Живая

Осень отступала день за днем. Дожди перестали моросить, грязь сковали первые морозы, а деревья давно уж стояли, словно черные и безликие надгробия, обреченно ожидающие прихода холодов. Нехорошее время. Природа застыла на границе двух великих царств, одно из которых растворялось в подступающей мгле, а другое не спешило вступать в свои права.

«Долгая будет зима. Долгая…» - размышлял Грач, сидя на ветке старого дуба. Ему нравилось это могучее древо. Наверняка оно было старше родителей птицы, а также родителей их родителей. Порой Грач думал, будто дуб существует целую вечность. И эта мысль всегда успокаивала: все-таки в мире что-то незыблемое, сильное, бескорыстное. Что-то более великое, чем корм, гнездо и другие грачи. Что-то более важное. Только Грач никак не мог понять, почему же оно такое важное. Когда-то он пытался поговорить об этом с Вороном, тот лишь помахал крылом и, склонив голову набок, посмотрел на небо: «Думаю, они как-то связаны».

-Дядя Грач, дядя Грач! – внезапно зазвенел неподалеку чей-то тоненький голосок, прервавший ход мыслей черной птицы. Несколько секунд, и рядом на ветке уже сидел радостный Снегирёк. – Привет, дядя Грач, привет! Как хорошо, что ты не улетел! Здесь будет весело-весело, я тебе говорю! Скоро-скоро! Дядя Грач, дядя Грач, а что ты делаешь?

-Сижу. Смотрю, - кратко ответил Грач. Тараторящий Снегирёк напоминал ему чересчур трудолюбивого Дятла.

-Смотришь? На что, на что? – красногрудая птичка немедленно осмотрелась, пытаясь выяснить, что могло заинтересовать неразговорчивого собеседника. – Тут что-то интересное, дядя Грач? А почему я этого не вижу? Дядя Грач, на что ты смотришь?

-На людей. Видишь их дома? Они часто здесь проходят.

-На люде-ей? – разочарованно протянул Снегирёк. – Что в них интересного, дядя Грач? Они все одинаковые, только перышками отличаются! Вот белки, белки смешные! Полетели, с белками поиграем, а, дядя Грач? Здесь так скучно.

Грач не ответил. Красногрудая птичка немного попрыгала и похлопала миниатюрными крылышками, собираясь взлететь, но видя, что собрат Ворона не хочет улетать, остановилась.

-Дядя Грач, а зачем ты смотришь на людей? Что они делают?

-Идут, - чуть подумав, ответил Грач. Как раз в это время мимо дерева по асфальтовой дорожке прошел мужчина средних лет в коричневом пальто и черным чемоданчиком. Он даже не повернул голову в сторону странной парочки.

-Они идут, идут! А мы летим, летим! – Снегирёк весело метнулся к верхним ветвям дуба, а затем  так же быстро вернулся, не дав Грачу даже времени на то, чтобы спокойно вздохнуть. – Смешно же, дядя Грач! Они там, все внизу, а мы наверху! Мы далеко-далеко! Дядя Грач, а что они еще делают?

-Смотрят, - после краткого молчания сказал Грач. А затем, склонив голову набок, добавил, - Вперед.

-Вперед? Фу, вперед же скучно, правда, дядя Грач? Вот мы по сторонам глядим! Мы целый мир видим! И там, и там, и тут, и там! – Снегирёк вновь завозился, демонстрируя подвижность своей шейки. – Везде-везде! И хорошо! И видим! А они вперед только! Ха-ха! И все, все вперед смотрят! Ха-ха!

Красногрудый малыш залился смехом. Это был самый радостный, чудесный и искренний смех, который могли слышать и понимать только птицы. Ни капли злобы, ни капли тщеславия. Только радость и свет.

Внезапно Снегирёк перестал смеяться и испуганно затих.

-Дядя Грач, дядя Грач! – после секундной тишины завопила птичка. – Скорее, скорее полетели отсюда! Дядя Грач, пожалуйста!

-Почему? – удивился Грач, не двигаясь с места. Конечно, перепады настроения были естественным явлением для такого активного малыша, но не настолько же…

-Дядя Грач, пожалуйста! Там, там… - Снегирёк испуганно перелетел за спину черного врана. – Там человек идет! Страшный человек!

-Всего лишь? Не беспокойся, ему до нас нет дела.

-Нет, нет, дядя Грач! Это плохой, опасный человек! – Грачу показалось, что он слышит дикий ритм бьющегося сердца Снегирька. – Посмотри, посмотри туда!

Заинтересовавшись, вранов брат чуть дернул клювом вправо, глядя в указанную сторону. Из-за угла большого многоэтажного дома и впрямь вышел человек. Несколько необычный. В его волосах, казалось, застыло пламя, а тело обвивала одежда самых невообразимых цветов: черная, словно око ворона, ткань, пронзенная ослепительно-белыми полосами, сплетающимися с багровыми нитями-жилами. Кисти человека скрывали темные перчатки с поблескивающими на них маленькими штучками. Человек двигался по дорожке в сторону дуба.

-Дядя Грач, скорее, скорее! Видишь, он красный весь! Пожалуйста, давай улетим! – взмолился Снегирёк. – Я видел такое же красное, когда маленькие люди камнем в Воробышка попали! Пожалуйста, дядя Грач! Я не хочу, чтобы все мои перышки были такими же красными! Пожалуйста!

-Лети. Я тебя догоню, - задумчиво сказал Грач, следя за приближающимся человеком.

Снегирёк облегченно крикнул и с готовностью унесся далеко-далеко от опасного места, ни разу не оглянувшись назад. Грач за ним не полетел.


«Вот и началось!» - подумала черная птица, восседая на толстой ветке древнего дуба. Земля, деревья, дома – все было покрыто первым снегом, самым долгожданным. Завершился период безвластья. Настала зима.

Грач давно уже не летал с себеподобными в теплые края. Силы у него еще были, но инстинкт почему-то не тянул его на юг. Просто в какой-то момент Грач остался здесь, в городе, наедине с подступающей снежной королевой. Сперва казалось, что холода убьют его, однако этого не произошло. То ли Грач оказался очень стойким, то ли морозы не такими крепкими – кто знает? А может, это дуб помог ему выжить? Может, дерево знает, кто на нем сидит, о чем он думает, что пытается найти? «Оно знает и помогает, - размышлял Грач. – Но зачем? Я же от неба. Оно от земли. Я постоянно летаю, оно замерло навеки. Зачем?».

-Дядя Грач, дядя Грач!

Смахнув снег, на соседнюю ветку опустился Снегирёк. Теперь, рядом с белым снегом, его красная грудка казалась еще ярче.

-Здравствуй, дядя Грач! Я тебя так давно не видел! Как поживаешь? Чем питаешься? С кем летаешь? Что ты делаешь?

-Сижу. Смотрю, - вновь ответил вранов брат.

-О, до сих пор? Здорово! Дядя Грач, а зачем ты смотришь?

-Жду, - неопределенно ответила черная птица. Она расправила крылья и несколько раз взмахнула ими, согреваясь.

-Ждешь? Ждать это скучно! Ждать это так долго! Полетели лучше со мной! Я тебе рябину нетронутую покажу! Вкусная! Сладкая! С мороза! – Снегирёк живо представил себе эти красные ягодки, на которых застыли еще более мелкие снежинки.  Вдохновленно чирикнув, он еще раз спросил: - Полетели, дядя Грач?

-Подожди немного. Ждать осталось недолго.

-О-о… Ну хорошо.

Снегирёк замолчал. Грач тоже не нарушал тишины. Снежинки, пока еще поодиночке, медленно спускались с неба и бесшумно ложились на землю.

-Дядя Грач, а долго…

-Все. Смотри.

Из-за угла многоэтажного дома вышел уже знакомый птицам человек. На улице было еще не так холодно, поэтому он был без шапки, и его пламенные короткие волосы выделялись так же, как и грудь Снегирька.

-Дядя Грач, дядя Грач! – завопил малыш. -  Скорее, скорее, полетели отсюда! Дядя Грач, пожалуйста!

-Успокойся. Она нам ничего плохого не сделает.

-Дядя Грач, пожалуйста, полетели скорее! Я знаю-знаю, я видел такое красное, когда Воробышка…

-Успокойся! – чуть более суровым тоном повторил Грач. – Это у нее перья такие. Как у тебя. Я видел ее близко.

-Перья? Правда? Это не красное? – мгновенно перевел дух Снегирёк, перестав метаться. Он перелетел на ту же ветку, где сидел вранов брат, чтобы получше рассмотреть идущего к ним человека. – Дядя Грач, ты сказал «она»? Это девочка?

-Да.

-А как ты их различаешь? У них перья одинаковые. Только у этого…у этой другие.

-Хм, - задумался Грач. В последнее время и впрямь стало тяжеловато различать девочек и мальчиков в человеческом роду. «Старею, наверно». – Интуиция.

-А что такое интуиция? – живо заинтересовался Снегирёк. -  Это тайна, да? Интуиция – это как мудрость у дяди Ворона, да?  А у меня есть интуиция? А у меня есть мудрость?

-Хм! – только и сказал Грач, чтобы не показать свою растерянность. Мудрость и интуиция у Снегирька? Хе-хе…

Тем временем человек подошел ближе. Догадка черной птицы оказалось верной – это была девушка. Хрупкая, не слишком высокая, одетая в уже знакомую клетчатую курточку, она постепенно приближалась к старому дубу. Грач выжидающе смотрел на нее, повернув голову набок, а Снегирёк снова начал волноваться.

-Дядя Грач, дядя Грач! Полетели скорее! Смотри, смотри! У нее на лапках блестящие крошки! И...Мамочки! И в глазу! Мамочки-мамочки! Я помню, такой железной крошкой подавился Голубок! А тетя Ворона потом сказала, что Голубок не подавился, а его подавили! Дядя Грач, давай улетим, ну пожалуйста!

-Тихо, малыш. Она не опасна.

-Дядя Грач, ну посмотри же! Она ведь красная! Дикая, разноперая! С железными крошками! Нам нужно держаться подальше от нее! Дикая, дикая! Бандитка! Полетели, пожалуйста!

-Хм, ну хорошо. Лети. Я тебя догоню.

-Только ты обязательно догони. Ай! Она уже близко! Торопись, дядя Грач! – крикнул Снегирёк, срываясь с места. Петляя между хлипкими кустиками, он скрылся из виду.

Грач и на сей раз не последовал примеру малыша. Он еще немного подождал, а потом спустился на нижние ветки, чтобы оказаться поближе к асфальтовой дорожке. Девушка как раз проходила мимо него. Услышав шелест крыльев, она перевела взгляд серо-голубых глаз на источник звука. В правой брови у нее было нечто вроде маленького серпа. Вранов брат не вспомнил, как люди называют это. Грач чуть поднял голову,  делая вид, будто он планирует, куда полететь дальше. Люди ведь так настороженно относятся к странному поведению животных… Незачем вызывать подозрения. Уловка удалась. Багрововласая девушка продолжила путь. «Вот. Сейчас близко», - решил Грач и хрипло каркнул, проворачивая один из древнейших трюков всех живых существ…

…Гром. Музыка. Ритмичные удары. Мелькающие в пальцах барабанные палочки. Восторг и упоение. Все естество содрогается в такт наполняющей зал музыке. Смех и одобрительные крики вокруг. Кто-то хлопает в ладоши. Все взгляды устремлены сюда, к ним. Сегодня все как один. Все чувствуют музыку, чувствуют единство и родство. Не по крови, не по вере братья и сестры, но по счастью. Это ведь важнее, да?..

…Музыка продолжает звучать. Будоражащий сердце гром и ритмичные удары. Но картинка другая. Это уже многоэтажки, асфальтовая дорожка. Взгляд чуть выше. Серое небо. Ну конечно. Музыка гремит, но создана она сердцем и духом, а не машиной. Живая музыка. В небе загораются огни. Золотое и багровое пламя, совсем не обжигающее. Грустная земля под покровом мертвого снега преображается. Свет и огонь наполняют мир. Сила воображения? Сила веры? Сила жизни! Распускаются цветы и листья растут на деревьях. А рядом снег. Буйство красок и чистота. Сила! Пламя! Искренность!...

Через некоторое время Грач снова сидел на облюбованной ветке дуба и неторопливо чистил перышки. «М-да… - черный глаз уставился в небо. – А ведь здесь оно и впрямь серое. Серое, даже когда ясно. Серое, даже когда солнце. Вот почему не смотрят».

Снег, много снега… Огромные сугробы, под которыми спит весь мир и видит чудесные сны. В природе только два цвета – черный и белый. Две разные грани, совершенные в своем абсолюте.  «А я знаю, зачем, - разок клюнув кору дуба, подумал Грач, - знаю, зачем ты здесь. Знаю, зачем ты растешь, зачем помогаешь мне жить. И не только мне. Я понял. Но я не скажу им. Ты ведь этого хочешь, да? Чтобы птицы сами научились летать? Согласен, пусть летают. Мы с тобой протянем им ветви. Они соорудят гнездо. Но летать пусть учатся сами».

-Дядя Грач, дядя Грач!

-Да ладно… - едва слышно пробормотала черная птица, чувствуя упругую стену воздуха, ударившую в спину.

-Здравствуй, здравствуй дядя Грач! Как же давно я тебя не видел! Давно, правда, давно! – защебетал Снегирёк. Сейчас он казался настоящим распаленным угольком. – Как поживаешь? Что нового? Видел тетю Ворону? А дядю Ворона? Дядя Ворон тебе поклон передавал. А что ты делаешь?

-Сижу. Смотрю. Жду.

-Правда? А зачем сидишь? А куда смотришь? А кого ждешь?

-Тебя жду, как ни странно. Ты мне поможешь.

-Помогу? Я?! – несказанно удивился Снегирёк, а затем с удвоенной (хотя куда уж больше-то?) энергией затараторил: - Ух ты! Здорово! Я помогу тебе! Большому Грачу! Дяде Грачу! Я! Я! Я помогу тебе! Интуитивному Грачу! Ух ты! Воробышки мне не поверят! А ты расскажешь всем, что я тебе помог? Расскажешь?

-Конечно. Только ты должен быть храбрым, если решишься мне помочь.

-О-о! Дядя Грач! Я очень храбрый! Я самый-самый храбрый! В меня снежки бросали, а я не улетал! Ты знаешь, как плохо, когда в тебя попадает снежок? Холодно-холодно! И больно! Но я не улетел. Я ведь храбрый! И ловкий! И быстрый!

-Превосходно. Тогда подожди немного.

Тишина. Грач практически наяву слышал, как в головке Снегирька роятся мысли: «Ух ты! Помочь! Большому Грачу! Настоящему Грачу! Я, я помогу дядя Грачу! Ух, что скажут Воробышки!». Черная птица вздохнула.

Они сидели молча где-то с минуту. Снегирёк весь изъерзался, исстрадался, но терпел. Видно, очень уж хотелось узнать, что за дело решил поручить ему Грач. Сам же вранов брат не спешил делиться своими замыслами с малышом. Черный глазок зорко обозревал белую пустыню.

И вот, наконец, в белоснежном мареве появилась небольшая человеческая фигура. Как и прежде, она шла в сторону старого дуба, на котором сидели птицы. В этот раз на голове у нее была шапка, чему Грач порадовался. Будет легче уговорить Снегирька, если он не будет знать, кто это. Но он недооценил красногрудую птичку…

-Дядя Грач, дядя Грач! Скорее, скорее…

-Крак-ка! – страшно крикнул Грач, зловеще расправив крылья. Панический голосок смолк. – Ты же обещал, что будешь храбрым?

-Да, да, да, конечно, дядя Грач, но я видел красное у нее под черными перьями! Там ужас! И я помню железные крошки в глазах, и…

-Успокойся! Если хочешь, чтобы я рассказал воробышкам, ты должен быть И В САМОМ ДЕЛЕ храбрым! Ясно?

-Ясно…- уныло ответил Снегирёк. Грач был настолько удивлен краткостью его ответа, что снова прижал крылья к телу. – Что мне нужно делать?

-Пока ждем. Когда я подам знак, ты подлетишь и начнешь кружиться около нее.

-Около нее? – с ужасом переспросил Снегирёк. – Но она ведь…Она ведь…Дикая! Опасная! К ней нельзя приближаться! Я же буду, как Воробышек, красный! Пожалуйста, дядя Грач… Можно я в другом помогу? Рябину соберу, хлебные крошки нетронутые найду?

-Нет. Или так, или улетай.

Снегирёк жалобно посмотрел на Грача, грустно чирикнул, но остался. Черная птица была довольна. Не потерян еще птенчик. Девушка в пальто приближалась. Грач уже признавал ее походку и ее фигуру. Почти каждый день видел. И почти каждый раз слушал ее.

-Готовься, - коротко бросил Грач, взлетая на верхние ветви дуба, также покрытого снегом. «Ну, прародитель, выручай. Сам я не справлюсь», - мысленно попросил вранов брат и с усилием захлопал крыльями, сбрасывая хлопья снега вниз. – Давай!

Не снежная лавина обрушилась на подошедшую девушку, но настоящая вьюга. Багрововласая ойкнула от неожиданности и чуть присела, закрывая руками лицо и голову. Но снег не бил ее, а лишь кружился в чудном танце, бесконечной волной ниспадая с ветвей. Казалось, что само древо накренилось, чтобы вызвать такой белый ураган. И вот в этом сонме очищающего льда внезапно загорелся уголек, теплый и яркий. Он быстро двигался вокруг обескураженной девушки. Она пыталась за ним уследить, провожая прищуренными глазами, и вскоре стало понятно, что это не окурок сигареты и не случайная искра, а живая птица, воплощенный огонь в царстве хлада…

«Воробышки узнают… Воробышки узнают… Воробышки узнают…» - как заклинание, твердил про себя Снегирёк, летая вокруг дикой девушки. Он чувствовал, что в любую секунду она может протянуть руку и схватить его. Сердечко билось так, что могло бы поддержать жизнь сразу пяти птиц. Внезапно он почувствовал знакомое ощущение… То, которое он испытывал рядом с белками. «Нет, нет, только не сейчас!» - взмолилась птичка, но поздно. Снегирёк услышал девушку.

…Музыка и море красок. От багрового к лиловому, от солнечно-желтого к травянисто-зеленому. Гром, ритм. Упорядоченный хаос. Незримая необъятная свобода. Откуда-то раздается мерный перестук колес поезда. Чьи-то радостные возгласы. Стук барабанных палочек друг о друга, а затем – звонкий удар. И с ударом оживает мир…

… В буйстве снежинок есть странный мир. Не просто так они не опадают. Что держит их? Неужели моя музыка? Они замирают и ускоряются вместе с ней. Они переливаются всеми цветами радуги. Они дышат  вместе со мной. Так не бывает. Это не по правилам! Но… Почему бы разок и не отступить от правил? Свет и бескрайняя белая даль, в которой нет места рамкам. Там небо. Летим!..

Снегирёк радостно зачирикал и устремился ввысь. Его провожал взгляд серо-голубых глаз. Птица улетала в небо, и грязные облака наполнялись красками. Мир менялся.

А потом Грач услышал смех, идущий из центра снежной бури. Это был самый радостный, чудесный и искренний смех, который могли слышать и понимать только птицы. Ни капли злобы, ни капли тщеславия. Только радость и свет.

-Живая! Живая! – хрипло каркнула черная птица, вместе с белым снегом взлетая к небесной радуге.