Весенний ледоход

   
   Вот одно из ярких воспоминаний детства.  Весна, ярко светит солнце.  Можно даже сказать жарко.  Сегодня, знаменательный день по нашим деревенским меркам.  Сегодня будут взрывать плотину на реке. Дело в том, что огромное водохранилище не имело шлюзов, для спуска паводковых вод.  Поэтому, каждую весну, земляную плотину, построенную на реке, взрывали в определённом месте и благодаря этому спускали и само водохранилище, и весенние паводковые воды, собираемые рекой с огромных территорий.  А не взрывать было нельзя, это могло привести к переполнению водохранилища и самопроизвольному прорыву дамбы с непредсказуемыми результатами.  Летом  этот проран в плотине заделывали, засыпая землёй. Обычно работало с десяток самосвалов, которые возили грунт и ссыпали его в том месте, где взрывали плотину. Чаще всего эти работы завершались к середине лета, и водоём снова набирался водой. Это водохранилище было необходимо местному  сахарному заводу, для его технологических нужд в осенне-зимний период года.
 
   Для нас, школьников, в этот день отменяли занятия в школе и мы все собирались у моста, посмотреть и взрыв плотины, и ледоход.  Это всегда было какое-то завораживающее зрелище, даже взрослые, свободные от работы, собирались у реки посмотреть на это.  С утра из области приезжали взрывники, бурили скважины в теле плотины, закладывали туда тротил, подсоединяли провода к взрывателям и потом взрывали. Обычно это происходило в обеденное время.

   На деревенском мосту и около него собираются зрители.  Всем интересно понаблюдать за ледоходом, который начнётся сразу, после взрыва плотины.  Эдакая деревенская пастораль.  Прямо по Саврасову (Грачи прилетели).  Нарастает напряжённость момента.  Все бегают, суетятся, хочется увидеть и сам взрыв, и как река будет после него, вначале лениво, а потом всё быстрее и быстрее размывать промоину в месте взрыва.  Наступает торжественная минута, апогей беготни и треволнений.  Взрывники отгоняют любопытных на безопасное расстояние.

   Старшой команды взрывников даёт отмашку и тут же гремит мощный взрыв.  На воздух взлетает огромная масса земли.  В теле плотины образуется рваная рана, в которую устремляются мощные потоки воды, стремительно размывая промоину, которая на глазах всё увеличивается и увеличивается.  И вот в неё уже устремляются первые льдины, отламывающиеся от ледяного поля водохранилища.  Все устремляются к мосту, где льдины всей своей мощью с разгона наползают на ледорезы, показывая свои зеленовато-синие внутренности.  Ледорезы, а их три вряд, натужно скрипят, качаются от напора отдельных льдин, а иногда целых ледяных полей, прошедших сквозь проран в плотине.
 
   Льдины наползают на косо стоящие ледорезы, поднимаясь по ним всё выше и выше, подталкиваемые другими льдинами и потоками воды и, наконец, с шумом и грохотом разламываются пополам, падают в воду и стремительно проносятся между опор моста.  Если бы не было ледорезов, деревянные опоры моста были бы мгновенно разрушены льдинами и мост бы рухнул.   Картина ледохода завораживает, стоит гул, в котором то и дело раздаётся скрежет ломающихся на ледорезах ледяных полей.  От красоты и мощи природы захватывает дух.  Обычно ледоход длится не более часа.  Все это время никто не расходился, а наоборот зрителей всё прибывает и прибывает.

   Вот в один из таких ледоходов, которые я наблюдал в детстве, однажды произошёл неординарный случай, который мог привести к сносу моста, а это бы была целая трагедия для всего населения рабочего посёлка.  Дело в том, что жилые дома посёлка находились на одном берегу реки, а сам завод, все магазины, хлебопекарня, больница и другие предприятия инфраструктуры посёлка были расположены на другом берегу реки.  Снос моста означал катастрофу местного значения, невозможность попасть на работу, в больницу, на почту и в магазины. Переправить несколько сотен  человек ежедневно было просто невозможно. Не было плавсредств, чтобы это делать.
 
   В тот день на средний ледорез налетела огромная льдина толщиной более полуметра, и её удар был настолько мощным, что сорвал с ледореза железнодорожный рельс, который лежал на наклонных брёвнах ледореза и предотвращал их от разрушения налетающими льдинами. Собственно именно на этом рельсе и ломались льдины. При отсутствии рельса, деревянный ледорез быстро разрушится налетающими льдинами, которые просто измочалят верхние брёвна, а затем и снесут сам ледорез.  А главное, после ледореза, наступит черёд разрушения деревянных опор моста, которые не смогут противостоять напору льдин.  Опоры, как спички будут поломаны льдом в мгновение ока и мост должен неминуемо рухнуть.  Когда наблюдающие увидели, как сорвало рельс, у всех раздался вопль отчаянья.  Хорошо в толпе были знающие люди, которые мгновенно оценили ситуацию и бросились на завод, за новым рельсом, благо завод был рядом.

  Буквально через пять минут люди, а это были заводские слесаря, подвернувшимся трактором, притащили новый кусок рельса.  Но на беду, он оказался очень длинным, более десяти метров, а нужно было всего четыре метра.  Длинный рельс было невозможно водрузить на ледорез.  Необходимо было срочно перерезать рельс на две части.  Сделать это быстро можно было только автогеном, который тогда только появился на заводе. Но газосварщиком была женщина, а она, как кто-то сказал в толпе, уехала в районную больницу, и никто кроме неё не мог зарядить аппарат, тем боле, что это был не маленький современный аппарат, а громоздкий, первого выпуска, тяжёлый газосварочный аппарат, который ещё надо было как-то доставить сюда.  Пока бы всё это организовали, мост бы снесло.  Решали дело буквально не минуты, а секунды.

   Русский человек в таких экстремальных ситуациях мгновенно находит выход.  Этот выход настолько поразил меня, что я помню его спустя почти шестьдесят лет.  Тогда в толпе оказался Курганов Михаил, местный плотник.  Это был бугай ростом более двух метров и нечеловеческой силы.  Он мгновенно всё просёк и велел положить боком рельс на деревянный пенёк, случайно оказавшийся в зоне боевых действий.  Когда это сделали, он отогнал путающихся под ногами мешающих ему людей, и после этого, с замахом из-за спины, рубанул рельс топором, который у него был всегда с собой, торчал за поясом.  Его удар был страшной силы.  Он сделал в ребре подошвы рельса насечку глубиной не менее сантиметра.  Меня поразило, что топором он надсёк железный рельс. У меня и до сих  пор это не укладывается в голове, но я видел это собственными глазами.  После этого Михаил заставил мужиков прижать один конец рельса к земле, а второй конец раскачивать, постепенно увеличивая амплитуду изгиба рельса, который хрустнул и лопнул точно по зарубке Михаила, едва не покалечив ноги мужиков.

   Положить рельс на ледорез было тоже не лёгким делом, но это уже было легче, так как ледорезы почти примыкали к мосту, и рельс укладывали прямо с моста.  Труднее всего было укрепить его хомутами и притянуть к верхнему бревну ледореза, которое было к тому времени уже изрядно измочалено.  Закрепить мешали громоздящиеся льдины, которые могли сбросить сидящих на ледорезе людей, а то и вообще их изуродовать.  Тем не менее, всё обошлось благополучно.  Люди, видя наползающие льдины, соскакивали с ледореза на мост, а затем обратно, используя каждую возможность для закрепления рельса.
 
   Я поражался мужеству и смелости рабочих.  В жизни всегда есть место подвигу, и я, даже детским умом понимал, что они его совершили без всякого пафоса и как-то просто, между прочим, идя на обед домой. Это было надо для спасения моста, и они это сделали. Рельс, хоть и не очень надёжно, но был укреплён на ледорезе.  Это  спасло мост от разрушения в тот ледоход.  Со временем в теле плотины построили шлюзы и через них спускали вешние воды, а лёд оставался в водохранилище и спокойно таял от весеннего тепла и последующие поколения детворы уже не могли наблюдать величественную картину весеннего ледохода.