Вооруженная женщина в темной комнате

Москва конца двадцать первого века: наука больше не может развиваться, и общество возвращается к первобытному менталитету. Если ты хочешь лечиться в больнице - ты должен так или иначе дать собой воспользоваться. Здесь царит беззаконие даже в девятом классе.
Написано по сну.

1

Инна всегда думала, что Нелли - ее лучшая подружка. Возможно, дело было в том, что, кроме Нелли, дочери богатых и влиятельных родителей, с Инной больше никто не общался - кому нужна нищая сиротка? Кроме Нелли. Роскошной пятнадцатилетней светской львице уже успели надоесть клубы и поклонники, а Инна ее развлекала. Сиротка была при своей покровительнице, словно шут при королеве: для того, чтобы смешить ее своим несуразным видом, коричневыми и серыми платьями будто стопятидесятилетней давности, из давно почившего в бозе СССР, вопросами "а что такое экстази?" и "кто такие свингеры?".
Инна была глупышкой и дурнушкой. Невысокая, неуклюжая, неповоротливая - и только длинная темная коса могла быть гордостью сиротки. Инна ее очень любила и порой даже расчесывала на большой перемене, усевшись на подоконник, словно она была Рапунцель конца двадцать первого века.
Однако мы не взяли в расчет еще одного человека, связанного с Нелли и Инной - Марину. Вот кто еще был бы не против дружить с застенчивой сироткой. Отчасти Марина понимала, что в глубине души ее желание мало чем отличается от того, которое удовлетворяет Нелли, общаясь с Инной - о, чудесная возможность оттенить свою и без того безупречную красоту! Модную одежду! Пирсинг на лице!
Впрочем, у Марины пирсинга еще не было - как и молодого человека. А одно стало тесно связано с другим в конце двадцать первого века, развившего в тридцатых годах технологии до предела - и нравственно павшего почти на уровень палеолита. Каждая девушка и каждый мужчина теперь отмечали свои победы: дамы делали себе пирсинг с сережками в виде крошечных серебряных или золотых шариков, а молодые люди за каждую победу в драке могли пронзить кожу серьгой-колбочкой с лечебным эликсиром. Как правило, пирсинг оказывался на месте самой серьезной травмы, полученной в драке. Тогда как девчонки в большинстве своем кололи серьги на лицо, уши и грудь. Быть самкой, самцом - это было престижно.
И Марина, и в особенности Инна, хотели бы соответствовать веяниям моды, но одной мешала лень, второй - осознание своей бедности и ничтожного положения. То ли дело Нелли - в пятнадцать у нее уже давно была сережка в носу.
В один из теплых весенних дней, когда в окно ветер доносил запах талого снега и распускающихся почек, настолько сильный, что он перебивал даже привычную вонь загазованного мегаполиса... в тот самый чудный день дружбе Нелли и Инны пришел конец.
Девочки впорхнули в класс, Инна привычным движением бросила портфель на третью парту, замерла, настороженная, напоминая в своем светло-коричневом платье суслика - для полного сходства девушка еще и округлила и без того большие глаза. Нельзя было допустить, чтобы место кто-то занял!
Но вот в дверях класса показалась Нелли с двумя стаканчиками кофе в руках. Точнее - одного только какао-порошка, который она намеревалась уже в классе залить кипятком из термоса. Инна расслабленно опустилась за парту, начала доставать из портфеля учебники, тетради и письменные принадлежности. Вторую парту заняли две китаянки, приехавшие в школу по обмену. Они обсуждали (как обычно), что бы им съесть в столовой на следующей перемене. На первой парте - как всегда, в гордом одиночестве, устроилась Марина. Она небрежным движением сбросила с плеча вьющиеся крупными кольцами медные локоны, чтобы иметь возможность украдкой взглянуть на Инну.
Нелли и ее компаньонка разложили на парте подготовленные к уроку рефераты, и теперь Инна держала стаканчики в руках, ожидая, когда подружка нальет в них воды и можно будет выпить кофе.
- Осторожно, они сейчас нагреются! - предупредила Нелли и плеснула в стаканчики кипяток.
Инна тут же зашипела - отчасти из-за и впрямь нагревшихся стаканчиков в руках, отчасти из-за попавшей на руки воды - и разжала ладони. Не успевший как следует завариться кофе растекся по парте, намочив работы девочек. Нелли ахнула.
- Я... я все уберу, - затравленно прошептала Инна, - я... не удержала. Случайно.
- Дура! - презрительно выплюнула Нелли и пулей вылетела в коридор.
Инна взяла страницы ее реферата, встряхнула их, разгладила ладошкой и поспешила вслед за подругой. Та в коридоре разговаривала по телефону - изящному черному прямоугольнику размером не больше губной помады. Судя по всему, Нелли живописала матери, какая идиотка ее подруга - ну а впрочем, что с нее взять, плебейка...
- Нелли, - затравленно начала Инна, - я сейчас схожу и отксерокопирую реферат, увеличу яркость, там не будет видно пятен... Или дай мне флэшку, если ты взяла ее с собой, или планшет, у тебя ведь остался на нем оригинал... Нелли? Я же говорю, как нам все исправить...
Девушка резко развернулась и смерила Инну презрительным взглядом:
- Не надо ничего исправлять. Отвали от меня, дура! - и пнула недавнюю подругу в живот. Несильно, почти неощутимо, но это было оскорбительно. Инна шмыгнула носом.
- Ну и пожалуйста! - она бросила листы испорченной работы под ноги Нелли. Затем вернулась в класс.
Ее письменные принадлежности и рюкзак, как ни удивительно, были уже переложены на первую парту.
- Садись, - сказала Марина и подмигнула.

На следующий день Инна снова села за парту вместе с Мариной. Сиротка пока чувствовала себя стесненно - еще даже более, чем возле блистательной Нелли, - но с большим энтузиазмом и покорностью предлагала свои услуги новой подруге. Вот только Марина от нее ничего не требовала - не посылала придержать место за первой партой (впрочем, кто бы посмел его занять!), купить кофе или нести портфель. Напротив, Марина внезапно поняла, что после безобразной сцены с участием Нелли, невольной свидетельницей которой она вчера стала, ей больше не хотелось использовать Инну. Больше того - девушка вдруг подумала, что могла бы научить новую приятельницу не выглядеть такой жалкой и зависимой. "Но, кажется, придется потрудиться", - покачала головой в такт своим мыслям Марина, когда они с Инной разложили тетради на парте и приготовились к четвертому уроку.
Китаянки позади них снова болтали о еде, когда к иностранкам подошла Нелли. Села на парту, закинула ногу на ногу, так что коротенькая юбка почти обнажила трусики, поправила платиновые локоны.
- Ну, девчонки, все жратву обсуждаем? - расхохоталась Нелли, - фу, какие же вы жалкие... Впрочем, можете себе позволить, пока в классе есть такая замухрышка.
Нелли кивнула на Инну. Та тотчас же смущенно отвернулась и склонилась над партой, сгорая от стыда. Может быть, думала сиротка, ей бы стоило вымаливать у Нелли прощение? Зачем она вчера бросила ее реферат, пусть и испорченный кофе, на пол? А теперь сидит с Мариной?.. Нелли ведь ей теперь никогда ничего не простит...
О, милая, наивная душа!
Нелли еще в тот миг, когда листы ее работы пропитались кофе, возненавидела покорную Инну так сильно, что никогда не смогла бы простить ее, даже если бы захотела. Больше того - она уже тогда зажглась желанием отомстить неуклюжей недавней наперснице.
- Смотрите, девчонки! - воскликнула Нелли.
Инна услышала щелчок и почувствовала, как что-то обожгло ей лопатки. Изумленная, девушка вскочила с места и попробовала обернуться, но жар мгновенно объял всю ее спину и затылок. Инна упала на пол, плача. Над ней на парте возвышалась хохочущая Нелли с зажигалкой в руках.
Китаянки залопотали на своем языке, выскочили из-за стола, бросились в другой конец класса, туда же ринулись со всех ног и другие присутствовавшие. И только Марина, в этот самый миг вошедшая в класс, подбежала к Инне, сдернула с плеч кофточку и попробовала сбить пламя.
- Ну, что же вы стоите! - закричала Марина, - звери! Помогите мне! Вызовите скорую!
Но никто не двинулся с места. Никто не достал телефон - из презрения или из жалости к Инне. Потому что многие считали, что больница хуже смерти.
- Что ж, тогда я сама! - Марина наконец справилась с огнем, объявшим Инну, и, отойдя на несколько шагов, чтобы не смотреть на коричневую корку, покрывшую девушку от спины до макушки, и достала тоненький изящный телефончик.
Инну увезли.
Марина единственная из класса вышла на улицу, чтобы проводить карету скорой помощи. Девушка стояла на промозглом апрельском ветру в легкой блузке, юбочке и сменных туфлях, но не чувствовала холода. Она думала, что же она сделала - помогла Инне выжить или окончательно добила ее?..
Больницы конца двадцать первого века были платными, а цены в них были взвинчены настолько, что спокойно в них могли лечиться только богатеи. Все остальные должны были расплачиваться за каждую таблетку - и если деньги заканчивались, то девушки начинали торговать своим телом, а парни - драться на подпольных боях или распространять запрещенные препараты. Пациентки отдавались санитарам, а после, измученные, наконец получали капельницу в вену. Пациенты - поднимались с кроватей, чтобы вечером вбивать в пол своего противника, обрекая его на новый курс лечения. Некоторые оставались в больнице навечно.
Марина вернулась в класс, все еще занятая своими мыслями. Несмотря на то, что учитель открыл окна, в воздухе еще стоял удушающий смрад горелой плоти. Марина застыла на минуту у своей парты, затем прошла к третьей и склонилась над Нелли:
- Ты ответишь за это!
- Неужели? - блондинка скривилась, - ты знаешь, кто мой папа. Так что завали хлебало, пока он не сплясал на костях твоего!
Марина сжала кулаки.
- Еще неизвестно, кто навредил нашей милой лохушке больше, - засмеялась Нелли, - впрочем, если она вернется, у нее, по крайней мере, будет хотя бы одна сережка.
Марина отошла от нее, села за свою парту. Запах сгоревшей плоти забился девушке в ноздри. Она склонилась над столом и ее вырвало.

2

Инна вернулась в школу спустя два года. Марина услышала об этом на перемене, случайно уловив краем уха разговор двух учительниц. Сердце девушки часто забилось: Марина так и не смогла забыть сиротку, которую так хотела сделать своей подругой и многому научить...
Ну теперь-то она сама, должно быть, много умеет, подумала девушка и содрогнулась.
Когда Инна вошла в их класс, Марина долго не решалась поднять на нее взгляд. Только когда Инна нависла над ней, скрючившейся над тетрадью, Марина подняла голову. И ахнула.
Инна мало изменилась: все та же выдающаяся вперед челюсть, круглые глаза под суматошными бровями, некрасивые, будто вечно распухшие от ожога, губы. И нижняя теперь была пронзена пирсингом-колбочкой.
Линия таких же колбочек тянулась из-под ключиц девушки и исчезала в декольте, волосы, светлее и короче, чем были у нее в пятнадцать, были кое-как забраны двумя заколками и обнажали колбочку на виске.
Марине хотелось плакать от облегчения: и от осознания, что ее вина не оказалась непосильно велика, и от вида Инны, не искалеченной еще больше.
- Пришла посмотреть, как вы тут, - Инна повела плечами, под кожей перекатились мышцы, до того почти незаметные, - вы теперь выпускнички. Это мне еще два года мучиться.
Марина с изумлением рассматривала приятельницу и не верила глазам: эта, губастая, прожженная, с уверенным разворотом плеч, текучая, мускусная, эта - она? Забитая сиротка, которой звезда класса подожгла косу?..
Но то и впрямь была она. И волосы ее явно были не свои, пересаженные: с иссиня-черного пряди сменили цвет на светло-золотистый. А в больнице не та атмосфера, чтобы красить голову.
Инна усмехнулась, угадав, куда смотрит и о чем размышляет Марина.
- На пересадку кожи не хватило, - пожала плечами она, - но я не жалуюсь. Зато теперь спина меньше чувствительна к боли.
И тут Инна вскинула руку и помахала Нелли, сжавшейся на третьей парте.
- Еще увидимся, - бросила Инна то ли ей, то ли Марине, и направилась к выходу.

Нелли боялась, что Инна подкараулит ее у школы. Она торопливо бежала от ворот к личному автомобилю, опасаясь задержаться где-нибудь хоть на минуту, но... никто и не думал ее где-нибудь подкарауливать. Нелли переживала целую неделю и только к субботе смогла успокоиться. Она решила, что Инна не намерена мстить - и жестоко ошиблась. Когда юная светская львица выходила из клуба, шатаясь на шпильках, к ней приблизился едва различимый в темноте силуэт. Вспыхнул на мгновение огонек сигареты, на Нелли пахнуло терпким запахом табака и мускуса. Мимо промчался автомобиль - свет фар выхватил из тьмы распухшие губы, пробитые колбочкой.
- Есть разговор, - сказала Инна непривычно грубым голосом и схватила Нелли за локоть. Пальцы у нее оказались будто железные.
- Я закричу, - пообещала Нелли, содрогаясь не столько от холодного январского ветра, забиравшегося под подол коротенькой шубки из натурального меха, сколько от ужаса.
- Кричи, - Инна выплюнула сигарету в снег, - твой папа, кажется, умер?..
Нелли сглотнула.
- Прими мои соболезнования.
И Инна потащила ее прочь от клуба, от машины - в трущобы, где жила до больницы.

Инна втолкнула Нелли в холодный грязный подъезд, будто бы не ремонтировавшийся с начала века (а быть может и впрямь - ни разу не приводившийся в порядок), протащила по лестнице на четвертый этаж, грубо дернула на себя, проводя в квартиру... Нелли вздрогнула: кругом было чисто, но бедно, так ужасающе бедно! Посреди комнаты стоял допотопный телевизор, даже не 3D, у стены - шкаф с обычными, бумажными книгами (должно быть, рассыпАвшимися от одного прикосновения), продавленный диван у самого балкона. То, что Нелли в первый миг приняла за набросанное кучей трапье, завозилось, и с дивана поднялся плохо одетый мужчина. Удивительно высокий, небритый, лет сорока. Он почесал волосатую грудь (зазвенели колбочки, испещрявшие ее практически полностью).
- Племянница.
- Привет, - устало, но дружелюбно сказала Инна и дернула Нелли за рукав, - я привела подругу. Нам надо будет с ней поговорить.
Они прошли в комнату родителей Инны, пустовавшую с самой их смерти. Там не было ничего кроме старой железной кровати, привинченной к полу. Инна достала наручники и приковала Нелли к решетчатой спинке. Наклонилась к пленнице, приблизила к ней свои разваренные губы, прижала их к посолоневшей от слез щеке Нелли. Ухватила одну из сережек зубами, выдрала и сплюнула в угол комнаты.
А потом они говорили - всю ночь. Пока Инна не сбила костяшки в кровь.

3

Инна закончила школу на два года позже, чем все ее одноклассники. Но когда это наконец свершилось, девушка решила, что вправе закатить по этому поводу шикарнейший банкет. Благо, денег у нее теперь хватало: Инна продолжала участвовать в боях, но уже не подпольных, и потому получала в разы больше, тогда как подставляться ей надо было гораздо реже. Теперь она могла воплотить свою мечту быть такой же, как Нелли, кумир ее школьных лет. Вот только больше уже не хотела этого. Да, Инна начала носить модные туфли, дорогие платья и душиться настоящими французскими духами, но тряпки не делали ее ни на йоту шикарнее.
Квартиру девушка с дядей - Бог знает, почему - не сменили, однако сделали ремонт, и когда на праздник стали стекаться гости, они с изумлением увидели, что жилище девушки, которую они до девятого класса считали замарашкой и нищенкой, ничуть не менее пристойно, чем их собственное.
Инна стояла у стола с закусками невдалеке от входа и приветствовала гостей. На девушке было строгое платье-карандаш, не открывающее ни обожженную спину, ни большую часть сережек-колбочек, украшающих грудь. Отросшие золотистые волосы виновница торжества завила крупными кольцами и уложила набок.
- Чудесно выглядишь, - сказала Марина, когда оказалась рядом с подругой. - И поздравляю тебя, наконец, со свободой.
Инна улыбнулась и кивнула на спутника гостьи:
- Познакомишь? Твой новый парень?
Марина задохнулась то ли от смеха, то ли от притворного возмущения:
- Мой брат, Сергей! Познакомьтесь пока, а я пойду поищу, что бы выпить. Ты же приготовила что-нибудь, чем было бы можно промочить горло? - девушка подмигнула.
Инна фыркнула:
- Скорее уж, обжечь. От шампанского до виски - выбирай.
И Марина удалилась. А ее брат остался.
- Виски? Шампанское? И много ли другого алкоголя? - изумленно спросил он, - это же кошмар, как дорого! Гораздо дешевле было бы запастись наркотиками.
- Да. Но я не употребляю ничего, что не позволит мне в будущем выступать в боях.
- А-а, - протянул гость, - в боях... Именно...
Он, как завороженный, следил за тем, как двигались большие губы Инны, как сжимала нижнюю сережка-колбочка, как... О, он был просто очарован. Инна же позволила себе только один кокетливый взгляд - но и его было достаточно.
Марина, уже вернувшаяся с двумя бокалами шампанского в руках, охнула и отшатнулась: так внезапно поразила ее ревность. Девушка не могла бы сходу сказать, сколько в ее чувстве было дружеского и сколько - запретного, но когда Марина прочитала по губам (пухлым-большим-обкусанным-ужаленным пчелами) Инны: "Может быть, потанцуешь со мной?", ее затрясло настолько крупной дрожью, что шампанское пролилось на платье.
Марина раздраженно зашипела, стиснув зубы. Инна и Сергей обернулись.
- Ох, какая неприятность, - озадаченно пробормотала виновница торжества.
Марина топнула ногой.
- Мне нужно переодеться! Меня... толкнули.
Инна пожала плечами.
- У меня найдется пристойное платье твоего размера. Сейчас принесу.
Она вышла. А Марина раздраженно поставила на столик наполовину пустые бокалы. Только два - для нее и для Инны, как она себе представляла. Сергей озадаченно посмотрел на сестру, не понимая, почему она так раздражена. А Марина корчилась внутри - ее брат оказался интересней Инне, чем она! Ужасная несправедливость, ужасная!

Инна зашла в комнату своих родителей - вся одежда, которую она не носила, хранилась там. Большая часть, конечно, была кое-как запихана в огромные мешки, сваленные у стены, но немало было и обновок в располагавшемся у двери шкафу - то, что Инна покупала для Нелли, но та так и не смогла втиснуться ни в одни брюки, ни в одно платье, ни в одну блузку.
Инна не стала включать люстру, только приоткрыла дверь едва ли на ширину ладони, и по полу протянулась полоса света. Девушка открыла шкаф и начала рыться в вещах.
- Значит, веселитесь там, - раздался у нее за спиной голос, - все шлюшки нашей школы собрались, не так ли?
- Не хватает самой главной. Но я сказала, чтобы ты не высовывалась в этот вечер - значит, так и будет.
Зазвенела цепь. Инна обернулась, прищурилась, стараясь рассмотреть силуэт Нелли.
- Я так не думаю.
Пленница дернула запястьем, и цепь рассыпалась на отдельные звенья. Инна почувствовала, как ее кольнул под затылком страх - на миг, более краткий, чем секунда. И уже в следующее мгновение она просто чуть сместила ногу назад, напружинилась, готовая в любой момент дать отпор, если бы Нелли решилась атаковать.
- Открыла в себе удивительные и небывалые силы? - фыркнула Инна, - ну-ну. Ты просто профессор Мориарти!
- Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я выйду к гостям!
Инна расслабилась, взялась за ручку двери.
- Очень громко. Или ты думаешь, тебя хоть кто-то любил?
Девушка распахнула дверь на всю ширину и издевательски указала руками в гостиную:
- Прошу. Эй, народ! Только посмотрите, кто пожаловал на наше скромное веселье! Сама великолепная Нелли, царица и звезда школы!
Гости разом притихли, будто в один миг захлебнулись выпивкой и закусками. Нет, разумеется, если не считать брата Марины, не было среди присутствовавших таких, кто бы не думал, что Инна два года назад убила Нелли. И таких, кто ставил бы ей это в вину - тоже не было.
Нелли глубоко вздохнула и вышла на свет. Гости в унисон издали изумленный и презрительный вздох: растолстевшая втрое, с почти смывшейся с отросших волос краской и без косметики Нелли выглядела более отталкивающей, чем Инна четыре года назад.
Повисло молчание, все взгляды были прикованы к Нелли, неловко потиравшей плечи. И тут с задних рядов раздался громкий шепот, прокатившийся по всей гостиной:
- Кто эта уродина? Неужели и впрямь Нелли? Я думал, она сдохла.
И Нелли бросилась прочь, в еще открытую дверь, ушибла плечом кого-то из входящих, нецензурно ругнулась, всхлипнула и скрылась в полумраке подъезда. Хлопнула дверь, пискнул домофон.
Инна медленно выдохнула. К ней подошли ее дядя, Марина и Сергей.
- Как думаешь, она будет мстить? - мрачно спросил дядя. Инна пожала плечами.
- Не знаю. Не исключено. Она все еще думает, что у нее есть какие-то связи, которые делают ее неуязвимой.
- Пойду, проверю спальню, - деловито сказал мужчина и похлопал племянницу и Марину по плечам, - развлеките пока гостей, девочки.
Он ушел, и Марина тотчас взволнованно затараторила:
- Боже, ты ее похитила, чтобы мстить или откармливать на убой?! - девушка всплеснула руками, - она выглядит так, будто содержалась в пансионате, а не в заточении!
Инна пожала плечами.
- Я приносила ей еду тогда же, когда мы ели с дядей. Еду и книгу.
- Дай угадаю, книгу она никогда не трогала? - скептически скривилась Марина. Инна подтвердила ее предположение.
- Почему ты ее не убила?
- Она же не убила меня. И навредила мне только однажды.
- Все-таки ты мягкотелая сиротка!
И тут из комнаты родителей раздался голос дяди, зовущий Инну. Девушка кивнула собеседнице, прося ее подождать, и поспешила в спальню. Немного помедлив, Сергей пошел за ней.
- Куда ты? - окликнула его сестра.
- Может быть, им понадобятся еще одни мужские руки, - сказал парень.
Марина фыркнула и, уже забыв про мокрый подол платья, начала развлекать гостей, будто это был ее выпускной, а не Иннин.

- Что там такое, дядя? - Инна зашла в спальню, теперь ярко освещенную. Обшарпанные стены с пузырящимися обоями - отвращающее зрелище после сверкающей гостиной, едва просохшей после ремонта. В спину девушке ткнулся Сергей.
- Только взгляни на это, - дядя отогнул край отслоившихся обоев, - адские рожи намалеваны, под кроватью - пентаграмма. Либо твоя подружка совсем свихнулась в заточении, либо она знает что-то, что принято считать чушью собачьей. И зря.
Инна подошла к стене и начала срывать обои. За каждым пластом оказывались все новые картины, будто вышедшие из-под кисти Гойи.
- Чем она могла рисовать? У нее не было красок, - озадаченно сказала девушка, - кровью? Нет. Тут и синий, и зеленый...
Картины были такими живыми, что, казалось, вот-вот моргнут или оскалятся.
Инна рванула очередной бумажный лоскут, и из под него показалась козлорогая морда столь омерзительная, что девушка в ужасе отвернулась.
- Ох, как страшно, - прошептала она.
Инна оказалась практически уткнувшейся лицом в грудь Сергея и, пользуясь этим, обвила его шею руками. "Стыдно, стыдно бояться", - сказала она себе, раскаиваясь за секундный порыв, но прежде, чем девушка успела отстраниться, молодой человек сам схватил ее за плечи, замер, настороженно дыша. Инна подняла голову. Сергей сначала побледнел, затем покраснел. Глаза его затуманились - казалось, он вот-вот упадет в обморок.
- Ну вот, - выдохнула уже совершенно успокоившаяся Инна, - теперь ты боишься!
Недолго думая, она схватила паренька за ворот рубашки, притянула к себе и поцеловала. В тот же миг, не сумев удержать равновесия, молодые люди упали на пыльные мешки со старой одеждой, скрытые за горой таких же, кое-как сваленных и прислоненных к стене.
- Здорово, - сказал он. Инна фыркнула.
- Ну да. Тебя ведь зовут Сережа? Да? Ты мне сразу понравился... - она подперла голову рукой. Парень улыбнулся.
- Давай еще раз.
- Давай.
Он был тощий, неспортивный, и ни одной сережки у него на теле не было - Инна не видела их на обнаженных участках кожи и, лежа на молодом человеке, не чувствовала ни одной. А он пытался угадать, сколько колбочек на ее груди и есть ли хоть одна в виде маленького шарика.
И тут их окликнул дядя Инны:
- Эй, ребята, что вы там творите? Идите-ка сюда, я нашел кое-что, что заинтересует тебя, Инна.

4

Молодые люди нерешительно приблизились к шкафу, который дядя Инны немного отодвинул плечом. Обои за ним не требовалось отдирать - кто-то уже давно сделал это. На обшарпанной стене была грубо нарисована девушка, искалеченная, с изуродованным лицом, но все же в ней недвусмысленно угадывалась Инна.
- Какой ужас, - скривился Сергей.
- Кошмар, - мрачно подтвердила Инна. - Все! Не хочу больше оставаться в этой комнате. Пойду в зал.
Она возвратилась к гостям, но праздничное настроение испарилось без следа: виновница торжества была хмурой и рассеянной, Марина, старавшаяся ей помогать, больше мешала своей суетой. Да и недавнее появление Нелли, считавшейся пропавшей без вести, а то и убитой, произвело на всех слишком сильное впечатление. Наконец, все гости разошлись - еще до полуночи. Остались только Марина с братом. Вместе с Инной они устроились в ее комнате с несколькими тарелками закусок и парой бутылок вина.
- Паршивый выпускной, - вздохнула Инна и отхлебнула из горла, - я себе его не так представляла.
Она сидела на своей кровати, скрестив ноги по-турецки. Сергей подумал, что если найдет повод наклониться за чем-нибудь, получит шанс хотя бы мельком увидеть ее трусики.
- Как думаешь, Нелли пойдет в полицию? - спросила Марина.
- Не-а. Что бы ей там делать? Покровительства отца она уже лишилась, сама за себя постоять не может. А если начать разматывать клубок с самого начала, то прежде, чем она заикнется о похищении, сама угодит за решетку пожизненно. Нелли ведь у нас бойкая девочка.
Марина пьяно захихикала.
- Как думаешь, в число ее преступлений входила проституция?
- Не знаю, - засмеялась Инна, - не зна-а-аю!
И, не выпуская бутылку из ладони, кое-как уравновесив ее на колене, девушка положила голову на плечо сидящей рядом Марине.
- В последние полгода я стала все чаще думать, что было бы со мной, если бы не ожог и больница? Куда бы я делась после школы? Чем бы занималась?
Марина молчала, вместо нее сказал брат:
- Не знаю, что бы ты делала, но мне бы ты понравилась любой.
Марина вскочила, будто сидела не на стеганом покрывале, а раскаленной сковороде:
- Пойду в туалет.
Она вышла, а Инна и Сергей этого даже не заметили (разве что Инна тихо произнесла: "...да какая муха ее укусила?" и потерла ушибленную плечом подруги скулу), удостоили ее безразличными взглядами и снова увлеклись друг другом.
- Любой, говоришь... Даже забитой тихоней?
Инна снова села на постели прямо, подвернула одну ногу под себя.
- Ты вызываешь желание пожалеть тебя. Щенячьи глаза, все такое... Но умом я понимаю, что жалеть тебя нечего. Ты хорошо живешь, учишься в престижной школе.
Сергей кивнул.
- Да, заканчиваю в этом году.
- Значит, тебе восемнадцать, - Инна облизала губы и чуть наклонилась вперед. В ее глазах блеснул озорной огонек.
Это не ускользнуло от внимания молодого человека.
- Мы должны будем вернуться туда, на мешки, верно? - спросил Сергей. Инна закусила губу, заправила прядь за ухо. Она смутилась, но была согласна.
- Или мы можем попробовать прямо здесь.
- А твой дядя?..
Инна рассмеялась.
- Я уже большая девочка, сама зарабатываю и могу спать с тем и тогда, когда посчитаю нужным.
- Вот как. А мы собираемся спать?
Инна наклонилась вперед, взяла Сергея за воротник и потянула к себе.
- Да, - выдохнула она ему почти в самые губы.
Александр Дюма-сын писал, что никто так быстро не сдается, как девственницы. На деле же быстрее них сдаются девственники. Оба они в тот момент, разморенные алкоголем и пережитыми волнениями, верили в то же, во что еще во времена Ромео и Джульетты было принято верить безоговорочно - в чистоту первого порыва, опасного зуда, принимаемого за любовь.
Инна не хотела снимать платье, чтобы Сережа не видел рубцов на ее спине, но он настоял. Настоящая - теплая, гладкая, симпатичная - женщина впервые в его руках, а он позволит ей не раздеваться?.. Шрамы его не пугали - он даже прошелся языком вдоль позвоночника девушки. Но большее удовольствие ему доставляла возможность прихватывать губами сережки-колбочки на губе и сосках Инны.
- Мне нравится, что на тебе еще нет пирсинга.
Молодой человек улыбнулся и что-то ответил, что из-за его сбивчивого дыхания Инна не разобрала слов. Девушка вздохнула. Она не могла попросить Сергея не улыбаться, но он в такие моменты был слишком похож на Марину - и это смущало. Отвлекало.
- Поцелуй меня, - попросила она. "Я хочу съесть эту улыбку."
Он бережно гладил ее, стараясь без надобности не задевать пирсинг. Бедра у Инны оказались теплыми, но меж ними таилось пламя Ада.

Увлеченные новым занятием, молодые люди расплели объятия только к середине ночи.
- Вот это было классно, - удовлетворенно сказал парень, откинувшись на подушку. Инна вытянулась рядом на животе, чуть приподнявшись на локтях.
"Кто он? Я не знаю его. Переспали..." - она сама не понимала, что толкнуло ее на этот шаг. Но не раскаивалась.
- Ты так торопилась, как будто у тебя раньше никогда не было шанса отдаться кому-нибудь, - озадаченно произнес Сергей. Девушка пожала плечами.
- Да нет, были шансы. Много. Но это были не те люди. У тебя ведь точно так же.
Молодой человек опустил глаза, невольно уперся взглядом в обнаженную грудь Инны.
- Примерно. Можно и так сказать. Так я, значит, "тот человек"?
- Да.
- И как ты это поняла?
Инна ненадолго задумалась. Пожевала нижнюю губу. Пирсинг-колбочка негромко цокала о зубы.
- Знаешь, когда выбираешь кого-то слабее себя, то ты можешь или унижать его, или заботиться. Я хочу заботиться.
Парень тихо рассмеялся, заложил за голову одну руку и уставился в потолок.
- Ты такая красивая, но совершенно ненормальная. Как все девушки.
- Ты тоже странный. Все закончилось, а ты все еще выглядишь невинным, - шепотом сказала Инна.
Сергей повернул к ней голову.
- Ты тоже.
Девушка усмехнулась и предложила:
- Давай спать.

Сергей проснулся от ощущения, что рядом с ним кто-то устраивается под одеялом. Парень удивился, что не проснулся раньше, когда Инна вставала. Он повернул к ней голову.
- Сережка-шарик. Мы должны проколоть себе что-нибудь... - сказал молодой человек, сонно протирая глаза, - надо позвонить, вызвать мастера.
- Да, - согласилась Инна, - а я уже проколола.
- Где?
- Здесь, - девушка откинула одеяло, приподняла край ночнушки, чуть раздвинула ноги. Там, где была самая нежная кожа, за сантиметр от прикрытой шелком трусиков плоти, в ореоле покрасневшей кожи виднелся крошечный серебряный шарик.
- Ты сделала это сама? - изумился Сергей.
- Да.
Он улыбнулся.
- Тогда к черту мастера. Ты и мне сделаешь, так ведь? - его рука скользнула к сережке, но обогнула ее, легла на изумрудный шелк и погладила. Инна закрыла глаза, - мы можем не торопиться.
Но прежде, чем они успели довершить начатое, их прервал стук в дверь. Инна состроила недовольную гримасу и скатилась с кровати. Подняла с пола халат, накинула его, стянула на груди рукой.
- Чего надо? - спросила девушка, открыв дверь. На нее смотрел дядя, сзади него маячила Марина.
- Твоя подружка примчалась обратно к нам ни свет ни заря.
Инна вздохнула. Она вспомнила, в каком состоянии была накануне вечером, когда со смехом объясняла Марине, что им с Сергеем нужны презервативы. На несколько секунд ей стало стыдно.
- Сейчас мы оденемся и выйдем.
Дядя бросил поверх плеча племянницы понимающий взгляд на сидящего на кровати Сергея, только наполовину прикрытого одеялом.

Марина выглядела... плохо. Но то явно были не последствия вечерних возлияний, скорее, девушка была чертовски напугана.
- Инна, я много думала о Нелли... И о том, что она теперь на свободе... Что, если она начнет мстить? Ты не думала об этом?
- Думала... и отмела эту мысль, как абсурдную, - пожала плечами Инна. Она сидела на кровати уже в другом халате и расчесывала мокрые волосы, - мы вчера обсуждали это. Никакой полиции, никакого суда - она на это не способна. И если ты думаешь, что эта толстуха может... О, если ты думаешь, что она даже в лучшие годы могла...
- Она подожгла тебе косу! - разъяренно крикнула Марина так, что зазвенели стекла в окнах. Сергей озадаченно переводил взгляд с одной девушки на другую.
Инна поморщилась.
- Я имею в виду, что со мной нынешней ей не тягаться.
- Неужели? А ты забыла о том, что она порвала цепь, как нитку? Вас было прекрасно слышно в гостиной.
Инна замерла. Опустила руку с расческой на колени.
- Я... не... - девушка встала, подошла к тумбочке, набрала код на замочке и достала из ящика пистолет, - не задумалась об этом вчера. Но ошибки подобного рода надо исправлять быстро.
Они переглянулись, вспомнив ужасающие картины в комнате Нелли. Она собиралась навредить Инне. Это было очевидно. Прошлым вечером, одуревшие от алкоголя, молодые люди еще не в полной мере осознали опаснось сложившейся ситуации, но теперь, когда они пришли в себя, все было иначе.
- Я пойду с вами, - сказал Сергей.
Инна и Марина обернулись и изумленно смерили его взглядами с головы до ног.
- Прости, что? Я вообще-то пойду одна.
- Хочу себе еще одну сережку, на сей раз - другого вида, - улыбнулся Сергей. Инна фыркнула, подумав, что, возможно, вечером накануне переоценила возлюбленного.

Молодые люди спорили еще какое-то время: Инна настаивала на том, чтобы идти одной, но Марина уговорила ее взять их с братом с собой. Сергея они, правда, брали из великодушия. В конце концов, всего одна сережка к восемнадцати годам - это было довольно скромно. Марина же выбила себе место в команде, благодаря козырю - машине и правам на нее. Молодые люди оделись, собрали сумку с тем, что могло им понадобиться: ножи, веревка, скотч и иннин пистолет, погрузили это все в машину и поехали.
Вопреки ожиданиям девушек, Сергей не оказался для них обузой. Ни Инна, ни Марина ничего не могли спросить у консьержа в подъезде дома Нелли - они были известны, как ее бывшие одноклассницы. Сергей же сделал вид, что он был другом детства Нелли, но не настолько близким, чтобы слышать о ее пропаже и - возможном - возвращении днем ранее.
- О, - состроив правдоподобную сожалеющую гримасу, произнес он, - я не знал, что Нелли пропала еще несколько лет назад.
- Вы можете подняться и выразить соболезнования ее матери, - подсказал консьерж.
- Нет-нет, думаю, это будет неуместно.
Сергей вышел на улицу и, сев в машину, объяснил девушкам, что Нелли не возвращалась домой.
Они поехали искать ее по городу, осознавая, насколько это глупая затея. Стемнело. Огромный мегаполис, разросшийся, словно вспухший на теле больного бубон, даже ночью не гасивший огни, только затруднял поиски - горели вывески клубов и баров, редкие фонари, но тьму, спрятавшуюся в подворотнях, этот свет рассеять не мог.
Инна подперла подбородок рукой и тяжело вздохнула. Заморосил противный холодный дождь, девушка подняла стекло машины.
- Что будем делать? Есть какие-нибудь соображения?
Сергей беспомощно развел руками, но Марина уверенно заулыбалась.
- Она могла пойти к своему парню, с которым она встречалась, когда ты вернулась из больницы. Не знаю уж, что там за сцена между ними могла случиться, но, возможно, она еще у него на квартире. Макс Рыбников - помнишь такого? Та еще жалкая тряпка.
Инна фыркнула, подавляя смешок, и покивала. Рыбников был самым красивым и самым безвольным созданием, которое Инна когда-либо встречала.
Марина нажала на газ, и они поехали к дому Макса.

- Ты знаешь, какие окна - его? - спросила Инна, высунувшая голову из окна машины. Дождь кончился, но на мостовую молодые люди выходить не решались, опасаясь быть замеченными... хоть в старом дворике в старомосковском районе с домами постройки прошлого века никого не было, а обшарпанная девятиэтажка была погружена во мрак. Никто не бодрствовал.
- Понятия не имею, но даже если бы и знала, нам бы это не помогло. Ты же видишь - света нет, он или они с Нелли спят. Или ты что, собиралась влезть к ним через форточку?
Инна фыркнула.
- Мы должны как-то вычислить его квартиру. Как видишь, консьержа в подъезде нет.
Марина развела руками.
- В любом случае, нам не нужно внутрь. Мы ищем одну Нелли, ввязывать в это Макса - глупо и... попросту нечестно по отношению к нему. Нельзя будет оставлять его в свидетелях, но и убивать... Нет! Инна, ты сама понимаешь, что это сумасшествие. Нам не нужно, чтобы убийства росли, как снежный ком.
- Да-да, поняла, - огрызнулась Инна. С заднего сиденья подал голос Сергей:
- А как быть с домофоном, вы подумали?
- Мы его сломаем, - пожала плечами Марина. И тут Инна подняла указательный палец, призывая друзей молчать.
- Может быть, ничего не понадобится, - шепотом сказала она и вышла из машины. Тут и Сергей с Мариной увидели то же, что и Инна - во двор, подсвеченный из-за спины уличными фонарями, переваливаясь, двигался грузный силуэт. Возможно, это была и не Нелли, но Инна решила удостовериться, схватив девушку за локоть.
- Дежа вю, так?
Это была Нелли.
- Только не говори мне, что ходила за хлебом, - издевательски начала Инна. Она видела в скудном свете, льющемся с улицы, как расширились зрачки жертвы, задрожал круглый белый подбородок, - ну, где же твоя хваленая сила? Ты ведь меня запугивала, не так ли? И что же?
- Нет, нет! - зашептала Нелли сипло, будто ее душили, - я не могла иначе, не я, а меня, меня за...
И тут она неожиданно сорвалась на крик - пронзительный, оглушительный, как пожарная сирена, и Инна ударила ее по лицу, попробовала зажать рот, шепча: "Заткнись, заткнись!", Нелли ее укусила, и Инна, схватив жертву за ворот кофты, бросила Нелли на стену дома. Только тогда толстуха перестала орать, скрючилась на газоне, тихо хныкая. Инна подошла к ней. Не в силах сдержаться, не контролируя вспыхнувший в ней гнев, она ударила Нелли ногой в живот.
- Ты мне еще угрожала! Ты! Да какого!..
Марина и Сергей вылезли из машины и поспешили к месту драки. Впрочем, драка - это когда двое обмениваются ударами. А Нелли только кричала. Напуганная возможностью разоблачения, обезумевшая, Инна била ее кулаком в лицо, пока не почувствовала, что распорола себе руку об осколки зубов жертвы. Пока Нелли не затихла, она била.
- Хватит, Инна, - сказала Марина, хватая подругу за руку. Инна вздрогнула, прикосновение холодных пальцев Марины несколько ее отрезвило.
В окне на первом этаже, прямо над молодыми людьми, вспыхнул свет, послышалось ворчание, шаги... Инна подняла руку, морщась, стараясь защитить лицо от света (Сережа вдруг увидел слишком явно брызги крови на груди и шее девушки, до запястья испачканную руку...), и тут Марина дернула подругу на себя, шепнула:
- Бежим!
Они побежали к машине, сели, но Инна не позволила Марине завести автомобиль.
- Не заводи мотор! Пригнитесь.
Молодые люди спрятались, и спустя несколько секунд до них донесся скрип распахиваемых створок окна. Несколько секунд все было тихо, затем окно закрылось, свет погас.
- Можем уезжать? - спросила Марина.
- Нет, может быть, люди выйдут во двор, - откликнулась Инна.
Они подождали еще. Но никто не вышел из подъезда, и они уехали.
Пока они выбирались из района, Марина беззвучно плакала, растирая по щекам слезы, и Инна хотела было пересадить ее на заднее сиденье, но вспомнила, что заменить Марину за рулем было некому.
- А я получу еще один пирсинг? - спросил Сережа. Инна обернулась, взглянула на него с раздражением, но ничего не сказала. Кровь Нелли высохла на ее груди и шее, стянула кожу. Хотелось почесаться, но Инна не могла побороть какой-то ирреальный страх, завладевавший ею при мысли о том, чего она коснется.

Молодые люди вошли в подъезд инниного дома и замерли, будто натолкнулись на невидимую стену. Инна шла первой и остановилась, едва коснувшись ногой первой ступеньки лестницы. Марина и Сергей за ее спиной тоже застыли. Все трое молчали, только слушали тяжелое дыхание друг друга.
- Мы сегодня убили, - наконец сказала Инна, - и кто что чувствует?
- Разве для тебя это впервые? - поразилась Марина.
Инна обернулась:
- Да. Я била, но не убивала. До сего дня. Что ж, если никого не мучит совесть, мы можем подняться в мою квартиру и... забыть обо всем.
- И отпраздновать, - робко предложил Сергей.
Инна не хотела праздновать, но вот выпить - о, еще как!

Они поднялись в квартиру, и Инна с порога бросилась к еще не убранному после выпускного столу. Схватила первую попавшуюся бутылку и отпила из горла. Замерла, вслушиваясь в свои ощущения. Она хотела мгновенного облегчения, но оно не наступило. Что ж, было наивно рассчитывать на что-либо иное.
- Дай и мне, - сказала Марина. Они с братом подошли к Инне, и все втроем сели на стол, прямо посреди тарелок и фантиков от конфет. Начали передавать бутылку по кругу.
- О, не хочу напиться слишком сильно, - пробормотала подавленная Инна, - а не то я могу расплакаться. Мне как-то постыло после совершенного.
- Подумай о том, что на ее месте была бы ты, - откликнулась Марина, - меня бы такая мысль раз и навсегда избавила от угрызений совести.
Инна покачала головой. Они сидели, касаясь друг друга плечами, и чувствовали, что все втроем дрожат. Инна повернулась, осторожно поцеловала Сергея в губы, чтобы успокоить и успокоиться самой, затем, поймав на себе взгляд Марины, повернулась к ней и тем же способом попыталась умиротворить ее. Они взволновались настолько, что им казалось, будто воздух впивается под кожу шипами, и ради успокоения нельзя было сделать ничего лучше.
- Дерьмо, - мрачно сказал Сергей и на полминуты прилип к бутылке, глотая вино жадно, как в последний раз в жизни. Инна нашарила за спиной пачку сигарет, очевидно, принадлежащую ее дяде, но зажигалки нигде не оказалось. Девушка спрыгнула со стола, и тут в комнату вошел дядя.
- Ты вовремя, - невнятно сказала Инна, - зажигалку не одолжишь?..
Дядя подошел к ней вплотную, достал зажигалку из кармана, затем вынул сигарету изо рта Инны и сам зажал бумажный цилиндрик между зубов.
- Я так вижу, - мужчина кивнул на перепачканную кровью грудь племянницы, - ты навестила Нелли?
- Вроде того.
- Отлично.
Дядя сел на диван. Инна осталась стоять, чуть покачиваясь. Она чувствовала, как потихоньку успокаиваются бурлящие в ее крови крохотные торнадо.
- Вы ее убили?
Инна вздрогнула. Вместо нее ответила Марина:
- Да.
Дядя удовлетворенно кивнул и стряхнул пепел на ковер. Инна смотрела на него изумленно и вдруг дернулась, будто ее ударили по затылку - настолько ошеломительным было ее прозрение. Это не ускользнуло от внимания друзей девушки, брат и сестра спрыгнули со стола и встали за спиной Инны, как телохранители, оба одновременно потянулись к ней, но Сергей опустил ладонь, а Марина нерешительно обхватила рукой запястье подруги.
- Скажите мне, что вам нечего объяснять, - вибрирующим от волнения и пробуждающегося гнева голосом сказала Инна. На несколько секунд воцарилась тишина, и тут Марина зарыдала, отпустила руку подруги, закрыла ладонями лицо.
- Я не могу так... держать это в тайне...
Инна вздохнула. Ее дядя докурил, раздавил сигарету о поверхность журнального столика и бросил окурок на пол.
- Что ж, хорошо. Если ты уже сама догадалась, то - да. Я насиловал Нелли, пока ты не видела, а потом подарил ей ножовку, чтобы она могла сбежать. Думал, раз ты не торопишься ее убивать, то что-то может вскрыться, а значит, надо тебя немного подтолкнуть. Я подговорил Марину убедить тебя с ней расправиться, чтобы она не подала на меня в суд. Тюрьма, ты же знаешь, у нас даже хуже, чем больница. Я бы не хотел туда попасть. А теперь, если и ты не хочешь, ты и твои друзья будете меня слушаться.
Инна вздрогнула, обхватила себя руками, будто ей стало холодно, потерла плечи.
- Я бы никогда не подумала, что... что ты... - девушка вздохнула, тщась успокоиться. Челюсть и губы ее занемели, словно от удара или анестезии. И дыхание прервалось точно так же - как от пинка в солнечное сплетение. Да, дядя одними только словами нанес племяннице вполне ощутимый удар.
- А рисунки?..
- Моих рук дело, разумеется. Если помнишь, я когда-то неплохо рисовал. До того, как в драке мне сломали пальцы, - мужчина засмеялся, - ну, как тебе новости, племянница?
- Я проглотила этот грех, - обреченно кивнула Инна, - проглотила.
- А я не смогу, - захныкал Сережа, стиснув виски руками, - ну как же? Как?!
Инна отвернулась, кусая губы. Ей давно уже не было так гадко - последний раз, пожалуй, разве что в больнице.
- А теперь, Марина, верни мне деньги, которые я тебе дал, - скомандовал мужчина, - наша сделка расторгнута.
Девушка заплакала. Инна даже не обернулась на подругу, она закрыла лицо руками, провела ладонями вверх к вискам и, ощупав сережки на них, подняла на дядю взгляд.
- Оставь моих друзей в покое... Лучше поговори со мной. Не боишься, что, убив раз, я не побоюсь сделать это еще раз?
- Нет.
Она бросилась на него, но дядя без труда оттолкнул девушку ногой. Инна упала на пол, но тотчас поднялась. Они с дядей с этой минуты возненавидели друг друга, и он, должно быть, хотел иметь в своем распоряжении все деньги, что зарабатывала Инна, уже давно, но все же... они были родственниками, они жили вместе пятнадцать лет. Было не так просто сломать барьер и действительно нанести друг другу вред. Однако Инна убила человека пару часов назад. Ей было проще переступить черту.
- Марина, возьми телефон, - скомандовала девушка.
Дядя зарычал и вскочил с кресла, но Инна ногой вернула его на место. Она вложила в этот удар всю свою силу, и мужчина не сразу пришел в себя: он сжал живот руками и едва смог поднять на племянницу взгляд. А она, пользуясь его замешательством и понимая, что оно не продлится долго, нанесла второй удар - в пах. Послышался хруст стекла и дядя взвыл.
- Так я и думала, - скривилась Инна, - все сережки - в самое интересное место, да?
Она вжала туфлю в плоть мужчины еще больше, и дядя закричал.
- Что ж, кажется, твои дела плохи... Но я больше уже не злюсь. И готова выполнить свой долг ближайшей родственницы, - Инна оскалилась, - Марина, Сергей, вызовите "скорую". Моему дяде нужна медицинская помощь.