40. Вот оно

Смотрю я поверх прохожих и в промежуток меж кресел трамвая - глядь, ко мне приступили три фурии, подсели, схватили за руки и давай меня пресовать. Пресовали на предмет эстетических удовольствий и целесообразности. Ложной, как выяснилось потом. Я скрылся на время в себе. Когда открыл вторые глаза - увидел как на фонарном столбе сидит, словно голубь, сам Татхагата-Майтрейя - Владыка Грядущего Эона. Странно - подумал я. Как мне потом все это описать, этих демонесс в обликах ангелов, но затянутых в латексные комбенизоны, так, что я вижу в них свои закрытые глаза. Черт побери их со всеми их ужимками и приборами, читающими мой код. Я остро захотел его поменять и спрятать все свои эмблемы, знаки и пластиковые карточки, на удачу, в носки. Так, что бы мои пятки стали почти бессмертными,такими же, как пятки последнего Будды, отпечатавшиеся на каких-то там камнях в далеких и нереальных Гималаях. Я сижу уже почти там, среди горных вершин. А тот Татхагата-Майтрейя по-прежнему сидит на фонарном столбе посреди этого плотного сумрака в котором бешенные фурии расставляют свои сети добропорядочным гражданам. Фурии они повсюду. Майтрейя в будущем. Татхагата висит почти на столбе. Будда - мой каменный брат - это не я. Я же настолько распахнул свои вторые глаза, что веки первых почти сраслись. Но самое безобразное на лице Антропоса - это конечно же нос. Поскольку, если бы небыло носа, то человек обрел бы уже долгожданную пустуту в которой абсолютным отсутсвием мерцает и парит так-себе-сущий, именуемый в просторечье, а таже его мамашей, просто Татей!