Если бы...

    Ирочка росла как-то так тихонько и совершенно незаметно.  Долгожданный поздний ребеночек у таких разных родителей. Мама Ирочки была совершенно незаметной маленькой женщиной,  во всем и всегда согласной с мнением и взглядами мужа –  работника обкома. Леонид всегда был громогласен, краснолиц  и вездесущ. Что бы ни происходило в подъезде, где все друг друга знают как самое себя – он был в курсе.  Жена, Римма, находилась в тени такого необъятного и шумного, уверенного в себе, мужчины. Они были до такой степени разные, что просто было непонятно – каким образом свела их судьба? Теща-Раиса Моисеевна - зятя терпеть не могла. Тесть еще туда-сюда, как-то мирился с выбором единственной дочурки. А Риммочка просто растворилась в своих родных – ее не было видно и слышно.

   Вот так и Ирочка. Особо ничем не выделялась, в шумные игры с ребятами во дворе не играла, подруг близких особо не имела. Она была довольно медлительна. О таких, как она , принято говорить « серая мышка». Так вот «мышкой» девочка не была. Она была, скорее, «белой молью». Уже став старше, мне почему-то всегда хотелось сравнить ее с коровой.  Я корову видела один раз в жизни живую, но ее ресницы запали в душу. Вот такие были у Ирочки. Длинные, густые и светлые-светлые… Она прикрывала медленно глаза, когда что-то рассказывала, и начинала часто-часто моргать. Было как-то необычно и смешно.
  Ирочку освободили от многих предметов в школе . Это был и труд, и начальная военная подготовка ( НВП- кто помнит ),и физкультура, и украинский язык. Тогда была такая «струя»- живя на Украине, освобождать по желанию родителей, у которых в паспорте «русский», от  изучения украинского языка. Вот так Ирочка и училась. Тянули ее  из класса в класс- среднюю троечницу.

  Моя компания с Ирочкой не дружила. Она была младше на пару лет, интересов общих не нашлось. Она не проявляла инициативы  в налаживании мостов, а нам было не до нее. Да мои ее бы и не приняли. Разница взглядов и интересов была очень большой.  Мы всегда куда-то бежали, чем-то занимались, везде путешествовали. При этом – хорошо учились, были активом школы, ездили на все олимпиады, какие только можно.  С Ирочкой я общалась в силу места жительства. Она жила этажом ниже. И , как в любом доме без лифта, встречи были неминуемы по -любому.  Вот так, как обычно : бежишь, встретишь, спросишь, улыбнешься. Она пользовалась моей помощью в  решении каких-либо трудных математических или физических задачек, а папа Леня почему-то очень любил со мной беседовать. Это потом, в более старшем возрасте, я поняла, что Леня был еще тот «ходок», не дурак поприкасаться  к молодой девушке, позаигрывать. Но ему, видимо, было дико страшно. А вдруг я пойму – для чего он хочет усадить меня рядышком на диван, подержать за коленку… Мой папа бы тогда…  страшно подумать. Но это все – так, мимо. Мне было некогда рассиживаться, Ирочкиной мебелью – натурального дерева – я не восхищалась ( у меня было много других интересов), планы были как у всех – институт, желательно в Киеве, если родители отпустят, ну и так далее.
 
  Мы немного потерялись после школы. Новая жизнь, новые интересы и заботы. И тут – как снег на голову : « Ирочка выходит замуж». Ну и дай Бог ей счастья. Я обрадовалась. Жених – спортсмен, довольно приятный и умный мальчик. Его семья очарована Ирочкой : « Ах, такая девочка, такая лапочка, такой цветочек». Было договорено : Ирочкины родители оставляют молодым свою квартиру, родители жениха полностью эту квартиру обставляют, ремонт – сообща. Все чинно, благородно.

  Стасик родился на радость всем. Очаровательный малыш, хлопот родителям не доставлял. Мама Ира не сильно надрывалась – помощь бабушек всегда была своевременна и очень весома. И тут, как снег на голову , Леонид  разругался с тещей, к которой они с Риммой  переехали.  Раиса Моисеевна  была  очень в летах, но своего достоинства не теряла и покой дочери охраняла. И уж тем более – она была хозяйкой на своей территории. И приходы зятя за полночь в не совсем адекватном состоянии – типа с пленума приехал ночью- не терпела до скрежета зубовного.  И весь карточный домик развалился. Родители вернулись в свою, то бишь, уже Ирочкину якобы , квартиру. Начались  претензии и скандалы. Молодым пришлось ютиться с ребенком втроем в маленькой спальне, родные зятя  предъявляли претензии по  сюжету « А для кого, простите, мы делали ремонт?»… Скандалы , претензии, упреки. И муж ушел. Я не знаю – винить его или жалеть. Как женщина, мать, конечно- виню. А вообще... не знаю. Но сложилось так, как сложилось. Он запил. Сильно. Через несколько  лет его уже трудно было узнать, несмотря на новый брак и маленького ребенка, рожденного молодой женой.

   А Ирочка… Да куда ж ей от такого – то папы. Все держалось на нем одном.  Семья продолжала жить своей жизнью, ни в чем не нуждаясь. Может, так они б и существовали, не думая о хлебе насущном, если бы…

  Леню скосил инфаркт. Из больницы его отвезли уже на кладбище. И остались женщины с мальчиком дошкольного возраста. Что делать? Бабушка Римма ни дня не работала. Ирочка – та даже не потрудилась получить хоть какую -нибудь профессию. А зачем? Ведь папа казался таким сильным и вечным.
 
   Как я сейчас понимаю- дамы начали продавать все , что можно. Они успели снять со сберкнижек деньги, не попав под  жернова «перестройки» и денежной реформы.  Но все когда-то заканчивается. Особенно деньги. Во времена дефицита, нехватки, деньги просто текли сквозь пальцы. Ирочка-то привыкла жить, ни в чем не нуждаясь. Зачем себя в чем-то ущемлять ? И наступил день, когда остро встал вопрос о хлебе насущном. Вернее, о способе заработать на него.

  В то время мы практически не общались. Некогда было. У меня тоже росла дочь – ровесница Стасика – сына Ирочки, налаживалось свое дело, решались важные вопросы. Я навещала родителей  и кое-что слышала про Ирочку, иногда натыкаясь на нее в подъезде. Она неплохо выглядела.  Навязан длинный «конский» хвост. Неплохие шмотки, хороший макияж. Судя по всему – женщина неплохо себя чувствовала, хотя выглядела довольно уставшей.

-Привет, как дела?

-Да все нормально, Тань. Мама и сын здоровы, у меня только проблемы с почками – как всегда, с детства, но ты ж знаешь…

-Да знаю, конечно. Держись. Как с работой?- Я ожидала, что Ирочка сейчас расскажет что-то интересное о своей работе, о новых людях, да ну мало ли вокруг событий…

-Да никак с работой. Вроде бы есть , а вроде – и нет. Временами как-то. Работа-то.

-Слушай, у меня подруга открывает магазин. Хочешь – спрошу?

   Я тут же пожалела, что  предложила по доброте душевной.  Ирка налилась краской- на ее бледной коже это выглядело ужасно- и начала заикаться через слово:

-Да ты что? Как ты могла подумать, что я – и за прилавок? В торговлю? Улыбаться кому ни попадя за три копейки?

  Я попыталась было объяснить, что магазин не продуктовый, весов там нет, только одежда и парфюмерия… А потом подумала : « Да ради чего? Мне что –помочь больше некому, кто будет только рад?»

  Быстренько что-то проговорив незначительно- вежливое, я убежала.
 
Новые дела закружили, завертели, некогда было думать о чем-то там посторонне - отвлеченном от своей жизни.
 
  Таща родителям неподъемную сумку, я думала о чем-то своем. И не заметила, как возле нашего подъезда  тормознуло такси.  Ирочка выступила из подъезда как королевна. Медленно и печально – как умела только она.  У нас довольно высокое крыльцо со множеством  ступенек – так вот Ирочка не спускалась. Она выплывала чинно, благородно. У меня даже не поднялась рука – ей помахать, приветствуя. Ирочка захлопнула дверцу, машина отъехала от подъезда. В это время меня окликнула соседка, с которой мы давно не виделись – и как обычно – пять минут переросли в полчаса. Да, в общем, я не спешила. Погода была прекрасна, почему бы и не подышать воздухом…

  Такси вернулось, когда я собиралась двигать в сторону своего подъезда. Ирочка выскочила из машины и, не глядя по сторонам, рванула в подъезд, вытирая салфеткой на ходу лицо.  Я недоуменно повернулась к приятельнице. Наверное, у меня на моське было написано такое удивление, что та не выдержала:

- Ты прикидываешься? Или действительно не в курсе, чем Ирка занимается?

-?????

-Тю на тебя! Ну ты, мать , даешь! – соседка уже откровенно ржала,-  Ирка ж таксистов обслуживает по – всякому. Видишь – минет-то видно, не очень удался, раз морду вытирает…

 Это я сейчас вся такая уравновешенная и взрослая. На все смотрю с разных сторон. А вот тогда… Стало так тошнотно – противно. Я вообще человек довольно брезгливый по жизни, а тут такое…
 
Я не знала, как на эти новости реагировать. А впрочем, это было новостью только для меня. Знали все. И это был Ирочкин выбор, ее жизнь. А значит – ей и жить.
 
Как-то вспомнилась реакция Ирочки на предложение поработать у моей подруги… Грустно. Неужели тогда сделать минет незнакомому таксисту было проще и выгоднее, чем работа в приличном магазине? Я недоумевала. Согласна, по времени – выгоднее. А вот все остальное…

 Тетя Римма при встрече жаловалась :мол, Ирочка очень плохо себя временами чувствует. Уже крепко на инсулине, куча болячек… Кушать может только черный хлеб да картошку « в мундире». Волосы поредели… Что я могла ей тогда ответить? Что можно сказать? Это я сейчас знаю, но все равно – не сказала бы.
 
  Ирочка осталась навсегда молодой. Ей всегда будет тридцать четыре. Якобы – делали операцию, связанную с болями в желудке, от наркоза не отошла. Бог его знает – как было на самом деле… Мне сказала об этом моя мама. Приехать на похороны я не смогла – только родила сына. По рассказам подруги , одной из немногих, помогавших тете Римме с похоронами , Ирочка была очень плоха. Подруга моя периодически срывалась на плач, останавливала ее тетя Римма. Это было непонятно. Но ее слова до сих пор звучат у подруги в памяти : « Не надо плакать, девочки. Не надо. Ей сейчас лучше, чем было. Вы же ничего не знаете…»
Но мы все равно грустим. Уже прошло больше десяти лет. Вырос Стасик. Этот двадцатичетырехлетний оболтус пьет из беззащитной бабушки - пенсионерки кровь. Периодически нигде не работает. Сидит на таблетках. Очень красивый мальчик, но какой-то трутень по жизни…  Жаль тетю Римму. Действительно, от души.  Как бы все было, если бы… Если бы не так все легло и сложилось? Но случилось именно так, а не иначе. Грустно. Больно. Но вернуть и исправить уже невозможно…