Мотька

…Мотька сидела при мерцающей свече. Лёгкое движенье воздуха из форточки вот-вот погасит тщедушный фитилёк. Спичек у неё больше не было. Зажечь бы погасшую свечку было бы нечем. Она встала со стула, приподнялась на мыски и прикрыла форточку. Это было роковое движение. Огонь погас. Оставшись наедине с темнотой, Мотька в нерешительности осталась стоять и всматривалась в тёмное окно.

 За ним была кромешная тьма. Маленькое оконце старого, почти развалившегося дома, сиротливо вглядывалось в ночную темь одним свои глазом. Второе окно было забито куском фанеры. Стёкла когда-то выбил сосед Юрка, рвавшийся к ней, и, сильно стуча в окно, случайно не рассчитал силы, и стекло вылетело. Приобрести новое, при бедности Мотьки, было невозможно. А Юрка всё рвался и рвался к ней, оправдываясь, и обещая добыть, и вставить стекло.

Мотьке было двадцать девять лет. У неё был грудной горб, один глаз косил, и не было двух передних зубов. Их ей выбил всё тот же Юрка…
 Вот так сидела она однажды у окна. Был день.

Юрка, сосед по улице через два дома, жил с матерью, которая его родила поздно, в сорок пять лет. У него что-то не всё в порядке было с мозгами. А на внешность он был вполне приличный. У него не было горба, не косил глаз, а вот с зубами, правда, были нелады. Они росли через один. Когда он улыбался, то окружающие тоже улыбались, кто видел улыбку с редко растущими широкими зубами.

 Юрка сильно влюбился в Мотьку, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Мать имела глупость, в  наказание, пока рос Юрка, пугать его, когда он плохо вёл себя дома. Она приговаривала, при случае:
- Будешь себя плохо вести, - женю на Мотьке, юродивой, косой и старой. Юрка, конечно, по своему недоумию всё принимал за чистую монету. Но, вместо того, чтобы испугаться, он ждал, когда подрастёт и жениться на той девке, которую прочила мать.
Он особенно не разбирался в женской красоте. А вот, юбка его прельщала.

 У Мотьки была одна единственная юбка, с оборками, серого цвета, две заплаты, в виде карманов и сверху подвязана обыкновенной верёвкой из пеньки на бантик.
Мотька хоть на голову и не страдала, но Юрка ей никак не нравился. Глядя в его улыбающийся рот, она говорила:
- Эй, ты, Юрок! Беззубый роток! Правда, что ли думаешь, будто я за тебя замуж пойду? Подрасти сначала, потом трепись языком по всей деревне, что на мне женишься. Мне – такие,  черезраззубок  не нужны.

Ну, Юрок - не будучи дурачком, когда ему исполнилось шестнадцать лет, пошёл свататься к Мотьке. Пришел, протянул кулёчек, свёрнутый из листочка вырванной тетради, с несколькими  леденцами. А Мотька - возьми их, да и выброси в песок.
…Юрок сам не съел… Принёс, как невесте, а она?
Не выдержал Юрок, да и треснул Мотьке прямо по зубам. Двух зубов - как не бывало, как корова языком слизала. Так Юрок назидательно проучил свою наречённую. Мотька обиделась. Исчезла, дома пряталась, на улицу не выходила.
 
Быстро дни сменялись ночью, может быть, и наоборот. Пришло время Юрасику жениться. А на ком? Сам не из красавцев, далеко ходить не надо. Мотька хоть и обзывает его «черезраззубком», а придётся её взять в жёны. Мать всю жизнь грозилась, так пусть выполняет свои обещания. «Женю, женю на Мотьке!» -  Давай,  жени – серьёзно сказал сам себе и пошёл к невесте свататься.

Он подошёл к дому Мотьки. В окнах жила кромешная тьма. Юрасик начал с силой стучать по стеклу, которое вставил год тому назад. Стекло треснуло и, развалившись на две части, зазвенело, упав на землю…