Мир Рима с готами. Император Требониан Галл, 251-2

         Книва со своим войском, одержав полную победу при Абрите, три дня стоял у поля битвы. Он не спешил. Римская армия была почти полностью уничтожена, остатки ее частью отступили, частью укрылись за стенами Абрита. Не было видно ни одного вражеского солдата, никто больше не тревожил готов. Варвары весело проводили время. Теперь им было смешно от того, что еще несколько дней назад они были готовы отказаться от всей добычи, лишь бы поскорее уйти из Мезии. Великие опасности, оставшиеся позади, казались ничтожными. Готы радовались. У них было все. Деньги – золотые и серебряные монеты с профилями вельшских владык. Искусно сработанные изделия мезийских ремесленников – посуда, украшения, домашняя утварь. Тонкие ткани, каких никогда не было у готов. Вина на любой вкус – местные и привозные, белые и красные, крепкие и нет. И множество пленников. У варваров блестели глаза от вида всего этого. Вначале было трудно сдержать воинов при дележе. Каждый хотел забрать себе побольше. То и дело вспыхивали драки из-за добычи. Сейчас все возвращались пресыщенные.   
            Расстелив у себя в шатре дорогой ковер, добытый в разграбленном Филиппополе, Книва возлежал на нем и пил из кубка крепкое вино. Поодаль шумел стан войска. Воины, счастливые от завладения добычей, возбужденно болтали, пьянствовали. Слышались разговоры, хохот, песни. Кое-кто от переизбытка чувств плясал под немудрящую варварскую музыку, раздававшуюся тут и там. Иные спали, невзирая на шум и возню вокруг. Вовсю шла мена, азартные игры на вещи, перебранки и ругань недовольных.
- Что дальше, Книва? – спросил короля Лоллиан.
- А ты что предлагаешь?
- Надо, не мешкая, пока мы полностью владеем положением, заключить мир на выгодных для нас условиях.
- С кем? Кто у них теперь за императора?

                Императором провозгласили Требониана Галла. Видя неизбежность поражения при Абрите, он своевременно скомандовал отступление и этим спас остатки римской армии. Вспомогательные формирования Галла, не дожидаясь окончания катастрофы, бежали по дороге в Абрит, где заперлись. Варвары не преследовали их и не явились к городу в последующие дни. Постепенно к Абриту собирались уцелевшие из армии Деция, которым посчастливилось спастись во всех бедствиях. Самого императора с ними не было, и никто ничего не знал о его судьбе. Наконец, собрав рассказы возвратившихся солдат, достоверно установили, что последний раз Деция видели ночью на краю злополучного болота, во время переправы. Поскольку многие погибли при этом, все решили, что император также утонул. Теперь следовало избрать преемника. Младший сын Деция, Гостилиан, сидел в Риме, но он был слишком юн и не знаком войскам, к тому же, находился далеко. Воины стали склоняться к провозглашению Требониана Галла. Не все были согласны. Некоторые подозревали мезийского наместника в измене, в том, что он бросил Деция в сражении, уведя свои войска, и даже подозревали Галла в предательских сношениях с готами. Но доказательств тому не было, все прочие высшие командиры войска погибли при Абрите, и Требониан Галл должен был по праву возглавить государство. Так и решили. Новый император тут же назначил себе в соправители своего сына Волузиана, который находился в Италии, и сына покойного Деция, несовершеннолетнего Гостилиана. Самой же насущной и неотложной задачей стало как можно скорее избавиться от готов.

           Книва прибыл в римскую ставку вальяжный, надменный, донельзя гордый собой, в окружении эскорта из отборной конницы. Расположился, как хозяин, в предоставленной для свидания палатке. Грубо выгнал раба, принесшего вина и закуски – боялся, что коварные вельхи попытаются отравить вождя победителей.
           Требониан Галл появился чуть позже. Это была его вторая встреча с Книвой – прошлой зимой, в самом начале нашествия они виделись на Данувии у Нов.
- Старый знакомый! – с издевкой сказал Книва, - Легат! Или ты уже император?       
           Лоллиан, приглашеный в качестве переводчика, тоже ехидно улыбался Галлу. Король продолжал:
- Предлагал я августу Децию выгодные условия, чтобы разойтись по-хорошему, он не захотел. Не хотели по-хорошему, теперь будет по-плохому.
- Твои условия, Книва, - угрюмо сказал Требониан Галл.
           Гнуть свою линию и торговаться он не мог. У императора не было никаких козырей. С уничтожением войска рухнуло все.
- Мои условия? – переспросил Книва, - Мои условия таковы. Мы уходим в свои земли, взяв с собой всю добычу и всех пленников, включая знатных. Ты знаешь, что мы захватили и лиц сенаторского сословия в Филиппополе?
- Знаю.
- Они станут рабами, как и все прочие. Пусть поблагодарят за это Деция, - ухмыльнулся король.
- Пусть будет так.
- Какой ты кроткий, а, Галл?! Деций был иным, петушился. Теперь вышло все по-иному, да?   
- Чего ты еще хочешь, Книва?
- Это еще не все. Отныне римляне будут выплачивать готам дань. Ежегодно. Мы будем приходить зимой. И упаси вас ваши боги, если вы не сможете расплатиться!
- Да будет так! – обреченно ответил Требониан Галл.
                Горе побежденным!

         Пресыщенное, перегруженное добычей, варварское войско уходило за Данувий. Переправлялись они, не имея достаточно плавсредств, долго. Когда хвост воинства Книвы окончательно исчез за горизонтом на севере, за рекой, настал черед и Требониана Галла. Новый император тоже спешил покинуть Мезию. Он торопился в Рим, чтобы утвердить там свою власть. Провинция и лимес оставались на попечение немногочисленных войск – тех, что остались после абритского разгрома. Впрочем, оборонять им было особо нечего. Мезия была опустошена войной.


Часть 7. Требониан Галл

          Пошел второй год с разгрома римской армии при Абрите, и второй год правления Требониана Галла. Император вместе со своим сыном и соправителем Волузианом сидели в Риме. Оставленную же им Мезию ожидали новые бедствия. Едва ушли готы, как случилось еще одно несчастье, ничуть не менее опустошительное, чем вторжение варваров.
          На фракийском побережье, недалеко к северу от того места, где Боспор Фракийский соединяется с Эвксинским Понтом, стоял захудалый городишко Салмидесс. Путь по морю от Византия дотуда занимал один день. Берег у Салмидесса был коварным местом, с подводными камнями и коварными течениями. Здесь часто разбивались корабли,  и местные жители - асты, разбойничье племя, промышляли грабежом потерпевших кораблекрушение и их судов. Так было уже почти тысячу лет, с тех самых пор, как первые корабли греческих торговцев и колонистов устремились к северным берегам Понта, к скифской пшенице, мехам и рабам. Асты богатели от разбойничьего промысла, который даже империя в свои лучшие времена не могла пресечь. Летом 251г. империя потерпела катастрофу при Абрите. Разбойников тем же летом ждало другое.
          Темной августовской ночью, когда буря бушевала на Понте, море преподнесло астам очередной, который по счету подарок. Торговый корабль, шедший с востока, с другого берега Понта, выбросило на пустынный берег у Салмидесса. Едва узрев его, прибрежные разбойники бросились грабить. Взойдя на борт, они нашли там изрядную добычу, но не застали ни одной живой души. Некогда мудрый скиф Анахарсис назвал плавающих по морю почти покойниками, и был прав. Весь экипаж корабля был мертв, и, судя по всему, корабль с мертвецами носило по морю уже несколько дней. Вид трупов был жуток: все их покрывали непонятные пятна синюшно-черного цвета, а на шее, подмышках и сгибах конечностей видны были страшные язвы и пузыри размером с кулак, наполненные гноем. Корабельщики умерли от неизвестной болезни. А через несколько дней людей в Салмидессе стала постигать та же участь. Пятна и язвы покрывали тело, начинался жар и судороги, человек впадал в полузабытье, истекал гноем, затем начиналось кровохарканье, становилось трудно дышать. Через два или три дня наступала смерть. Лекарства от страшной болезни не было. Уцелевшие в панике бежали из родных мест куда глаза глядят, надеясь спастись. Но этим они лишь помогали быстрее распространить заразу.
            Эпидемия в полмесяца охватила Фракию, перекинулась на Мезию, Македонию, пошла дальше на все стороны света, выкашивая ежедневно тысячи человек. Это было пришествие чумы. Зародившись где-то в степях на востоке, на стыке правлений Деция и Требониана Галла она была принесена в пределы римского государства, где свирепствовала затем около двадцати лет.
         В Риме в первую осень и зиму правления Требониана Галла болезнь продолжалась четыре месяца, но особенно свирепствовала в течение первых трех. Вначале умирало людей немногим больше обычного, но затем смертность все более и более возрастала, число умирающих достигло двух тысяч в день, а потом бывало и до пяти тысяч, и даже больше.
          Как всегда при подобных бедствиях, все пришло в беспорядок. Рабы оставались без господ, люди, прежде очень богатые, были лишены услуг со стороны своей челяди, многие из которой либо были больны, либо умерли; многие дома совсем опустели. Поэтому, бывало и так, что некоторые даже из знатных, при всеобщем запустении, в течение долгих дней оставались без погребения. Заботу об этом принял на себя сам император, выделив преторианцев из дворцовой охраны и отпустив средства, чтобы хоронить трупы тех, кто остался без попечения. Когда все прежде существовавшие могилы и гробницы оказались заполнены, а могильщики, которые копали вокруг города во всех местах подряд и, как могли, хоронили там умерших, сами перемерли, то трупы стали бросать в башни, наваливая их, как попало. Из-за этого по городу распространилось зловоние. Все совершаемые при погребении обряды были тогда забыты. Мертвых не провожали, как положено, но считалось достаточным, если кто-либо, взяв на плечи покойника, относил его на окраину города и бросал там. Здесь, навалив трупы кучами на повозки, их отвозили куда попало.
              В это время трудно было видеть кого-либо гуляющим по Риму. Все сидели по домам, если были еще здоровы, и ухаживали за больными или оплакивали умерших. Если и доводилось встретить кого-нибудь, так только того, кто нес тело умершего. Всякая торговля прекратилась, ремесленники оставила свое ремесло. В городе, обычно изобиловавшем всеми благами мира, свирепствовал голод. Поэтому, и смерть у некоторых больных наступала, по-видимому, из-за нехватки самого необходимого.
         Чума проникла и в Палатинский дворец. Заболел и умер Гостилиан, младший сын Деция, которого Требониан Галл сделал своим вторым соправителем, вместе с Волузианом. Сам император болезни избежал, а его префект претория, заболев, ухитрился излечиться от чумы. Зная, что лекарственных средств от нее нет, префект в отчаянии, претерпевая дикую боль, вскрывал огромные гнойники на теле прокаленным в огне кинжалом, выдавливал гной, вычищал и промывал получавшуюся открытую рану. Спустя три недели неимоверных мучений, он пошел на поправку и затем выздоровел.

Иллюстрация: император Требониан Галл (изображение на монете)