В плену у Демона

Было уже поздно,а я всё ещё возилась с изображением какой-то железки в трёх проекциях, выполняя черчение моему брату, которому грозила двойка. По радио шла "Литературная передача". Чьи-то стихи особенно тронули меня, заставили прислушаться к отчаянию влюблённого мальчика:

Я не унижусь пред тобою,
Ни твой привет,ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай,мы чужие с этих пор.

И через минуту  -  Стихи Михаила Юрьевича Лермонтова читал Леонид Марков.

Какой мальчишеский максимализм! Сколько же лет было поэту. Боже мой! Восемнадцать лет! Почти мой ровесник. И почему в школе мы не читаем этих стихов? "Узник", "На смерть поэта","Бородино",  но ни слова о любви.

Нам было по семнадцать в тот год, 10 класс.  И все мы были влюблены. Казалось, сам воздух был наполнен ароматом любви, неким чудным газом, когда достаточно искры - взгляда, шороха, прикосновения и сердца девчонок вспыхивали, готовые отозваться, словно у пушкинской Татьяны - "душа ждала кого-нибудь".

Нам хотелось читать о любви, писать о любви и говорить только о любви. По крайней мере, "о дружбе",  как притворно называли школьные учителя  наши, возникающие на их глазах, отношения.

А Таисия Ивановна, наша учительница литературы, была стара и больна. Она устало раскрывала перед собою  журнал и, глядя поверх очков с тяжёлыми линзами,  скучно произносила: "Образец лирики Лермонтова, отражающей противоречие между свободолюбивой натурой и отсутствием духовной и политической свободы на примере стихотворения "Тучи".  Отвечать пойдёт...Шубин."

Что мог сказать по этому поводу двоечник Шубин - ума не приложу! Да и сама я,до сих пор думаю, не сумела бы  сложить внятный ответ. Но вожделенное "садись,три" произносилось и довольный Шубин шёл на место. А Таисия Ивановна продолжала бесцветным голосом:  "Сегодня у нас по программе изучение поэмы М.Ю.Лермонтова "Мцыри".  И этого было достаточно, чтобы я раз и навсегда потеряла интерес к этой поэме. И изменить этого уже нельзя, мне бесконечно скучно  само сочетание букв в слове "м ц ы р и".  Так было пятьдесят лет назад. Так,к несчастью моему, теперь.

Таисия Ивановна начинала монотонно рассказывать историю написания поэмы.  Толька Шубин списывал  у меня задачу по алгебре. Мы с Нинкой, разрисовывали учебник истории, добавляя усы и бороды деятелям, которые их не имели. Девчонки переписывали друг у друга стихи Эдуарда Асадова:

Мы решили с тобой дружить,
Пустяками сердца не волнуя,
Мы решили,что надо быть
Выше вздоха и поцелуя...

А в тот памятный вечер, отложив чертежи, я погрузилась в поэзию Лермонтова.  Стихи, Стихи! Читаю за полночь.

Промолви ласковое слово,
В награду требуй жизнь мою,
Но,друг мой, не проси былого,
Я мук своих не продаю.
                Поэмы мне,конечно, не по-плечу...Но...
"Печальный Демон, дух изгнанья, летал над грешною землёй..."
Звучит, как магическое заклинание.

Демон! Ну,конечно же, Врубель и его "Демон сидящий". Торопливо отыскиваю, открываю, бережно хранимую репродукцию на развороте журнала. Я давно очарована этой картиной. Я влюблена в Демона. Я просто схожу от него с ума. Вот эти печальные, прекрасные глаза смотрят на меня с лермонтовских строк:

Он сеял зло без наслажденья,
Нигде искусству своему
Он не встречал сопротивленья,
И зло наскучило ему.

Чувство нетерпения и превосходства охватывает меня. Теперь я знаю настоящие стихи Лермонтова. Мне страстно хочется поразить учительницу и класс своим открытием.

Но на следующий день на урок литературы  вместо Таисии Ивановны в класс вошла старшая пионервожатая Раиса и сообщила,что наша учительница заболела и её,Раису, прислали занять класс, чтобы мы не "бесились" и заодно ознакомились  с новым документом "Моральным  Кодексом Строителя коммунизма". Ропот скоро перешёл в шум и Раиса,махнув рукой на "Кодекс",  сказала, чтобы мы готовились к следующим урокам, если кому нужно списать, а сама углубилась в Журнал Мод.

- Нинка,посмотри, что я принесла! - достала я из портфеля и положила на парту репродукцию Врубеля. Та уткнулась в картину. Ленка и Сашенька обернулись с передней парты.

- Это Демон,грешный Ангел, - слово "грешный" прозвучало интригующе, - я о нём вчера ночью прочла,  он не ведает любви,способен лишь творить зло и вдруг  влюбляется в прекрасную земную  девушку.            

Я тот,чей взор надежду губит,
Я тот,кого никто не любит,
Я бич рабов моих земных,
Я царь познанья и свободы,
Я враг небес, я зло природы,
 И,видишь,- я у ног твоих!

Девчонки повисли над книжкой,затаив дыхание.

Люблю тебя нездешней страстью,
как полюбить не можешь ты:
Всем упоением,всей властью
Бессмертной мысли и мечты.
                Увлекшись, читаю уже не шёпотом. Девчонки с соседних парт обернулись и слушают, замерев.
- В чём дело,- постучала карандашом по столу Раиса,уловив необычную тишину и забеспокоившись.
- Да,Галка Лермонтова тут читает, очень интересно, идите к нам,- прошептала староста Люда Степанова.

Раиса недоверчиво подошла к моей парте, Нинка подвинулась и она присела рядом. Воодушевившись,я читала так, как чувствовала,  мог говорить мой чудный красавец с репродукции. Я читала клятву в любви:

Клянусь я первым днём творенья,
Клянусь его последним днём,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством
...............................
Твоей любви я жду,как дара,
И вечность дам тебе за миг,
В любви,как в злобе,верь,Тамара,
Я неизменен и велик.

Давно уже вокруг нас столпились наши мальчишки. И отличник Женька внимал чуть насмешливо.И двоечник Шубин смотрел широко раскрытыми глазами.

Тебя я Вольный сын эфира,
Возьму в надзвёздные края,
И будешь ты царицей мира
Подруга первая моя.
........................
Я опущусь на дно морское,
Я полечу за облака,
Я дам тебе всё,всё земное -
Люби меня!...

И вдруг заплакала Сашенька. Я сама уже читала прерывающимся голосом:

Могучий взор смотрел ей в очи!
Он жёг её. Во мраке ночи
Над нею прямо он сверкал
Неотразимый,как кинжал.

Пионервожатая тайком вытирала глаза. Девчонки всхлипывали,как одна. Все замерли, когда прозвучало:

Смертельный яд его лобзанья
Мгновенно в грудь её проник.
Мучительный, ужасный крик
Ночное возмутил молчанье.
В нём было всё: любовь,страданье,
Упрёк с последнею мольбой
И безнадёжное прощанье -
Прощанье с жизнью молодой.

Прозвенел звонок с урока. Все вопросительно уставились на меня:
- Что дальше?
Я закрыла книжку. Впереди была ненавистная алгебра.

Наутро школьная библиотекарша, с недоумением пожимая плечами,
рассказывала, что вчера 10"а", словно с цепи сорвавшись, требовал сборники поэзии М.Ю.Лермонтова, с непременной поэмой "Демон" в оглавлении, хотя в школьной программе,ей хорошо известно, стоит "Мцыри".