Иван Денисович

Пятьдесят лет назад мы впервые заглянули в страшную пропасть, впервые не из осторожных перешептываний на кухне, не из серых захватанных машинописных страничек Самиздата, а из официального советского журнала узнали, что в нашей стране существовала чудовищная, гигантская сеть лагерей смерти, перемалывавшая миллионы людей в лагерную пыль. В нашу жизнь вошел Иван Денисович, вошел так бочком, как бы стесняясь своего облика смертника, своей страшной судьбы, вошел в наши уютные квартирки прямо из насквозь промерзшего лагерного барака, и мы ужаснулись и вознегодовали, и уже с тех пор не могли смотреть на себя, на власть нашу, на историю той страны, в которой продолжали жить, так же, как смотрели до тех пор.

Вот из статьи Анны Плотниковой «Позднее, в мемуарной книге «Бодался теленок с дубом», Александр Исаевич Солженицын писал: «А. Т. (Александр Трифонович Твардовский – в то время главный редактор «Нового мира») радовался как мальчик, медвежьим телом своим порхая по комнате: «Птичка вылетела! Птичка вылетела!.. Теперь уж вряд ли задержат! Теперь уж – почти невозможно!»… Я поздравлял: «Победа – больше наша, чем моя».

Так вспоминал писатель о публикации в ноябрьском номере «Нового мира» за 1962 год повести «Один день Ивана Денисовича». Какой общественный резонанс имела эта публикация пятьдесят лет назад, и как можно оценить значение этого события сегодня?

В ноябре нынешнего года в петербургском литературном журнале «Звезда» был отмечен полувековой юбилей публикации повести Солженицына. Соредактор «Звезды», писатель Андрей Арьев рассказывает, что «Один день Ивана Денисовича» он получил из рук родителей. «Это, – вспоминает писатель, – было тем более удивительно, что я находился в том возрасте, когда к рекомендациям взрослых не прислушиваешься, особенно, когда они навязывают какое-нибудь чтение».

В молодежной среде Ленинграда начала 60-х повесть Солженицына активно обсуждалась. «Мы, конечно, знали, что происходило в нашей стране, но это знание было сугубо литературным, – рассказывает Андрей Арьев. – Мы знали, что были уничтожены Пильняк, Бабель, Мейерхольд и другие деятели искусства. А то, что была уничтожена целая страна, нам в голову как-то не приходило. А в этой повести было сказано, что вся страна, по сути, оказалась в лагере».

Писатель рекомендует сегодняшней молодежи прочитать «Один день Ивана Денисовича». Реалистический метод, использованный Солженицыным, по мнению Андрея Арьева, не устаревает и доказывает, что традиционная русская проза себя не исчерпала. «Читать эту прозу, считает писатель, и приятно, и полезно, и поучительно до сих пор».

Доктор филологических наук литературовед Владимир Акимов был лично знаком с автором «Одного дня Ивана Денисовича». Он вспоминает, что после выхода в 1962 году 11-го номера журнала «Новый мир», в библиотеках сразу же появились огромные очереди желающих прочитать повесть Солженицына.

«По роду своей профессии, я слежу за реакцией читателей на литературные произведения, и могу сказать, что ничего подобного в моей жизни больше не было. Люди делились своими впечатлениями от прочитанного и пересказывали по памяти содержание повести с теми, кто еще не успел ее прочитать. Это была поразительная вовлеченность читателей в тот мир, который открыл им Александр Исаевич Солженицын», – рассказывает Владимир Акимов.

По словам литературоведа, его главным ощущением после прочтения повести было: «мы не пропадем, пока среди нас есть такие люди, как Иван Денисович». «Помните, – продолжает Акимов, – в самом начале повести говорится, что в лагере погибают те, кто миски лижет, кто на санчасть надеется, и кто к «куму» стучать ходит? То есть, те, кто на себя не надеется, а отдает себя во власть внешнего насилия, принуждений и искушений. А Иван Денисович оказался среди победителей в борьбе вокруг души человеческой. И это было открытие нас самих внутри себя же».

Вторая волна интереса к «Одному дню Ивана Денисовича» возникла сразу же после насильственной высылки Солженицына из СССР. Тогда люди, не успевшие в силу возраста прочитать повесть одиннадцатью годами раньше, выпрашивали у знакомых экземпляры «Нового мира» и «Роман-газеты» с публикацией «Одного дня». Однако теперь уже эта повесть считалась крамольной и широко не обсуждалась.

Сегодня произведения Солженицына включены в России в школьную программу по литературе. По мнению Акимова, современные российские подростки оказались в непростой ситуации: «Их интересы сводятся, в основном, к удовлетворению личных потребностей, и многие из них, к сожалению, замкнуты на себе». «Я, – продолжает литературовед, – глубоко отрицательно отношусь к сталинской эпохе, но все-таки нужно признать, что чувство сопричастности индивида к большому миру там присутствовало. Необходимо только было переменить идеологическую ориентацию. Но чувство сопричастности, характерное для большой русской литературы, в «Одном дне Ивана Денисовича», безусловно, было».

В газетном зале ленинградской Публичной библиотеки Владимир Акимов встретился однажды и с самим Александром Солженицыным. Они долго беседовали наедине, и писатель рассказал своему собеседнику некоторые эпизоды «Ракового корпуса».

Так каким же был Солженицын? Глубоким интересом всемирно известного прозаика и публициста ко всему происходящему Акимов объясняет то, что, возвращаясь из многолетнего изгнания на Родину, он решил проехать через Дальний Восток. «Он менял поезда, – вспоминает литературовед, – выходил на станциях и обращался к людям. Он их выслушивал, вступал в диалоги, и потребность впитывать в себя новые впечатления было очень сильным качеством Солженицына. И таким он был до самых последних дней своей жизни».

Сегодня произведения Солженицына находят все новых и новых читателей, – убежден Акимов, – однако сам процесс чтения играет все меньшую роль в жизни общества. «Будущее литературы, – подчеркивает историк литературы, – зависит от того, как средства массовой информации, школьные учителя и родители будут открывать новому поколению его роль и значение в судьбе своей страны».

Повесть срывает с запудренной и спрятанной за красивыми одеждами тогдашней пропаганды весь камуфляж, и обнажает уродливую и античеловеческую суть большевизма. Книга открывает глаза людям, которые до нее смотрели на коммунизм через розовые очки и пытались в нем найти «положительные стороны». После же прочтения этого произведения человек не может жить по-старому. Лично я Солженицыну многим в моем воспитании обязан, и очень ему благодарен за то, что он снял с меня окончательно эти самые розовые очки.

Позднее были «В круге первом», «Раковый корпус», «Архипелаг Гулаг», «Красное колесо» и другие, более объемные и более зрелые работы писателя, но именно эта первая маленькая повесть ворвалась в нашу жизнь как ураган и изменила ее раз и навсегда.

Валентин Спицин.