Мой добрый дядюшка Кошмарский - 21

Глава 13. ЕСТЬ ТАКАЯ БАБУШКА

                Скажи мне правду, атаман,
                Зачем тебе моя любовь,
                Когда по свету льётся кровь?
                (из песни).

- Что ты там говорила о моём генотипе? – не разобрала Марина.

- Да ничего особенного. Подумай сама, насколько фрау Данута лучше какой-то разгульной маркитанки. Яволь?

- Ещё какой яволь, - согласилась Маринка. Судя по всему, после пра-пра-дедушкиной неосторожности и начались сбои в карме моей семьи.

- Что за сбои? – заинтересовались Пауль с Данутой.

- Нам всем серьёзно не везло с заключением браков, - печально ответствовала Маринка, - мать была замужем дважды и неудачно. Отец – добрейшей души человек, хозяин, мастер на все руки, но пил нещадно. А бабушка…

- Ой, не напоминай, - поморщились мы со Славкой, - помним мы твою бабушку…

В это время на панели компьютера с резкими звуками замигала тревожная лампочка ярко – красного цвета.

- Бабушка пытается войти, - бесстрастно сказал Вилли, - впускать?

- Ну, если ты очень хочешь некоторое количество проблем на свой компьютер во время несения службы, то впускай, - я среагировала быстрее всех.

- Не хочу, - ответил Вилик.

- Тогда не впускай, - пожал плечами герр Пауль, - только объясни мне, Вилли, почему она сама не вошла?

- Не пропустила система защиты. Слишком высокий уровень агрессии.

- Да ладно вам, - вступился за старушку либеральный Саша, - об ушедших или хорошо, или никак.

- Да мы здесь как бы все ушедшие, ну, почти все, - пожал плечами Антек, - какие могут быть счёты между своими?

- Никаких, - подтвердил пан Кошмарский, - только… Как ты думаешь, Катажинка?

- Идентично, - согласилась я.

Мы с дядюшкой, как всегда, поняли друг друга с полумысли.

- По-моему, пришло время всерьёз заняться Маринкиной бабушкой.

- Явольчик, - вздохнув, согласилась Марина, - опять же, мы с тобой имеем шанс стать родственниками.

- Ну, если тебя это устраивает…

- Да ладно тебе дуться. Почему это наше родство не должно меня устраивать?

- Ты нормальная. А вот она…

- Да нет её, нет! Это в какого же монстра человек должен выродиться, чтоб от него так шарахались!

- Не от него, а от неё. То есть, от тебя…

- Как всё запутано! От неё, от меня. Я что, в гоблина превратилась?

- Навроде того. В бабушку.

- Да ты что?! – и без того выразительные Маринкины глаза стали просто огромными, - это с какого такого бодуна?

- Не знаю, - вздохнула я, - мне даже, грешным делом, показалось, что милая старушка не захотела греться на сковородке у чертей и прямо оттуда подселилась в твоё физическое тело.

- Это что, одержание, что ли?

- Ну, да, что-то вроде того.

- С неё станется, подумав, изрекла Марина, - уж очень жёстким и упрямым человеком была моя бабуля. Что при её феноменальной врождённой глупости могло оказаться просто смертельным.

- Интересно полюбопытствовать, что за ужасная старушка твоя феноменальная бабушка? Что она натворила и откуда, чёрт возьми, взялась среди моих потомков? – заинтересовался герр Пауль, - очень не хотелось бы иметь таких родственничков.

- Самим не хочется, - ответила Маринка, - появление её на этом свете укрыто мраком. Откуда взялась – ещё посмотрим, коль решили разобраться. А натворила за свою долгую жизнь достаточно глупостей. Ты помнишь, Катрин?

- О, да, - невесело усмехнулась я, - не всё и вспоминать стоит. Иногда просто неудобно было за старого человека…

- Да бросьте вы, девчонки, - Саша у нас всё-таки добряк и попытки реабилитации бабульки до конца не бросает, - подумаешь, обычные старческие маразмы у человека.

- Вам, невропатологам, конечно, видней, - покачала головой Марина, - да только она и смолоду была такой…


- Брысь, подлый кацхен, брысь! – мы так и вздрогнули от истошного Вилькиного крика. Никто не ожидал подобной прыти от нашего меланхоличного юнгена.

Вилли пинком отбросил в угол комнаты большого облезлого чёрного кота со ржавыми подпалинами на боках и быстро застучал пальцами по клавишам.

Отвратительная зверушка, задрав куцый хвост, на бешеной скорости вылетела в дверь, со скрежетом тормозя когтями на поворотах. Как ни странно, не издав ни малейшего мява. Следом за ним прогалопировали распушенный до размеров шара Маркиз и возмущённо лающий по поводу нарушения орднунга Ганс.

- Что это было? – не поняли мы, - Вильчик, чем тебе котяра не угодил?

- Это же Фриц! – прокомментировала Гретхен, - брысь, брысь, негодный!

- Что за Фриц такой? Профессиональный нарушитель спокойствия?

- Можно сказать и так. Приблудился тут недавно – никак не можем избавиться. Неприятное существо. Коварный шкодник и воришка. Что он там опять натворил, Вилли?

- Отключил систему защиты, герр Пауль.

- Так наладь её поскорей.

- Я стараюсь…

- И что ему надо? – недоумевала Ванда.

- Наверняка приревновал кацхенов к Маркизу и решил отомстить, - предположила Ядвига.

Дальше предполагать не пришлось. Посреди комнаты возникло серое облако, на глазах сконцентрировавшееся в неясный силуэт.

- И шо это вы тут собрались? – недобро вопросил силуэт, - никак против меня шо затеяли?

- Бабуль, - горестно вздохнула Маринка, - ты хоть форму какую-никакую прими. Люди всё-таки смотрят. Зачем окружающих пугать?

- А ты мине со своими людями и окружающими не указ, - бабушка всё таки приняла свою какую-никакую форму, хоть и довольно небрежно, - отвечайте быстро, шо задумали. Вы миня своими Геной, типа и маразмою не напугаете!

- Вашим. Генотипом. И маразмами, - вежливо уточнил Славик.

- Ага, уся кумпания в сборе, - мрачно заявила бабулька, - заместо того, шоб у церковку ходить молиться да благодати набираться, они здеся секту устроили и в бесовские игры играють. Антихристы! Вот ужо дождётесь конца света.

- С вами, бабушка, обязательно. Вскоре и всенепременно, - я традиционно не могла оставаться в стороне.

Меня милая старушка и при жизни особенно не любила. А уж тут-то… Жуткий глюк пошёл бордово–коричневыми пятнами и открыл беззубый рот. Вечер явно переставал быть томным…

Но на самом пике «шкандаля» включилась красная лампочка и завыл сигнал. Бабушка аккуратно свернулась в серое облачко – и растворилась.

- Ну что, остались ли у ясновельможного панство сомнения по поводу следующего узла времени? По-моему, бабуля со своими способностями может устроить конец света и без помощи со стороны, - без сомнения, Маринкин вопрос был риторическим.

- Амен, - подвёл итог пан Тадеуш и от души перекрестился.

- Ничего себе у вас амены! Вилик, ты поосторожнее на будущее. Так и нервный срыв можно схлопотать!

- Извините, фрау Катрин, - виновато ответил Вилли, - это всё отвратительный кацхен.

- И как этот рыжий паразит сумел отключить защиту? – пожала плечами я, - это ведь так сложно!

- Да нет здесь никаких сложностей, фрау Катрин, - в ответ пожал костлявыми плечиками Вилька, - компьютер вообще дело простое и понятное, в нём даже дети в детсадовском возрасте прекрасно разбираются.

- Гм, - крякнула Маринка, и Вилик понял, что сморозил что-то не то.

- Катрин у нас, как бы это помягче сказать…

- Говори уж как есть, - вздохнула я, - неталантливая в компьютерном деле, да ещё и боюсь всю эту аппаратуру. А она, ответно, боится меня. И неизвестно, кто кого больше.

- Ой, извините, фрау Катрин, - смутился Вилли, - я тут ещё и про детей…

- Дети сейчас, по-моему, рождаются уже с компьютерной мышкой в руках. Новое поколение!
- Кстати о мышках, - спохватилась Эльжбета, - а где наши хвостатые друзья, прошу панство?

- Маркиз с Гансом убежали выяснять отношения с конкурентом, - сказал Славик, а где пан Мышъ – неизвестно.

А и действительно, за всеми событиями мы потеряли из виду нашего бравого грызуна. За котом он явно не гнался, мы бы увидели. Так где же он?

- Снова кипеж, - меланхолически произнёс Славик.

В комнату с утробным воем и рычанием заскочил компьютерный хулиган Фриц в ещё более ободранном состоянии, чем раньше. Следом дружным галопом влетели разъярённые Ганс и Маркиз. Рыжий террорист остановился на полном ходу всего-то на секунду, но пан Маркиз успел вцепиться ему в штаны. В результате оба покатились клубком по полу с воем, шипением и рычанием.

- Осторожно! – крикнул Ганс, он украл пана Мышъа!

- Боже мой, Матка боска! – женская половина собрания застыла в ужасе, - разорвут!

Настал черёд вмешаться хозяину дома. Герр Пауль спокойно подошёл к спорщикам и накинул на них сверху большой кусок плотной материи. Оказалось, что он снял со стола многострадальную скатерть и удачно ей распорядился. Сразу наступила тишина. Потом из-под скатерти выполз Фриц и, остервенело мотая головой, прыгнул на подоконник. Доблестный пан Мышъ, пребывая в пасти у мерзкого котяры, изо всех сил дубасил его кулаками по усам. Несмотря на это, агрессор не выпускал бедного хвостатого жолнежа из зубов.

- Дать бы ему по голове, - предложила я.

- Нельзя, можем задеть Мышъа, - ответил Кошмарский.

- Мало мне дома было дурацких фильмов с захватом заложников, так и здесь то же самое! Что делать?! – я была на грани истерики, - дайте мне пистолет!!!

- Смирно! Тихо всем!

Ничего себе голосок у нашей Мурхен! Милая серенькая кошечка тремя изящными прыжками взлетела на подоконник, присела рядом с оторопевшим Фрицем и выдала ему две добротные оплеухи, в результате которых невежливый хвостатый мужлан мешком выпал в окно, а пан Мышъ на сей раз оказался в зубках у кошки.

- Мурхен, душа моя, осторожней, не увлекайся, - напомнил Маркиз, вылезая из-под скатерти.

Киска столь же изящно спрыгнула с подоконника на столик и аккуратно определила на его поверхность пана Мышъа.

- Мерси, мин герц, - пан Мышъ элегантно расшаркался и поцеловал беленькую когтистую лапку, - весьма признателен Вам, мадам. Вы очень любезны.

- Ты там не шибко любезничай, кавалер, - заметил Маркиз.

- Не ссорьтесь, господа, - муркнула несколько смутившаяся киса, - главное, что все живы и всё обошлось.

- Так и будем считать, - одобрил пан Мышъ, трогая лапкой фингал под глазом, - с вами, кошками, не соскучишься.

- Это так, - ответил Маркиз и дёрнул шубой, приводя её в порядок.

Мурхен нарисовалась рядом с обожаемым мурлыкой и довела состояние его белой шубки до совершенства. То есть, до привычного орднунга.

- Валькирия моя, - Маркиз нежно чмокнул киску в усы.

Мурхен снова смутилась, даже розовый носик покраснел. Да, милая киса оказалась истинной валькирией. Иной и не дано было завоевать сердце доблестного белошубого холостяка.


Мои размышления были прерваны сигналом вызова. На экране появился великий хакер Яська с красными и дикими от недосыпа глазами.

- Хай, Вилик! – изрёк он, - ты не подскажешь…

И дальше на невразумительном специфическом сленге.

- Хай, Ясь, подскажу…

И опять та же тарабарщина…

Маринка тут же вступила в тилимилитрямбскую беседу, а мы с Сашей и Славкой заметно привяли. Ну, с меня и Саши какой может быть спрос, всё ясно – не то поколение. Но и Славик при своих широко известных трапперских способностях пребывать длительное время в лесу без еды, воды, карты и компаса как у себя дома, особым пиитетом по отношению к машинной цивилизации тоже не страдает.

- Прювед, мёдъвед! – не выдержал Саша, - ты бы хоть с хозяином поздоровался, сурикат компьютерный!

- Хай, пан Казимир! Бай-бай! Чмоки-моки! Досвидос ясновельможному панству!

- Дофигос! – успел огрызнуться Саша, - ну и отвязная нынче молодёжь!

- Какая наглость! – Мурхен нервно зевнула, потянулась, выгнув дугой спинку, и сделала себе маникюр о диван, - мне пойти разобраться, герр Пауль?

- Не надо, Мурхен, не вмешивайся. Что с этих двух юных дункенкомпфов возьмёшь?

- Да, - вздохнул Кошмарский, - хлопцы созданы явно не для рыцарских времён, вынужден окончательно это признать…

- Ну, так что, отпускаете ребятишек на воплощение в наше время? – не преминула влезть со своими идейками я.

- Посмотрим на их поведение, - нахмурился герр Пауль.

- Времена у вас больно жестокие, проше панство, в вашем неосредневековье, - так же хмуро разъяснил ситуацию пан Кошмарский, - они ведь дети совсем и живут ни здесь, ни там, а в своём компьютерном мирке. А вокруг столько акул плавает в людском облике! Как бы не получить хлопцев в скором времени обратно, да ещё и по частям. Мы здесь всякого навидались, на нашем том свете.

- Мы же обещали присмотреть за несмышлёнышами – значит присмотрим. Постараемся доставить целиком и как можно позже. Пакостники они, конечно, но насколько талантливые! – заверила я. Саша со Славкой согласились.

- Посмотрим, - вздохнули предки, но уже не так озабоченно.

Вилька быстренько отправил кому-то какое-то сообщеньице с зубастым смайликом и так же быстро его стёр.

- Ты там не шибко резвись, юный партизан, - проворчал Саша, - сказано подумаем, значит, пока будем думать.

- Партизанен, пу-пу, - чисто автоматически высказала я, думая о своём.

- Ну, ты и зараза, Катька, - прокомментировала со своего экрана моя ехидная свекровь, - вечно она что-нибудь да ляпнет. Это же не те фрицы…

- Ой, извините, герр Пауль, - смутилась я, - вы тут совсем ни при чём.

- Понимаю, - снова вздохнул герр Пауль, - история – вещь слишком запутанная. Чего в ней только не бывает.

- Возьмём, например, бабулю, - начала Маринка…

И тут снова с надрывным воем замигала красная лампочка. Бабуля жаждала разборок.

- Включай свою аппаратуру, Вилли, - потребовал герр Пауль, - надо наконец-то разобраться с этим чудовищным нарывом на теле моей семьи…


Никто из нас ни на минутку не сомневался в фоновой картинке показываемых событий. Естественно, это снова была степь. Можно подумать, что леса и океаны в истории наших семей отсутствовали напрочь. Правда, некоторое разнообразие в данной привычности всё же имелось.

Бескрайние, залитые золотым солнцем плодородные степи Новороссии. Сады, хуторки, поля, стада. Молочные реки с кисельными берегами. И дымы пожаров. И снова брат на брата. Ничего не изменилось за последние несколько миллионов лет. На сей раз это была гражданская война во всей своей похабности в лице махновской (или какой там ещё?) банды. Смею уверить, что для истории появления в физическом мире такого чуда несуразного, как Маринкина бабушка, подобный фон очень даже подходил.

- Странно, - подумала вслух Марина, - бабуля родилась в 1926-м году, а тут наверняка события лет на пять – семь раньше её воплощения.

- Не спешите делать выводы, - нравоучительно ответил герр Пауль, - давайте, начнём с предыстории.


А вышеназванная предыстория весьма напоминала старые добрые фильмы в стиле столь  обожаемых моим поколением в детстве «Неуловимых мстителей». Хотя, почему бы и нет? Те ленты снимали люди, которые помнили описанные события или хотя бы всерьёз общались со свидетелями.

На экране нарисовалось свежезахваченное распохабленными от вседозволенности быдляками село. Можете поверить, ничего смешного не было в столбом летящих перьях из распоротых подушек, убегающих с соответствующими криками курах и поросятах, бульканье самогона в лужёных глотках и лежащих в грязных лужах в обнимку с не менее грязными свиньями «щирых» та «свидомых» хлопьяках. Об убитых и замученных согражданах молчу. Это отдельная страница. Особо жуткая. И уже в который раз возникал вопрос к доброму боженьке: Почему? Какое право вооружённое до гнилых зубов тупое быдло имело отнимать чужую жизнь, не говоря уже о нажитом честным трудом имуществе? Почему в один далеко не прекрасный момент одни люди, чаще самые порядочные и работящие, вдруг становятся покорными жертвами, а другие… Самые наглые, жадные и куркулистые роги начинают свято верить в то, что им положено вершить чужие судьбы и отнимать святое – человеческую жизнь, которую они не давали? Отнимать спокойно, уверенно и нагло – как мяснику, режущему домашнее животное к обеду? Но ведь и мяснику бывает жалко зверушку, а этим не было жалко никого и ничего – они тупо творили своё чёрное дело: резали, жгли, стреляли, вешали как за здорово живёшь. И – обогащались. Гребли всё у всех – у вдов, сирот, которых они же и сделали вдовами и сиротами, у беззащитных детей и стариков, спокойно и без зазрения совести уничтожая тех, кто пытался сопротивляться. Откуда, из каких тёмных омутов всплывает периодически такое количество гнилостной дряни – даже не людей, а низкокачественной протоплазмы, считающей себя вправе вершить человеческие судьбы столь жестоко и глупо? По сравнению с ними волки – извечные санитары леса, выглядят невинными овечками. Они хоть какую-то пользу приносят. И не лишают людей последней надежды на справедливость.

Из банды грабителей и убийц особо выделялся один – самый активный и наглый, как любят сейчас говорить, «пассионарий». Главарь банды был, конечно, нагл и жесток, но волка он отнюдь не напоминал. Это был, скорее, хряк: упитанный, несмотря на молодость. Щекастый, в хромовых сапожках, рубахе с вышивкой. И – лысый. В то тифозное время  подобной причёской отличались многие, независимо от пола и возраста, но в роже хрякоподобного «молодыка» проглядывалось что-то уж очень знакомое. До омерзения знакомое. Никто из нас так и не смог вспомнить, кого он нам напоминал. Какую-то одиозную личность с журнальных обложек из более близкого к нам времени.

- Максим Сергеич, подобострасно обратился к хрякоподобному атаману небритый субьект в живописных алых шароварах, - там коммуняку спиймалы, то й що будэм з ным робыть? У подвал його, чи що?

- Допросить и расстрелять. С семьёй. Чем меньше свидетелей останется, тем лучше.

- Суров ты, батька, - покачал головой рыжий парняга в рваной тельняшке, - деток-то за что?

- А ни за что. Мстить некому будет.

- А баб? Из баб какие мстители?

- Никакие, правда твоя. Но языкастые больно. А я не хочу в старости оглядываться.

- И чего тебе в старости оглядываться, Максимка, - презрительно сплюнул узкогубый офицерик в несвежем мундире и калошах, - ты что, в Думу собираешься, с твоим-то суконным…обличьем?

- А хочь бы и в Думу, нечто я да не справлюсь?

- Да, уж ты-то справишься, - ухмыльнулся ехидный офицерик, - политик из тебя получится ещё тот. Будут по твоим указам тунгусы маис сеять. Или Крым китайцам отдашь, а Москву туркам…

Бандиты радостно заржали, представив себе вышеописанные события.

- Ты что это себе позволяешь, Суслик, морда твоя офицерская, - и без того свинячьи глазки атамана сузились, рука потянулась к кобуре…

- Ладно тебе, ладно, Макс, - примирительно заворковал Суслик, - пристрелишь меня – кто у тебя комиссаром в Думе будет, кто тебе коммуняк изнутри изводить поможет?

Над этой мыслью ржали не только живописные бандюганы, но и сам неожиданно подобревший «пассионарий».

- Да что ж вы творите, антихристы! – совсем ветхий старик, задыхаясь, еле успевал за мордастым обидчиком, - коровку последнюю у деток забрал, они и так от голода еле живы!

- Не волнуйся, дед, - торжественно пообещал подобревший на тот момент атаман Максим, мы тебе заплатим от щедрот наших!

- И что мне с ентими бумажонками делать? – дед недоумённо покрутил в руках ворох лубочных картинок, - кто их на базаре возьмёт?

- Бери, дед, пока даём. Хошь, мы тебе ишшо намалюем? Мильёном меньше, мильёном больше – мне для свого народу ничего не жалко!

- Благодарствую покорно, но ты мне лучше коровёнку мою возверни. Пожалей детишек! Внучонки ведь голодные…

- Цыц, дед, уймись, а не то пристрелю! Мы тут высшую политику робим, понимать надо. А внучата твои пусть ещё доживут до лучших времён. Они тогда благодарить меня будут за всё то, что я людЯм сделал. И ишшо сделаю!

Ехидный офицерик по кличке Суслик и на сей раз не мог удержаться от ухмылочки, но теперь уже, как говорится, «в усы». Любимый вождь, похоже, окончательно обучил его вежливости.

- И всё-таки, где я эти рожи видела?

- Не бери в голову, Касенька, - ответил Кошмарский, - ими сейчас занимаются.

- А можно, я ими немного займусь? Вы ведь не откажете мне в любезности?

-  Какой? – с подозительностью спросил дядюшка.

- Одолжите мне свою славную карабелу ненадолго, пожалуйста, или ваш фирменный меч, Пауль Генрихович. Уж очень мне не нравятся их гнусные физиономии. Подозреваю, что два этих экземпляра натворят много бед в мировой истории.

- Нет, коротко ответствовал за двоих герр Пауль, эта дрянь не для рыцарского оружия. Тем более, у вас нет с ними общей истории.

- Ну вот, так всегда!

- Довольно пререкаться, бесхвостые, - вмешались в разговор Маркиз и пан Мышъ, - смотрите на экран, там появилось новое лицо.


ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2012/12/29/1422