Филимон. Глава 7

  Филимон носился из угла в угол. Милостыня! Он услышал сегодня, как Вихрь говорил о том, что во время ожидания царя надо подавать милостыню.

  «Но какое красивое имя, сразу видно – царское: Адвент. Интересно, как его звать по батюшке?»

  Тут мысли мышонка снова обратились к милостыне. Он понял, что это когда ты даешь другому что-то, что принадлежит тебе. Но откуда ему взять что-то, если он – Филимон с горечью сморщил носик – беден, как церковная мышь.

  Мышонок не знал, что он и есть церковная мышь, но если бы и знал, это не принесло бы ему облегчения: он так хотел подать милостыню, но у него – Филимон пискнул – даже сыра нет!

  Бедняга Филимон, откуда ему знать, что Маленький лев уехал на несколько дней, и некому отрезать для него ломтик сыру и украдкой положить в ящик. Поэтому он испытывал глубокое возмущение по поводу безответственности некоторых, которые приучили маленького несчастного мышонка к сыру, а потом взяли и перестали приносить его.

  Итак. Сыра нет. Мягкая льняная салфетка, на которой он спал, не его, так что вроде как и не годится.

  Пробегая в восемьдесят шестой раз мимо угла, мышонок с надеждой заглянул в него. Так и есть. Пусто. Как и восемьдесят пятый раз.

  Филимон в отчаянии сел. Ну как же так: скоро Адвент придет, а он даже милостыни никому не подал. Ну что же, что же ему подать? Ведь у него ничего, ничегошеньки нет.

  «А твое сердце?»

  Э нет, сердце ему самому нужно. Филимон был уверен, что слышал когда-то от кого-то, что без сердца живые существа жить не могут. И потом, это, наверное, больно, взять и вынуть сердце?  Мышонок задумчиво почесал кончиком хвоста за ухом.

  «А в сердце есть чувства»

  Чувства! Легко сказать. Доброта, любовь, сочувствие, благодарность – он много слышал о них от людей, но где их взять мышонку, который и носа-то из ящика не показывал никогда? И кому ему их испытывать? И за что?

  «А сыр?»

  «Сыр?»- Филимон подозрительно огляделся.- «А ты вообще кто?».

  В ящике никого не было. В комнате тоже – мышонок помнит, как все распрощались, потом щелкнул выключатель и закрылась дверь. Нет, он был совершенно уверен, что все ушли.

  «Показалось»,- решил он.

  Вот благодарность – хорошее чувство. Красиво называется. Но может ли он кому-то подарить свою благодарность? Разве ее дарят? Ее испытывают, когда кто-то сделает тебе хорошо. А ему разве кто-нибудь делал хорошо? Филимон приготовился поплакать над своей несчастной мышиной судьбой, когда вдруг вспомнил о сыре. Да-да, о том самом вожделенном кусочке сыру, который стал считать своей законной добычей. Он чувствовал, что страшно зол на того, который перестал его угощать, кем бы он ни был.

  Злится. Это, наверное, неподходящее для милостыни чувство. А что, если попробовать не злиться? Что, если попробовать быть благодарным к тому, кто проявлял заботу о нем?

  «Я благодарен, я благодарен, я благодарен»- заткнув уши лапками, мышонок изо всех сил пытался почувствовать благодарность. А потом сел, задумчиво поправил салфетку, готовясь лечь спать. И вдруг пискнул, обращаясь ко все – и ни к кому – «Спасибо». И ему стало ужасно тепло.

  Улыбаясь, он посапывал в ящике, не зная, что Маленький лев вернулся из поездки.