Страницы ненаписанной книги. стр. 15

   - Лукреция, ещё немного и я закончу на сегодня. Послушай, если бы я хотел,  мог бы написать твой портрет за два дня, но делать это было бы полнейшей глупостью, хотя в вашей церкви фрески писать можно и год, и два. Если ты ещё не знаешь,- в искусстве, как и в любви,- нужно быть искренним, хотя бы с предметом вожделения и самим собой, иначе, что-то мне подсказывает,- ложь ,вырастая и превращаясь в каменный пьедестал может единожды взорваться без предупреждения, и под своими обломками похоронить нас самих. Что может быть лучше неискушённой правды по сравнению с изощрённостью лжи?

   - Лео, продолжай говорить... В твоих словах я слышу опыт путника и философа, а также скрытое страдание,- ведь не зря ты затронул тему лжи. Если бы её не было, мир засиял бы ещё краше.

   - Да, моя радость, даже тебе я не могу открыть все тайны ни моей души, ни жизни. Ты, надеюсь, не обидишься на это,- ведь я вижу, что твой внутренний мир также красив и неповторим, как твой прекрасный лик, тело, формы рук и ступни. Но препятствием к моим тайнам стоит лишь время. Пройдёт несколько лет,- и тебе станут известны и эти секреты,- просто их сохранение – это возможность оградить от неприятностей слабейших, а не сильнейших мира сего.  Всё, достаточно, последний штрих. Давай поедем прогуляемся по окрестностям, мы сможем побыть совсем-совсем одни, предаться тому, о чём мы мечтаем каждый миг нашего теперешнего существования, издавать любые безумные звуки, не оглядываясь на окружающие нас стены. Оттилио я отправлю играть с сыном твоей кухарки, а мы поедем в сторону горы Монтесумано * ( * горы с таким именем не существует) , когда ты там была в последний раз?

   - Давно, Лео, уж и не помню когда.

   - Оттуда совсем недалеко до моей матушки, но как бы сильно я не хотел её увидеть,- поеду к ней в ближайшее воскресенье, когда она одна пойдёт в церковь. Не хочу видеть её мужа,- он меня терпеть не может, хотя позже он всё-равно ,возможно, и узнает, что я виделся с ней, скрыть что-либо в городе с малым населением ничего невозможно.

   - Да, любовь моя, сейчас соберусь и поедем,- день такой чудесный, ещё нет жары, прогулка должна быть великолепной.

   Они не спеша ехали по укатанной дороге в сторону селения Сант"Ансано, любуясь окрестными лугами, холмами и вдыхая аромат трав и цветущих оливковых деревьев.

   Доехав до церкви Сант"Ансано, стоящей высоко на холме и видной  из любой точки западного склона холма,- они завернули повозку на тропинку, объезжающую церковь с севера и спускающуюся влево и вниз, к протекающему метрах в ста ручью. Вдоль ручья росли вековые дубы, кипарисы и липы, а среди травы пестрели своими звёздными лепестками различные цветы.

   Лео помог Лукреции выйти из повозки, оставив лошадей свободно пастись, подхватил большую овечью шкуру, пройдя незначительное расстояние,- бросив на траву мягкое покрытие тут же упали на него, и, закрыв глаза,-стали упиваться долгим, нетерпеливым, волнующим и ненасытным  поцелуем
.
  -  Боже мой, Лукреция, как же я тебя снова хочу...- Из глаз Лео скатилась предательская слеза.

   - Лео, душа   моя! Ты такой чувствительный. Когда я вижу такой неимоверной силы вожделение и страдание одновременно, мне хочется ещё сильнее тебя обнять и не отрываться от тебя никогда...

Начавшая было рыдать от счастья Лукреция, ощутив другие порывы и желания снова превратилась в хищную, ненасытную любящую женщину, отдающуюся своему мужчине.

   - Лео! Где ты этому научился?

   - Что ты, дорогая, разве этому можно научиться? Это или дано уже с рождения, или можно пробовать, пробовать, но так никогда и не узнать ради чего...Хотя результат у мужчин всегда будет один и тот же,- но не буду, моя любовь, об этом болтать,- это нужно испытывать, наслаждаться и снова наслаждаться. До полного изнеможения, чтобы отдохнув, как сейчас,- продолжить то, на чём мы остановились совсем недавно.........Ну что, воробышек мой, ты когда проголодаешься скажешь мне,чтобы вернуться назад. Видишь - вон там под церковью - капанна **(** сарай, место для хранения сельхозинвентаря)? Местный священник – мой дальний родственник, он её предоставил мне для проведения некоторых опытов. У меня есть идея и, как только начнутся грозы, хочу там поставить несколько экспериментов. Так как это место- одно из самых высоких в округе и
подалее от любопытствующих,- проверю, как реагируют некоторые предметы при соприкосновении с молнией. Конечно, молния –одно из самых опасных вещей,я и сам её боюсь, но  буду дожидаться результатов за толстыми стенами церкви. В короткий срок смогу проконтролировать реакцию. Не буду забивать твою хорошенькую и умненькую головку этими вещами. Если что-то получится - ты первая об этом узнаешь. Заготовки для эксперимента я уже сделал,- сегодня ночью, ангел мой, ты сможешь спать одна? Мне придётся сюда вернуться, чтобы смонтировать мой шар. Идея настолько проста и в то же время интересна, что опробовать её сразу же,- самое лучшее, что нужно сделать. Тут и решится,- выбросить ли её окончательно из головы, или в ней можно что-то усовершенствовать.

   - Конечно же,Лео, но как только ты закончишь и вернёшься,- приди в мою спальню и снова люби меня, а если будешь усталый,- мне достаточно, что ты меня крепко обнимешь и поцелуешь. Прошло всего ничего, Лео, как я по тебе уже соскучилась. Наваждение продолжается! Не хочу его окончания! Лео, я, оводовев в двадцать пять лет и десять лет блюсти это вдовство, лишь на одиннадцатый год наконец прозреть и понять,- сколько времени потеряно, но потеряно не из-за моих капризов,- а лишь из-за того, что проходившие мимо меня мужчины, при виде ни одного из них не ёкнуло сердце и не пришло ни разу мысли возжелать хоть кого-то из них. А лишь получив твоё письмо с просьбой приехать погостить у меня, чтобы увидеть твою матушку и с приложенным к этому письму твоим портретом,- прочитав его пятнадцать строк, Лео, и увидев твоё лицо, хоть и написанное наспех пером,- я поняла, что хоть и потеряла десять лет абсолютно напрасно, зато в компенсацию к этому получила ТЕБЯ ! И до того самого момента,- пока из этого мира  первой не уйду я, или ты...В сказку, что можно покинуть этот мир, взявшись за руки, или обнявшись в крепких объятьях в один и тот же день я не верю. Если ты исчезнешь первым,- я не уйду в монастырь, убитая горем,- но лишь останусь жить в моих воспоминаниях и, думается, твой дух будет кружить вокруг меня и я смогу это понимать и иногда с ним разговаривать, но так, чтобы никто не слышал. Хотя, с другой стороны,- достаточно завести эту заморскую птицу- папагалло (попугая) и делать вид, что вместо тебя я разговариваю с ним. И почему это сейчас, в самые приятные минуты жизни начинаешь думать о смерти? Почему, Лео?

   - Потому, дорогая Лукреция,- что твой женский инстинкт раскладывает всё по полочкам, и если видит, что чего-то нет на месте, старается устранить эту недостачу, придумывая, чем её компенсировать.  Просто мы внутри, сами того не осознавая, имеем совершенное устройство, данное Богом, а вот превратится оно в развалины и руины или станет крепким, добротным строением,- решается у нас с тобой в нашей голове. Если ты это поймёшь один раз и навсегда,- то станет твоим спасением от любой непредвиденной ситуации,- ты сможешь справиться со всем,- первое, что мы должны правильно разложить в правильный порядок- и есть - наши мысли. Ты заметила, что древние греческие мудрецы прожили до глубоких седин? Наверное, это объясняется не их праведным-неправедным образом жизни, а именно,- что их мысли были,- во-первых- ясны, во вторых- чисты, в третьих- конструктивны, то есть направлены на созидание, а не разрушение.   Так и мы,- когда сознательно доходим до этого, изменяется всё – наша жизнь, мир вокруг нас, любовь, отношение ней, к старикам, детям,- к скоротечности жизни, но в то же время – и её достаточной протяжённости, чтобы испытать самые чудесные наслаждения , когда мы наконец, становимся их достойны, или продолжить полуживотное, полувсинское существование. Что поделать, Лукреция,- как часто и от кого ты слышала до сих пор подобные рассуждения?

   - Ты прав, Лео,- задавая мне этот  вопрос. Никогда не слышала,- лишь от тебя. Вокруг за все тридцать пять лет моей жизни о таких вещах я не говорила ни с кем, ни с моим мужем, ни с учителями. Лишь с тобой. О любви к тебе я уже не в состоянии сказать что-либо новое- всё, что могла,- уже сказала. Но я чувствую,- пока ты жив,- ты всегда сумеешь найти новые слова, чтобы помимо телесных ласк суметь бесконечно ими ласкать мой слух и душу. Лео, у меня создается впечатление, что я становлюсь самой счастливой, самой удовлетворённой женщиной моего времени, так как иметь возможность богатеть, только видя и имея слух и понимая твои слова,- это самый лучший предоставленный мне судьбой подарок.

    Их лица стали серьёзными , взгляд сосредоточенным, возвращаясь в крепость они не проронили ни слова, рука Лукреции лежала в руке Лео, которую он продолжал сжимать, как когда-то сжимал маленькую ручку Линды, найдя её после долгой и несправедливой разлуки.