Глава 1. Не совсем пленница - 1

Глава первая. Не совсем пленница.

Каин.

Светильники в Саитерн [1] почти никогда не коптили. Ровное пламя отбрасывало на каменную кладку стен и пола причудливо изломанные тени. Звук шагов раскатывался по коридорам почти неслышно и исчезал из них практически бесследно. Хотя всё это и не являлось лично его заслугой, на то была воля этого древнего места.

Саитерн - или просто Замок, если перевести с древнерунического – был далеко не обыденной крупномасштабной постройкой на холме в центре первородного торгового города. Он был сердцем и оплотом всей существующей жизни в Элвате [2], его душой и источником силы. И, как ни странно, имел на многие вещи свой неповторимый взгляд, который и навязывал по возможности всем окружающим любым доступным ему способом. В частности, изменяя собственные декорации.

В этот день громоздкие створки дверей терялись в бесконечной полутьме коридора, напоминая о своём существовании лишь тусклым поблёскиванием поеденного ржою металла. Марсэ [3] привычно замер перед унылой громадой входной арки. Он не знал, почему старая крепость выбрала до такой степени угрюмый пейзаж, но сдаётся мне, что всему виной было тягостное ощущение предчувствия близкого конца, повсюду витающее в воздухе.

Замерший перед входом мужчина невольно нахмурился, словно бы отгоняя в сторону ненужную мысль, и осторожно коснулся костяшками пальцев высеченного на металле рисунка. Эхо отражённого звука, бесконечно усиливаясь, гулко отозвалось в зале с противоположной стороны дверей. Несколько томительно-долгих секунд звук глухо вибрировал между колонн, сплетаясь в причудливую мелодию, поддерживаемый подобающей этикету молчаливой паузой. Ответ был негромким, но ясно слышимым даже сквозь прочную деревянную преграду плотно сомкнутых створок:
- Войди.
Голос, донёсшийся изнутри, был официально сух и сдержан, а раздражение, пыльным мешком повисшее в воздухе, чувствовалось даже снаружи. Это бесспорно означало, что ничего хорошего ждать не следует, Паинри [4] явно пребывал в состоянии с трудом сдерживаемой ярости. А в такой ситуации, марентис [5] знал, он только на производство ядов и приказов о повешенье и годен, благо, что мальчишка. Марсэ задавил всплывающую на лице злорадную усмешку и шагнул под негостеприимные своды Зала Совещаний.

Поговаривают, что когда-то давно, определённо до того как нынешний Паинри взошёл на престол, этот зал был самой светлой из блуждающих комнат старого Саитерн. Теперь резные колонны смутно терялись в тени, едва освещаемые несколькими массивными коваными канделябрами, а алебастровая плитка на полу изрядно потускнела и покрылась частыми трещинами. Иногда Каину даже начинало казаться, что Замок медленно разрушается изнутри.
Последний правитель Элвате, поверхностной части моего мира, стоял возле объёмной ментальной проекции своих владений, висящей в метре от пола, и отрешённо её рассматривал. По поверхности полупрозрачного муляжа скользили цветные пятна и точки военных отрядов, кое-где мелькали вполне различимые очертания драконов. От центра карты, Ансиэнт [6], во все стороны раскинулась сияющая паутина магических каналов и источников.

Если уж затрагивать общее строение моего мира, Пейсиэ [7] – плоский мир планетарного типа. Как такое может быть? Хорошо, давай объясню. Представь себе корявый булыжник с одной относительно плоской смотрящей вверх гранью, площадью занимающей чуть меньше Террианской Австралии. И этот булыжник на некотором расстоянии от привычной атмосферы окружает тоненькая серебристая сферообразная оболочка из эфирного металла – из него обычно создаётся пластичное духовное оружие. А вокруг него вращается два далеко не маленьких багровых спутника. И всё это великолепие движется по чуть меньшей, чем у Терры орбите вокруг безукоризненно белого карлика, с лёгкой руки первых попавших в Пейсиэ людей окрещённого Сановье [8] – Снежная.

Сам же Пейсиэ делится на две части: Анронд [9]и Элвате, или, если перевести на человеческий язык, Подземную и Наземную. В подземельях до сих пор хранятся самые древние и опасные тайны моего мира, как, впрочем, и самые жуткие твари, ушедшие в синеватую полутьму Ариинт [10] – Лабиринта, после пришествия людей чуть ли не вечность назад. А вот на поверхности здравствуют, собственно, люди, арианы [11] и некоторые наиболее свободолюбивые твари, вроде драконов и карканов [12]. Обе половины мира соединяют пять кейтэ [13] – портативных порталов-врат, работающих на магии крови, которой по решению самого Мира обладают только арианы. А решения Пейсиэ абсолютны, хотя он тоже, как оказалось, иной раз может весьма  жестоко ошибаться.

Сам же Каин, в данный момент, вполне далёкий от подобных мыслей, незаметно скользнул по висящей в сгустившемся воздухе проекции почти незаинтересованным взглядом. Впервые он увидел эту карту несколько недель назад, и даже подсчитывать не пытался того, сколько у его господина ушло энергии на создание этого чуда. А сколько же потребовалось нервов на то, что бы договориться об этом с Саитерн, вообще представить не мог. С другой стороны, на то он и Сакеор [14], что бы совершать невозможное.

Так что, мужчина неторопливо прошёл в середину помещения и молча замер у Паинри за спиной. Тишину, воцарившуюся в зале, нарушал только негромкий шелест одежды. Правитель упрямо продолжал тянуть молчаливую паузу и только иногда что-то негромко ворчал себе под нос. Марсэ же просто ждал, уверенно нагнетая и без того напряжённую обстановку. Это могло казаться глупой затеей, но не в его случае. Он давно усвоил, что какими бы радужными не были атмосфера и перспективы, никто не должен говорить первым, кроме этого мальчишки. Иначе себе же выйдет дороже.

Так что он, угрюмо помалкивая, созерцал напряжённую спину этого едва ли не ребёнка, так неожиданно для себя оказавшегося самым важным человеком во всём Пейсиэ. Господин потерпел ещё несколько минут и, не дождавшись никакой реакции со стороны собственного подчинённого, задал недовольный ворчливый вопрос.
- Как прошёл последний бой?
Марентис усмехнулся про себя и раздражённо покачал головой. Он верил, что хороший правитель не должен выдавать своих эмоций, поддаваться желаниям и искушениям, но разве этого полувменяемого недоросля исправишь? Мальчишке только недавно минуло двадцать переходов [15], из которых ровно половина прошла на троне. А результат – война. Война в мире, никогда её не видевшем и не знавшем. Каин вновь погасил навязчивое желание нервно рассмеяться в голос.
- Всё в порядке, ваши войска отбили Ретану [16]и Аотериде[17].
Паинри снова замолчал, напряжённо нанося на карту новые цветные участки: немного расширились несколько багровых пятен и ярко вспыхнул небольшой торговый город на востоке, в непосредственной близости от правого рукава реки Корны [18].
- Убытки?
- Потеряны два дракона, три десятка капре [19] и полсотни пехотинцев [20].
В вязкой тишине зала послышался явственный скрип зубов. Эхо звука тут же подхватилось тяжёлой пустотой, пронеслось до дальней стены и рассыпалось вдребезги.

Ни один ребёнок не любит, когда кто-то ломает его игрушки, тем более, когда этот ребёнок вполне сформировавшийся взрослый. Каин с лёгкостью мог представить, как мальчишка сейчас злится: карие глаза наверняка уже потемнели и набрались лихорадочного блеска, а на левом виске мелко и нервно забилась тонкая жилка. Паинри всегда так выглядел, когда бесился. На это, по мнению самого марсэ, было даже немного забавно смотреть со стороны.
- А инорен [21]?
- Без существенных потерь.
В зале снова воцарилось похоронное молчание. Стало слышно, как на верхних этажах недовольно стучит канделябрами Саитерн. В глазах марентис мелькнула и тут же исчезла самодовольная усмешка. Не то, что бы он сильно радовался успехам повстанцев, просто использовать врага тоже надо уметь. А Каин был почти уверен, что он сможет, хоть и такими методами, перевоспитать этого самовлюблённого эгоистичного мальчишку. Но вот сам Паинри по-прежнему не отличался долгим терпением.

В зале всколыхнулась резкая и до дрожи жуткая волна неприкрытой злобы, а затем Паинри резко развернулся и ударил. Мальчик был отнюдь не слабым, как наивно считали многие недалёкие недоумки – каратели [22], упорно попадающиеся на эту незамысловатую сплетню последние пять переходов. Так что, шлепок пощёчины вышел достаточно внушительным. Щёку военного советника яростно обожгло болью, а во взгляде рванулась необузданная ненависть, которую он тут же заставил безропотно стихнуть. Под потолком тревожно и негодующе звякнуло.
- Идиот! Ты хоть понимаешь, чего мне стоит промывание мозгов у треклятых капре? А пополнение магической энергии?
Охрипший голос Паинри не выдержал и сорвался на визгливый истеричный фальцет. Стены невольно вздрогнули, резонируя в ответ на неприятный звук. По ушам Каина резко ударило болезненной звуковой волной.
- Я мучаюсь, а им это только на руку! Я тебя для чего держу, что бы ты меня срамил каждый раз? Сколько ещё ты будешь продолжать подобные выходки? Я всё тебе дал: деньги, армию, власть… Я, в конце концов, потратил своё драгоценное время, а чем ты мне оплачиваешь? Очередным провалом! Может мне лично выйти на  поле и драться с этими детьми блудниц, раз уж мой лучший военный советник не справляется? Ложиться на пики грудью, доказывая, что нынешний Паинри чего-то стоит!?
Красивое, даже умиротворённое, лицо мальчишки до предела покраснело, ноздри раздувались в бесплодных попытках захватить как можно больше воздуха, на лбу забилось ещё несколько жилок, а по вискам скатывались капельки пота. Напускное спокойствие правителя Элвате за какие-то считанные мгновения превратилось в уродливую злобную маску, абсолютно не достойную его положения. Марентис недовольно покривился про себя, гася навязчивое желание потереть рукой ноющую скулу.

Надо было отдать Паинри должное, успокоился он достаточно быстро: брезгливо фыркнул, передёрнул плечами и отвернулся обратно к карте, будто и не было той гневной вспышки. Марсэ упорно продолжил делать вид, что ничего особенного не происходит. В общем-то, так оно и было. Подобные разборки происходили между ними довольно часто, и не многое меняли. Но потихоньку их становилось всё меньше, что не могло не радовать самого советника. Да и за пределы этого зала они уже почти никогда не распространялись.

Тишина продлилась не долго, но на этот раз первым подал голос Каин. Теперь он уже мог позволить себе начать диалог без особого вреда для себя самого. Он начал говорить, осторожно подбирая наиболее выгодные фразы.
- Я выжег Аотериде дотла. Там не осталось ни одного инорен.
- И?
Паинри угрюмо проигнорировал прозвучавшее сообщение, продолжая упрямо водить пальцем вдоль карты и заставив глаза советника недовольно прищуриться. Отсутствующая реакция господина являлась, мягко говоря, не слишком хорошим результатом для марсэ, так что ему пришлось всё же слегка увеличить и без того довольно сильный эмоциональный нажим [23]. Тонкие завлекающие нити ощущения важности происходящего ненавязчиво, но упорно оплели мальчишку в осторожной попытке обратить на себя его внимание.
- Несколько из них были взяты в плен.
- И?
Тон правителя слегка насторожился. Каин благодарно отметил это достижение отозванной аурой собственных эмоций и начал уверенно приближаться к собственно главной цели своего визита.
- В их числе находится и шестая советница инорен.
Вот теперь брови Паинри по-настоящему удивлённо поползли вверх, сопровождаемые расползающейся по залу самодовольной, почти звериной, жаждой мести. Эта тема была ему крайне близка и сильно задевала его неуёмную гордость.

О рыжеватой девчонке переходов двадцати от роду в то время с некоторых пор не слышали только самые захолустные отшельники. За эту, во всех смыслах, заметную особу, живую или мёртвую, была обещана далеко не маленькая награда. Будучи одной из шести глав повстанцев, она навела шуму не меньше, чем сам Каин в самые первые два перехода наступившей войны. Да начать хотя бы с того, что эта, по отношению к тому же марентис, малолетка умудрилась пройти через пограничный отряд, натравив на него табун диких карканов, и увести у самого марсэ из под носа почти полтора десятка пленных. После чего благополучно спалила две заставы на основных дорогах, разнесла трепетно любимую сменными отрядами городской стражи едальню в Ансиэнт и влезла в Саитерн, перепугав половину капрэ и самого Паинри заодно. И после всех совершённых подвигов попросту исчезла в самом центре города, прихватив с собой двенадцать комплектов доспехов и амуниции.

Об этой истории уже декаду ходили самые невероятные слухи, что совсем не играло Каину на руку, заставляя его бессильно скрипеть зубами и целеустремлённо вырезать относительно досягаемое поголовье повстанцев в Элвате. В народе начали поговаривать о том, что нынешний правитель из-за её выходок собственной тени по ночам боится. И именно это обстоятельство раздражало марентис больше всего. Но он всё же не мог истинно по-человечески не восхищаться пронырливостью нахальной девчонки - слишком уж долго она безнаказанно водила его за нос.
- Где она?
Марсэ невольно задержался с ответом, увлечённо вспоминая последние подстроенные ею ловушки. Особенно ту сумасбродную идею со сброшенными с крыши конюшен большого ристалища банками со слизью скаласов [24], успешно разъедающей кованые из аеирхонитах [25] доспехи. Паинри в тот раз пришлось спешно разориться на создание ещё одного десятка капре, а самим инорен ускоренно драпать от разъярённого до восьмиэтажных нецензурных выражений Каина, рыжая карканка которого едва не искупалась под этим сомнительным дождиком. Впрочем, военный советник Паинри всегда ценил хорошие шутки, даже будь они способны обернуться для него самого вполне нежизнеутверждающим исходом. Так что ответил он на поспешный вопрос с не в меру мечтательным спектром эмоций, что оказалось в данный момент совершенно не к месту.
- У меня в покоях.
Паинри неожиданно быстро покрылся неровными красными пятнами. От сгустившейся гневной атмосферы в зале стало тяжело дышать. Проекция в центре комнаты сбивчиво заморгала, а светильники на стенах пугливо притухли, усугубляя и без того напряжённую ситуацию. Марсэ угрюмо стёр из мыслей цветной круговорот недавних воспоминаний и начал понемногу раздражаться, глядя на такую бурную реакцию со стороны правителя.
- Что… она… там… делает?
Военный советник, молча, уставился себе под ноги, придирчиво рассматривая потрескавшуюся алебастровую плитку на полу и старательно убеждая собственные нервы в том, что ничего плохого сейчас не происходит. Правитель же столь красноречивого молчания в свой адрес не выдержал и снова взорвался потоком беспощадной ругани.
- Какого приблудного? Ты ещё ко мне в покои её посели и подкармливай с ложечки! Заняться нечем? Я придумаю! Она пленница! Её место за решёткой и в кандалах!
Вот эти слова заставили марентис с садистским наслаждением подумать о хорошей нравоучительной порке. Причина была до абсурдного проста: на тот момент спокойно выспаться в собственной постели ему в последний раз удалось только пару декад назад. И тыкать его носом в то, что он плохо работает, было, по меньшей мере, не слишком корректно. Да и в отличие от немногочисленных людей из ближайшего окружения господина, марсэ единственный из всех имел право голоса. Вообще-то он редко кричал на Паинри, но в этот раз у него просто выбора не оставалось.
- Она не опасна!
Паинри дёрнулся как от удара и слегка подался назад, словно уворачиваясь от насыщенной волны искреннего желания его незамедлительно придушить. До него, наконец, добралась светлая мысль о том, что он и сам уже порядком перегнул палку.
- Не ори на меня, болван! А если она сорвёт мои планы? Или убьёт меня?
В последних вырвавшихся наружу словах мальчишки послышались нервные нотки с трудом сдерживаемой истерики, по мнению марсэ совершенно неподобающие человеку такого уровня. Впрочем, подобные нервные срывы он позволял себе, как правило, только в присутствии своего единственного военного советника, которому доверял едва ли не безоговорочно.
- С нею мой человек. Он доложит о её состоянии, да и я с неё глаз не спущу. Тем более что живая она куда полезнее мёртвой.
Правитель зло засопел в ответ, но принял достаточно веские аргументы к сведению. Стало видно, что такой вариант его не слишком устраивает, но и то, что рациональное зерно в нём имеется, оспорить не мог. В конце – концов, Паинри досадливо фыркнул и, махнув рукой, прошёл мимо Каина, растворяясь в полутьме за колоннами.
- Делай с ней что хочешь. И не забудь съездить в Аотериде, мне нужен подробный отчёт.
Проекция неторопливо растаяла в воздухе, а светильники на мгновение вспыхнули и угасли, оставив после себя мерзкий привкус вселенской несправедливости. Где-то в коридорах прогулялось призрачное эхо откровенно ехидного хохота кого-то из достопочтимых Предков. Марентис в тот момент просто не знал, ругаться ли ему, или безрассудно проигнорировать слова господина. И это ведь Паинри жаловался всего пару минут назад на его упавшую работоспособность! Вот и приходи к нему в следующий раз с какой-нибудь просьбой – убьет и не почешется! Впрочем, сам Каин считал, что так оно и надо, Паинри он или не Паинри, в конце-то концов?

Словарь:

[1] Саитерн - Замок (причём именно с большой буквы, так как преуменьшать его мнение о собственной значимости опасно для здоровья, в частности психического).

[2] Элвате - надземный, поверхностный, верхний (в данном случае именное употребление в отношении подземной части Мира).

[3] Марсэ - господин, милорд, хозяин, повелитель (в основном употребляется как старшее классовое звание; здесь – просто господин).

[4] Паинри - правитель, коронованный Наследник (именное употребление, замещает собственное имя правителя непосредственно после коронации и остаётся до конца жизни; обязательное высшее кастовое звание Сакеор).

[5] Марентис – высший, посвящённый, чистокровный (особая каста людей, имеющая в составе своей крови не более одной двадцать третьей арианской примеси; почти поголовно способны к мощной «природной» магии; подробнее по ходу истории).

[6] Ансиэнт - Старый Город (собственно столица Элвате и исток его существования).

[7] Пейсиэ - мир, вселенная, реальность (в частности именное определение данного конкретного мира).

[8] Сановье - снежная, сверкающая, блистающая (снега в Пейсиэ не бывает, так что это имя - дань памяти самых первых людей Элвате).

[9] Анронд - подземный, нижний, сокрытый (именное употребление подземной части Пейсиэ).

[10] Ариинт - лабиринт, путанка, перепутье (система запутанных пещер в северной части Анронд, так что, по отношению к обстоятельствам - именное).

[11]Ариан(ы) - истоки, легендарные, исконные (именное определение для исконной первоначальной расы Пейсиэ, описание будет упомянуто в ходе рассказа).

[12] Каркан(ы) - ревущая тень (своеобразный вид отдалённо напоминающих лошадей тварей со скверным "собачьим" характером, обитающих в Элвате; описание далее в ходе истории).

[13] Кейтэ - врата, порталы, переходы (обозначение пяти портативных порталов из Элвате в Анронд; как именное, так и определительное, здесь значения не имеет).

[14] Сакеор - Наследник, волк (именное употребление в отношении любого, отмеченного таар Иммерой – Печатью Пейсиэ; является хранителем Сердца Мира; кастовое звание – Паинри; так же, при переводе с рунического обозначает любое волкоподобное существо; двойственность значения связана с некоторыми генетически мутировавшими под давлением Пейсиэ свойствами организма человека, выбранного хранителем Сердца Мира; остальное далее по тексту).

[15] Переход(ы) – год(ы) (времяисчисление в Пейсиэ значительно отличается от нашего - один переход равняется 322 дням или 14 декадам; в одну декаду входят строго 23 дня, продолжающиеся по 20 часов каждый).

Декада(ы) – месяц(ы) (по временам года они делятся на три части: корносар (весна), ламера (лето), и дареста (поздняя осень);  корносар – наиболее длительный (6 декад) и благодатный сезон (ст. темп. 14-16 гр. Цельс., тёплые дожди и период размножения у тварей); ламера продолжается пять декад (ср. темп. 25-28 гр. Цельс., редкие, но обильные дожди, время обильных последних урожаев); потом наступает дареста – самый короткий (3 декады), но и самый неприятный из сезонов (ср. темп. 0-4 гр. Цельс., непрерывная морось, мелкие дожди и частые ливни)).

[16] Ретана - правая рука (именное обозначение правого рукава единственной крупной реки Элвате - Корны).

[17] Аотериде - прочный мост (именное обозначение города).

[18] Корна - спокойная, равномерная, уверенная (в данном случае именное обозначение основного русла-истока единственной реки Элвате).

[19] Капре - страж, хранитель тела, защитник, прославленный воин (здесь строго определённый подвид правительственных войск; отличаются ношением чёрной брони).

[20] Счёт в Элвате отличается от нашего, так что за круглое число местные принимают не привычную нам десятку, а восьмёрку. Соответственно, сам счёт звучит так: «тер», «ши», «ма», «наи», «ра», «ста», «нае», «рен». «Рен» – абсолютно круглое число, и если счёт идёт на «десятки», то перед ним просто ставится их необходимое количество, например «наирен» или «ренрен». Очень напоминает по своей структуре десятичный «римский» счёт. Единственная разница в том, что сам счёт, как и язык, многозначны, так что, «ренрен» может обозначать как шестнадцать, так и шестьдесят четыре – всё зависит от эмоций и значения, вкладываемых в необходимые расчёты. Так что, для простоты восприятия, буду приводить в тексте наиболее близкие к настоящему числу единицы.

[21] Инорен - повстанцы, перебежчики (кличка, которой сторонники Паинри окрестили противоборствующую сторону).

[22] Каратели – самоназванный отряд своеобразных мстителей, алчно желающий под предлогом очистительных походов против тирании Паинри захватить власть в Пейсиэ (как правило, выходцы из наиболее чистокровных, но попавших в немилость человеческих семей).

[23] Принятый на Пейсиэ язык основан не на словах, а на эмоциях; для примера: слово парсо - при переводе может обозначать весь ваш "спектр" родственников и даже близких друзей и его значение в контексте будет зависеть от аналогии и эмоций которые говорящий в него вкладывает при произношении; замечу, что здесь не обходится без некоторого рода эмоциональной телепатии, в частности, именно этот нюанс общения перешёл и в более простой поздний его эквивалент, на котором и общаются сами герои. Именно акцентированием эмоционального внимания и занят сейчас достопочтимый марсэ.

[24] Скалас(ы) – слизкий ядовитый жук (шести – десяти метровая «гусеница», покрытая толстым (7-9 см) хитиновым панцирем, крайне ядовитая и опасная тварь; обитают в основном в песках Инаст Диаре и ходах Ариинт; селятся колониями по несколько десятков особей; при охоте или опасности имеют привычку не слишком метко, но обильно плеваться сгустками вязкой ядовитой слизи, правда, не больше двух – трёх раз за охоту; падальщик, ест всё).

[25] Аеирхонит - дрожание воздуха (видовое название чёрного магиеупорного и довольно прочного металла, из которого куются доспехи капре; из минусов - очень тяжёлый, не жаростойкий, податлив кислоте).

***
Выйдя из зала, марсэ неожиданно понял, насколько же усталым и измученным может быть человек после хорошего спора. Если бы ему захотелось припомнить, то он сказал бы, что это был самый долгий и внушительный разнос за последние несколько недель. Особенно учитывая, что основная часть его времени протекала на жёсткой спине трусящей рысью кобылы. Каждый раз он задавался одним и тем же вопросом: и чем этому мальчишке так нравятся завоевания? Кому они нужны в маленьком мирке, безраздельно подчиняющемся лишь одному правителю – Паинри?

По спине советника пробежалось отчётливое чувство чьего-то навязчивого любопытного взгляда. Мужчина поднял голову и раздражённо посмотрел на его старательно ищущий неприятностей источник. Две пары мутноватых, будто с перепоя, глаз вопросительно посмотрели на него в ответ. Наверняка, они примчались на шум, и теперь будут рассказывать, как всеми ненавидимый марсэ Каин Таирсеран в который раз что-то не поделил с Паинри.

Марентис состроил страшную гримасу и невнятно рыкнул на капре, тут же посчитавших, что поспешное стратегическое отступление бегством не является. Тем более, в его отношении. Теперь уж точно усугубят все слухи о его персоне ещё как минимум вдвое.

Каин устало усмехнулся и прислонился затылком к буроватому камню кладки. От стены приятно тянуло сыростью и прохладой, и ему сразу захотелось вот так застыть и больше не двигаться, никогда.
- Древний Мир и праведные Духи! Дайте мне дожить до самого конца этой безумной авантюры и выдержать все нападки этого несносного мальчишки!
Шёпот скользнул по узкому коридору и мгновенно растворился в воздухе, не оставляя после себя ни малейшего следа. Саитерн всегда  умел прятать любые доверенные ему тайны лучше, чем кто бы то ни было в Пейсиэ. Марсэ с тяжёлым вздохом оторвался от стены и довольно быстро пошёл по коридору. Порученное ему дело не терпело каких-либо отлагательств.

***
Фроза сидела на самом краю стоящей в спальных покоях Каина постели, и что-то негромко читала вслух. На простынях, откинув в сторону лёгкое одеяло, живописно распласталась не так давно обсуждаемая пленница. Стоило мужчине переступить порог, как мягкий хрипловатый голос мгновенно оборвался на середине недочитанной строки.

По человеческим меркам Фроза была довольно красива: длинные чуть волнистые тёмно – каштановые волосы были собраны в толстую косу, рабочее платье было тщательно выглажено и выгодно подчёркивало изящную, но чуть полноватую фигуру. Тёмные - едва ли не до черноты - синие глаза всегда смотрели настороженно и недоверчиво, но в то же время абсолютно непреклонно.

Он знал её ещё с детства, с того давнего времени, когда Пейсиэ не видел войны и им правил предыдущий Сакеор. Просто одинокая девчонка без роду и племени, подобранная его, тогда ещё живыми родителями, с улицы. Она была и до сих пор остаётся единственным и незаменимым другом Каина, хоть её и воспитывали как его служанку. К глубокому сожалению марентис, до конца выбить из неё отношения хозяин – прислуга, привитые с ранних лет, ему так и не удалось.

Она оторвала сосредоточенный взгляд от книги и с молчаливым вопросом посмотрела на вошедшего в комнату хозяина. Конечно же, ей было интересно, чем закончилась словесная баталия. Марсэ ненадолго остановился напротив неё, чуть заметно кивнул и буквально упал в стоящее рядом с камином кресло. Как же, всё-таки, его каждый раз выматывают все эти перепалки!
- Всё в порядке, девочка остаётся здесь.
Фроза спокойно отложила книгу в сторону и осторожно поправила ночную сорочку, надетую на так толком и не пришедшую в сознание девушку. Её подопечная даже не пошевелилась в ответ.
Появилась в Саитерн эта неоднозначная особа, по мнению военного советника, явно не без поддержки небезызвестного чёрного юмора этого полусумасшедшего мирка – сразу после кровопролитного сражения под Аотериде. А история вышла, действительно, на редкость каверзной.

"Бой закончился почти шесть часов назад и над покрытыми трупами подступами к покинутому инорен городу давно кружили изрядно оголодавшие падальщики. Никакого удовольствия от созерцания этого тошнотворного пейзажа, вопреки всем витающим в народе слухам, Каин не получал. Вивьен злобно щерясь и клацая не до конца утянутыми снаряжными ремнями челюстями, брезгливо переступала через осклизлые от непрекращающейся мороси и уже начавшие попахивать тленом человеческие останки. Вдоль всей прибрежной полосы Ретаны были слышны и видны осточертевшие перебранки мародёрствующих при полном попустительстве собственного начальства капре и наёмников, пытающихся урвать наиболее жирный кусок перепавшей кому-то другому добычи. С низенького всхолмья, очертившего старое, отошедшее в сторону от правого рукава реки высохшее русло, под которым, собственно, и продвигался в сторону Аотериде нахохлившийся отсыревший светловолосый всадник на рыжей карканке, уродливо свисал закостеневший круп убитой кем-то в бою лошади. Из-под искорёженной, изрядно объеденной падальщиками туши, торчал чудом уцелевший обычный корявый безлистный куст. А вот на кусте призывно болтался зацепившийся пряжкой ремня всунутый в покрытые рунной вязью ножны кинжал с отчётливо знакомой перевитой кожей рукоятью. Каин издалека брезгливо поморщился в адрес свисающей рядом с заманчивой железкой лошадиной ноги и с тяжёлым вздохом направил пританцовывающую кобылу поближе к низко нависающему над ним взгорку. Над головой послышались недоумённо-восторженные голоса, заставившие военного советника недовольно покоситься на их изрядно поддатый после боя источник, тактично скрытый вымокшей и грязной лошадиной тушей. Кобыла замерла под кустом, с вожделением обнюхивая покрытую бурым налётом свернувшейся крови ногу. Марентис устало цыкнул на опасно прядающую ушами зверюгу и, привстав на стременах, зацепил указательным пальцем пряжку свисающих с куста ножен. Смекалистая, но на редкость ехидная скотина, покосилась на поглощённого собственными мыслями хозяина, раскрыла, насколько позволяли слегка распущенные снаряжные ремни, пасть и резко дёрнула за свисающую над её головой лошадиную конечность. Дальше произошло сразу несколько важных последовательных вещей. На спину марсэ и круп вечноголодной твари посыпались комья земли, и, вцепившаяся в добычу мёртвой хваткой карканка, начала быстро отходить вдоль края русла, утягивая за собой  сползающую со взгорка тушу. Вожделенный кинжал вслед за схватившейся за поводья рукой Каина по плавной дуге улетел куда-то вниз, прямо под ноги пятящейся задом кобылы, а сверху, издав хриплый полустон, прямо на колени шипящему и ругающемуся напропалую блондину, рухнуло нечто тяжёлое. Кобыла резко замерла на месте, вздёрнув голову с зажатым в пасти копытом и поводя подрагивающими боками, а военный советник Паинри ещё секунд десять пытался справиться с обрушившимся на него изумлением, неверяще глядя на свисающую с кобыльей холки хорошо знакомую, но жутко грязную, облапанную и израненную девушку. В голове у него быстро засуетились совершенно дикие идеи по поводу столь выгодного стечения обстоятельств. Сверху послышались грязная ругань, возня и с края взгорка свесилась измызганная злая морда одного из наёмников, тут же спрятавшаяся обратно, едва почуяв окружающую марентис ауру весьма вероятного смертоубийства. Каин быстро нащупал вяло бьющуюся жилку на тонкой шее этого «подарка духов», снова грязно выругался, и, перехватив поудобнее неестественно горячее тело шестой советницы инорен, сразмаху всадил по бокам Вивьен пятками. До крайности возмущённая кобыла взвыла дурным призраком, с места вскочила на превышающий её ростом взгорок, и, раскидав в стороны орущих наёмников, размашистыми летящими скачками рванула в сторону возвышающейся на другой стороне недавнего поля боя крепости."

Марентис покачал головой и сонно прикрыл глаза. Уже больше двух суток прошло с тех пор, как девушка оказалась у него в руках. Как же ему хотелось вот так же вот беззаботно уснуть и не просыпаться несмотря ни на какие ухищрения со стороны людей, пытающихся его разбудить.

Левой щеки Каина осторожно коснулись чьи-то  слегка огрубевшие пальцы. Он невольно вздрогнул и удивлённо открыл глаза. Фроза, недовольно насупившись, стояла перед ним и внимательно осматривала порядком оторопевшее изрезанное морщинами, несмотря на довольно таки юный по меркам Пейсиэ возраст, лицо [26]. Не то что бы он боялся или ненавидел, когда его кто-то трогал, просто слишком уж это было для него неожиданно. Впрочем, именно Фрозе он мог позволить ещё и не такое.
- Он снова полез драться?
- Нет.
Она скептически фыркнула в ответ и ловким движением извлекла из складок юбки чистый, едва заметно пахнущий свежим хлебом, платок. Марсэ настороженно вжался в кресло и замер, косясь на вручную вышитую тряпочку глазами затравленного оленя. Служанка же, сохраняя каменное выражение лица, намочила платок  какой-то резко пахнущей жидкостью из появившегося буквально из ниоткуда флакончика, и с упоением начала что-то оттирать с его щеки. Мужчина вздрогнул от неприятного пощипывания под глазом и недовольно отодвинул в сторону её руки, нащупав там тонкую неглубокую царапину. Ему тут же вспомнилось смутно блеснувшее резное кольцо, надетое на указательный палец Паинри. Каин нехорошо нахмурился и недовольно посмотрел на обиженно надувшиеся губы Фрозы.

Служанка снова потянулась к нему в попытке продолжить начатое дело, но он отрицательно качнул головой.
- Оставь. Лучше собери мои вещи, я уезжаю.
Она ненадолго замерла, тщательно что-то обдумывая, а потом недовольно покосилась на безнаказанно спящую пленницу. В сообразительности своей подруги детства он и не сомневался. Косвенную, но от этого не менее значимую причину происшествия она вычислила сразу же.
- Опять? И что же вы ему такого наболтали?
Марентис красноречиво промолчал, показывая, что данная тема останется неприкосновенной. Он всегда упорно считал, что эту женщину ему в свои проблемы впутывать не стоит. Зря, наверное.

Фроза немного подождала ответа и недовольно обернулась. На лице Каина было написано настолько злобное осуждение, что она вздрогнула и буквально бросилась к шкафу. Марсэ мгновенно сообразил, что опять перестарался с насыщенностью некоторых, далеко не располагающих к себе, эмоций. Теперь она подумает, что он на неё злится, и совсем замолкнет.

Военный советник Паинри досадливо отвернулся, встал и подошёл к раскинувшейся на постели рыжеватой девушке. Выглядела она не слишком хорошо: бледное лицо было мучительно напряжено, словно она видит какой-то непрекращающийся кошмар, короткие рыжевато - бронзовые волосы разметались по подушке, всё тело покрыто уже затянувшимися ранами и синяками, а грудь тяжело вздымается при каждом вздохе. Ей сильно досталось в последней схватке у Аотериде.

Фроза выглянула из-за дверцы шкафа, недовольно посмотрела на спящую пленницу и фыркнула.
- С нею-то что делать, когда проснётся?
Марсэ немного подумал и неопределённо пожал плечами. Он и сам не знал, чем обернётся вся эта неожиданная авантюра с перевербовкой советницы, посетившая его голову в тот момент, когда этот сомнительный «дар предков» откуда-то на него свалился.
- Делай что хочешь. Просто проследи, что бы она никуда не влезла и не слишком мельтешила перед Паинри.
Фроза как-то обречённо вздохнула и посмотрела на него как на душевно больное дитя. Марентис с некоторой подозрительностью покосился на её озабоченное лицо.
- Как скажете, марсэ.
Последнее слово как кнутом хлестнуло его по спине мурашками. От кого угодно он готов был выслушивать подобное обращение, но только не от неё. Это была ещё одна маленькая и до ужаса неприятная «служебная» привычка его подруги детства. Если отнестись к ситуации совсем честно, то к тому моменту он уже совсем отчаялся её искоренить. Хозяин покоев потёр пальцами висок и отрицательно покачал головой.
- Фроза, ну сколько ещё раз я должен повторить? Не называй меня марсэ!
Она надменно фыркнула, пытаясь спрятать с головой выдающую её победную улыбку, и, не отрываясь от занятия, вставила ещё одну ехидную шпильку.
- Высокородным особам не престало возиться с безродной прислугой.
Каин позволил себе, наконец, театрально закатить глаза и из-под руки внимательно присмотрелся к её непроницаемому лицу. Нижняя губа женщины едва заметно выдвинулась вперёд. Его озарило запоздалой догадкой.
- Ты дуешься.
Фроза затолкала в сумку последнюю рубашку, застегнула ремешок застёжки и безапелляционно впихнула своему господину в руки.
- Не дуюсь. Мне не на что дуться, марсэ.
Каин перекинул ремень сумки через плечо, чуть недовольно усмехнулся, потрепал служанку по волосам и выскочил за дверь. Он был больше чем уверен, что сейчас она тяжко вздохнёт и вернётся к прерванному занятию. Хоть кто-то здесь будет счастлив, уже хорошо, а вот его снова ждёт длинная дорога на пепелище, хоть бы её нетленные духи забрали. Марентис обречённо нахмурился и быстро пошёл в противоположном от комнаты направлении. Ему опять придётся спать в седле.

Словарь:

[26] Продолжительность жизни в Пейсиэ значительно отличается он нашей. Обычный человек (смесь арианской крови с человеческой в не слишком значительном количестве) может прожить от 400 до 800 переходов (в зависимости от соотношения смеси); чистокровный или близкий к тому ариан проживёт от 3200 до 6000 переходов; полукровка обеих рас (соотношение крови примерно 50 на 50) живёт от 2000 до 2300 переходов, а марентис – 1500 до 2700 переходов в зависимости от своей силы; отдельно выделю магов – их период жизни может продлиться от 1200 до 1600 переходов вне зависимости от расовой принадлежности, будь то ариан-кровник или человек-природник (исключение составляют лишь марентис и Сакеор). Для справки: Каину сейчас тридцать четыре перехода.