Игра в самого себя

I. МАША

Маша вышла из кафе, хлопнув дверью. Легкий ветерок окатил прохладой ее лицо, пошевелил волосы, потрепал платье.
Она вприпрыжку сбежала с крыльца – молодая, свежая, легкая, сама опьяненная своими 20 годами – и пошла по улице, не оглядываясь. Вокруг взад-вперед сновали люди, ехали, фырча, машины – жизнь, как обычно, шла своим чередом.
-Девушка, вы уронили что-то, - раздался голос сзади.
Она обернулась. Перед ней стоял симпатичный – как ей показалось – парень, держа в руке билет на Pink Floyd. Ее билет.
- Не теряйте, - улыбнулся он. – Наверное, стоит недешево. Да и группа-то какая ¬– психодел 60-х! Без Сида Барретта они, правда, не то…– сказал он и подал ей билет.
– Спасибо…–растерянно выдавила из себя Маша – она переволновалась. – А вы тоже слушаете Пинк Флойд?
– Да…но мне нравятся только первые два альбома. Потом ушел Сид Барретт – он был двигателем группы. Без него она уже как-то стала не такая. Нет той атмосферы, какая была с ним. Вообще я слушаю рок 60-х, а вы?
– Да, тоже! – выпалила Маша. Этот парень, с которым она так неожиданно встретилась, удивил, заинтересовал ее.
– Вы, наверное, студентка, да? Учитесь в этом институте, – он показал рукой, – на факультете истории искусств, на 3-м курсе?
– Да, – Маша вскинула брови от еще большего удивления, – а как вы узнали?
–  Все очень просто, – ответил парень, улыбнувшись, – вы потеряли еще и студенческий.
И он подал ей ее студенческий билет.
Маша расхохоталась, рассмеялся и незнакомец.
– Ну ладно, – сказала она, наигранно-хитро улыбнувшись, – теперь ты знаешь, как меня зовут. Ну а тебя как?
– Сергей, – как-то просто и естественно ответил парень.

II. ЖИЗНЬ СЕРГЕЯ

Конечно, у Маши не было никаких шансов. Прогулявшись пару часов, они пошли к ней домой. Оставим же на время наших героев – им есть чем заняться ¬– и расскажем о жизни Сергея до этого.
Он родился в маленьком провинциальном городке. С детства он был жизнерадостным, общительным ребенком, смышленым не по годам, удивлявший иногда даже взрослых своими мыслями. Все время проводил со сверстниками, на улице.
Ничто не омрачало его жизнь, но вдруг произошло несчастье. Когда ему было десять лет, умер его отец, которого он так любил. Сергей плакал, лежа на кровати, бил по ней кулаками, повторяя: “Нет,  нет!” Он пережил это, спустя время, но знавшие его говорили, что с тех пор и появился в его глазах какой-то печальный и злой огонек. Он хоть и был жизнерадостным и общительным, но стал уже каким-то не таким, как прежде, словно бы эта утрата оставила на нем навсегда свою печать.
В семнадцать он потерял мать. Она заболела и лежала в горячке, в бреду, изредка приходя в сознание, и, с трудом произнося слова, разговаривала с сыном, неотступно сидевшим около ее постели. Она пыталась сказать ему что-то хорошее, успокоить его, называла его ласковыми словами. Сережа навзрыд рыдал от этого, обнимая ее и утыкаясь ей в плечо: «Мама, мамочка…» Он молился иконам, стоявшим в доме на большом шкафу, за жизнь матери, исступленно, на коленях: “Пожалуйста, Бог, сделай так, чтобы мама выздоровела. Я не могу потерять еще и ее…” Мать была больна неизлечимой болезнью, и он знал это.
Она умерла ночью, во сне. На похоронах его с трудом узнали – его бледное, исхудалое лицо, его сбившиеся волосы и осунувшийся вид говорили о том, что он не спал несколько ночей. Он смотрел перед собой, словно бы не отдавая себе отчета в том, что происходит. Лишь когда гроб поднесли к могиле, он бросился к нему, упал на грудь матери и закричал, громко, исступленно рыдая:
- За что?! Мама…мама…почему?.. Нет!
Люди сами плакали, глядя на него. Кто-то обнял его, увел. Он был словно в какой-то рассеянности, граничащей с помешательством.
Говорят, что на следующий день к нему зашла тетя и увидела его сидящим на полу. В руках он держал икону. Рядом лежали обломки других икон.
- Что ты делаешь, Сережа? – испуганно спросила тетя.
- Что?.. Вот что! – выкрикнул он и разломал икону, которая была у него в руках. Затем швырнул ее в кучу других обломков, плюнул на них и с остервенением растоптал, плача. Раскрыл окно и выкинул туда все иконы, отвернулся и сказал глухо:
- Мама умерла…

Тетя ничего тогда ему не сказала…

________________________________________
Прошло несколько месяцев. Сергей стал очень задумчивым, неразговорчивым. Даже с лучшими друзьями, которые хотели ему помочь, он едва обменивался парой слов, и те бросая как-то машинально, вынужденно.
Он стал часто гулять один, оставив все компании. Город маленький, на него нередко натыкались знакомые и спрашивали, как жизнь, как дела и почему он гуляет один. Сергей отвечал: «Не хочу ни с кем гулять» или «Хочу и гуляю», и его обычно оставляли в покое. Многие знали, почему он так отвечает.
Через какое-то время он и вовсе исчез. Поговаривали, что он совершил самоубийство, некоторые, кто его еще помнил, осведомлялись о нем – где он, жив ли вообще? Может быть, он уехал в другой город и чем-то там занялся, может быть, проводил все ночи дома – никто не знает.
Через какое-то время - должно быть, через пару-тройку месяцев - Сергей вернулся. Он изменился – стал снова появляться на дискотеках, бывших практически единственном развлечением в этом городе, стал гулять с компаниями. Тем, кто спрашивал, куда он пропал, он махал рукой и не отвечал, или загадочно улыбался. На вопрос “Как дела?” отвечал: “Нормально”.
За ним подметили новую странность. Бывало, он сидел в компании и внезапно разражался какой-нибудь неожиданной тирадой:
- Почему мы не задумываемся о том, как мы выглядим, как нас воспринимают окружающие только в экстренных ситуациях или в трагедиях? Да и тогда даже задумываемся. Например, кто-то из твоих близких лежит при смерти, ты бежишь ему в аптеку за лекарством – так все равно, в зеркало еще посмотришь мимоходом, и если с кем-то встретишься и скажешь на ходу пару слов, еще подумаешь, как ты выглядел и не глупо ли ты ему сказал, и прочее… Потом сам же себя будешь корить за это, будешь считать, что это аморально, попытаешься об этом забыть. Тьфу, эгоистичная психология у людей, сволочи они те еще! А ведь если сам бежишь от бандитов, допустим, то хрен ты о таком подумаешь, если сам в опасности, не до того тебе будет!
Обычно на подобные тирады никто ему не отвечал. Иногда только кто-нибудь бросал пару слов – да, это так – и начинался разговор о чем-нибудь другом, более приземленном, вроде того, как вчера знакомые пацаны съездили в клуб, как Вася пригасил Лену на свидание, а та ему отказала и пр. и пр.

***

С какого-то момента Сергей стал часто задумываться о своей жизни, о ее смысле. Его начали интересовать глубокие вопросы, над которыми он раньше не задумывался. Пробуя найти ответы в книгах, он перечитал почти всю библиотеку своего отца. Он часто оставался дома один, думая над этим.
Однажды на него снизошло озарение ¬- ему так показалось в тот момент. Он понял: в жизни нет никакой кармы, души, нет никаких высших сил, потоков энергии – нет вообще ничего из подобных религиозных и мистических выдумок. У человека есть мозг. Это и есть орган, отвечающий за все чувства и мысли, разум и сознание – то, что многие называют душой. Миллиарды людей живут на Земле, и каждый действует по воле собственного мозга. Из-за этого и получается все, что есть в жизни – одни становятся богатыми, другие бедными; начинаются войны. Все мы - игрушки своего разума!
Из миллионов умов складывается человеческое общество. В нем существует своя организация жизнедеятельности, свои юридические законы и моральные устои, придуманные человеком для функционирования этого общества. Но что такое все эти законы? Что такое мораль? Природа не знает морали. Ей все равно, выживет или умрет то или иное животное, даже если это животное – человек. В ней выживает сильнейший, и ей все равно, каким способом – предал ли он, убил кого-то, сделал ли что-либо еще аморальное. Даже не сильнейший – наиболее приспособленный к данным условиям. Естественный отбор.
Мораль, таким образом – это чисто человеческое понятие. Выдуманное самими людьми.
Когда Сергей осознал все это, в голову ему пришла безумная мысль. Он решил поставить над собой эксперимент. Жить, невзирая на мораль. Можно ли жить без нравственности и ее правил, относиться абсолютно равнодушно ко всему, что ты делаешь? “Пусть я стану убийцей, насильником – какая разница? Какой смысл будут иметь все эти слова без моральной оценки? Меня осудит общество по своим законам. Но что все это будет значить в абсолютной системе отсчета, системе отсчета природы?”
Прежде всего Сергей хотел порвать со старой жизнью. Он продал квартиру родителей, в которой жил, библиотеку отца раздал приятелям, оставив себе две или три книги, нравившиеся ему больше всего, и на вырученные деньги переехал в Большой Город, где снял квартиру.

III. ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

В новом городе Сергей никого не знал, и любил гулять один до поздней ночи. В одну из таких прогулок и произошла эта история, о которой я сейчас расскажу.
Он шел по окраине города. Было пустынно. Слышался шум реки, где-то вдалеке проносились одинокие машины, и вновь восстанавливалась тишина, изредка нарушаемая случайными звуками. В этом месте было всего с десяток старых, двухэтажных домов. Почти ни в одном окне не горел свет.
Сергей присел на скамейку. На эту прогулку он взял с собой нож. Ему хотелось проверить себя – способен ли он жить по изобретенному им новому правилу – отсутствию всяких правил.
На дороге появилась тень. Она приближалась и превратилась в худого, светловолосого парня, одетого со вкусом – Сергей это сразу заметил. Он подождал, пока парень поравнялся с ним, и спросил дружелюбно:
- Парень, а не будет сигареты?
Тот остановился, нашарил в кармане пачку сигарет, достал ее и протянул Сергею одну сигарету. Тот резко схватил его за руку, другой рукой выхватил нож и приставил ему к горлу. Парень негромко вскрикнул от страха: “Ай!”
- Тихо, - зловеще, полушепотом сказал Сергей. – Закричишь – я убью тебя. Как тебя зовут?
- Даня…
 - Здравствуй, Дань. Сегодня у тебя особенный день. Он может стать последним. Все зависит от тебя.
Даня молчал, отрывисто дыша и косясь на нож. На лбу его выступила испарина.
- Расскажи мне самый плохой поступок своей жизни.
- Я…я не знаю, о чем рассказать…- со страхом промямлил Даня.
- Подумай. У каждого из нас есть какой-нибудь плохой поступок. Расскажи, не бойся. Только честно, без вранья. Если ты соврешь – я убью тебя. Не соврешь – у тебя появится шанс выжить.
-Я…я правда не знаю…я обзывал других, было такое…сам на драку провоцировал их..тех, кто слабее себя…
- Это фигня. Это все по-детски. Так все делали. Ну...многие по крайней мере. Расскажи свой по-настоящему плохой поступок.
-Я...я не знаю…не помню…
- Ты мне уже надоел. Вспоминай, или сдохнешь. Я считаю до пяти. Раз…Два…Три…
-Я помню, помню!.. Я…девочку изнасиловал…Кто вас послал?! - внезапно молящим тоном выкрикнул Даня. –Я любые деньги заплачу, сделаю все, что вы хотите!..
- Никто меня не посылал. А что, кто-то должен был? – удивленно спросил Сергей. – Значит, тебе явно есть что рассказать. Давай.
- Вы…вы правда не от них? – спросил с облегчением Даня, и тут же, сам испугавшись своего вопроса, залепетал:
- Я все, все сделаю! Заплачу, только не убивайте!
- Рассказывай, запарил.
- Я…я изнасиловал тринадцатилетнюю девочку. Давно, 2 года еще назад…Мне тогда 19 было… Я пришел в свою старую школу и там с ней познакомился. Она сама ко мне лезла…ну, в смысле я ей нравился, говорила, на коленях у меня сидела… Потом мы пошли к ней домой, а она мне дать не хотела, начала кричать, отбиваться… Я ее изнасиловал тогда, потом еще угрожал ей, говорю, позвонишь кому-нибудь или скажешь – убью…
- А она что?
- Она сказала матери. Она устроила там черт знает что, ясное дело…в милицию заявление написала. Тут об этом отец узнал, у него связи в милиции. Они ему отдали это заявление, он к ней приехал и сам уже стал угрожать. Она потом с дочкой в другой город переехала... Отец тогда меня чуть не убил, избил меня, говорит, больше видет меня не хочет. И с тех пор только деньги мне посылает, я один живу.
- Понятно. А что ты чувствовал? В тот момент, когда насиловал девочку? – спросил Сергей.
- Ну...мне…это ужасно было, мне потом плохо было…
- Я же просил не врать, - осклабившись, скучающе произнес Сергей.
- Ну…я…
- Говори правду, сукин сын, ты понял? Чистую правду! Все как было! Или сдохнешь! – заорал на него Сергей. Это безумно испугало Данилу.
- Я…да, да, я скажу!..Я удовольствие чувствовал…мне нравилось тогда ее трахать…желание…
- А потом? Раскаивался в этом?
- Да, да, раскаивался! Дяденька, отпустите меня, пожалуйста, я вам любые деньги заплачу, сколько хотите, пожалуйста, отпустите меня домой, - зарыдал Даня.
- Тихо. Че нюни распустил?  А еще парень. Ты не должен так себя вести. Ты, видно, дорожишь своей жизнью. Что бы ты был готов сделать, чтобы сохранить ее?
- Все…все готов…
- Все? Все бы отдал? Ты богатый?
- Ну папа зарабатывает, да, деньги мне дает…и мама… у меня много денег, я все отдам!..
- Любую вещь? Машину отдал бы?
- Отдам, хотите, отдам!
- Деньги? Квартиру?
- Да! Все отдам, все!
- Ладно. Я вижу, что ты не врешь. Теперь слушай. Ты готов все это отдать, чтобы сохранить жизнь. Значит, это тебе не нужно. Ты и без этого проживешь. Понимаешь? Деньги, вещи, богатство не делают тебя счастливым. Они тебе не нужны, по сути-то. Так зачем ты их имеешь?
Оставь все лишнее. Избавься от этого.
- Хорошо…
И Данила полез в карман, что-то шаря в нем.
- Да не мне, мне это не надо, мне ничего не нужно от тебя,- скорчил гримасу Сергей, и Даня вытащил руку из кармана. – В моей власти – либо отпустить тебя, либо – ух! – и  он резко провел оборотной стороной ножа ему по шее. Даня вскрикнул и затрясся от плача. – Иди. Завтра у тебя будет по-настоящему счастливый день, потому что ты остался жив. Мы начинаем ценить жизнь только тогда, когда мы на шаг от того, чтобы ее потерять. Подумай над этим. Иди и не оглядывайся на меня. Зайдешь за угол – беги.
И он отвел нож.
Несчастный Даня послушно пошел до угла дома, уставясь в землю и вздрагивая. Он скрылся за углом, и тут же послышался топот шагов человека, бегущего со всех ног. Топот постепенно удалился.
Сергей усмехнулся, встал со скамейки, пересек улицу и скрылся на противоположной стороне.

IV. ДВОЙНОЕ УБИЙСТВО

После этого случая произошел еще один.
На дискотеке Сергей познакомился с девушкой. Она была симпатичная, рыжеволосая. Ее звали Рита. После нескольких танцев и пары коктейлей он предложил ей пойти к ней домой. Она не отказалась.
Они отправились пешком в обнимку до его дома.
- Да я вообще люблю такие тусовки… – пьяным голосом несла что-то Рита, болтая с Сергеем. –Клево так, танцуешь, музыка играет, общаешься со всеми. Можно и выпить с друзьями, и дунуть! – расхохоталась она. – Знал бы мой папахен, убил бы. Он же у меня в милиции работает. Для него я типа хорошая девочка, хорошо учусь, все дела. Узнал бы он, что я пью и наркоту могу употребить, писец бы Рите был! Но сейчас он не придет, он на сутки ушел. Всю ночь на дежурстве, и квартира на всю ночь в нашем распоряжении! – рассмеялась она и подтолкнула его, с намеком поглядев ему в глаза. Сергей чмокнул ее в губы и сказал:
– Да, раскачаем ее по полной!
Он тоже был пьян, даже больше Риты, и чувствовал себя так, будто ничего не боится.
Болтая, они дошли до ее дома. Рита уже не чувствовала себя пьяной – идти было где-то полчаса, и прогулка отрезвила ее. Сергей тоже чувствовал себя более трезвым, но все же еще был немного пьян.
– А мать твоя где? - брякнул он.
– Мама у меня умерла…давно еще, когда мне было десять, – ответила Рита, немного помедлив.
– Да? Извини…мне жаль,  – сказал Сергей, смутясь и проклиная себя за то, что задал такой вопрос.
– Ничего, - ответила она, возясь с ключом.
– У меня тоже…и мать, и отец, - добавил он.
– Это ужасно…– сказала Рита, поглядев на него. – Давай не будем об этом, - поспешно добавила она.
Сергей молча кивнул в знак согласия.
Едва они вошли в квартиру, он взял ее на руки и понес на кровать, целуя ее в губы. Затем начал раздевать. Но тут она отстранилась, остановив его:
– Сереж…я не хочу. Ну то есть, нет…просто мы еще плохо друг друга знаем, это слишком быстро, – со смущенной улыбкой сказала Рита.
- Да ладно тебе…все нормально…– Сергей продолжал обнимать ее, целуя в шею запуская ей руки под футболку и собираясь ее снять с нее. – Перестань…тебе понравится, какая разница, знаем – не знаем, ты меня уже достаточно хорошо знаешь… – нес он что-то в этом духе. Она закрыла глаза, откинулась назад в его объятиях и не сопротивлялась. Он снял с нее футболку, и она осталась в лифчике. Но тут вдруг она снова отстранилась и сказала уже твердо:
– Сереж…я сказала, не надо. Не сейчас.
– А зачем тогда домой звала, обнимала? – рассердившись, выпалил Сергей от досады. Все было так близко – и вот она ломается, и все рискует обломиться в самый последний момент. Выпитый алкоголь усилил его раздражение.
– Ну…пьяная тогда была просто, – опустив глаза, сконфузившись, но тем не менее твердо произнесла Рита.– Давай попозже, я должна получше тебя узнать…
– Нет, давай сейчас! – выкрикнул Сергей. Он был распален от поцелуев, от объятий, от того, что она была так близко, и не мог просто взять и остановиться. Он снова обхватил ее, и, расстегнув ей лифчик, обнажил ее грудь. Он взвизгнула и, прикрываясь одной рукой, другой пыталась его оттолкнуть. Но нет, тщетно! Он стал расстегивать молнию на ее джинсах. Она закричала и стала бороться с ним, отбиваться от него, и больно ударила его ногой.
– Ты что делаешь! – рявкнул Сергей уже в ярости и ударил ее по лицу. До этого он никогда не бил женщин. Он с силой рванул с нее джинсы, она забилась в угол между диваном и стенами. Он разделся сам, затем подтащил ее к себе за ноги - она вяло сопротивлялась - и стянул с нее трусы…
Когда все было кончено, она лежала, отвернувшись от него, и всхлипывала. Он сидел на краю дивана.
– Рит…послушай… – попытался он заговорить.
– Уйди отсюда! – сквозь слезы закричала она на него. – Вон из моего дома, пошел отсюда!
Сергей встал и пошел на кухню. Вернулся в комнату с большим ножом.
Рита в испуге заорала и села на диване.
– Не бойся, я не убью тебя, не трону тебя вообще – глухим голосом сказал он.
Ему вздумалось испытать себя, поставив на карту свою жизнь. “Достаточно ли я смел для этого, могу ли я рискнуть своей жизнью?”– подумалось тогда ему.
Его опьянение уже, конечно, полностью прошло.
– На…возьми нож. – протянул он его рукояткой к ней. – Бери! – приказывающим тоном сказал он, и Рита взяла нож. Внезапно она почувствовала власть, уверенность в себе.
– Если ты считаешь, что я поступил с тобой несправедливо – убей меня. Правда в твоих руках. – произнес Сергей и сел рядом с ней на диван.
Рита колебалась. Сжимая нож в руке, она испуганно глядела то на него, то на Сергея. В ее лице отражался страх и борьба. Решиться…или нет?
–  Да пошел ты! – выкрикнула она, вскочив на ноги. – Убирайся прочь из моей квартиры!
Сергей встал и сделал движение к ней. Она отскочила в угол комнаты, выставив нож перед собой:
– Не подходи! Порежу, попробуй только!
Сергей усмехнулся. Медленно он сделал первый шаг к ней, второй, третий. Она смотрела на него широко раскрытыми от страха глазами, сжимая нож в пальцах, двигая его туда-сюда перед собой и пятясь еще ближе к стене. Он подходил. Едва он оказался на расстоянии вытянутой руки от нее, как она с визгом и криком, сама боясь того, что делает, неумело пырнула его ножом.
Она попала ему по руке. Из пореза хлынула кровь. Сергей хладнокровно взглянул на рану – в этот момент он всеми силами пытался изобразить хладнокровие и показать, что ему все равно – и сказал глуховатым, нарочито небрежным голосом, как будто бы ничего не произошло, однако срывающимся и этим выдающим его волнение:
– А могла бы убить. Что ж…жаль.
И неестественно усмехнулся.
Рита стояла в ступоре и в страхе, глядя на его руку.
– Видишь…теперь ты мне отомстила, – продолжил он после некоторого молчания. Кровь все еще текла на пол, видимо, порез задел вену. – Клянусь, я не хотел, чтоб так все вышло… Дай перевязать хоть чем-нибудь, есть у тебя что – отрывисто бросил он и поглядел на шкафы в комнате, ища бинт.
– Вот там бинт есть…и вата, - робко, сама не зная, правильно делает или нет, что помогает ему, сказала Рита. Она сама удивилась тому, что делает, но ей было не до того, чтобы разбираться в своих чувствах. Она положила нож на пол, подошла к шкафу и достала оттуда бинт и вату. Затем подошла к Сергею, протянула ему их и даже помогла перевязать рану. Он посмотрел на нее, она – на него.
– Ты добрая, - вырвалось у него непроизвольно, и он чуть не прослезился от этого. – Прости меня, говнюка, что так сделал…
– В жизни я охренеть как несчастен, Рит! – внезапно, схватив ее за плечи, прокричал Сергей. – Я играю со всеми и каждым, и никому не могу рассказать свои чувства искренне! Я и не знаю своих искренних чувств! Нет у меня ни близких людей, ни друзей, которые бы могли помочь мне! Не знаю, зачем живу…
Он в изнеможении присел на диван. Рита сама не знала, что делать. Насильник, которого она только что до ужаса боялась, теперь сидел перед ней и всхлипывал, зажав голову ладонями. Ей стало жаль его.
Она села рядом.
- Послушай…да это ничего, все нормально… – как-то развязно, желая сказать не то, стала она его успокаивать.
– Ты мне просто понравилась, прости…как я могу искупить свою вину? Что я могу для тебя сделать?
Рита не знала, что ответить ему на это. Он смотрел на нее, на его лице еще блестели слезы. Она обняла его.
“К черту…расчувствовался, как последняя баба…и это сверхчеловек, экспериментатор, пошедший против морали…тьфу”, - пронеслась в голове Сергея мысль.
Он встал, овладев собой.
– К черту…забудь все, что я тебе тут врал, все чушь.
Рита смотрела на него со страхом и непониманием.
– Мне надо выйти, – сказал он и опять вышел из комнаты.
Рита снова начала его бояться. Ее сознание словно прояснилось, и ее охватил страх. “Он ненормальный, псих какой-то чокнутый…может и убить меня, черт знает, что от него можно ожидать…”
Она открыла шкаф отца и на всякий случай достала из него пистолет. В этот же момент в комнату вернулся Сергей.
–Ха! Вот как, значит. Все еще боишься меня? Ну что ж…может быть, и правильно.
Он снова стал подходить к ней, смотря ей в глаза.
– Сереж…не надо…уходи лучше… – прерывисто и как-то приглушенно говорила Рита, держа пистолет перед собой двумя руками и направив на него.
– А то что?
Он приблизился к ней. Она не выстрелила.
Он нежно взял ее под локти, она заплакала, уткнувшись ему в грудь.
– Зачем ты это делаешь…мучаешь меня…чего ты от меня хочешь…
– Я люблю тебя…люблю, я понял это...не плачь…– повторял он, обманывая ее каждым словом и играя роль, которую сам себе придумал в эту минуту!
Рита с трудом понимала, что он говорит. Она устала. Прижавшись к его груди, она как бы отрешилась от окружающего мира и полностью отдалась сиюминутному ощущению, охватившему ее. Ее захлестнуло чувство и любви, и ненависти, и страха перед тем человеком, в объятиях которого она была.
Он целовал ее, она не сопротивлялась, вяло отвечая ему на поцелуй…
Вдруг раздался стук в дверь.
Рита вздрогнула, очнулась от своего сна.
– Это отец! – прошептала она.
Она выбежала в коридор, положив пистолет на тумбочку. Вслед за ней вышел и Сергей.
Щелкнул ключ в замке, и на пороге появился плотный черноволосый мужчина лет сорока пяти, в милицейской форме – отец Риты. Он поглядел на Риту в нижнем белье, на Сергея в трусах, увидел у него на руке окровавленный бинт, и заплаканное лицо дочери.
– Что у вас тут произошло? - грозно спросил он.
-Ничего, - пролепетала Рита.
-Ничего,- подтвердил Сергей.
Отец прошел в комнату, увидел смятую постель, кровь на полу, окровавленный нож…Он повернулся и посмотрел на них. Внезапно Рита бросилась к нему:
- Папа, папа! Он меня изнасиловал! Помоги!
Отец с изменившимся выражением лица двинулся на Сергея. Тот взял с тумбочки пистолет и направил его на отца Риты. Мужчина остановился, глядя на него широко раскрытыми глазами. Сергей спустил курок.
Стук упавшего тела.
- А-а-а-а! - закричала истошно, не своим голосом Рита.
Сергей выстрелил и в нее…

V. СПУСТЯ ВРЕМЯ

После этого Сергей шел домой, постоянно оглядываясь по сторонам. Он выбежал из квартиры, не помня себя. Теперь сознание, наоборот, работало четко и ясно.
Он даже не подумал над тем, чтобы спрятать улики. Там остались его отпечатки пальцев, кровь; Сергей лихорадочно пытался вспомнить, что еще, но так и не вспомнил. Может быть, вернуться? “Нет…туда наверняка уже кто-то зашел, все обнаружили…я не помню, закрыл я дверь или нет…к черту, не пойду туда, я просто не вынесу этого…”
Войдя к себе домой и закрыв дверь, Сергей почувствовал облегчение. Он принялся бродить по квартире и включил свет почти во всех комнатах, потом сел за стол на кухне. “Что делать…что мне делать…как я вообще мог это сделать, я убил их!” – кричала в нем совесть, в надежде быть услышанной.

Он боялся каждого шороха, доносившегося с улицы, шума каждой проезжавшей мимо машины – вдруг это милиция, которая собирается забрать его? «Тихо, тихо…ничего страшного..хватит бояться так… - успокаивал сам себя Сергей. - Было темно, я, когда выходил – уже ночь была, темень…никто меня не видел даже...на улице практически никого не было…”
Он немного успокоился, но совесть все равно продолжала грызть и мучить его. Он лег в постель, долго ворочался и в конце концов заснул.
Когда он проснулся, ему в голову снова полезли мысли об этом убийстве – ни о чем другом он думать не мог. На душе, как камень, висело неприятное, тяжелое чувство от содеянного им. Черная, тяжелая тоска охватила его.
“Ужасно…ужасно вышло…я убил их, убил ни за что, ни в чем не повинных людей…я моральный урод, убийца…”
Сергей пытался выйти из этого состояния, как-то его заглушить. Он открыл шкаф и увидел на полке бутылку водки, о которой совершенно забыл.
Он взял стакан, налил половину и выпил. Откашлявшись – водка жгла горло – он налил еще.
“К черту…что я тут вообще, покаяние устроил…мне плевать на мораль, ее нет. Что хочу, то и делаю. Этим настоящий аморалист и отличается от остальных. Ну убил, ну и что…Он бы сам меня убил или арестовал, он же из ментовки…”
Сергей выпил еще. Приятное расслабление и тепло после водки разлилось по телу, пьянило, успокаивало.
- Поеду-ка я в клуб на набережной, там дискотека всегда, и сейчас, наверно, тоже…может, кокаином разживусь или травой,- усмехнулся он.
Он действительно поехал в клуб. Он был веселее обычного, со всеми общался, стараясь забыться. Будто бы ничего и не случилось. Он действительно разжился в тот день и травой, и кокаином.
***
Через несколько дней его печаль и тоска прошли. Его самовнушение, что он – аморалист, а так же время, алкоголь и наркотики сделали свое дело. Позже он думал: ”Еще полгода, год назад меня бы ужаснуло то, что я сделал, я бы и представить не мог, что окажусь способен на такое. А теперь – вот, я убил, и мне все равно, я абсолютно равнодушен к этому. Морали не существует”.

VI. ЛЮБОВЬ

Вот с таким вот человеком и познакомилась Маша, и уж, конечно, ничего подобного и не подозревала. Сергей сразу понравился ей. Он был симпатичный, интересный, неглупый.
В их отношениях поначалу все было хорошо.  Они гуляли вместе, виделись почти каждый день, Маша часто оставалась у Сергея на ночь. Он обращался с ней нежно и ласково. Хотя ему не казалось, что он ее любит, но она ему нравилась.
Но с какого-то момента он начал с ней играть. Испытывать ее. Он задавал ей вопросы, которые казались ей странными, неожиданными. Например, однажды, когда они из-за чего-то поссорились, Маша выкрикнула в гневе:
- Ты вообще любишь меня или нет?
Сергей ответил:
- Любовь… это вообще чертовски сложное чувство. Вот представь: тебе бы выпал шанс переспать с какой-нибудь звездой, например, с Джейсоном Стетхэмом  или с кем-то другим, кто тебе нравится. Стопроцентно – он бы сам тебе предложил. Ты бы согласилась или нет?
Маша замялась.
- К чему это?
- К тому самому. Не уходи от ответа.
- Зачем ты вообще задаешь мне такие вопросы?
- Согласилась бы, да? Да не ври, я знаю, что согласилась бы. Вы всегда введетесь на богатых и знаменитых. Я бы, впрочем, тоже не отказался бы трахнуть Меган Фокс…или какую-нибудь еще знаменитость. Причем мы это сделали бы, несмотря на то, что у нас есть партнер, или если бы ты была замужем, а я бы был женат. О какой тогда любви можно говорить? Любовь ведь подразумевает верность, так?
Маша ушла, не разговаривая с ним, демонстративно хлопнув дверью. На следующий день, впрочем, она вернулась. Как бы она ни была зла на него, не чувствовала себя обиженной, она всегда возвращалась – не через день, так через два.
Ей была непонятна и даже немного пугала перемена, произошедшая с Сергеем. С чего вдруг он из заботливого, отзывчивого парня превратился в самоуверенного, ведет себя так, будто ему на нее наплевать?
И все-таки ей это немного нравилось. На какую-то часть себя она хотела, чтобы он владел ей, властвовал над ней. Сергей знал эту черту характера у женщин. Однако это не мешало ей обижаться на него. У нее было чувство собственного достоинства.
Она даже сама пробовала играть с ним в ответ. Он лишь усмехался про себя – дескать, тоже зубки показывает.

Ей нравилась его смелость. Однажды они пошли в клуб на дискотеку. Маша пошла в бар и встала у стойки, намереваясь заказать коктейль. Сергей ждал ее неподалеку.
Вдруг к ней подошел какой-то парень и спросил, улыбаясь:
- Девушка, а можно угостить Вас коктейлем?
- Не советую. Если угостишь – в этом коктейле будут плавать твои зубы, - раздался лаконичный ответ Сергея, внезапно подошедшего к ним.
Парень был ростом выше Сергея и плотнее. Он знал, что он неправ, что по ошибке предложил коктейль чужой девушке, но такого выпада он стерпеть не мог.
- Ты че, охренел? – спросил он, прищурившись.
Вместо ответа Сергей ударил его с правой по лицу. Удар был такой силы, что парень аж отшатнулся назад. Он снова взглянул на Сергея,  в его глазах мелькнул страх. Он выхватил пистолет, который, как оказалось, был у него под одеждой:
- Ну что? Давай, повтори мне то, что сказал, крутой.
Зал затих. Взгляды всех были прикованы к происходящему.
Сергей не выказал ни страха, ни удивления. Он спокойно глядел своему противнику в глаза. Двумя руками он разорвал на себе футболку, обнажив грудь:
- Ну давай, стреляй.
Верзила смотрел на него. Так прошло секунд десять. Потом он крикнул: “Да пошел ты к черту!” и с изменившимся лицом выбежал из зала.
Публика выдохнула. Зашумели голоса. Послышались возгласы: «Ну ни фига себе!», «Вот это смелость!»
Маша, все это время стоявшая в оцепенении, обняла Сергея:
- Сереж, ну ты даешь…Ты такой смелый. Но зачем было так рисковать из-за этого, это же пустяк…
- Он бы в меня не выстрелил. Он трус.
Сергей поцеловал ее, и она прижалась к его губам, со всей страстью отвечая на его поцелуй.
***
Однажды Сергей с Машей прогуливались вдоль реки. По тропинке они поднялись на гору, откуда открывался великолепный вид на город. Недалеко стояла скамейка, и они присели на нее отдохнуть.
Рядом был обрыв, через который были натянуты две веревки. Когда-то здесь был веревочный мост, который даже считался достопримечательностью города, но со временем он разрушился, и от него остались только эти две веревки, раньше служившие перилами. Они были достаточно толстые и запросто могли выдержать человека.
Сергей сказал Маше, показав на них рукой:
- Спорим, я смогу перелезть по веревкам на ту сторону?
Глубина обрыва – метров десять-пятнадцать.
-Ну…давай, - улыбнулась Маша. Хотя тут же спохватилась и прибавила:
- Сереж, не надо, я тебе верю. Не рискуй, я шучу…
Но Сергея было уже не остановить. Он шел к веревкам. Маша побежала за ним:
- Сереж, стой! Не надо!
- Успокойся, - сказал он.
Он присел, взялся за веревки обеими руками и соскользнул по ним вниз, как цирковой акробат:
- Йехууу!
Маша взвизгнула и рассмеялась, захлопав в ладоши.
Он добрался до противоположной стороны обрыва, залез на склон и немного передохнул. Затем полез обратно. На середине он остановился и стал раскачиваться на одной из веревок. Раскачавшись, он отпустил веревку, подлетев в воздух, сделал заднее сальто и зацепился за другую веревку.
Маша смотрела на все это с замиранием сердца. Кровь стыла у нее в жилах.
- Сереж, хватит! Прекрати, лезь назад! – крикнула она ему.
- Хорошо! – прокричал он в ответ. Он долез до конца и поднялся на край обрыва, на котором стояла Маша.
-Ты напугал меня до смерти. Не делай больше так! А вообще я восхищаюсь твоей смелостью, - сказала она, заглянув ему в глаза и поцеловав его.
- А ты бы так смогла? Перелезть на ту сторону? – спросил вдруг Сергей.
- Нет, ты что.
- Почему?
- Страшно, - усмехнувшись, ответила Маша. Ответ был очевиден – почему же еще?
- Думаешь, мне не было страшно? Еще как было. Просто я умею преодолевать свой страх. А ты- нет.
- Я смогу, - ответила Маша. В этот момент ей захотелось сделать что-то в пику ему, доказать, что она не такая, как он думает.
- Ну давай, попробуй, - сказал Сергей.
Маша подошла к веревкам и взялась за одну из них. Страх стучал в ее висках. Но она все-таки закинула ноги на нее и, визжа, соскользнула вниз. Ей было очень страшно в этот момент, но она действительно смогла преодолеть себя. Теперь, когда она уже решилась это сделать, было не так страшно, хотя ее сердце все равно бешено колотилось – шутка ли, висеть над пятнадцатиметровым обрывом!
Она старалась успокоить себя. Внезапно колышек на противоположной стороне, к которому была привязана ее веревка, треснул и стал медленно наклоняться.
-А-а-а-а! – закричала Маша.
Колышек с треском вылетел, разбросав вокруг себя комья земли, и Маша полетела не веревке к стене обрыва. Она выставила ноги перед собой, спружинила ими при столкновении, поэтому удар об стену получился не очень сильным.
- Сереж, помоги! – кричала Маша.
Второй колышек тоже стал накреняться. Маша, обезумев от страха, закричала: “А-а-а! Помогите!”…
Сергея на миг посетила дьявольская мысль – а ее он сможет убить, не помочь ей? От этой мысли его пронизало насквозь, как электрошоком, он подбежал к колышку, схватился за него обеими руками, удерживая его.
-Лезь, Маш! Лезь! –кричал он истерически, с неподдельным страхом в голосе.
 Маша полезла наверх. Когда она оперлась руками на землю склона, Сергей взял ее за руки и помог ей выбраться.
- Маша, Маша! – повторял он. Он обнял ее, она плакала, ее била дрожь.
Вдруг она оттолкнула его и дала ему пощечину.
-Урод! – яростно выкрикнула она ему в лицо.
Она побежала вниз по тропинке. Сергей стоял, как пораженный громом. Что-то новое понял он, что-то большое совершалось внутри него в эту минуту…

VII. РАСКАЯНИЕ

Часто бывает, что человек, долгое время сдерживающий свои чувства и желания, запирающий их, потом вдруг срывается, и все то, что он сам в себе ограничивал,  прорывается наружу, как накопившаяся вода тысячами тонн прорывает плотину. Какими бы ни были эти чувства, они являются отражением человека, и долго сдерживать  то, что бунтует в душе, невозможно. Оно прорвется само.
Точно так же произошло и с Сергеем.
Он долгое время сдерживал сам себя, и, каждый раз, когда его совесть хотела проснуться, душил ее, сдавливая, как в тисках, своей теорией, убеждая самого себя в том, что эти отголоски совести – чушь, что через это надо переступить, что возникают они единственно из страха человека. “Только страха перед чем? Перед ответственностью – нет, вряд ли. Перед моралью…которой не существует. Это ли не глупость?”- говорил он себе.
Но погубить то, что внутри тебя, невозможно. Сергей это понял, хотя и не отдавал себе ясного отчета в этом. Он не был маньяком, убивающим потому, что находит в этом удовольствие. У него не было ни желания, ни потребности убивать, и никакого наслаждения он при этом не испытывал. Совесть все-таки была в его душе, в отличие от маньяка, которого она редко мучает за совершенные ее хозяином преступления.
***
Он брел домой, не обращая внимания ни на что вокруг.
В его голове сумбурно витали мысли, захватывая его разум. Обо всем том, что он сделал.
“Как я мог с ней так поступать и так вести себя”,- думал он, - “зачем я причинял боль той, которую люблю…Как вообще мне могла прийти в голову такая дьявольская мысль – убить ее…нет, я бы ни за что такого не сделал, я же люблю ее…”
Он думал и о преступлениях, которые он совершил. Когда он закрывал глаза, перед ним всплывали образы, и он видел улыбающуюся Риту, стоящую перед ним. “Я убил их…Риту и ее отца..это ужасно…ужасно…” Рита превратилась в Машу, которая что-то говорила, глядя ему в глаза.
Он не помнил, как дошел до дома. Он рыдал, сидя на кровати. “Я пойду к ним, сегодня же…пойду…туда, в их квартиру, где я их убил…пусть меня арестуют или убьют ее родственники, так будет правильней, справедливей…”
На него опять накатила черная тоска. Он провалился в забытье.
Спустя час или два (Сергей не обращал внимания на время) он как-то, через силу, встал и, несмотря на тяжесть, висевшую у него на душе, попытался заняться какими-то обычными делами, которые делал всегда:  посмотреть телевизор, поиграть на гитаре, поделать что-то по дому. Ничего из этого у него не получилось делать долго. Но, несмотря на это, он все-таки немного успокоился и пришел в себя.
“Нет, не пойду туда, к ним…не пойду”, - решил он. “Сдаться милиции - тоже нет, не хочу сидеть в тюрьме, зачем…Убить себя – вот был бы выход…Но перед этим я должен найти ее, сказать ей..все объяснить…”
“Я совершил страшнейшую вещь…изнасиловал и убил девушку и ее отца…представить не могу, что это я сделал…”- повторял он про себя в сотый раз. “Если бы можно было хоть что-то исправить! - вскрикивал он иногда, плача.  – Если бы я мог убить себя, отдать себя на пытки и своей смертью искупить, исправить все, вернуть ее!”
“Имею ли я право на счастье, в конце концов?! Нет…не имею…я лишил жизни другого человека, двоих…но ей рассказать, перед ней лишь исповедаться, на это я имею право…”
“К черту…к черту, мне ничего не надо…”- бормотал он иногда, как в бреду. Он был в каком-то состоянии бреда, как полупомешанный, как будто бы просто существовал, но не обращал внимания на окружающую действительность. Он находился в пространстве своих мыслей, как будто бы они физически существовали, окружали его, летали вокруг него, и та ли иная мысль, сталкиваясь с ним, тут же приходила ему в голову.
“А нормальный ли я вообще, в конце концов, - думал Сергей, - раз такое совершил? Вроде бы я не сумасшедший. Я знаю, какое сегодня число, знаю, как меня зовут, знаю, что вода кипит при ста градусах, понимаю, что говорят окружающие…Но что, если я сошел с ума и просто сам не отдаю себе отчета в этом, не понимаю этого?”
Едва забрезжил рассвет, Сергей решил идти к психиатру.
Он пришел рано, больница только что открылась, и очереди к этому врачу еще не было. Сергей вздохнул, постучал и вошел.
-Здравствуйте.
Психиатр, молодая женщина, лет тридцати, окинула его взглядом через очки.
- Здравствуйте. Что хотели? – приветливо произнесла она.
- Меня беспокоит мое состояние, я…не знаю, нормальный я или нет, - отводя глаза в пол, сказал Сергей.
- Присаживайтесь, пожалуйста. Расскажите, что вас конкретно беспокоит, что случилось?
Сергей сел.
- Понимаете…мне кажется, я в жизни заигрался,- само собой вырвалось у Сергея, и слабая улыбка скользнула по его губам. Он говорил как будто не сам, а наблюдал за собой со стороны. – Я не понимаю, зачем я делаю, что я делаю…вернее, что сделал и для чего – он потупил взгляд, его лицо погрустнело. – Я как будто бы не в себе…был не в себе, мне казалось, а, может, и сейчас есть…я не знаю…
- Что вы сделали? - спросила психиатр.
- Я убил человека…- сказал Сергей. –Не одного…двоих…Девушку изнасиловал и убил, и ее отца убил тоже… Я не знаю, как я мог это сделать, я тогда считал, что нет никаких моральных правил, а, значит, можно делать все что угодно…
Надо ли говорить, что от этого рассказа волосы на голове у врача встали дыбом. Так это, значит, и есть тот убийца, про которого говорили в новостях, который убил ту самую девушку с ее отцом в их квартире, и его так и не поймали! Сердце ушло у нее в пятки. Однако через какое-то время она смогла овладеть собой.
- Сейчас…подождите, пожалуйста…- пытаясь говорить ровно и четко, будто бы ничего не произошло, повернулась она к телефону, занесла над ним руку, чтобы взять трубку, но остановилась, боясь, что пациент поймет ее маневр. Врач хотела позвонить в милицию. Она оглянулась, положила руку на стол, сделала вид, будто ищет на нем что-то, а сама на самом деле решалась – позвонить или нет?  Набравшись храбрости, она снова взяла трубку телефона. “Не буду звонить в милицию…он поймет…позвоню главврачу…”
- В милицию хотите позвонить? – глядя на нее каким-то исступленно-страдальческим взором, спросил Сергей.
Она медленно опустила трубку, со страхом глядя на него.
-Успокойтесь, я вам не сделаю ничего…- сказал он. – Я не знаю, как жить мне дальше, и стоит ли вообще…Я сам себя, может, убью! – внезапно выкрикнул он. – К вам за помощью пришел…а вы звонить сразу…Я нормальный хоть или нет, скажите!
Доктор продолжала со страхом глядеть на него, боясь сказать или сделать что-то, что его раздражит. Вдруг он убьет ее на месте?
- Да, с вами все нормально…вы, может быть, устали просто…у вас нервы из-за этого немного шалить могут – пролепетала она.
Сергей усмехнулся, в первый раз за много дней. Усмехнулся искренне, как усмехается преступник, идущий на казнь, но горька же эта усмешка!
- Да я ж по-настоящему спрашивал...и не сделаю я вам ничего, успокойтесь…не бойтесь, я теперь никого не обижу, ни за что…Можете вы мне помочь как-то? Ведь вы меня ненормальным считаете, я это чувствую, видно по вам… - Сергей глядел ей в глаза умоляющим взглядом, словно сострадающим чему-то, быть может, самому себе.
- Не знаю, чем вам помочь…-вырвалось у женщины. – В смысле, - поправилась она, - можно положить вас в стационар, нужно обследование…но после такого…мы не можем, врачи сообщат на вас…
-Понимаю. Если б хоть кто-то мог мне помочь, - в отчаянии выкрикнул Сергей, - хоть кто-то!
- Ладно…спасибо вам большое…мне легче вроде… - сказал он, вставая и подходя к двери. – Не звоните никуда…я сам… - попросил он ее и закрыл за собой дверь.
Врач сидела все это время как на иголках. Какое облегчение наступило, когда он вышел! Однако она все равно сидела, не двигаясь, прислушивалась к его шагам, пока они не замерли в отдалении, а потом смотрела в окно на выход из больницы.
Увидев, что он вышел и отошел от нее на достаточное расстояние, она позвонила на пункт охраны.
- Закройте двери, не пускайте никого! И звоните в милицию, тот, кто сейчас вышел, был у меня, он преступник, убийца!

VIII. ПРИЗНАНИЕ

Сергей бесцельно бродил по улицам, ни от кого не прячась и не оглядываясь по сторонам. Он понимал. Что та женщина наверняка позвонил в милицию – она еще при нем пыталась позвонить, что его, возможно, ищут, но ему было все равно, и он даже об этом не думал.
Осень выставила напоказ голые, черные ветви деревьев, обнажила оборванное, серыми клочками небо. Он шел и глядел на окружающий его город невидящим взглядом.
Он помнил, где она живет. Он исходил все близлежащие кафе, кинотеатры, надеясь на удачу, что он ее найдет. Она была единственная, к кому бы он мог пойти.
И удача его не подвела.
Проходя мимо одного из кафе на улице N., он заглянул в одно из его больших, во всю стену, окон. В нем практически никого не было – в это время – было около 12 часов дня – все еще были на работе. Он увидел ее – она сидела за угловым столиком, одна, и смотрела в противоположное окно. Его она не видела.
Трудно описать, какая буря эмоций охватила Сергей. В нем разом вспыхнула и радость, и страх, и любовь, и грусть, и желание рассказать ей все. Наконец-то он ее нашел!
Он открыл дверь, прошел через все кафе и подошел к ее столику. Она оглянулась и вскрикнула, увидев его.
- Привет…Маш, - хрипло сказал он, глядя на нее.
- Как ты нашел меня? – запинаясь, спросила Маша.
- Искал…здесь…ходил по всем кафе, кинотеатрам – нелепо улыбнувшись , но тут же подавив улыбку, ответил Сергей. Он был в крайне нервном состоянии и с трудом смог овладеть собой.
- Маш…я должен сказать тебе…вернее, объяснить, объяснить все! – выкрикнул он точно не своим голосом. – Я дурак…прости меня…прости, милая, прости, ради Бога…я играл с тобой, я очень плохо себя вел, издевался…Я решил, понимаешь, что морали нет, нет никаких моральных принципов, ничего, я так решил когда-то…и я могу делать все что угодно, убивать, издеваться… - он прервался, его горло сковали слезы. – Я убил, убил двоих…я урод моральный…не знаю, что мне делать, как искупить вину, жить не хочу…Вернее, нет, хочу!- испуганно поправляясь, выкрикнул он.- Хочу жить, потому что люблю тебя, люблю…поверь мне, пожалуйста, и прости за все..прости дурака, ради Бога…
Он сорвался. Прижавшись к ней, он рыдал у нее на плече как ребенок. Окружающие стали оглядываться на них, но тут же отводили глаза, стыдясь своего любопытства. Его била дрожь, крупная дрожь, он весь трясся.
Маша выслушала эту исповедь со смешанными чувствами. В ней родился испуг – как, убил двоих? Что он несет? Правда это или нет? Он признался , что играл с ней. Он потерян, беспомощен, у него нет выхода… Но все-таки она его еще любила.
- Сереж..я не понимаю…объясни, что произошло, расскажи мне подробнее…не плачь, все хорошо…- начала она его успокаивать.
– Так ты простила меня? Простила?
- Простила…но что случилось?
- Маша…любимая! Спасибо! Как хорошо, что я нашел тебя! Я боялся, что ты уйдешь, боялся, что я тебя потеряю..-лепетал Сергей. У него точно камень с души свалился в этот момент, и на миг – всего лишь на короткий миг – ему стало легко.
Внезапно за окном послышался вой сирен. Он приближался, и к кафе с двух сторон подлетели милицейские машины, с визгом затормозив. Из машин выбежали омоновцы в масках, с автоматами…
- За мной…- прошептал Сергей. Маша испуганно схватила его за руку. – Не надо, отойди! Я им сдамся, я нужен им, ты не при чем…
Омоновцы распахнули дверь, несколько бойцов вбежали внутрь. Капитан – видимо, он был их командиром- кричал в рупор:
- Всем оставаться на местах, сохраняйте спокойствие! В этом кафе находится опасный преступник, никому не двигаться! Производится задержание!
Омоновцы озирались по сторонам, ища преступника. Двое нацелили автоматы на Сергея, что-то друг другу сказали, подошли ближе…
Сергей поднял руки, медленно встал.
- Что? – процедил он. – Берите, что тут…
- Встать на колени! Руки за голову!
Он встал. На него надели наручники, приставили автомат к спине. Он поглядел на Машу.
- Маш, не бросай меня! Я выйду скоро, меня отпустят! Я напишу тебе, позвоню! Слышишь! – кричал он, а двое бравых молодчиков – один спереди, другой сзади – вели его к выходу.

IX. СУД

Пустота.
Ничего, кроме пустоты внутри. Жизнь и существование бессмысленны.
Такое чувство он испытывал, сидя в СИЗО. Ему выделили отдельную камеру – сочли за маньяка-психопата. Его обвиняли в изнасиловании и двойном убийстве - Риты и ее отца, подполковника милиции. Нашлись свидетели, видевшие Сергея и Риту уходящими вместе с дискотеки.
Он не стал скрывать вину. При допросе он рассказал всю правду. На вопрос о мотивах преступления он рассказал о своей идее отказа от морали, о своей теории и т.д. В результате его сочли за сумасшедшего. Сергей усмехнулся.
Эти его показания передали прессе. Теперь он стал “звездой”. Дело получило широкую огласку в их городе и даже в стране. О нем писали в газетах и даже показывали по телевизору. Репортеры теперь просто сгорают от желания взять у него интервью. Хрен с ними, впрочем.
Теперь ему грозит большой срок. Если тест на психическую нормальность покажет, что он нормальный. А он покажет. В этом можно не сомневаться.
Где-то сейчас Маша? Она еще ни разу не заходила к нему. Это его беспокоило, по правде сказать, больше, чем исход дела.
***
Спустя неделю был суд.
В этот день Сергей проснулся раньше обычного. Лежал на кровати, смотрел перед собой, думая о чем-то,  и никак не мог заснуть.
Около десяти утра к нему пришли два охранника, открыли дверь камеры и приказали идти с ними. Они привели его в зал суда.
Зал был забит битком. Было очень много журналистов, пришедших фотографировать, желающих узнать все из первых рук и написать отчет о суде в своих газетах, было много и обычных зрителей, пришедших поглазеть из любопытства.
Как только он вошел, по залу пошел тихий шепот, но вскоре сам собой оборвался. Все смотрели на него.
Судья встал, откашлялся и начал вступительную речь.
- Судебное заседание объявляется открытым. Слушается уголовное дело по обвинению Амелина Сергея Павловича в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, убийство двух или более лиц, а также частью 1 статьи 131, изнасилование.
Он назвал свое имя и фамилию, имена и фамилии адвоката и прокурора и объявил:
- Слово для обвинения предоставляется прокурору Петровскому Борису Антоновичу.
Прокурор откашлялся, сказал: ”Благодарю, ваша честь” и изложил подробности дела и обвинение. после чего судья сказал:
- Подсудимый, встаньте. Признаете ли Вы свою вину?
Сергей встал. Он много думал об этом моменте до этого,  представляя его в голове. До самого конца он не был уверен, признает ли он свою вину или откажется. Он оглядел зал, посмотрел на прокурора, на судью и ответил:
-Нет, не признаю.
- Вот как, - сказал обвинитель.
По залу снова пошел шепот.
- Тишина в зале, - сказал судья, хотя было видно, что ответ Сергея удивил и его. На следствии Сергей признавал вину, и вдруг все отрицает!
Снова заговорил прокурор. Он задал вопрос Сергею:
- Подсудимый, на следствии вы дали абсолютно противоположные показания и полностью признали вину. Почему же вы сейчас ее отрицаете?
- Давал показания под давлением следствия,- сухо бросил Сергей.
-Понятно. Прейдем к делу. Начнем все сначала. В тот день Вы, подсудимый, были на дискотеке – он помянул название клуба – и познакомились там с убитой Мальцевой Маргаритой Александровной. Так это было или нет?
- Так, - ответил Сергей.
- Далее вы ушли с дискотеки вместе с ней. Это видели более десяти свидетелей. Вы подтверждаете это?
- Да.
- После ухода с дискотеки вы пошли к ней домой?
- Нет. Я одно время шел с ней, провожал ее. Потом все, простились и я пошел к себе, - соврал Сергей, придумывая все  на ходу.
-Один свидетель видел, как вы заходили с потерпевшей в подъезд, где находится ее квартира. Как вы это объясните?
- Такого не могло быть, - ответил подсудимый, - наверное, меня с кем-то перепутали.
- То есть вы утверждаете, что там не были?
- Нет, не был.
Не будем описывать все скучные подробности этого процесса. Прокурор предоставил доказательства вины Сергея, в том числе и вещественные. Его отпечатки пальцев совпали с отпечатками, которые были на одежде убитых, на вещах в квартире и на пистолете. Кровь на полу – та, которая пролилась, когда Рита ранила Сергея, была признана его кровью. Анализ спермы подтвердил факт изнасилования.
Сергей знал, что так будет. Как уже упоминалось, после убийства он выбегал в большой спешке, в страшном волнении и даже не подумал спрятать какие-либо улики – не до того было.
Выступили несколько свидетелей с дискотеки, утверждавшие, что видели его с Ритой уходящими с нее вместе.
Наконец судья объявил:
- Вызывается свидетель Минаева!
Сергей побледнел. Это была Маша.
Она вошла в зал, опустив глаза в пол. Затем прошла на трибуну для свидетелей и оглядела зал ясным, твердым взглядом. Видно было, что эта твердость дается ей нелегко.
Взглянула она и на него – он же с момента ее появления неотступно смотрел ей в глаза – и чуть-чуть дрогнула в лице. Взгляд ее был исполнен жалости. Она тут же отвела глаза.
- Свидетель, скажите, в каких отношениях вы состояли с подсудимым?
- Мы встречались, - ответила Маша, помедлив.
- Как долго?
- Чуть больше двух месяцев.
- Как вел себя подсудимый? Замечали ли вы за ним что-то странное, что он как будто что-то скрывает от вас?
- Нет, не замечала.
Сергей все глядел и глядел на нее. Благодарность – и не только она, какое-то новое чувство, радость от того, что она его спасла, что не выдала, не стала ничего о нем говорить – распирала его изнутри. У него екнуло внутри, глаза его защипало и закололо.
Ее спрашивали еще вопросы, затем отпустили. Она села на место в зале, избегая встречаться с Сергеем взглядом. Она специально делала вид, будто ей все равно, и смотрела куда-то в сторону, хотя внутри нее все кипело. Когда зачитывали подробности преступления – ее взгляд и лицо переменились. Она была словно в непонимании и ужасе, но старалась не показывать это. Внутри нее шла борьба.
Сергей, неотрывно смотревший на нее, вдруг отвлекся и рассеянно оглядел зал. Во втором ряду он заметил чей-то пристальный взгляд и посмотрел в лицо этому человеку. Он узнал его. Это был Данила, тот самый, которого Сергей, угрожая ножом, заставил рассказывать про самый плохой поступок в своей жизни.
Теперь тот глядел на него с ненавистью. Сергей отвел взгляд.
***
Суд закончился. Настало время судье объявлять приговор.
- Суд постановил…гражданина Амелина Сергея Павловича признать виновным по статьям…(он перечислил все статьи, Сергея признали виновным по всем пунктам)… и назначить наказание в виде 25 лет лишения свободы.
Сергей все это предвидел, знал, что так будет. Но все-таки слова судьи как обухом ударили его по голове.
Он встал, пошатываясь и смотря на Машу. Все судебное заседание он сдерживал себя, чтобы не встать, не закричать ей что-нибудь. Но теперь было все равно, он уже не сдерживался.
- Маш! Я люблю тебя, знай! Ты самый хороший, самый замечательный человек! Не смотри на меня так, не смотри на все это! Я отсижу, выйду, встретимся! Любовь моя, любимая! Не бросай меня! – кричал он, плача и вырываясь от охранников, а те тащили его к выходу. Он не обращал внимания ни на них, ни на зал и смотрел только на нее.
- Сережа! Сережа! – кричала она и плакала вместе с ним…

X. ПОЯВЛЕНИЕ СТРАННОГО ЧЕЛОВЕКА

Все кончено. Сейчас он еще сидит в своей камере, а завтра или, может быть, послезавтра его отвезут в тюрьму, где он просидит ближайшие 25 лет. Если, конечно, не сбежит или не убьет себя раньше. Но с этой тяжестью, тяжестью приговора, давившей на него, он смирился. Сейчас он думал только о Маше. О том, как она кричала, звала его к себе. Что происходило тогда в ее душе? Была ли это только жалость к нему? Или любовь все еще осталась в ней? Или, может быть, в ее глазах он теперь убийца, преступник, совершивший дьявольское преступление, и она собирается, естественно, бросить его, и это – всего лишь боль от расставания с ним, от того, что он не оправдал ее надежд, что все так вышло? Что ее любимый оказался подонком?
Внезапно у охранника на столе зазвонил телефон. Тот поднял трубку, ответил “Да” и вышел. Вернувшись, он сказал Сергею, не скрывая своего отвращения к нему:
- К тебе тут посетитель.
Сердце екнуло у Сергея в груди. Это Маша? Она ли?!
Охранник ушел, и вошел тот самый Данила, человек, который в зале суда смотрел на него так пристально и с такой ненавистью.
Сергей сел на стул.
- Здравствуй, - с издевкой протянул Данила.
- Что тебе здесь надо? - нахмурившись, спросил Сергей.
- Да так…- манерно растягивал слова гость, - пришел проведать старого знакомого. Как дела?
- Все исповедь свою забыть не можешь?
- О, да нет, - махнул рукой Данила, скорчив мину. –Это-то мне все равно…Хотя моя жизнь действительно изменилась, ты был прав. Ты заставил меня задуматься над вещами, о которых я раньше не думал.
- Всегда к твоим услугам, - бросил Сергей.
- Вижу, ты не в настроении. Ну да ладно. Не хочу, чтобы мы были врагами. Ты считаешь меня своим врагом, хотя ты насолил мне куда больше, чем я тебе. Я тебе вообще не насолил. Я даже против тебя не свидетельствовал.
- Потому что тогда я бы свидетельствовал против тебя.
- Верно. Не буду отрицать. Дело-то даже не в этом, совсем не в этом, - продолжал Данила. Все это время его губы кривила гаденькая улыбка. Он отвел взгляд, глаза у него светились, как в лихорадке. Он что-то задумал. – Что ж ты свою вину-то не признал? Испугался?
- Не твое это дело.
- Конечно, не мое. Я здесь не для этого. Я зачем пришел, - уже серьезно сказал Данила, - после того случая я ведь хотел убить тебя. Я человек с деньгами, как ты понял. Пытался найти тебя, да так и не нашел.
- А сюда зачем пришел? Убить меня?
- Нет…нет, ты сам понимаешь, что это невозможно. Ты любишь играть в психологические игры. Считаешь себя мастером психологии, как я понял. Я тоже хочу поиграть.
Он вытащил из кармана какую-то маленькую коробочку.
- Тебе ведь сидеть 25 лет, да? Неужели ницшеанский сверхчеловек,  великий отрицатель морали будет двадцать пять лет гнить в тюрьме? Нет, ты же не таков. Так что ж ты не убьешь себя? Начал играть роль, а до конца не доиграл. Боишься смерти?
- Я видел, как ты ее боишься, - парировал Сергей.
- Ну…скрывать не буду. Вряд ли на моем месте ты вел бы себя иначе. Несмотря на все свои понты, смерти ты все-таки боишься.
Сергей начинал терять терпение.
- Какого хрена тебе надо от меня?
- Когда-то я хотел тебя убить. Но теперь – зачем мне это делать, когда ты сделаешь это сам!
Он показал на свою коробочку.
- Здесь лезвие бритвы. Возьми.
“Хочет поиграть со мной, как кошка с мышью. Для этого придумал свою дьявольскую игру. Да только он не кошка, а я не мышь. Хочет вывести меня из себя, посмотреть на мою слабость. Нет, я не доставлю ему такого удовольствия!”- пронеслось в голове Сергея.
- Я не возьму, - спокойно, с равнодушием ответил он.
- Что ж, я это предвидел.
Он осклабился и повернул коробочку другой стороной. В ней лежала свернутая белая бумажка.
- Это записка от твоей девушки.
Сергей вскочил. Данила, и так стоявший достаточно далеко от решетки камеры, и вовсе отпрянул к стене. Он усмехнулся:
- Что…теперь возьмешь?
- Отдай ее мне! – прокричал Сергей. – Впрочем, - остановился он, - почему я должен тебе верить, что эта записка от нее?
Данила снова перевернул коробочку в пальцах. С одной ее стороны было углубление, в котором лежал маленький ключик. Он вытащил его, вставил в маленькую замочную скважину сбоку коробочки, повернул и ногтем подцепил крышку. Затем вытащил записку и показал Сергею, закрыв ладонью почти весь текст и оставив на виду только какое-то слово в конце. Сергей жадно следил взглядом за запиской.
- На, смотри. Узнаешь ее подпись?
Сергей пригляделся. Это действительно была ее подпись. Он смотрел с перекошенным от ненависти лицом то на Данилу, то на записку.
- Отдай ее мне!
- Подожди, - с улыбкой ответил Данила. Он свернул записку и положил ее обратно в коробочку, снова закрыв ту на ключ.
- Твоя девушка просила меня передать, когда узнала, что я пойду к тебе. Я ей сказал, что я журналист. Она поверила.
- Ты не имеешь права…Ты урод! – выкрикивал Сергей.
- Она вообще довольно легковерная, не так ли? – продолжал Данила. – Ты со мной, пожалуй, согласишься. Но ничего, она красивая…Я о ней позабочусь. Быть может, со мной она обретет счастье.
Сергей в бешенстве бросился к нему:
- Не смей! Не смей даже, сука! Я убью тебя! Отдал записку! Отдал быстро! Только дьявол может такое придумать, дьявол!
Данила рассмеялся. Он торжествовал.
- А насилует не дьявол? А убивать может не дьявол? Ха-ха-ха! Держи! – и он кинул коробочку в угол камеры. – Счастливо оставаться, чао бамбино!
И он хлопнул дверью. Сергей бросился к коробочке, открыл ее ключом, вынул записку, развернул ее в дрожащих пальцах и прочитал:
“Сереж, мы должны расстаться. Я не люблю тебя. Извини. Забудь меня.”
И подпись: “Маша”.
- Черт подери…Нет, это не она….Почерк ее вроде, но нет…Это этот сукин сын написал записку, быть  не может, чтобы это была она…
***
Через два дня его увезли. Было около 9 утра.
В 6 в кабинет начальника милиции города вбежал его помощник и заорал:
- Петр Валерьевич, машина взорвалась! Вместе со всем этапом, где этот должен был находиться…который подполковника и его дочку убил…
Лицо начальника перекосилось.
- Что?! Как?! Как это произошло?!

XI. НЕНАВИСТЬ

Италия. Дом на окраине города.
Время – около 12 часов ночи.
Данила и Маша сидели в комнате на втором этаже дома. Дом принадлежал Даниле.
Здесь нужно остановиться и рассказать предысторию всего этого.
После суда Маша стояла и рыдала, облокотившись на стену. К ней подошел Данила и попытался ее успокоить. Они вместе вышли из здания суда. Он предложил ей психолога, у которого якобы был сам:
- Девушка, я вас очень хорошо понимаю. У самого посадили отца. Я ходил к психологу, и мне это очень помогло. Если хотите, могу дать Вам его телефон.
- Спасибо..да нет…какой уж тут психолог, - горько улыбнулась Маша.
- Я журналист, и, скорее всего, пойду брать у Сергея интервью для нашей газеты. Е нему уже никого не допустят. Если хотите, могу что-нибудь ему передать.
Маша была в смятении. С одной стороны, она его любила, и это чувство в ней еще не угасло. С другой стороны, он – преступник и мерзавец. Но поведение его , последние слова, сказанные ей, не походили на отъявленного преступника и мерзавца. Он рассказал ей тогда, в кафе, всю правду, и это была скорее исповедь человека, запутавшегося в жизни. Он раскаивается в содеянном. Но зачем он это вообще совершил? Почему?
И вот теперь ему дали 25 лет. Что она будет делать? Поедет за ним из родного города в глубинку, в город, где находится тюрьма, и они будут видеться там раз в неделю? И она проживет там 25 лет своей жизни? Он издевался над ней – но он во всем покаялся, она не сомневалась в его искренности. Но лучше забыть его, забыть все это, как страшный сон…
Она не знала, что делать. Она отказалась от предложения Данилы передать что-то Сергею, сказала, что, возможно, сделает это потом.
- Я могу только сейчас. Впрочем, если хотите, я перенесу свою встречу на потом. Давайте я оставлю вам свой телефон.
И Данила дал ей клочок бумаги со своим номером.
- Его, может, продержат здесь еще неделю, может, чуть больше…Постарайтесь позвонить в это время.
- Хорошо…
- До свидания. Всего хорошего. Постарайтесь справиться. Я знаю, что это нелегко, но вы найдете выход, все обязательно будет хорошо.
Маша лишь улыбнулась слабой улыбкой.
Через день или два она ему позвонила, встретилась с ним и передала записку. У них тогда состоялся долгий разговор о жизни, о том, что вообще бывает и происходит с людьми. Ей нужно было кому-то высказать накипевшее внутри, излить душу. Он же просто хотел ее “заклеить”, поэтому был хорошим слушателем. Он свято пообещал ей, что ни о чем из их разговора он не напишет в газете. Обещание выполнить было нетрудно, учитывая то, что он не был никаким журналистом.
Ей действительно стало легче от разговора с ним. Он показался ей умным, заботливым и тактичным. Она сидела напротив него, курила сигарету. Даже в этой ситуации она немного играла, рисовалась перед ним. Но горе ее было искренним. Да и возможно ли вообще не рисоваться?!
- Для меня это стало полной неожиданностью. Я никогда не думала, что он способен сделать что-то подобное, узнала только на предварительном следствии.
Это была неправда, ведь тогда, в кафе, Сергей признался Маше во всем. Но она не могла сказать об этом: во-первых, это значило бы выдать себя как лжесвидетельницу, во-вторых, ей просто не хотелось об этом рассказывать. Она говорила, что он всегда вел себя нормально, хорошо с ней обращался и т.д. Она лгала, но сама верила в свою ложь, лгала неосознанно, описывая идеал, то, как бы она хотела, чтобы все было и чего не получилось.
Данила слушал ее, когда-то кивал, когда-то учтиво интересовался, когда-то соболезновал и приводил примеры из своей собственной жизни, по большей части выдуманные. Иногда нам важно, не что говорит человек, а как он говорит. Данила говорил твердым, успокаивающим баритоном, в его манере говорить была какая-то уверенность, желание жить и надежда, которая отчасти передалась и Маше.
Под конец встречи она забрала у него свою записку, извинившись и сказав, что перепишет ее и передаст в другой раз, если возможно. Даня любезно согласился.
Она так и не написала никакой записки - пыталась написать, но потом перечитывала, комкала ее и выкидывала. Она не знала, что сказать Сереже. Записку за нее любезно написал Данила.
Потом Сергея отправили на этап, а Маша начала встречаться с Данилой. Когда пришло известие о том, что взорвались машины, на которых ехал Сергей, у Маши случился чуть ли не шок. Она плакала, узнав, что Сергей погиб.
Данила же, не будучи уверен в смерти Сергея, решил уехать за границу на время, т.к. боялся мести с его стороны. Они с Машей уехали в Италию, никому ничего не сказав, чтобы никто не знал, куда они отправились.
И вот прошло уже четыре месяца, как они пробыли здесь. В этот вечер у них случился довольно  неприятный разговор.
- Дань…мы здесь уже четыре месяца, - начала Маша. – Когда мы уедем обратно?
- Не знаю. Ты хочешь обратно?
- Да, мне здесь надоело.
- Мы можем поехать в какую-нибудь другую страну.
- Нет, я соскучилась по России. В чем дело? Почему ты не хочешь туда вернуться?
- Я боюсь за тебя. Тебя все начнут расспрашивать, преследовать. Я не хочу к тому же, чтобы у тебя были неприятные воспоминания о том, что было.
- Ты врешь! Ты боишься, что Сережа жив! – выпалила Маша.
- Что?! – Даня повернулся к ней в ярости – она попала  в его больное место. – Я его боюсь?! Что ты несешь?
- Боишься, и не зря, - прозвучал сзади спокойный голос.
Они оглянулись. В дверях стоял Сергей.
Маша вскрикнула, увидев его. Какое-то время они не могли говорить от шока. Когда шок пропал, Маша выкрикнула:
-Сережа! Ты жив!
Она подбежала к нему и обняла его, чуть не плача от радости. Сергей был тоже счастлив, увидев ее. Он был как пьяный.
Даня выдавил с ненавистью:
-Ты!
- Я.
Даня испуганно озирался по сторонам в поисках того, что могло бы послужить оружием в драке. Он привстал.
- Сядь, - сказал спокойно Сергей и показал на пистолет на своем поясе. Даня свирепо взглянул ему в глаза. - Сядь, я сказал.
Сергей достал пистолет. Даня повиновался.
Маша испугалась – черт знает, что теперь можно от него ожидать, у него пистолет, быть может, он собирается убить их обоих? Но все-таки она спросила:
- Но как? Как ты выжил?
- Я…это долгая история. Мне помогли сектанты. Они устроили взрыв машины. Вот от кого не ожидал помощи, так это от них. Они все заранее спланировали…Я для них вроде как царь и бог, избранный, и они хотели спасти меня.
Сергей усмехнулся.
- На глухом месте дороги они устроили засаду. На дороге лежал стальной трос, покрашенный под асфальт и замаскированный. Его никто бы не заметил. Когда машины там проезжали, они его натянули между деревьями, сразу перед первой – у них там был заранее сделанный механизм. Первая машина перевернулась, в нее врезались вторая и третья. Я ехал в третьей. Они кинули дымовую шашку и перестреляли всех конвойных. Я лежу, ушибся башкой, не понимаю, что происходит. Тут открываются двери, и там они стоят, в масках. Поклонились мне с какими-то странными словами, и говорят, мол, выходи, Я вышел. Они положили меня на дно своей машины и отвезли на дачу к одному из них. Остальных всех они… взорвали.
Сергей вздохнул, сел и продолжил рассказ:
- Потом приезжаем – оказывается, что они сектанты. У них там в доме все разукрашено, расписано какими-то тайными знаками. Они сказали, что читали про меня в газетах, все то, что я говорил, и поняли, что я послан высшими существами, что я избранный. Я, естественно, офигел от происходящего.
Все это время  я жил у них в этом доме, они мены кормили, давали все, что я захочу, денег дали кучу. Их там человек двадцать, все выглядят даже нормальными, но на самом деле многие – конченые психи. Главный у них, оказывается – сын начальника милиции. Через него они и достали оружие и все такое.
Я пожил где-то дней пять у них. Сказал им осведомиться о тебе. Они сказали, что ты уехала за границу. Через милицию они выяснили, куда. Я решил поехать за тобой. Они вывезли меня на той же машине. Со мной поехали только двое – главный этот, Максим, и Денис, его приближенный вроде как. Денис работает в милиции. Он там самый нормальный в этой секте – не знаю вообще, как он с ними связался. Отец Максима крышевал всю наркоту в городе. После того, как поступило известие о взрыве машины, он понял, что в городе скоро будет куча легавых и ФСБ-шников. Все засуетились, в срочном порядке стали вывозить наркоту. Макс с Денисом тоже поехали якобы вывезти что-то. Макс сказал отцу, что поедет отдохнуть на море после того, как отвезет груз. Отец согласился, он и сам был, похоже, рад сплавить куда-нибудь своего чокнутого сынка в такое беспокойное время. Тем более тот поедет с “надежным” Денисом. В его глазах Денис был вообще кем-то вроде няньки, присматривал за Максом. С ними я поехал на юг, пересек границу с Украиной. Там расстался с ними, сказав, что дальше поеду один. Они дали мне кучу денег на дорогу – у них там в секте и богатые есть, в деньгах они не нуждаются.
Я сделал себе фальшивый паспорт, загримировался, волосы перекрасил. Потом поехал в Молдавию. Оттуда – в Румынию, Сербию, Хорватию, потом уже через Словению – в Италию.
Сергей закончил рассказывать и откинулся на спинку кресла, будто устал. Маша разглядывала его. Он изменился, похудел. Его лицо и взгляд стали как будто взрослее. И он уже не был тем беспомощным, потерявшимся и кричащим о помощи мальчишкой, каким она последний раз видела его на суде. Наоборот – он был уверен в себе, говорил четко и ясно.
- Маш…-начал Сергей, но оборвался на полуслове. Он хотел ей сказать слишком много.
- Я пришел сюда ради тебя. Я просил тебя не бросать меня тогда, в суде. Но ты меня бросила. Почему ты это сделала? Как ты могла променять меня на этого подонка? – он кивнул на Данилу.
Маша испуганно смотрела на него, не зная, что ответить.
- Не бойся меня…я тебя пальцем не трону, сам сдохну лучше, чем тебе боль причинить…Скажи, - хрипло сказал он, - это ты написала мне записку эту…тогда, в тюрьме?
- Какую записку? Я ничего не писала тебе, - ответила Маша.
-Не ты! Не ты, значит, писала! Это этот написал, я так и знал! – радостно выкрикнул Сергей.
- Ты написал ему записку? – с удивлением спросила Маша, посмотрев на Даню.
- Он написал, он мне ее передал! Вот она! – и он достал ее из кармана и отдал Маше.
-Я это не писала. Так это ты, значит, - сказала она Дане, глядя на него.
- Да. Я это сделал. Потому что любил тебя, Маш…
- Молчи, сука! – вскричал Сергей, направя на него пистолет. – Ты врешь! Не любил ты ее и сейчас не любишь! Когда ты приходил ко мне в тюрьму, ты дал мне эту записку и лезвие, чтобы я убил себя! И ее ты у меня отбил только потому, чтобы мне отомстить за ту нашу встречу!
- За какую встречу? – вскинула брови Маша.
- Ах, ты ей не рассказывал! И про то, как ты девочку изнасиловал, тоже не рассказывал!
- Это неправда, Маш! – выкрикнул побледневший Даня, - он врет!
- Правда, правда! Он сам мне это рассказал! Я поймал его тогда, давно еще, и приставил нож к горлу, сказал, чтобы он мне рассказал свой самый плохой поступок, он мне все и выложил! Как он девочку изнасиловал тринадцатилетнюю и матери ее тогда угрожал, чтоб она не подавала в суд! Я его отпустил тогда. А когда в тюрьме сидел, он пришел ко мне, стал издеваться – я же за решеткой сижу, ничего ему не сделаю – и дал мне лезвие и записку! И говорит – я позабочусь о твоей девушке, сволочь такая, гнида!
- Ты так сделал? – глядя на Даню широко раскрытыми от удивления глазами, спросила Маша.
Даня с ненавистью глянул на Сергея:
- Что ты ей дал? Ты издевался над ней и довел ее до нервного срыва, а я помог ей, нашел психолога,  заботился о тебе, Маш!
- Заткнись! Еще одно слово и я убью тебя! Что ты знаешь, ублюдок! Маш…может, в твоих глазах я убийца и преступник, но я раскаиваюсь, раскаиваюсь в том, что я сделал, и хочу искупить свою вину хоть чем-то! Я люблю тебя, Маш, я приехал сюда ради тебя!
- Я пойду с тобой, Сереж – вдруг спокойно произнесла Маша.
- Да! Слышал? Слышал, сволочь? –вскричал Сергей от радости, обнимая Машу. – Ты со мной, со мной, любимая!
Нетрудно представить, что чувствовал Даня в эту минуту. Он лишь сверкал глазами, скорчив на своем лице гримасу отвращения.
- Собирайся! – сказал Сергей Маше. – А ты сиди здесь и не рыпайся! Если кому-то позвонишь, я пристрелю тебя! А вообще нет…иди-ка сюда, иди – говорил Сергей, не спуская с него пистолета. Он отвел Даню в туалет и там его запер.
Маша вышла из своей комнаты.
- Пошли отсюда, Маш! До свиданья, не скучай здесь! – издевательски крикнул Сергей, и они вместе с Машей вприпрыжку выбежали из дома.

XII. ВОЙНА НЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ

Они лежали в постели. Она обнимала его, положив голову ему на руку. Была уже поздняя ночь.
- Что мы будем делать дальше? Куда поедем, Сереж? – спросила Маша.
- Не знаю…Уедем отсюда. Во Францию, может быть, или еще куда-нибудь…- говорил он, вдыхая ее запах и гладя ее волосы.
- Скажи, ты сильно по мне скучал?
- Я думал о тебе каждый день, все время – ответил он, глядя ей в глаза и улыбаясь.
Так, за разговорами, пролетели часы…
Вдруг со стороны двери раздались странные звуки – скрежет, как будто кто-то ковырялся в замке.
Маша испуганно схватила Сергея за руку.
- Слышишь? - прошептала она.
- Тихо. Лежи здесь, притворись, что спишь. – шепотом сказал он ей, взял со стола пистолет и притаился за дверью комнаты.
- Я боюсь…
- Тише. Кто бы это ни был – я здесь, я защищу тебя.
Щелчки и скрежет со стороны двери усилились. Наконец, кто-то открыл ее. Осмотревшись, он тихо прокрался в их комнату. У него тоже был пистолет, он держал его перед собой.
Он сделал пару шагов к их постели. Сергей бросился на него, ударил его по руке, и тот от неожиданности выронил пистолет. Они боролись без единого звука. Незнакомец был силен и упорно сражался, и только когда Сергей повалил его и приставил к его голове свой пистолет, он перестал сопротивляться.
- Кто ты? Кто тебя послал? Не рыпайся, или убью! – тяжело дыша после схватки, спросил Сергей.
- Не стреляй…
- Кто? Отвечай!
Маша включила настольную лампу в коридоре, чтобы из окна не было видно света. Сергей схватил незнакомца за воротник и под прицелом перетащил туда.
Теперь они могли лучше разглядеть его лицо. Бритоголовый, выбритый. Бандитская физиономия.
- Я…меня послал Даниил…я не знаю его…он предложил…заработать…
- Что он тебе сказал? Что ты должен был сделать, ублюдок?
- Он сказал…сказал, доставить девушку и вас к нему…
- Меня тоже доставить? Или убить? Отвечай, сука! – кричал Сергей, тыча пистолетом в глаз незваному гостю.
- Доставить…Доставить, он сказал доставить….Не стреляйте, пожалуйста, я все скажу, где он, все о нем!
- С тобой кто-нибудь есть?
- Нет, никого, я один.
- Не п…ди.
- Нет, я один, один.
- Как ты узнал адрес?
- Мне сказал Даниил.
- Как он узнал, где я живу, мать его?
- Я не знаю, не знаю!
-Как ты сюда приехал?
- На машине.
- Все понятно. Этот тип не может быть один, это вранье. Маш, я сяду с ним на кухне. Ты возьми его пистолет, выйди на лестницу и встань этажом выше. Стой там, никуда не уходи, стой тихо. Я тебя позову, без этого не приходи сюда. Если что - стреляй.
- Хорошо…я поняла, - ответила Маша робко. Но все-таки овладела собой, взяла пистолет и прошла к двери.
- Будем ждать второго. Вряд ли их больше.
Сергей провел незнакомца на кухню, дверь в которую была в конце коридора. Он поставил зеркало напротив этой двери – так, чтобы можно было видеть, что происходит в коридоре. Сам же сел за стеной, в безопасном месте, но так, чтобы тот, кто войдет, мог его увидеть. Он держал пистолет у головы гостя.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять на лестнице послышались тихие шаги. Кто-то крался в их квартиру. Затем он приоткрыл дверь, вошел внутрь и точно так же, как и первый гость, остановился и огляделся.
Сергей включил на кухне свет. Незнакомец шарахнулся, наставив пистолет в направлении света. В зеркале Сергей разглядел его лицо – моложавое, совсем юное. В глазах его отражался страх, он с ужасом глядел на своего напарника, попавшего в заложники.
- Стой на месте. Посмотри в зеркало. Видишь? Сделаешь что-нибудь не то – я разнесу ему башку. Даже не думай убегать – снаружи стоят мои люди. Ты хочешь, чтобы я его убил?
- Нет, нет, - робко произнес незнакомец.
- Положи пистолет на пол. Положи его на пол и отправь ко мне ногой. Быстро, или я убью его.
Незнакомец повиновался. Медленно он положил пистолет на пол и толкнул его ногой в сторону Сергея.
- Подними руки. Не опускай.
Тот поднял руки. Сергей встал и подобрал пистолет. Теперь у него было два – одним, в левой руке, он целил в первого пришедшего, другим – во второго.
- Держи руки за головой. Пройди сюда. Сядь – приказал Сергей новоприбывшему гостю. Тот повиновался.
- Маш, иди сюда! – крикнул Сергей. Послышался стук шагов, и Маша вернулась обратно. – Закрой дверь.
- Теперь рассказывай, - сказал он новому гостю. – Ты молчи, - прибавил он старому. – Как тебя зовут?
- Василий.
- А его?
- Саша.
- Кто он тебе?
- Мой брат.
Лицо старшего гостя дернулось. Было видно, что он не хотел раскрывать то, что они братья. Сергей это заметил.
- Кто вас нанял?
- Даниил.
- Ясно. И что делать будем?
- Отпустите нас, пожалуйста, мы все сделаем, заплатим любые деньги!
 Второй гость – Вася – был, очевидно, младшим братом Саши. Наверное, старший брат притянул младшего на путь преступности, против воли последнего, подумал Сергей.
- Вы бандиты?
- Да.
- В какой банде?
- Здесь, в русской мафии, - сказал младший, испуганно озираясь на старшего. - Она одна тут.
- Где вы должны были встретиться с Даниилом? Куда нас привезти?
Вася снова испуганно оглянулся на брата. Лицо старшего было непроницаемо, но в глазах что-то проскользнуло. Он хорошо владел собой.
- Не оглядывайся на него. Говори всю правду, иначе обоих убью,- пригрозил Сергей.
- Мы…мы должны были встретиться с ним в лесу…он на машине должен быть.
- Он один?
- Не знаем.
Сергей помолчал некоторое время.
- Ладно. Теперь слушайте меня внимательно. Мы поедем туда. Вместе. Выглядеть это будет так, будто вы нас и правда похитили. Одному из вас я дам незаряженный пистолет – будешь грозить им мне, держать у виска – сказал он младшему, - другой поведет машину. Мы будем на заднем сиденье. У нас с Машей пистолеты будут заряжены. Мы будем держать вас на прицеле. Если хоть что-то пойдет не так, если вы нас выдадите, подадите какой-то знак, я вышибу вам мозги. Она тоже. Мы будем внимательно за вами следить.  Если все пройдет нормально – мы вас отпустим. Поняли?
- Да, - выкрикнул Вася.
- Да, - нехотя согласился Саша.
-Как вы должны были с ним связаться? Сообщить, что все сделано?
- Позвонить, - сказал Саша.
- Тогда звони. Учти, выкинешь хоть что-то - я тебя как суку пришью. Твоя башка разлетится на кусочки, и его тоже. Все понял?
- Да.
- Звони.

XIII. УДАР ИСПОДТИШКА

Данила назначил встречу в лесу близ города на рассвете. Наши герои – и жертвы, и похитители – ехали на машине – Саша за рулем, Сергей рядом с ним на переднем сиденье, остальные – на заднем. Василий держал незаряженные пистолеты, наставив их на Сергея и Машу. Выглядело все так, будто их действительно похитили.
Машина неторопливо несла их по шоссе; вокруг мелькали деревья, вдалеке проносились небольшие дома, редкие машины в столь ранний час проезжали им навстречу по этой практически неиспользуемой никем дороге. Было прохладно и свежо. На траве и листьях висели капельки росы. Начинали петь первые птицы.
Под сиденьем, в ногах, Сергей держал «Узи» - пистолет-пулемет. Это было действительно неожиданно, когда они с Машей обыскали машину бандитов и обнаружили его. На вопрос “Зачем он вам?” бандиты хмуро ответили: ”На всякий случай”.
Они въехали в лес, повернули на аллею, ведущую сквозь него, проехали еще немного. Вдалеке на дороге показалась машина, стоявшая у обочины. Двое людей стояли рядом с ней, в машине сидел один.
- Это они, - негромко сказал Саша.
Сергей взял себя в руки, поборов волнение. Был решающий момент.
- Так…Мы подъезжаем. Вы выводите нас из машины, я держу руки за спиной. У меня будет автомат. Ты держишь этот  пистолет у моего затылка. Все должно выглядеть правдоподобно. Как только я начну стрелять, прячьтесь за машину. Поняла, Маш?
- Да,- ответила она глухо. Она очень боялась.
Они подъехали и остановились шагах в 50 от машины. Бандиты вывели Сергея и Машу, прикрикнув на них и угрожая пистолетами – они хорошо играли роль. Сергей, с выражением страха на лице, поплелся “под конвоем “навстречу заказчикам. Саша подталкивал его в спину. Руки Сергея были за спиной, будто бы в наручниках – на самом деле он держал “Узи”.
Он разглядел – в машине сидел Данила. Значит, эти двое – его охранники. У них пушки на поясе. Ладно, хрен вы успеете их достать.
- А-а-а-а! - заорал Сергей и, выхватив автомат из-за спины, выпустил очередь по охранникам и машине. Оба охранника повалились на землю; машина же резко завелась и стала разворачиваться.
- Получай, сука!- кричал Сергей, стреляя по машине уже одиночными выстрелами. Даня тоже открыл по нему огонь, разбив стекло машины, так что Сергею пришлось отскочить и укрыться за деревом. Машина уезжала.
Он побежал за ней, перебегая от столба к столбу, от дерева к дереву и стреляя по ней. Он разбил пару стекол в ней, попал в шину, но она не сдулась. «Бронированные», - пронеслось у него в голове…
- Сере-е-еж! – раздался отчаянный крик Маши, и в ту же секунду пуля просвистела у него над ухом. Он откатился за дерево и увидел, как бандиты затаскивают Машу в машину, заломав ей руки.
- Ах вы…- прокричал Сергей, стреляя по ним и целясь в бандита за рулем. Те ответили ему градом выстрелов, и ему снова пришлось спрятаться. Они заводили машину, собираясь увезти Машу.
- Стойте, суки! – заорал он, выбежав на дорогу, ничего уже не боясь, и выстрелил несколько раз в их сторону. Но было поздно: во время погони за Данилой он отбежал от машины бандитов на добрых сто шагов, и теперь никак не мог ее догнать. Он перестал стрелять, боясь попасть в Машу. Машина уже развернулась и теперь набирала ход. Из нее выстрели еще пару раз, одна из пуль со свистом ударила в асфальт в полуметре от ноги Сергея.
Он понял, что уже не успеет, все равно побежал, но машина удалялась от него все дальше и дальше.
- Твари! Стойте, мрази! Стойте! – кричал он, но машина выехала на большую дорогу и скрылась.

XIII. МАФИЯ

Сергей брел по лесу, все еще не придя в себя. Он даже не думал, что все могло так обернуться, не предвидел этого, и надо ли говорить, что произошедшее стало для него ударом.
- Дурак…дурак…- бормотал он себе. Ему хотелось заплакать от обиды и несправедливости, как ребенку. – Зачем оставил ее одну с ними, зачем побежал за этим петухом? На машине могли его догнать…
Что же теперь делать?
В квартиру он не собирался возвращаться – бандиты наверняка уведомят своих, и там его будут ждать. Хорошо, что все ценное он взял с собой – деньги и пистолет. Только что толку? Как теперь спасти Машу?
Он добрел до дороги, не до той, по которой они сюда приехали, а до другой – идти по прежней было опасно. Старший бандит – не дурак, наверняка пришлет своих молодцов прочесать лес и найти его.
Сергей дошел до остановки, сел на автобус и доехал до города.
- Что же делать…что делать…
Вдруг его осенило. Он пойдет в итальянскую банду. В ту, из которой были два его сообщника, Марио и Винсенте, с которыми он проник в дом Данилы. Стоп…ведь их, возможно, убили.  Даже наверняка убили. Бандиты нашли его квартиру. Откуда они узнали его адрес? Кроме него, его знали только Марио и Винсенте. Значит, похитители Маши выведали у них его адрес и убили их. Иначе Марио с Винсенте предупредили бы его. Либо они предатели…но это вряд ли.
Теперь, если он придет в банду, его самого могут убить – он косвенно повинен в их смерти. Ведь это с ним они пошли на дело. Впрочем, может, и не убьют.
«Я скажу им, что знаю, кто это сделал, и помогу отомстить.  Да…так и сделаю. Я рискую, рискую своей жизнью, но черт с ним, это единственный выход, единственная возможность ее спасти…»
Если эти двое – Вася и Саша – здесь работают, то они должны где-то жить. У них есть адрес. Там наверняка живет кто-то, кто им дорог – жены их, любовницы, быть может, родители. Если найти адрес хоть одного из них – у него будет шанс.
С этими мыслями, скрепя сердце, он подошел к точке, где обосновалась местная банда. Здесь же он и договорился с Марио и Винсенте. Он волновался, ему было страшно.
У дверей дома стояло несколько парней, по всей видимости, из банды. Золотые цепи, татуировки. Сергей подошел к ним и сказал по-итальянски:
- Ciao, signori! Я к вам по делу.
Парни удивились. Когда он им рассказал свое дело, небольшой бритоголовый паренек набросился на него с криком:
- Puta! Так это ты виноват в их смерти!
Значит, их все-таки убили.
- Basta, Roberto, - повелительно сказал один из парней, видимо, главный среди них, и Роберто отпустил его, все еще тяжело дыша и свирепо глядя на него. - Успокойся. Я отведу его к боссу, пусть он решит, что с ним делать.
Он провел его через дом на второй этаж. В доме царил полумрак и дым, какие-то типы упаковывали траву на столиках, подсчитывали деньги, косо озираясь на него. Они поднялись на второй этаж, сопровождающий постучал в дверь.
- Signor…этот человек был тогда с Марио и Винсенте и говорит, что знает, кто их убил, - отрекомендовал его сопровождающий и скрылся за дверью.
- Так это с тобой они пошли на дело. Ну рассказывай, слушаю.
Сергей сглотнул ком в горле и начал свой рассказ. Он рассказал, как предложил Марио и Винсенте забраться в дом Данилы, как они свинтили его охранников. Рассказал, что потом к нему пришли бандиты от Данилы, чтобы похитить их с Машей, как они поехали на встречу и как в результате бандиты украли его девушку.
- Марио и Винсенте убили они, - сказал Сергей. – Данила был их заказчиком. Они из русской банды. Мне нужно вернуть девушку во что бы то ни стало. Я знаю, как их зовут, возможно, мы сможем выйти на них, а потом и на него. Вы отомстите за своих людей. Я не хотел, чтобы их убили. У нас общий враг. Мне нужно спасти ее…Я готов вам заплатить, сколько хотите – у меня есть деньги.
Босс внимательно смотрел на него.
- Подожди здесь. Мне нужно обсудить это, - сказал он и вышел из комнаты.
Сережа ждал. Решалась его судьба. Что они решат сделать?
Тянулись минуты мучительного ожидания. Сергей разглядывал кабинет. Стол, картины, дорогая мебель, не в пример другим комнатам. Ее хозяин явно был человеком со вкусом.
Босс в это время думал: “Нет смысла убивать его…это было бы глупо, если настоящий виновник не он. Надо найти тех”. Он расспросил своих ребят о Сергее – те, кто общался с Марио и Винсенте, сказали, что на родине, в России, он преступник, скрывающийся от правосудия. Босс успокоился – значит, полицией здесь и не пахло. К тому же на кой черт легавым разыгрывать такую сложную комбинацию? Могли бы взять здесь всех, и делов-то. Может, его гость – агент русской мафии? Вот это уже куда более опасно. Может быть, русские решили организовать подставу. Ладно…он еще поговорит с ним и во всем разберется.
Босс вернулся.
- Мы тут поговорили и решили, что все это имеет смысл. Твоя помощь может нам понадобиться. Кто они?
Сергей просиял. Камень упал у него с души.
- Это братья Тихомировы…Александр и Василий, - сказал он. – Один – такой плотный, бритоголовый, с воровскими татуировками. Это Александр, старший. Другой поменьше, молодой совсем, лет 20, с каштановыми волосами – это Вася.
- И что ты предлагаешь сделать? – спросил босс.
- Мы найдем, где они живут. Там наверняка кто-то есть – их родственники или женщины. Мы возьмем их в заложники и позвоним, я спрошу, где Маша. Они тогда точно скажут. Через них мы можем выманить и третьего, заказчика.
План был логичным. Босс навел справки и узнал адрес, где жили братья. Также он позвонил вышестоящему боссу, и тот одобрил его действия. Они с Сергеем придумали план.
- Только осторожнее, вдруг там с ними Маша… - начал было Сергей.
- Не волнуйтесь. У меня большой опыт в таких делах, - снисходительно заметил босс.

XIV. ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА. КОНЕЦ.

Они ворвались в квартиру Тихомировых.
Сначала к дверям подбежал мальчишка, постучал и на вопрос «Кто там» пролепетал по-итальянски «Я от друга Александра, он просил передать кое-что». После того, как открыли двери, туда ворвалась толпа вооруженных парней.
В квартире был только один старик, который и открыл дверь. Выяснилось, что он отец братьев Тихомировых.
- Отлично, - сказал Сергей. – Дай-ка нам телефон своего сынка.
Перепуганный до смерти старик не понимал, что вообще происходит. Он считал, что его дети – честные бизнесмены и не имеют никакого отношения к преступности. Приставленный к его голове пистолет убедил его, что это не так. Он начал соображать быстрее и сказал мобильный телефон старшего.
Сергей набрал номер. В трубке раздавались гудки. Он ждал. Он убедил своих сообщников, что на встречу с Данилой должен ехать он один. Иначе тот заподозрит неладное и не явится, и они его упустят. Похитителей же Маши он обещал прислать им прямо в руки. Босса это устроило. Лишнее подтверждение того, что Сергей – не агент русской мафии. Если бы встреча с бандюками была бы подставой, то один бы он на нее точно не поехал бы, взял бы его людей – иначе какой смысл?
- Алло, - раздался голос в трубке.
- Здравствуй, - сказал Сергей.
Молчание.
- Узнал?- спросил он.
- Сергей?
- Он самый. Сейчас я в гостях у твоего папаши. Скажи ему что-нибудь, - и Сергей дал трубку отцу бандита.
- Саш…они пришли, угрожают мне пистолетами…сделай все так, как они говорят, - пролепетал бедный старик.
- Слышал? – сказал Сергей, забрав трубку.
- Что ты с ним сделаешь? – прокричал бандит. В голосе его звучал неприкрытый страх.
- Где Маша?
- Она…мы…мы отдали ее Даниле, - пролепетал тот.
- Ублюдки! Когда?
- Два часа назад.
- Слушай меня очень внимательно. Сейчас ты позвонишь Даниле и скажешь, что я тебе звонил,  но вы меня надули и сказали, что Маша все еще у вас. Мы договорились о выкупе и назначили встречу. Предложи ему подъехать, он не откажется от такого предложения. Понял? Ты вроде как для него стараешься. Встреча – в лесу, не в том, в котором мы были, а в другом, через 2 часа. Учти, я церемониться с тобой не буду. Если будет какая-то подстава, или я хоть почувствую что-то неладное – твоему папаше крышка. Его сейчас отвезут в другое место, о котором я знать не буду. Если все пройдет гладко, мы вернемся на вашу квартиру, и вы получите своего отца назад. Нет – ему вышибут мозги, пеняй на себя. Все понял?
- Да…
- Звони. Я перезвоню через 10 минут.
***
Спустя час Сергей подходил к назначенному месту встречи.
Оба бандита уже были там. Они смотрели на него с нескрываемой ненавистью, отчасти оттого, что были бессильны что-либо сделать.
По плану они – братья и Сергей – должны были ехать в лес на разных машинах, чтобы Данила не заподозрил ловушки. И действительно – рядом с машиной бандитов стоял новенький черный Daewoo, который они достали именно для этого. Бандиты должны были приехать на место чуть раньше Сергея и встать у рекламного щита, у которого и была назначена встреча. При появлении Данилы они должны попытаться захватить его.
Сергей подошел к ним.
- План действий ясен?
- Да, - злобно сказали оба брата.
- Хорошо. Поехали. Насчет подстав – я вас предупредил.
Он сел за руль нового Daewoo. Машина с ревом завелась и понеслась в сторону леса. Бандиты выехали следом.
***
Спустя некоторое время Сергей подъехал к рекламному щиту,  остановился и вылез из машины. Пушку о держал на поясе, не вынимая. Бандиты стояли у своей машины неподалеку. Данила, судя по всему, еще не подъехал. Их машина была затонирована, так что Данила точно поверит в то, что Сергей думает, что Маша в ней.
Внезапно раздались два выстрела.
Один из бандитов упал, сраженный пулей в сердце. Другому же пуля попала в голову, и он рухнул на первого.
Сергей резко обернулся, выхватив пушку. Из-за рекламного щита вышел Данила. Перед собой он держал Машу, прикрываясь ей. Одной рукой он обхватил ее за шею – она была его заложницей. В другой руке у него был пистолет.
- Брось пушку, - сказал он Сергею.
Тот медленно опустил пистолет и бросил его на землю.
- Иди сюда. Держись от меня на расстоянии трех метров.
Сергей пошел к нему, глядя Маше в глаза. Она была испугана, словно не понимала, что происходит. Он с ненавистью взглянул на Данилу.
- Иди, иди – снова сказал тот, указав пистолетом, куда идти, и Сергей пошел вперед. Каждое мгновение он ожидал, что раздастся выстрел, и пуля пронзит ему голову или сердце, и от этого в его крови взыграл страх, а в затылке и спине появилось неприятное, болезненное ощущение. Он поминутно оглядывался назад.
Так они дошли до небольшой поляны, на которой лежало несколько бревен и была вытоптана земля. Очевидно, это было специально заготовленное кем-то место для посиделок.
- Ну вот и пришли, - небрежно бросил Даня.
Он сел на бревно, жестом приказав Сергею сесть тоже. Затем сказал:
- Расскажи мне самый плохой поступок в своей жизни.
Сергей усмехнулся.
- Расскажи. До этого, при наших с тобой встречах, с пистолетом всегда был ты. Посмотрим, что же будет, если мы поменяемся ролями. Теперь ты рассказывай.
- Ты все слышал на суде, - сказал Сергей.
- Это был твой самый плохой поступок? А как же то, что ты издевался над Машей? Впрочем, ладно, хорошо. Теперь скажи, что же ты чувствовал, когда его совершал? Когда изнасиловал девушку, а потом убил и ее, и ее папашу?
«Издевается, гнида…видимо, хочет сначала поиздеваться, а потом убить…»
- Я не знаю, - ответил он.
- Знаешь. Скажи.
И Данила многозначительно потряс пистолетом.
- Чувствовал желание это сделать?
- Что сделать?
- Изнасиловать, убить.
- Если бы не чувствовал, не изнасиловал бы. Убить – не чувствовал… я скорее был вынужден.
Лицо Сергея перекосилось.
- Тебе неприятно сейчас вспоминать об этом?
- Да.
- А после убийства? Что чувствовал?
- Ничего. Страх.
- Ну что ж…честно. Теперь мы, можно сказать, квиты. Пойми, - прибавил Данила после некоторого молчания, - я вовсе не хочу тебя убивать.
Сергей глядел на него.
- Я хотел, чтобы мы все втроем поговорили, - продолжал он изменившимся, спокойным голосом, который немного у него дрожал. - Хотел устроить этот разговор и разобраться во всем, расставить все точки над i. Те бандиты, которые приходили к тебе, не должны были убивать тебя. Они просто должны были привезти вас с Машей на эту встречу.
У Дани было какое-то усталое лицо. Глаза, уставшие от жизни. Сергей впервые это заметил.
- Оба мы с тобой преступники, - продолжал он говорить, - оба жалеем о том, что совершили, оба уже ничего не можем исправить. Ты думаешь, я не раскаивался?! Да я ночами плакал, молился, чтобы Господь меня простил и дал выход. Я уже ехать к ним собирался, к семье этой девочки, да не поехал…из малодушия скорее. Они бы меня убили…и, наверное, правильно бы сделали.
Сергей со страхом и удивлением слушал слова, которые приходили ему самому на ум тогда, после преступления. Даня глядел ему в лицо.
- Только заметь…я не издевался над той, которую люблю, нет!
После этих слов Сергей взглянул Маше в лицо. В его взгляде она прочла стыд, муки и раскаяние, он в ее – испуг, хотя она старалась держаться спокойно.
- Я отбил ее у тебя, потому что тоже ее любил. Хочешь сказать, ты на моем месте не сделал бы того же?
- Ты ко мне с лезвием приходил…не хотел он меня убить…- мрачно выдавил из себя Сергей.
- Я знал, что ты этого не сделаешь! Я пришел к тебе только для того, чтобы отдать ту записку. Впрочем, не буду врать… я отчасти, быть может, и хотел тебя тогда убить. Ты хочешь сказать, что ты не захотел бы мне отомстить, будь ты на моем месте?
Сергей молчал.
- Впрочем, хватит об этом…Здесь ни дракой, ни дуэлью вопрос не решишь…Я уважаю право выбора другого человека. Маш…извини, ради Бога, что я держал тебя как заложницу, я бы волоска на твоей голове не тронул, клянусь, я люблю тебя….Но это был единственный способ заставить его прийти сюда. Простишь или нет? Если нет – я прямо сейчас себе в голову выстрелю…
Маша испуганно произнесла: “Прощаю, прощаю”.
- Теперь реши – с кем из нас ты хочешь остаться? Кого из нас ты любишь на самом деле? Выбор только твой, и больше никого.
И Данила швырнул пистолет куда-то в заросли, за спину.
Трудно сказать, что удержало Сергея в этот момент от того, чтобы не броситься на Данилу. Враг был безоружен. Но он все-таки не бросился. Он неотрывно смотрел на Машу.
А та не верила своим глазам. Она ожидала другой, кровавой развязки, боялась и за свою жизнь тоже. Она слишком много выстрадала в этот день. Что-то сорвалось у нее внутри.
- Никого я не люблю из вас! – закричала она. – Никого! Вообще никого не люблю! Отстаньте от меня оба!
Она встала и перешагнула через бревно, лихорадочно улыбаясь и бормоча:
- Преступники! Мерзавцы! Убийцы!
Она прошла несколько шагов, спотыкаясь, затем ноги ее подкосились, и она опустилась на землю, рыдая и закрыв лицо руками.
Сергей подбежал к ней:
- Маша, Маша! – стал он успокаивать ее, обнимая и трогая за плечо. – Не плачь, моя хорошая… все будет хорошо, больше ничего не будет плохого…
Он немного успокоил ее. Она встала и в обнимку с ним дошла до бревен.
Даня расценил это как выбор в пользу Сергея.
Он грустно, отчаянно посмотрел на землю и сказал:
- У меня…врачи нашли неизлечимую болезнь. Лет пять или шесть назад. Сюда я поехал, Маш, не потому, что боялся его, а чтобы лечиться здесь. Но не так давно мне сказали, что вылечить невозможно. Так что я протяну еще, быть может, год-два…а так я уже не жилец…
Он закрыл лицо руками.
- Имею ли я право на счастье?! – крикнул он громко, в слезах.
Маша вырвалась из объятий Сергея, подбежала к нему, обняла, поглядев ему в глаза.
-Даня…любимый…не плачь…
- Так… ты его любишь?! – вскричал как громом пораженный Сергей.
Маша не ответила. Она лишь глянула ему в глаза – быстрый, красноречивый взгляд, говорящий о многом – и продолжила успокаивать Даню.
Сергей подошел к ним. Он бросился на Даню, ударил его наотмашь по лицу.
- Нет! – выкрикнула Маша, оттолкнула его и встала между ними.
- А-а-а-а! – закричал Сергей дико, бешено. – Так ты! А-а-а-а!!!
Он кричал и в бешенстве пинал бревна, листья под ногами, идя и шатаясь, словно пьяный. Не пройдя и десяти шагов, он упал у дерева и прислонился к нему спиной.
Вдали послышался вой сирен. К месту бежала полиция с автоматами наперевес. Сергей сидел, взирая на все каким-то отсутствующим и пьяным взглядом. Двое полицейских подбежали к нему, схватили за руки.
- Берите! Что ж! Берите, суки! За все отвечу! За все! Ха-ха-ха-ха-ха! Глупое, разбитое счастье! За все!

июнь-декабрь 2012