Маргоша!» - лихорадочно билось в его маленьком мозгу. А наружу вырвался писк отчаянья.
- Пшёл вон Филя-простофиля! С дороги, котяра позорный!
Филлип, оторопев от такой наглости, упёрся взглядом в его глаза, горящие огнем безумья и отчаянья. Потом посмотрел на хвост мышонка, хмыкнул и отступил в сторону.
- Ну, ладно! Чего ты….
Путь был свободен! И Гоша полез на кровать по свисавшему на пол одеялу. Он  был почти наверху, когда баночка с эликсиром выскользнула из рюкзачка, висевшего у него за спиной, и, жалобно звякнув об пол, разбилась.
***   
Гоша сидел на краешке уха беспечно спавшей Маргоши, голова которой покоилась на подушке, и плакал от горя, отчаянья, беспомощности и сознания своей никчёмности. Ведь ему не удалось помочь единственному другу, вылечить которого он старался из всех сил! И которого так любил!
Малюсенькие капли его слёз капали в ухо девочки.
*** 
Маргоша в пачке весело кружилась по комнате в такт новогоднего вальса.  Шла тренировка перед утренником. На кровати сидел кот Филлип, мурлыча в унисон музыке, а на его голове устроился Гоша, который пищал от счастья и сучил от восторга передними лапками.
Девочка была вполне здорова и прекрасно слышала. Гошины слёзы, заряженные любовью, отчаяньем и искренней дружбой, превратились в  чудодейственный эликсир.
Филлип зауважал Гошу после того, как увидел в бешено горящих бусинках отчаянность храбреца, готового на всё ради любви и дружбы, но более его поразил хвост -  он не дрожал!
Так Гоша и Филлип приобрели ещё по одному другу.
Это могло случиться только в канун Нового года.