Мальчик в вязаной шапочке

               

    В один из пасмурных дней в конце октября, ровно в четыре часа учительница музыки Марина Николаевна поднялась на третий этаж старого пятиэтажного дома и позвонила в дверь, оббитую коричневым дерматином.
  Она услышала сначала звонкий детский голосок:
- Бабушка, открой, это моя учительница! – а потом уже – шаркающие шаги. Дверь открыла высокая полная седая женщина в грязном фартуке и шлёпанцах на босу ногу. Под глазами у неё были набрякшие мешки. И полнота её была явно нездоровой. Она поздоровалась и сказала:
- Сейчас Витя выйдет, - и уже, обернувшись вглубь длинного коридора, крикнула:
- Витя, шапку не забудь!

  В ту же минуту какая-то дверь внутри этой коммунальной квартиры немного приоткрылась, пропуская в тёмный коридор неяркую полосу света, и навстречу Марине Николаевне выбежал маленький мальчик. Он уже на бегу натянул кое-как на свои мягкие каштановые кудряшки несуразную тёмно-серую шапку грубой вязки. Одет он был в поношенную курточку  и какие-то порыжевшие от времени вельветовые штаны, пузырившиеся на коленях.

  Марина Николаевна  взяла его за руку, и они стали спускаться по ступенькам. Бабушка перекрестила внука и закрыла дверь. Когда они вышли из подъезда и направились к автобусной остановке, Марина Николаевна заметила, что курточка надета на изнанку и застёгнута на несколько пуговиц воздушными петлями. Воротник был загнут внутрь и открывал тоненькую шейку мальчика. Марина Николаевна ничего не сказала, только безуспешно постаралась заправить петлю от вешалки.
 Мальчик понял это её движение и смущённо взглянул на свою учительницу из-под густых тёмных ресниц.
 
  Марина Николаевна уже в третий раз вела мальчика в музыкальную школу  и ничему не удивлялась. Она знала, что мальчик живёт с бабушкой на её скудную пенсию. Его непутёвая мать спилась и куда-то исчезла.  В опекунском совете сказали, что если она не появится  в течение полугода, её можно будет заочно лишить родительских прав, и тогда можно будет оформить мальчика в школу-интернат для одарённых детей. А в том, что мальчик одарённый, что у него чудесный голос и абсолютный музыкальный слух, Марина Николаевна уже имела возможность убедиться.

  Мальчику едва исполнилось шесть лет, и бабушка отвела его в школу, в первый класс. А там заметили  его музыкальные способности и посоветовали  поступить в музыкальную школу. И вот Марине Николаевне было поручено возить Витю  на занятия в музыкальную школу, так как бабушка его болела и не могла этого делать. А одного такого ребёнка отпускать было опасно.
 
  В автобусе они сели рядом, и учительница сразу достала из портфеля картонную папку с листами-заданиями:
- Давай повторим, Витя.
- Хорошо, - с готовностью отозвался мальчик и посмотрел внимательно на знакомые значки:
- Один - палочка – прима, два – мышки – секунда, три – птичка – терция, - быстро проговорил он и тут же спросил:
- Я правильно говорю?.
Учительница кивнула:
- Дальше.
- Четыре – клетка – кварта, пять – свинка – квинта, шесть – клетка пуста –секста,
Семь – старуха Шапокляк – сектима.
Учительница строго поправила:
- Не сектима, а септима.

 Мальчик усердно шевелил губами, проговаривая шепотом трудное и непонятное слово, потом поднял на учительницу свои большие серые глаза и сказал:
- Не получается.
- Получится,  ты постарайся!
- Септима, получилось!
- Ещё раз сначала!
- Один- палочка – прима… восемь – широкая – октава.
- А теперь длительность. Ты знаешь, что это?
- Да, - чуть улыбнувшись, ответил мальчик и тихонько захлопал в ладошки, растопыривая маленькие розовые пальчики.
Так они ехали, и всю дорогу Витя усердно повторял урок, разглядывая ноты и другие значки на листах в руках учительницы. А Марина Николаевна слушала его серьёзно, без улыбки и только поправляла, когда он ошибался.

  Когда они вышли из автобуса, перешли через дорогу и вошли в вестибюль музыкальной школы, Марина Николаевна спрятала в пакет курточку и шапку, пригладила рукой каштановые кудряшки мальчика, одёрнула его тонкий свитерок и сказала:
- Беги, Витя, в класс.
Глядя вслед маленькой фигурке, Марина Николаевна подумала: «Виктор – значит победитель. У этого мальчика хватит сил, упорства и настойчивости, чтобы стать музыкантом, несмотря на все трудности его нелёгкой жизни».
    ***
  Автор этих строк сидела в том автобусе  позади учительницы. Глаза её не могли оторваться от золотистой потёртой стёганки вывернутой наизнанку курточки. А душа её наполнялась нежностью к ребёнку, лишённому в этом богатом столичном городе нормального детства, одежды, игрушек.
 В то же время, всё в ней кипело от ненависти к матери мальчика и к сотням таких же «матерей», погрязших в пороке. Вспоминался рассказ Максима Горького «Страсти-мордасти», написанный сто лет назад. И думалось о том, что, может быть, этому талантливому мальчику в чужой уродливой одежонке ещё повезёт, его всё же кто-то ведёт за ручку! А сколько таких детей скитается по подвалам и греется около труб водяного отопления! И что надо сделать, чтобы у всех детей на Земле было счастливое детство?