Окна

Жутким грохотом прогремел будильник. На улице было еще темно, и от этого еще меньше хотелось подниматься с кровати. Кто вообще придумал вставать в такую рань? Привычным движением я перевел будильник еще на 10 минут и тут же провалился обратно в сон.
Повторный звонок показался мне еще более жестоким, и я, решив прекратить эти мучения, сделал над собой усилие и встал. Почти на ощупь я добрался до ванной комнаты. Холодная вода безуспешно попробовала привести меня в чувства. Я посмотрел на свое отражение. Оно слегка поморщилось и прищурилось.
- Не, - я покачал головой. – Не сегодня…
Пока я накачивал себя лошадиной дозой кофе, у меня в комнате надрывался телефон. Поставив кружку в раковину, где покоилась пара тарелок со вчерашнего дня, я, придерживаясь за косяки, прошел в спальню и взял со стола телефон. Он уже почти дополз до края стола и намеревался свалиться на пол, если я не приду вовремя. На дисплее светилось имя «Игорь».
- Какого хрена? – ответил я настолько вежливо, насколько мне позволяло мое утреннее настроение.
- Ты проснулся? – спросил бодрый мужской голос.
- Не уверен, - я глянул на окно. По-прежнему было темно, и я увидел свой нечеткий силуэт. Он слегка склонил голову на бок. Я быстро отвел взгляд в сторону. – Ты где?
- Через семь минут буду у тебя. Выходи.
- Иди ты! – бросил я в ответ и, положив трубку, швырнул телефон на кровать. – Откуда в тебе столько энергии?

Через десять минут я вышел из подъезда и мне в лицо ударил внушительный порыв ветра с мелким колючим снегом. Произнеся негромко что-то нечленораздельное и весьма непристойное и запихав руки в карманы, я двинулся к стоящему в нескольких метрах серому микроавтобусу, пробираясь сквозь наметенные за ночь сугробы. Обстучав насколько это было возможно от снега ботинки, я забрался на пассажирское сиденье слева от водителя.
Игорь был довольно высокого роста, хотя в машине это было и не особо заметно. Короткие русые волосы, вытянутое и немного угловатое лицо. Глаза почти всегда с легким прищуром, не то от плохого зрения, не то от природной хитрости, а лицо очень подвижно, причем так, что зачастую кажется, что оно абсолютно асимметрично. На вид ему лет тридцать. На самом деле двадцать семь.
- Привет, соня! – он протянул мне руку и я тут же пожал ее, лишь кивнув в ответ. – Дорога - дрянь!
- Да пролезем как-нибудь, - пожал я плечами, вытягивая ремень безопасности.
- А куда мы денемся-то? – его лицо озарил та самая улыбка, от которой обычно тают девушки, чем он, разумеется, регулярно пользуется, и, подмигнув мне, он тронулся с места. Колеса провернулись несколько раз на месте, но все же взялись толкать машину. Губы Игоря слегка шевельнулись, и он слегка поморщился.
Снег шел уже второй день подряд. Вместе с непрекращающимся ветром это становилось сущей катастрофой. Все вокруг покрывалось этим белым пушистым пеплом. Казалось, что сама природа решила скрыть всех нас с виду, засыпать этим белым чистым снегом. Засыпать, раздавить, размазать, уничтожить. Да… Как-то так.
Улицы или не чистили вовсе или же просто не успевали чистить. Но, не смотря ни на это, ни на столь раннее время, ни на выходной день, людей и тем более машин на улицах было более чем достаточно. Суета мирская, порой вызывающая что-то среднее между удивлением и омерзением.
- Куда они все прутся в такую рань? – усмехался Игорь. – Сидели бы дома, мяли подушку! Куда повылазили?
- А мы с тобой куда? – поморщился я.
- Ну мы… - он на минуту задумался. – Ну мы это мы… А они-то чего?
Я промолчал. За окном проносились дома, люди, машины. Все заметенные белой кашей. Люди шли медленно, сопротивляясь порывам ветра и проваливаясь по колено в белое месиво. И все это сквозь белую пелену, в которую превратился воздух. Эта картина навевала у меня не самые радостные мысли и воспоминания. Все то, о чем я не хотел думать, о чем я хотел забыть навсегда, выкинуть из своей головы, все это теперь нахлынуло на меня, пытаясь раздавить, размазать, уничтожить…
На секунду я увидел в окне часть своего отражения. Оно выглядело слегка задумчивым и, казалось, как-то странно на меня смотрело. Я закрыл глаза и откинулся на подголовник.
- Включи чего-нибудь послушать, - бросил я Игорю.
- Для души?
- Для чего хочешь, - тихо ответил я и почти беззвучно добавил, - мне все равно.

Когда я открыл глаза, уже рассвело. Городской пейзаж за окном уже успел исчезнуть. Впереди тянулась слегка извилистая трасса, исчезающая в белой мути, через которую изредка пробивались фары встречных машин. Некоторые из них ехали с включенными аварийными сигнализациями, стараясь как можно ярче обозначить свое наличие на дороге. Справа виднелся едва различимый лес, а слева все было абсолютно белым, ровным, безмолвным. Невозможно было даже определить, где заканчивается земля, и начинается небо. Должен признать, это зрелище завораживало и пугало одновременно.
Из динамиков хрипел гроул Герхарда Штасса. Игорь в последнее время изрядно подсел на дум-метал, и в частности на немецкую группу Crematory. Впрочем, меня его музыкальные вкусы всегда более чем устраивали, и я и сам не заметил, как уже шепотом подпевал в так музыке:
«Unspoken names never reach my heart again,
Unspoken feelings no one miss your life»
- О! – воскликнул Игорь. – Ты снова с нами?
- Давно из города выехали?
- Да минут тридцать назад, не больше.
- Я думал мы уже подъезжаем, - вздохнул я и уставился на белую стену слева от меня.
- Нам хоть бы к обеду доползти по такой погоде, - проворчал Игорь.
Он был прав. Ехать быстрее было бы равносильно самоубийству, а с такой скоростью нам ползти еще часа три, не меньше. От мутного однообразия за окном и вовсе казалось, что мы стоим на месте.
- А говорили, что ветра сегодня не будет, - не унимался Игорь.
- Ты слушай больше, - усмехнулся я в ответ. – Тебе и не такое наговорят.
Игорь криво улыбнулся и принялся одними губами подпевать любимой группе.

Мы были уже около двух часов в пути. Пейзаж несколько раз сменялся то на лес, то на бескрайние поля по обе стороны. Нам даже удалось часть дороги пролететь с довольно приличной скорости, благодаря тому, что ветер на время стих, а снег стал идти более редкий. Но, увы, длилось это не так долго, как нам хотелось бы, и теперь нам опять приходилось ползти, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь впереди нас. Плюс ко всему перед нами уже минут двадцать маячила фура, поднимая за собой целый ураган снега. Если бы ее водитель мог слышать, что происходит у нас в машине, он, вероятно, узнал бы о себе немало нового от Игоря, тщетно пытающегося его обогнать.
Видимо, убедившись в бессмысленности своих попыток, но не смирившись с этим, Игорь поджав губы сверлил взглядом клубы снежной пыли, оставляемые фурой. Я с улыбкой поглядывал на его праведный гнев и иногда подтрунивал, рискуя получить оплеуху под горячую руку.
- Твою…! – выдохнул Игорь и, сощурив глаза, пытался разглядеть что-то впереди. – Твою ж мать-то, а?!
Наконец, когда снег, поднятый фурой, объезжавшей какое-то препятствие, осел, я обнаружил, что привлекло его внимание. Впереди, мигая «аварийкой» почти поперек дороги стояла легковая машина. Даже издалека было видно, что передняя ее часть была изрядно смята. Похоже было, что машину развернуло от удара. Но с чем? Словно прочитав мои мысли, Игорь молча указал рукой чуть в сторону от дороги. На обочине, наполовину зарывшись в снег, лежал на крыше второй автомобиль. Его колеса еще крутились, что могло значить лишь  одно – авария случилась практически только что.
Мы остановились. Игорь выскочил из машины, лишь слегка прикрыв дверь. Я закрыл ее как следует и, щелкнув «аварийку» вышел вслед за ним. Увязая по колено в снегу, мы пробрались к перевернутой машине. Игорь попытался открыть дверь, но ее заклинило. Тогда он заглянул внутрь через окно. Стекло было целым. Он что-то показал тем, кто был в салоне и махнул мне, чтобы я не мешал. Резким ударом ноги он разбил стекло и ботинком прочистил проем от осколков.
Не прошло и пяти минут, как мы вытащили водителя и двух пассажиров. Я все делал, словно в тумане и даже не замечал холода и мелкого острого снега, колющего лицо.
- Я управление потерял…. – бормотал водитель, еще не оправившись от шока. – Занесло… А там он… Ну я туда… а уже и поздно…
Мы и не заметили, как подъехала машина полиции. Дальше их дело. Нам бы ехать дальше. Да и холод.
Только оказавшись в машине, я почувствовал, как сильно замерз. Руки болели – от тонких перчаток не было никакого толку, тем более что я их оставил в машине. Я повернул к себе зеркало – все равно оно Игорю пока без надобности, ибо салон машины был до отказа загружен, и назад можно было смотреть лишь в боковые зеркала. Осмотрев раскрасневшееся лицо, я посмотрел на свои глаза. Они немного прищурились, и правый глаз подмигнул мне. Я резко вернул зеркало в обычное положение.
- Не оторви… - почти машинально сказал Игорь и тронулся с места.

Почти всю оставшуюся дорогу ехали молча. Большая часть мыслей сводилась к той аварии. Нет, конечно, я и раньше видел подобные происшествия, слетевшие в кювет и даже перевернутые автомобили, но почему-то именно сейчас это крепко засело в голове. Может быть, оттого, что мы помогали пострадавшим, а, может, оттого, что это произошло за пару минут до нашего появления на месте аварии. Так или иначе, думать о чем-либо другом было практически невозможно. Я то и дело прокручивал в голове, как это могло произойти, зачастую представляя, что это произошло ни с кем-то, а с нами, что это мы лежали в перевернутой изрядно помятой машине на обочине, зарывшись в снег. От такой картины меня бросало в жар.
От гнетущих мыслей удалось избавиться лишь, когда мы приехали в город и приступили к работе. Ничего сложного – нам всего лишь нужно было ездить по адресам, отдавать посылки и получать роспись в маршрутном листе. Как только мы доехали до первого адреса, работа закипела. Количество посылок стало потихоньку уменьшаться, в то время как количество росписей росло, с каждым разом приближая рабочий день к середине, а затем и к концу.
- Сколько мы объехали? – спросил Игорь, пытаясь размять немного спину.
- Так, - я водил пальцем по маршрутному листу, считая подписи. – Это был двенадцатый адрес вроде.
- Хорош, - довольно улыбнулся он. – Поехали, сожрем что-нибудь.
Я не стал спорить и запихнул папку с документами в карман на спинке сиденья. Я и сам давно уже подумывал о еде, ибо отсутствие завтрака обычно даром не проходит. Закусочную мы нашли минут за пять. Я уже привык к тому, что Игорь всегда замечает по пути, где можно перекусить, и, как правило, когда он предлагает прерваться на обед, где-то поблизости он уже приметил подходящее местечко. Отчасти поэтому я никогда не спорил и сам не предлагал ему устроить перерыв.
Кухня в закусочной оказалась вполне прилично и не сильно бьющей по карману. Настроение у нас было приподнятое удачным началом рабочего дня. Нам оставалось развести чуть больше половины, а это означало, что у нас все шансы выехать домой засветло.
Девочка-кассирша оказалась очень миловидной и приветливой, а это, разумеется, не ускользнуло от внимания Игоря, и тот незамедлительно пустил в ход свое обаяние. К тому времени, как он принялся подбивать к ней клинья, я был уже сыт и решил хотя бы на время удалиться в уборную. Мне порой приходилась не по душе подобная любвеобильность Игоря, и я предпочитал куда-нибудь смыться.
Умыв лицо холодной водой, я стоял с закрытыми глазами, опустив голову вниз и опершись на раковину руками. В голове немного шумело. Мысли метались в полнейшем хаосе. Но я и не пытался их обуздать. Пускай так. Сейчас это неважно. Перед глазами всплыла картина утрешней аварии. А ведь почти забыл о ней. Теперь я думал только о ней. Но мне это не нравилось. Уж лучше обычная чехарда несвязных мыслей.
Я поднял голову и открыл глаза. Из зеркала на меня смотрело мое отражение. Слегка взъерошенные волосы. С носа свисала капелька воды. Я слегка улыбнулся. Отражение тоже улыбнулось. Слегка сощурившись оно смотрело мне прямо в глаза. Голова чуть наклонилась вбок, а рот легонько приоткрылся, едва-едва обнажив передние зубы.
Я встряхнул головой, как будто пытаясь что-то с нее сбросить. Резко отвернувшись от зеркала, я оторвал бумажных полотенец и принялся вытирать лицо и руки. На минуту я замер. В голове по-прежнему шумело. Надо скорее уже отработать и ехать домой. Скорее.
Я вышел из уборной, подошел к Игорю и положил руку ему на плечо.
- Нам пора, а то так до темна не успеем закончить.
- Минутку, - улыбнулся он и протянул мне ключи. – Иди, заведи пока. Я сейчас приду.
Я не стал спорить и, лишь кивнув в ответ, пошел к машине. И я не сомневался, что он действительно придет раньше, чем машина успеет прогреться. Даже в таких мелочах он никогда не бросал слова на ветер. Никогда.
Я завел двигатель и, сев на пассажирское сиденье и врубив музыку, откинул голову назад.
«Drei Sekunden noch zu leben,
 Die letzte Hoffnung aufgegeben,
 Drei Sekunden und das Leben verstreicht,
 Nun hat der Tod sein Ziel erreicht, yeah»
- Ты опять спишь, что ли? – спросил Игорь, захлопнув дверь и потирая руки от холода.
- Не успел еще, - немного натянуто улыбнулся я. – Поехали.
- Да, не вопрос! – оскалился он и тронулся с места.

Остаток дня работали в усиленном темпе, но, тем не менее, когда отдали последнюю посылку, уже начинало смеркаться. Впрочем, нам было не привыкать ездить назад по темноте, особенно по зиме, когда темнеет рано, а передвижения по городу несколько замедлены. За целый день погода так и не наладилась, а это означало, что назад будет ехать еще тяжелее. Это немного напрягало. Утешением служило лишь то, что в Игоре, как в водителе, я был уверен на все сто процентов. К тому же он выглядел довольно бодрым и уверенным. С его лица не сходила самодовольная улыбка, когда мы покидали город, проезжая пост ГАИ.
- Домчим в две минуты, - усмехнулся он. – Что нам эта пурга?
- Нормальные люди в такую погоду из дома не выходят, - проворчал я, покосившись в его сторону.
- Вот и именно! – воскликнул Игорь, подмигивая мне. – Меньше будет машин на дороге, значит!
- Сомнительно, - улыбнулся я, глядя на сплошной поток встречных машин. – Похоже, дураков-то хватает с лихвой.
- Ой, и не говори, - все с той же улыбкой ответил он и чуть сбросил скорость. – Ну, откуда вы все повылазили, а?

Мы проехали немногим меньше половины пути. Было совсем темно, но погода решила сжалиться над нами, и буран чуть поутих. Конечно, идеально не стало, но можно было хотя бы ехать несколько быстрее, чем когда мы только выехали. За весь день мы, казалось, перебрали все темы для разговоров, какие только у нас были, и теперь мы ехали молча, лишь изредка обмениваясь парой фраз. Я видел, что Игорь вымотался за день, поэтому периодически старался его как-то подбадривать, чтобы его не начало клонить в сон. Музыка играла совсем тихо, и она скорее наоборот расслабляла и успокаивала, чем бодрила. Мы с Игорем относились, пожалуй, к типу людей, способных спать даже под самую тяжелую и громкую музыку. Впрочем, бывали и случаи, когда это шло на пользу, но сейчас больше мешало.
Я смотрел в окно. Однообразный пейзаж в ночных тонах вовсе не внушал доверия, но тем не менее оказывал завораживающее действие.
- Рискнул бы прогуляться по ночному лесу? – не отрывая взгляда от окна, поинтересовался я у своего напарника.
- Только не в такую погоду, - отозвался он и усмехнулся. – Сейчас у меня вообще не возникает желания высовывать нос из машины.
- Да уж, - улыбнулся я, но улыбка вышла не очень веселой.
Встречные машины слепили фарами, оставляя после себя в глазах плавающие точки. Я хорошо видел приближающийся свет от всех этих машин и легко мог бы отвернуться или закрыть глаза в момент, когда она будет проезжать мимо, но я нарочно не делал этого. Я щурился от слепящего света фар, но не закрывал глаза. Всякий раз, увидев приближающийся свет, я готовился и ждал слепящего блика. Я и сам не знал, зачем я так делал, но продолжал ждать следующую машину, порой даже с нетерпением.
После  очередной ослепляющей вспышки фар мне показалось, что я вижу очертания на стекле. Я стал приглядываться внимательнее, и мое отражение прорисовывалось все более и более четко. С каждой проехавшей машиной мне становилось все лучше его видно. Наконец, я уже мог различить черты лица. Я хотел было отвернуться, но встретился с ним глазами. Я продолжал на него смотреть и как будто проваливался куда-то в забытье. Его глаза были прищурены. По лицу расплылась довольная улыбка. Голова наклонилась чуть на бок.
Я зажмурился и потряс головой. Когда я взглянул на стекло, отражение по-прежнему было там.
- Не надо… - прошептал я едва слышно.
- Что? – переспросил Игорь.
- Не надо!.. Нет!.. – уже чуть громче повторил я.
- Не понял, что? – снова не услышал Игорь.
Я повернулся к нему. Он вопросительно взглянул на меня. Краем глаза я взглянул на спидометр. Мы ехали примерно семьдесят километров в час. Из колонок все так же хрипел Crematory, но теперь уже на английском:
«Pray for me, now pray for me,
Cry before you die, before you die,
Pray for me, so pray for me,
Die for your sins»
Я склонил голову чуть вбок и резким движением схватился левой рукой за руль. Прежде чем Игорь успел понять, что происходит, я рванул руль на себя и схватил его второй рукой. Машину понесло влево, и в глаза опять ударил слепящий свет. Громкий звук сигнала машины, страшный визг тормозов и глухой удар, выбивший меня из равновесия. Руль рванулся обратно, но это было уже неважно. Игорь что-то крикнул, но я не слушал его. Машина слетела с дороги уже практически боком. Еще один удар и хруст ломающегося стекла. Грохот сзади – что-то упало на крышу и с противным скрежетом откатилось в сторону. Наконец, все остановилось.
Я висел на ремне безопасности в неестественной позе. Сквозь усыпанное трещинами переднее стекло я видел только снег. На лбу и виске я чувствовал что-то неприятное, постороннее. Проведя рукой по виску, я почувствовал что-то влажное и густое. Было темно, и я мог различить лишь, что рука была измазана в чем-то черном. Я постарался сгруппироваться и отстегнул ремень. Падать было невысоко, но больно. В плечо впились осколки стекла. Кое-как перевернувшись на колени, я осмотрелся. Игорь висел рядом. Кажется, ему досталось сильнее, но он был еще жив. Его губы шевелились. Я услышал сиплое «помоги» и улыбнулся.
Я осторожно обхватил его голову ладонями и внимательно посмотрел на него. Правая половина его лица была покрыта чем-то черным и вязким. Я слегка прищурился. Резким движением я крутанул его голову и, почувствовав приятный хруст, отпустил. Его тело, не успев начать сопротивляться, безвольно обмякло. Я на ощупь отстегнул его ремень безопасности, уронив его на крышу, и оставил лежать.
Пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте, я посмотрел назад. В метре от себя я обнаружил ящик с инструментами. Открыв его, я попытался найти что-нибудь более или менее внушительное. Мне в руки попался разводной ключ, и я решил удовольствоваться этим. Теперь нужно было выбраться наружу.
Я попытался открыть дверь, и она поддалась, но тут же застряла, удерживаемая снегом. Я лег на спину ногами к двери и несколькими ударами освободил достаточный проем, чтобы можно было вылезти из машины.
Оказавшись на свободе, я увидел, приближающегося человека. Позади него стояла изрядно помятая машина с включенной «аварийкой». Похоже, это был тот несчастный, который врезался в нас. Другой помощи пока не было видно. Что ж, тем лучше. Я слегка прихрамывая пошел ему на встречу.
- Эй! – крикнул он. – Вы в порядке? Что произошло? Я даже понять ничего не успел!
Я не отвечал и молча подходил все ближе. Когда он был на расстоянии вытянутой руки от меня, я наотмашь ударил его разводным ключом. Он как-то неестественно, словно набитый мешок рухнул в бок. От его головы по снегу стало расходиться темное пятно. Я швырнул ключ в сторону и пошел к дороге.

Как я добрался до дому, я совершенно не помнил. Скорее всего, поймал попутку, благо в кармане было немного денег. Обессиливший я ввалился в свою квартиру и нащупал выключатель. Опустившись на пол в коридоре, я стащил с себя засыпанные снегом ботинки и бросил их в сторону. Не поднимаясь с пола, я расстегнул и снял куртку. Шапка сама свалилась на пол рядом со мной. Я откинул голову назад и застонал.
Я поднялся и, придерживаясь стенки, добрел до ванной комнаты. Там я бессмысленно долго умывался, опершись руками на раковину. Все мои действия совершались, словно на автомате. Я не понимал или не хотел понимать, что и зачем я делал.
Наконец, я поднял глаза к зеркалу. Мое отражение выглядело ужасно. Взъерошенные волосы, несколько мелких царапин на виске и более глубокая на лбу, пара ссадин на подбородке, уставший измученный взгляд.
- Почему? – спросил я.
Оно все так же смотрело на меня. Всего лишь отражение. Нет?
- За что? – я невольно повысил голос. – Почему он?
Мои кулаки до боли сжались. Я тяжело дышал, оскалив зубы. Меня переполняло негодование.
- Зачем было его убивать? – я, уже не сдерживаясь, кричал. – Да, ему всегда и везде доставалось все самое лучшее! Да! Я завидовал ему! Но разве он должен за это умереть? Ведь он был моим братом! Моим братом! За что?!
На моих глазах выступили слезы.
- Почему ты всегда молчишь? – в бешенстве закричал я и изо всех сил ударил кулаком по зеркалу. Затем еще раз. А потом снова. Я бил, пока все осколки не высыпались из рамки.
Тогда я отошел назад, уже не пытаясь сдерживать слезы. Когда моя спина коснулась двери, я сполз по ней вниз и сел на пол. Внутри было совершенно пусто. Рука невыносимо болела и истекала кровью, но мне было все равно. Чистой рукой я вытер глаза и откинул голову. Дыхание постепенно восстанавливалось. У меня был просто очень трудный день. Просто очень трудный день. Снова… А сейчас нужно поспать.
Нужно просто поспать.