Гонорар потребителя

               
   Плотно позавтракав, я с трудом опрокинул собственное тело на диван и уставился в потолок. "Благо, сегодня воскресение!" – радостно заключил я, и в это время протарахтев на кухне посудой в мою сторону направилась жена.
  - Когда начинается передача „В мире зверей?” – сходу спросила она.
  - Не „В мире зверей”, а „В мире животных”, - попробовал уточнить я, но она тут же обрушила на меня целый словесный поток.
  - А знаешь что ты тоже животное! И образ твоей семейной жизни как у животных - поел и на диван, телевизор - и на диван! Ты почему ничем не занимаешься?
 Недоумевая за что она учиняет мне очередное „промывание мозгов”, я поспешил ответить:
  - Милая, но сегодня же воскресение, чем я должен заняться?
  - Ах, видите ли, он не знает чем заняться! Уже 10 лет ты не знаешь чем заняться! Ты мужчина или кто? Почему все мужчины чем-то занимаются, имеют какие-то свои „хоббики”, а ты живешь как потребитель! Да ты знаешь что в наше время ведется борьба с потребительством все равно что с расточительностью! Ты почему лежишь, а?
  Я было спрыснул от смеха, но подавив его в себе как можно спокойнее возразил:
  - Милая, какой же я потребитель если я работаю, да и зарплату всю тебе отдаю...
  - А что я не работаю на производстве, что ли? - отпарировала она, - но еще и тебя кормлю - то на базар, то на кухню!
  «Но, я ведь мужчина!» хотел было возразить я, но она продолжала:
  - Ты ведь мужчина, пойми! В наше время мужчина должен не лежать, а быть сразу везде, всегда и всюду! Ты должен крутиться, должен вертеться, делами заниматься, среди людей вес приобретать! Вот Кларин муж - клубнику выращивает, Светкин муж - телевизоры собирает и все продают,  копейку свежую зашибают! А ты ?... Пузырь недоделанный...! Чтобы сейчас же чем-нибудь занялся, иначе !... -  рявкнула она  срывающимся на нет голосом и убежала на кухню.
 - За кого я только вышла замуж ? - доносилось с кухни, - за борова, а не за современного человека!  Лучше бы я вышла замуж за того артиста с Госцирка!...
  Я хотел уточнить, что не за артиста, а за клоуна, но промолчал, так как в этот момент утратил дар речи. «Пожалуй, не с той оперы она запела» наконец с трудом выдавил я из себя и пожалел о том, что сегодня воскресение.               
 Однако у меня внутри что-то зашевелилось и стало вибрировать. Включив телевизор, я долго не смог сосредоточиться, так как в голове началась свистопляска.
«А действительно, чем бы заняться, чтобы ее успокоить» - озабоченно спросил я у себя.
 В это время началась передача «В мире животных» и на экране телевизора возникло стадо слонов. Но как только стадо слонов сменилось на стадо обезьян, то я  непроизвольно воскликнул: «О, займусь творчеством!» - и не успел еще полностью осознать это свое решение, как засеменил на кухню.
  - Милая, успокойся! Я решил заняться... творчеством!
 Не успев таким образом ее ошарашить, как я поспешил уточнить:
  - Басни буду сочинять!
  - Басни?! - удивилась она, – хм, тоже мне Крыленко нашелся! Ты что баснями собираешься меня кормить, балда?
  - Да-а..., не-е оскорбляй ты, во-первых, я не знаю такого Крыленко, который баснями кормил кого-то, а знаю великого баснописца Крылова, темнота!- и махнув на нее рукой снова ушел в комнату, где снова прилег на диван и снова уставился в потолок. Но выключиться я уже не мог: мысль о творчестве взбудоражила мой мозг и стала витать в окружающем меня пространстве, не ведая еще в какую конкретность  материализоваться. «Только басни» - сказал я себе и крикнул жене:
  - Милая! А ты знаешь, что за каждую басню положен гонорар, а это тоже деньги!
  - Какие деньги? - интригующе переспросила она.
  - Деньги! Чистые и честные деньги за то, что опубликуют басню!
  - Ну и деловарь! - с сарказмом промямлила она в ответ.
  - Так, надо начать с названия. Что там за басни были у Крылова? - начал я вспоминать, - так, про животных: про слона, Моську и мартышку у него есть. Так...

 Вдруг, жена из кухни  миролюбиво спросила:
  - Басня - это то, что пишут в «Крокодиле», что ли ?
  - И в «Крокодиле» тоже, - ответил я и в моем воображении возник крокодил.
 «Басню про крокодила сочинить, что ли ?» - подумал я и поднявшись, прошел к столу. Взяв ручку и лист бумаги я написал: «Басня про то, как...» и у меня спутались мысли. «У-ух, черт!» - вырвалось у меня и тут же в моем воображении  возник черт. «О! Черт, ведь тоже животное, - догадался я,- да еще с рогами!» и механически дописал слово «черт».
 Получилось уже так: «Басня про то, как черт...» - и я снова запнулся.
 "Нет, надо подумать, и я придумаю!" - заверил я себя и во мне змеей шевельнулось зло на жену за то, что она обозвала меня «балдой».
"Я ей докажу еще на что я способен!" - начал было рассуждать я, но слово «балда»  сразу вытеснило все из моего сознания, и я с радостью ребенка добавил его к написанному. Здесь же автоматически написал почему-то слово «перехитрил» и в тоже время исправил последнюю букву в слове «балда» на «у». Естественно у меня получилось четкое название: "Басня про то, как черт балду перехитрил".
 Я схватил листок и побежал к жене, чтобы сообщить ей про эту удачу.
  - Это какого балду ты перехитрил? – недоумевала она.
  - Ну.., этого, - поучительно стал ей объяснять, - ну, сказочного такого героя.
  - Ну-ну, валяй,- еще раз с сарказмом промямлила она и я заметил, что взгляд ее потеплел.
  Движимый нахлынувшим на меня вдруг вдохновением, я тут же стал сочинять саму басню. И вот началась завязка. Пока я над ней корпел, в моем сознании уже созрело все ее композиционное построение. Сочиняя, я стал чувствовать, что подхожу к кульминационной точке. А когда я написал «...И Балда Иванович стал пританцовывать, глядя как черт вкалывает вместо него...» - то я воскликнул: «Ура-а! Достиг кульминацию!»
 После этого я взглянул на название басни и до меня дошло, что в нем надо срочно поменять местами «балду» на «черта».
 «Теперь развязка, а там и конец!» - в наступлении которого я не сомневался, как в неизбежности. Я перевернул лист и ...у меня за спиной раздался голос жены:
 - Слушай, а сколько будет стоить этот гонорар?               
 Не придав значения ее вопросу, я машинально ответил:               
 - В наше время даже в нашей стране все писатели получают миллионы! 
 - Ой!, – воскликнула она и стала заикаться.
 Но я попросил ее не мешать мне, так как подхожу уже к финишу. И как только я на писал:-"Когда Балда Иванович привел закованного в цепь черта к начальнику стройки Ивану Ивановичу, то сказал ему: "Вот, Иван Иванович привел Вам черта, пашет как черт",-то я воскликнул:«Да это же конец!» - и тут же поставил точку.   
  В это время из кухни донесся ароматный запах жаренного цыпленка и я приободрился от мысли о цыпленке табака. Поставив точку я подумал о том, что надо  подписать свое сочинение и аккуратно и четко вывел: "Пот Р.Б."
 Затем потянув носом распространившийся по всей квартире приятный аромат, вспомнил жену и в знак благодарности ей дописал: "И его жена – Пот Р.Б."
  Однако спохватившись, что она обозвала меня каким-то «пузырем», я с негодованием процедил: «Тоже мне соавтор!» - взял и вычеркнул ее фамилию. Не успев, таким образом отомстить ей, как она снова возникла у меня за спиной.
  - Ну и как успехи?
  - А-а все, басня уже готова!
  - И где ты будешь печататься?
  - Да, надо наверное сперва ее отшлифовать, а затем отдать кому-нибудь, чтобы  исправили ошибки. Ну, а там посмотрим...
  - Никому ее не надо показывать, ты что?- заговорщески защебетала она и с опаской оглянулась по сторонам.
  - Все сами сделаем - и отшлихуем ее, и ашипки исправим, и пошлем куда следует.
  - Да-а я..., - хотел было вставить я, но она меня перебила:
  - Ты отдохни пока, я приготовлю обед. Пообедаем вместе, тогда вместе и отшлихуем ее.
  - О, это здорово! - обрадовался я. – Слушай, а может и того! - здесь я показал  ей известный всем любителям и профессионалам жест.
  - Это моя забота, отдыхай!
 Взяв рукопись, я прилег на диван и стал читать.
«Безупречно, во всем!» заключил я и уснул.
 Вдруг чувствую кто-то меня трясет. Открыв глаза я оторопел - надо мной склонилось чье-то чужое и в то же время знакомое лицо. Поняв в чем дело я произнес:
  - Ба-а....!
  - Чего бакаешь? - улыбаясь спросила жена. – Приводи себя в порядок и к столу!
 Проходя в ванную я увидел стол на кухне и оторопев еще раз произнес "Ба!"
 Такого изысканно сервированного стола я и во сне не видел. Среди различных яств  стол украшала бутылка «Пшеничной».
«Вот это да!!!» - подумал я и тут же скис, представив себе сколько же это денег жена ухлопала сегодня и на свой туалет, и на этот стол. Словно угадав мои мысли, она важно произнесла:
  - Вот так всегда мы должны жить!
 Обед протекал в деловой атмосфере. За столом жена меня убедила в том, что басню перепишем хотя бы в два десятка экземпляров и разошлем их в различные газеты и журналы согласно Всесоюзному каталогу.
  - Это же сколько надо писать? - возражал я, но она резко пресекала:
  - Никаких возражений! Переписывать будем все, даже Вовочка наш со своей бабушкой - у них почерк тоже выстоявшийся!
 А когда я представил себе, как это нашу басню будут сразу печатать в двадцати газетах и журналах, то я снова ей возразил:
  - Милая! Ты понимаешь, не получится у нас, чтобы басню напечатали сразу так много газет и журналов. Они поймут, что мы из-за гонорара ее сочинили, а не из –за хобби...
  - Слушай, - деловито поясняла она. – Ты представь себе нашу карту. Где Рига, а где Магадан? Где Одесса, а где - Северный Урал? Географией надо пользоваться,  басня-сочинитель! Можно даже в сотнях газет и журналах ее напечатать... с интервалом, конечно. А пока они там разберутся что к чему, к нам гонорары будут поступать и будут...
 У меня при этом начинали дрожать коленки, но хмель глушила всякую робость во мне и я восклицал:
  - Ловко! Очень ловко! В самом деле - творчеству нет предела! - и выпивал содержимое из ее рюмки.
 После обеда мы уже в творческой обстановке корпели над содержанием басни. Но так как у меня и у жены, как всегда и во всем возникали расхождения, то вскоре содержание басни перекроили так, что у нас получилось не балда, а черт перехитрил  и балду, и начальника стройки, заставив их вкалывать вместо себя.
  В конце концов мы переругались и под воздействием убойной силы „Пшеничной” уснули в разных комнатах.
  Среди ночи мы вдруг проснулись и сославшись на то, что во всем была виновата водка, снова засели над басней и с трудом вернули ей первозданный вид.
 Здесь я убедил жену в том, что отправим пока один экземпляр в местную газету, а там, исходя из результатов ее опубликования, обстоятельно подготовимся и лишь тогда начнем свой творческий бизнес.
   Утром мы запечатали рукопись, присели на минутку как перед дальней дорогой и выйдя из квартиры опустили конверт в почтовый ящик.
 - С богом! - очень громко сказала жена.
 - Ни пуха, ни пера! - тихо произнес я.
 - К черту! – ответила она.
 "Балда!" – подумал  я, но промолчал.
 Очень скоро, хотя нам показалось что прошла целая вечность, в наш адрес  поступило письмо с редакционным штемпелем на конверте.
 Меня бросило в озноб как при лихорадке, а жена торопливо разорвала конверт, вынула из него вчетверо сложенный лист плотной бумаги и протянула его мне. Я стал отнекиваться, но она насела:
 - Читай, трус! Это же ты сочинил!
 И тогда я прочитал:
                "Уважаемый Пот Р.Б.!
  К сожалению мы не можем опубликовать Вашу малограмотную басню, дабы Вы не выглядели слишком смешным и в глазах нашего читателя. Желаем успехов!
                Зав. отделом юмора и сатиры"
               
  Я запыхтел как паровоз и осел на пол. Жена выхватила из моих дрожащих рук  письмо и быстро пробежав его глазами, всхлипнула.
  Поздно вечером, когда укладывались спать она заговорила первой:               
 - Слушай, ну ее к черту эту басню. Ты понимаешь, в наше время трудно кого-нибудь рассмешить. Сейчас все люди делами занимаются: то клубника, то телевизоры... Понимаешь, им не до смеха!               
 - Ну, и ..? - промямлил я, когда она зевая перекрестила рот.
 - А-а это значит, что в наше время басни, так сказать, вышли из моды. А раз тот из газеты пожелал тебе успеха, то ты продолжай сочинять. Только давай лучше про любовь!
               
                *