За землей и волей

               

   С сороковых годов XVII и почти до конца XVIII  веков, в царствование Алексея Михайловича Тишайшего, просторы Южного Зауралья не раз бывали обильно политы людской кровью.

Здесь в жестоком поединке столкнулись две силы: недавно пережившее смутные времена молодое бурно растущее Московское государство, и Великая Степь. Русский этнос, в акматической стадии,  на подъёме, упорно боролся за жизненное пространство и свободу – Землю и Волю, важнейшие ценности вплоть до сегодняшнего дня.

 В «бунташный» век от  притеснений властей за Каменный пояс, как тогда называли Урал, хлынули волны переселенцев. Первопричиной сего стало своекорыстное, неправедное правление боярина Морозова - «дядьки»  царственного отрока, ещё неокрепшего волей и не умудренного опытом. Учреждение  Соляного налога, за которым последовал бунт; «Соборное уложение 1649 года», усилившее крепостную зависимость; война с Речью Посполитой; волнения в южнорусских городах и Сибири; Медный бунт; церковные реформы Никона; восстание Стеньки Разина – всё это всколыхнуло русское «тягловое» население, и оно потекло на юг и восток  за лучшей долей.   

 Северная  - таёжная  часть Западной Сибири, по рекам, берущим начало с Уральских гор и впадающим  в Иртыш и Обь, была  уже далеко на восток освоена русскими – искусными корабелами и замечательными речными флотоводцами, с незапамятных времён водившими свои струги, ладьи, челны и кочи «из Варяг в Греки».

 Немногочисленные угро-финские народности, населявшие среднюю и северную части Обского бассейна, давно были, принуждены платить ясак и жить в мире с пришедшими с запада колонистами, успевшими основать и построить укрепленные города, такие как Тюмень, Тобольск, Берёзов, Сургут, Нарым, Тогур, Томск. Располагались все они на землях богатых водою и лесом, но, надо прямо сказать, прохладных и мало пригодных для   хлебопашества.  И не куда было податься бедным «оратаям», столетиями привыкших возделывать хлебную ниву, а Зауральские степи для этого подходили вполне, и привольем своим весьма их манили.

Да степняки  – сибирские татары, ногаи, киргиз-кайсацкие племена и, казалось бы, покорённые башкиры не хотели терпеть на землях, которые они считали исконно своими, пришлых  хлеборобов.

На протяжении тысячелетий  Степь жила скотоводством и набегами. По одному из фундаментальных, «допотопных» законов мироздания  сильный всегда прав. В степи никогда не считалось большим грехом совершить внезапное нападение на соседей, разграбить имущество, угнать скот, полонить людей и продать их на невольничьих рынках. В XVII  веке за Уралом это были рынки Бухары и Самарканда.

Поэтому колонизация русскими юга Западной Сибири, нуждаясь в постоянной вооруженной обороне, шла нелегко,  и завершилась, вернее, перешла в мирную фазу, чуть ли не на столетие позднее её  северных территорий, только к концу XVIII века после сооружения трёх оборонительных линий: Исетской, Ишимской и Пресногорьковской.

 Но даже наличие этой мощной оборонительной системы, не искоренила окончательно набеги степняков, и крестьяне зачастую вынуждены были  вести полевые работы, не расставаясь с оружием.  В связи, с чем 18 июля 1760 года появляется царёв Указ, который гласил: «При случаях происходящих от киргиз-кайсак при здешних местах продерзостей, чтоб оные злодеи без отмщения не оставались, отправлять до самых их улусов немалолюдные команды и через оных людям и скоту делать захват».

 Только эти суровые меры, к 80 годам, наконец, свели на нет разбойничьи набеги шаек кочевников, и заставили степных феодалов из Младшего и Среднего Казахских жузов добровольно принять русское подданство, первым из которых стал хан Младшего жуза Абдулхаир (Абулхаир).
               
  Все первые русские поселения на южной границе были укреплены и закладывались по берегам наиболее крупных рек: Исети, Тобола, Суери, Ишима. Небольшие деревни строились  в непосредственной близости от острогов и слобод, имевших крепостные укрепления и вооруженные гарнизоны из белопоместных и выписных казаков, стрельцов, рейтар, драгун, пушкарей.

 При почти полном отсутствии сухопутных путей сообщения именно реки, служили одновременно естественными средствами защиты и транспортными артериями. Умелым и отважным судоводителям - они позволяли довольно быстро, и главное, с немалым количеством скарба ретироваться под защиту крепостных стен.
 
 Неоценимую роль в освоении русскими Южного Зауралья сыграл Далматов монастырь, основанный в 1644 году Д. И. Мокринским, в последствии превращенный в настоящую каменную крепость-цитадель на высоком берегу Исети. За ним последовали строительство Исетского (1650), Катайского (1655) и целого ряда других укрепленных поселений, в том числе в 1662 году Шадринского острога и слободы Царёво Городище, в совокупности вошедших в 30-40 годах XVIII века в систему мощной Оренбургской оборонительной линии.

Хотя первые походы русских людей за Урал были, конечно, и ранее, примерно с XI века, именно с этих пор, то есть с 40 годов XVII века и можно начать отсчет русской истории земель в непосредственной близости окружающих Курган. Как известно, это и есть земли современного Кетовского района, которые обживались так же – по берегу Тобола и его притоков, причем первым был заселён более безопасный лесной левый берег.

 Первые поселенцы-крестьяне тех деревень были вынуждены, как и казаки, фактически нести воинскую службу: ходить в дозоры, содержать огнестрельное и холодное оружие, сбрую,  лошадей, возводить укрепления, копать рвы, насыпать валы и прочее. Хотя, в отличие от белопоместных, то есть состоящих на государевой службе,  казаков, от «тягла» или от, так называемой – десятины, они не были освобождены и тем более жалованья не получали.            
 
 Примером драматических событий того времени могут служить истории села Шмаково и районного центра - села Кетово. Расположено последнее вблизи Кургана, в пойме Тобола,  в местности, нанесённой на первые русские карты Сибири ещё в 1697 году известным картографом  С. У. Ремезовым. По переписи 1710 года, проведённой по указу Тобольского губернатора посланным в эти края тобольским  сыном боярским Василием Турским, деревня Кетово, лежащая у озера «Сщучьего» впервые появилась в 1703 году.

 Братья Иван и Григорий Кетовы построили здесь свои избы. К переписи деревня  насчитывала уже 5 дворов, из них 2 крестьянских и 3 бобыльских. В следующей переписи крестьян слободы Царёво Городище - второй «ревизской скаске» за 1747 год, этой деревни уже не значится.

Истинных причин исчезновения деревни  в архивных документах не найдено, однако историк А.В. Бахирева выдвигает весьма вероятную версию - деревня подверглась нападению кочевников, была разграблена, возможно, сожжена, жители частью убиты, частично угнаны в плен, и почти на полвека места эти оказались в запустении. В подтверждении этой гипотезы приводиться запись в ревизских скасках Курганской слободы за 1782 г. и Курганского округа за 1795 г. по деревне Чинеево Введенской волости бывшего в плену Саввы Кетова.

 По указу из Тобольской губернской канцелярии « за претерпления, будучи в плену в разных землях тиранского мучения в подушный оклад полагать не велено, а только был написан в прежней скаске». С большой долей вероятности можно предположить, что это был сын одного из братьев Кетовых. Снова деревня с тем же названием и на том же месте появляется в 1754 году. Видимо в добрую память братьев, её названия крестьянин Терентий Андреевич Белокрылов, поселившийся здесь, не меняет. Это поселение  просуществовало до начала 70-х годов XVIII  века.

Потом эти места, по всей видимости, приглянулись наследникам командира Курганского драгунского полка, генерал-майора   Я. С. Павлуцкого и одного из его помощников – капитана Григорьева. Всех относительно вольных - государевых крестьян переселяют в иные деревни, в частности в Смолину и Иковскую слободу, а на их место селят крепостных, привезённых из европейской России. Деревенька, появившаяся здесь, стала носить название Григоровка.

Впоследствии она срослась с другим поселением – д. Щучьей (Саниной), основанной в 1756 году Иваном Нифантьевичем Бородиным, бывшим «выборным челобитчиком» от всех крестьян Ялуторовского уезда.    
 
  Как и селу Кетово, селу Шмаково тоже выпала доля  возродиться из небытия повторно. Впервые эта деревушка появилось на реке Юргамыш в 1688, просуществовала примерно до 1710 года, и была разорена набегом предположительно, башкир. Вновь основана она лишь в 1755 году, переселившимся из деревни Менщиковой крестьянином Абрамом Менщиковым, который так же не стал менять старого названия.
 
 Одним из первых встречавшее набеги кочевников, село Бараба, изначально было заложено на левом берегу Тобола в 1683 году семьёй Давыда Охохонина и так и называлось до 1730 года – д. Охохониной, невзирая на то, что берег тот  низменный и периодически в большие паводки подвергался затоплению. Только после длительного ряда мирных лет оно было перенесено на более удобный и ставший безопасным правый берег.  До 1760 вокруг села имелись внушительные крепостные сооружения: заплоты, столбы, надолбы, рогатки, земляной вал и ров, заполненный водой. Оно играло весьма важную роль в обороне Утятской слободы. 
 
 Немало в Южное Зауралье после церковных реформ патриарха Никона пришло верующих не принявших нововведений.  Они бежали из центральных и северных  районов России, в надежде избежать преследований официальных церковных властей.

Действительно, первое время им удавалось не привлекать к себе внимания, местные власти были лояльнее -  необжитый край нуждался в переселенцах. Тем не менее, и здесь, в конце концов, начались притеснения, и сюда дошёл закон о двойном налогообложении, поэтому  приверженцев старой веры стали называть, кроме Аввакумовцев, староверов ещё и «двоеданами». 
 
 История их проживания на Зауральских землях бывала порой трагичной. В архивах и людской памяти сохранились документы и предания о случаях массового самосожжения. Такие страшные акты протеста, против притеснений и лишения свободы вероисповедания, были в 1682 году в Утятской слободе, там заживо сгорело 104 человека.

 В 1750 году в деревне Бурмистровой, слободы Царёво Городище, сгорело несколько семей старообрядцев, и пожалуй самым ужасающим событием явился случай, когда без видимого повода и причины, последователи проповедника Мензелина в  мае 1782 года, ровно через столетие после Утятского самосожжения, утопились в озере Сазыкуль. Тогда погибло 53 человека, включая малолетних детей. Причём сам проповедник шестом заталкивал их под воду, не пожалев и собственную дочь.
 
 Вместе с тем, старообрядчество, благодаря крепкой вере и высочайшим моральным принципам последователей, очень своеобразно, и очевидно положительно, повлияло не только на культуру и быт местного населения, но и на экономику края. В их среде утвердился жёсткий моральный императив: «На честном слове купца мир держится».
 
 Их исключительная деловая порядочность в последствии была отмечена в развитых странах Европы, таких как Голландия, Великобритания, Германия,  исповедующих протестантизм, и высоко ценящих это качество, что позволило подняться Зауральскому купечеству до самых вершин мировой экономической элиты того времени.