Мания сострадания. Часть VII. Игра по Станиславско

Семён шёл воевать, но не чувствовал к врагу ни злобы, ни ненависти. И особого страха тоже не было. Была великая печаль от того, что сейчас, скорее всего, придётся убивать людей, и печаль эта, с неотъемлемой с ней в судное время русской удалью, звучала в душе его песней «Лодочка» Вялкова.
 
«…Ай на Чувашевом мысу потерял свово дружка
 Ай тихо лодочка плывет, грустно льется песенка
 Ай дружочек мой дружок, а мне такого да не сыскать
 Ай долго матушке твоей слезы горьки проливать…»

А между тем, по набранному им номеру шёл вызов, но никто из стоящих у подъезда на этот вызов не реагировал. И тройка полицейских, обступивших брошенную им машину, не спешила кидаться к телефонам, уткнув свои носы в проёмы железного фигуранта по последнему делу, тут есть отчего зачесаться их затылкам: подарок судьбы, прибытие которого они ожидали спокойно сидя в засаде с реактивным рёвом проехал нужный поворот, и, при отсутствии водителя и иже с ним, демонстративно припарковался в массивный тополь, который, однако выстоял, только слегка вздрогнул, больше от полудремотного удивления, и сбросил на прилипший к стволу капот три-пять преждевременно пожелтевших листочка.

 Вот и приехали… Не прост этот майор, или капитан, - кто его знает, все они в штатском. В конспирации ему не откажешь: с бандитской мелочью не контачит, связан только с определёнными людьми, верхушкой. Но он где-то здесь, это точно, потому как следствие нужно подталкивать в нужное русло, а русло-то не образовывается! Назначенный убийца – Анатолий - сбежал, поймать новых убийц, то есть их, Семёна и его компанию, не удалось. Прямо беда! Майор в тупике, нервничает, ждёт новостей… Он должен ждать новостей, чтобы принять новое решение! Что ж, и Семён подождёт, когда этот майор возьмёт телефон.

Не доходя шагов пять до поворота в подъезд, Семён остановился и стал зашнуровывать туфель. Мобильник не выключал, чтобы уж наверняка засекли! И обрадовали информацией майора о невероятной близости Семёна. И этот момент надо наблюдать собственными глазами. Чтобы уж тоже наверняка знать врага в лицо. Он неторопливо покончил с одним шнурком, и начал перешнуровывать второй.

Его заметили. Те, что у подъезда. Перешепнулись, кивая головами в его сторону, и один из них направился к Семёну.
« То, что они разделились, - это хорошо, - подумал Семён. – Кто же ко мне подходит? Конечно – подчинённый, младший по званию. Это он связан с бандитами? Не похоже, уж очень спокойно, без опаски подходит к нему, тот, кто связан с бандитами, зная, что бригада убийц, скорее всего, уничтожена, не посмеет так вальяжничать. Он умён, хитёр и настоящий параноик по части осторожности, не будет рисковать своей жизнью, пошлёт другого, кого не жалко. Значит, злополучный майор это тот, кто остался на крыльце. Ну, кажется, прояснилось. Без всяких звонков. Хотя, контрольный звонок не помешал бы. Но пока лучше без него провернуть одно дельце: надо мирно избавиться от свидетелей, - не убивать же всех подряд! Может быть, среди них есть в меру честные люди. А для этого надо вспомнить всё, что читал о науке убеждать. Попотеть придётся: убедить предвзятого полицейского, что тебя на место преступления задуло случайным ветром - это великого стоит!».

«Ай да попутным ветерком а тихо лодочка плывет
Ай на лодочке казачек песню вольную поет…»

- Слышь, мужик, - взволнованно обратился Семён к подходящему полицейскому, - как хорошо, что ты мне встретился! Помоги мне! Не могу я больше один оставаться, жить не хочу, понимаешь, того гляди с собой чего-нибудь сотворю…
Семён тихо горько заплакал, и опустился на корточки. Подошедший полицейский не пожелал в четыре ночи выслушивать всякие бредни, тряхнул за плечо Семёна с вопросом:
- Кто такой?
Семён сделал вид, что не понял вопроса, несколько раз всхлипнул и продолжил свою игру:
- Понимаешь, я свою жену сейчас застукал с чужим мужиком. Вернулся из командировки на день раньше, а она там в нашей спальне, на нашей с ней кровати… Я убить их хотел! Задушу, думаю, вот этими руками!.. – Семён поднял на полицейского полные слёз глаза, – каких трудов ему стоил трюк со слезами! – Но разве я могу… люблю я её… я с неё всегда пылинки сдувал…
- Надо было бы не пылинки сдувать, а по мужски ублажать, - ухмыльнулся полицейский, хохотнув. Наивные глаза страдальца и его нелепая история развеселили его. - Они это больше любят.

Но чувство бдительности у полицейского не дало ему полностью расслабиться по этому поводу. Тем более, после кровавого убийства в квартире, в каждом новом лице ему мерещились убийцы, или, на худой конец, претенденты на эту вакансию. Он вновь устремил на Семёна строгий, оценивающий взгляд, и буркнул:
- Где живёшь?..
- Да, вот здесь, через дом, - как можно быстрее ответил Семён, махнув рукой в ту сторону, откуда пришёл, не дав мысли полицейского развиться дальше, потому как за этим вопросом посыплются другие:  «Ваши документы?.. Где прописан?..», с последующим предложением пройти в отделение полиции для выяснения, так сказать… Упрашивать не будут, сразу подхватят под белы ручки. И выйдет он обратно на волю с чистой совестью, прощённый не только за свои бывшие и будущие мелкие прегрешения, но и проступки   своих бывших и будущих сородичей вплоть до седьмого колена лет так через 15.  Такая перспектива никак не сходилась с его жизненной программой, и Семён продолжил:
- Меня здесь каждая собака знает! Я же здесь вырос, всех знаю, и этого парня где-то видел!..
- Какого парня? – Слегка повёлся на последнюю реплику Семёна сбитый с толку полицейский.
- Я не рассказал тебе? Так слушай: выбегаю я сейчас из дома, слышу: машина едет, думаю сгоряча под неё подсунуться, а из машины парень вываливается, и лежит.
- Какой парень?
- Ну, так я и говорю, что не могу вспомнить, где его видел раньше! Ты меня не сбивай, мне чего-то с сердцем худо… Его, видать, тоже баба довела…
- Вывалился, и что? Что дальше?
- И лежит на асфальте, я же говорю! Я растерялся: не знай под машину кидаться, не знай к нему бежать, - расшибся ведь! Пока решал, машина и проехала. Раз такое дело, думаю, пойду к нему, мне плохо, ему ещё хуже, вдвоём может и – ничего будет. Подхожу к нему… ну, ведь точно видел, главное: где-то в нашем районе…
- Что дальше?
- Я и говорю: подхожу к нему, а он увидел меня, чего-то достал из кармана и тычет в мою сторону, не подходи, говорит, убью!
- Что достал? Нож? Пистолет?
- Так, темно же было! Не видно. Наверное, - нож, откуда у парня пистолет? А, может быть, просто карандаш!
- Наставил, и что? Рассказывай!
- Я говорю: «Дурак, я же тебя спасать иду, сейчас буду вызывать «скорую помощь». Мне с новой заботой полегчало, и умирать уже не особо хотелось, а он заладил одно: убью, убью…
- Он сейчас там лежит?
- Какой там! Стал отползать на четвереньках за дом во двор. А у меня ещё противней стало на душе, раз такой немощный шарахается от меня, будто я чёрт рогатый! Думаю, пойду искать другую машину, а тут ты, - такая радость. Слушай, мне правда плохо, жмёт сердечко, я посижу здесь на бордюрчике… У тебя водки нет?..
 
Жалобы на сердце, - это был новый трюк Семёна, с намёком на то, что его сейчас совершенно нельзя ни трогать, ни кантовать: сердце – это не игрушки! Пожалуйста, делайте сами что хотите: бросайтесь на поиски призрачного парня, езжайте к себе в отдел, ищите его несуществующую в этом городе квартиру… но только без него! Даже на «скорую» Семёна везти бесполезно, - живым не доедет! А чтобы им больше ничего лишнего на ум не пришло, Семён подстраховался:
- Может жена меня уже ищет… с соседом, сейчас заявятся, добрая она у меня. Ну, как смогла?..
Семён говорил громко, и полицейский, оставшийся на крыльце, конечно же,  слышал его, тем более, что он для этого  приблизился. Но что они решат? Во всяком случае, начали совещаться.

«Ай на Чувашевом мысу мне в подмогу поспешил
 Ай на подмогу поспешил, буйну голову сложил
 Ай послал тебе татарин в сердце вострую стрелу
 Ах поганый басурманин отнял душеньку твою»

- Так, - громко нарушил тишину голос майора, обращаясь к служивым, копающимся в машине. – Петров, что у вас?
- Всё чисто, товарищ майор, - тут же ответил один из них.
- Тогда бросайте её, она никуда не денется, и все с капитаном. Надо найти одного человека.
Капитан подошёл к Семёну с вопросом:
- Что, доходяга, живой?
- Почти, - ответил Семён.
- Ты здесь на сыром камне не рассиживался бы, «скорая» может через час будет, - ночь ведь. Давай потихоньку в дом, там на втором этаже квартира открытая, на диванчике полежишь пока.
«Под номером семь, - подумал про себя Семён. – Там мне и ножичек в руки для отпечатков сунут».
- Попробую.
Семён встал и не спеша побрёл к майору. Капитан с подчинёнными быстрым шагом направились на поиски несуществующего парня. У майора зазвонил телефон. Семён прибавил шаг.
- Я знаю, я уже принял меры: его ищут.
Услышал Семён слова майора, когда подошёл к нему вплотную. Из трубки раздалось:
- Вы не поняли, он рядом с вами не далее одного метра от вас.

Семён выстрелил майору в мягкие ткани правого предплечья: именно в правой руке тот держал телефон, телефон подхватил, завершив сеанс разговора фразой: « Клиент находится вне доступа сети. Возможно, скоро навестит вас лично с товарищами. Ждите. Привет шефу». Для большей безопасности, Семён прострелил и левое предплечье – он - один, подстраховывать не кому, а майор – профессионал, шансы надо как-то уравнивать! Затем быстро снял с майора брючный ремень, и связал им впереди его руки. Подобрал с земли барсетку, выпавшую из онемевших рук майора, и достал из неё автомобильные ключи.

- Твой Renault Logan?.. Туго соображаешь, ещё раз спрашиваю: твой Renault Logan?
- Мой, - выдавил из себя майор.
- Быстро к машине.
Семён запихнул майора на заднее сиденье, а сам сел за руль.

Через минуту, он остановился на том месте, где оставил своих друзей и вышел из машины. Анна и Анатолий из глубины двора выскочили ему навстречу.
- В машину, - дал команду Семён, - быстрее…