Пятая

С кончика носа я вырвал три волоска. Я знал что будет больно, но вырвал их не задумываясь. И это, всего лишь из-за одной её фразы:

«Хи, - волосы на носу...» 

Рвал я их ногтями. Специального пинцетика у меня нет, а ногтями удачно зацепить, кто не знает, невероятно сложно. Каждый приходилось дергать по многу раз и от этого нос раскраснелся. Хорошо, что сообразил сперва вырвать волосы, а уже потом ногти стричь. Про ногти она тоже сказала:

«Хи, - ногти...»

Хотя, на левой руке у меня ногти сострижены, просто в них грязь забилась. Это на правой длинные, потому что я не могу левой рукой стричь правую. С детства так. Не привык. Правую руку мне всегда бабушка стригла, а когда бабушки не стало, стригла мама. Потом, стригла моя первая девушка, потом - вторая. Третья не хотела стричь. Четвертая - один раз состригла, смеялась, а потом мы расстались, и к телефону она больше не подходила. С тех пор у меня долго никого небыло, и я стриг правую у родителей. А недавно, появилась пятая. И, как только она сказала про волосы на носу, то в этот же вечер вырвал их. Потом ногти постриг на правой. С трудом, но кое-как получилось. На левой, тоже, состриг - пусть одинаковые будут, короткие. А утром посмотрел в зеркало и увидил на носу еще два волоска - вчера не заметил, свет в ванной тусклый. Они чуть поменьше и потоньше тех трёх. Вырвал их. Смотрю, а из самого носа, из ноздрей, тоже волосы торчат. Во те на! Никогда раньше не замечал. Один вырвал - аж слёзы брызнули. Очень больно. Не-е, думаю, состригу лучше. Взял ножницы, состриг. И тут заметил, что один ноготь пропустил на правой. Хорошо, что заметил. Состриг и его. Потом, решил подмышками помыть, потому что вчера, как провожал, сам даже почувствовал, что запах есть. Да и лето сейчас, жарко. И вот, что меня поразило - как же любовь преображает человека! Как меняет весь ход его мыслей! Даже этот пример: решил помыть подмышками, наклонился над умывальником, пустил воду, думаю - сейчас всё обрызгаю, приму-ка лучше душ. Стал под душ, думаю - чего зря вода бежит, наберу-ка ванную, посижу, откисну, время есть, голову вымою как следует, ногти на ногах состригу - тут уж я и правую, и левую. Набрал ванную, сижу, мою подмышками и, вдруг, осенило - подмышками побрить надо! Многие так делают. Побрил подмышками, помыл голову, ногти на ногах состриг. Вытираюсь полотенцем - постирать пора полотенце, думаю. Гляжу на себя в зеркало - рожу побрить! Про самое главное, про то что на виду, совсем забыл. Поэтому, она меня и отстраняет всякий раз, как поцеловать собираюсь. Стал вспоминать - точно, так и есть! Три дня назад, когда я бритый был, она позволила поцеловать, не долго правда, но всё же. И до этого, дня за четыре, пять - я тоже бритый был. Мы, как раз, тогда и познакомились и целовались в первый же вечер. Она прильнула ко мне, так неожиданно, так сразу, что дух перехватило. Как ребенок она уткнулась мне в шею и легко дотронулась губами. Я прижал её голову, пальцы путались в густых волосах, и всё вокруг замерло, остановилось - и время, и звезды, и мы растворились друг в друге, закружились, и стали одним целым. Я почувствовал как сморгнули её ресницы, она подняла голову - в глазах были слезы. Она не дала мне опомнится. Обхватив мое лицо она так страстно стала целовать меня, будто мы давно влюбленные и сейчас только встретились после долгой разлуки. Была глубокая ночь. Вокруг ни души. Я проводил её к дому. Она вошла в подъезд, а я еще долго стоял на улице, как завороженный. А потом полетел домой. Именно - полетел. Мои ноги совсем не касались земли, будто несла меня неведомая сила. Домой я добрался на рассвете. Уже транспорт ходил. Спать совсем не хотелось. Я лежал счастливый, заложив руки за голову, глядел в окно, как прыгают с ветки на ветку воробьи, чирикают, суетятся: глупые твари, я - влюбился! Влюбился! Влюбился! За один только вечер, за мгновение...

И вот, побрил я лицо - порезался - лезвие затупилось, менять пора. Стал перебирать гардероб - одеть-то, особо нечего. Дело в том, что я сильно привыкаю к своим вещам и хожу всегда в одном и том же, а пару дней назад одел новенькую рубашку, есть у меня одна, специально для особых случаев. То есть, рубашка старая, но, так как я редко ее одеваю, выглядит как новая. Одел.

«Хи, - шкафом пахнет» - сказала она уклоняясь от моих губ. А я, всё пытаюсь, всё надеюсь повторить тот первый вечер, когда мы слившись воедино кружились под звездным небом.

Да, нужно что-то делать с рубашкой. Так как стиральной машины у меня нет, то решил смухлевать немного - надушить одеколоном и всё. Одеколон у меня французский, кстати. Приятелю из Франции привезли, но запах ему не понравился, видите ли, и он мне отдал. А я взял, брызнул, - вроде ничего, одеколоном пахнет. Надушил рубашку, одел, смотрю на себя в зеркало. Смотрю, смотрю и думаю - а если заметит?.. Запах от рубашки совсем не французский, резкий такой. А она - точно заметит. Она ж такая внимательная. Вроде, не смотрит на меня особо, а всё подмечает: и что как-то раз спиртным пахло, а я выпил-то всего бутылку пива, и перхоть на плечах, и волосы на носу. И что рубашку не постирал - тоже заметит. И опять я поразился, что мыслю уже не как прежде - любовь подняла меня на новую ступень. В голове появилась ясность и свобода - пойду, думаю, куплю себе новую рубашку! Взял денег, что откладывал на трёхмачтовую каракку «Санта-Мария» (я увлекаюсь стендовым моделированием) и пошел в магазин выбирать рубашку. Денег с «Санта-Марии» хватило еще и на модные брюки. А обувь я решил просто вычистить хорошенько - ещё не совсем стопталась.

Но, как часто бывает, когда достигаешь вершины душевного блаженства и счастье кажется уже неизбежным, в эту самую минуту судьба дает тебе щелчок по носу и ты катишься вниз до самого дна. Так случилось и в этот раз.

Я, как обычно, ждал её у подъезда. Ждал долго, потому что всегда так сильно спешу, что прихожу намного раньше положенного. Я стоял весь обновленный, с заготовленными словами любви, - я решил признаться в своих чувствах, - а поодаль, крутился паренёк похожий на бродягу. Я на него и внимание только обратил, когда он попросил закурить. А я, как раз, курить бросил, потому что запах дыма ей не нравится, - она всегда отмахивается и в кафе выбирает зал для не курящих. А этот, спросил, чуть нагловато, сигарету, - от него густо пахнуло алкоголем, - помялся и отошел стрелять у прохожих. Мне, даже, стало жаль его и я подумал, что не плохо бы носить с собой пачку, чтоб выручать, таких вот, несчастных. Я и подумать тогда не мог, что несчастный не он, а я. Это мне бы пригодилась пачка сигарет в кармане.

Она выпорхнула, как райская птичка, сбежала по ступенькам и - не юркнула своей маленькой ручкой в мою, как прежде, и мы - не побежали по улочкам придумывая, как провести сегодняшний день, а увидела его - они бросились друг к другу, заговорили, заспорили, размахивая руками, каждый доказывая свою правоту и, совсем не замечая меня, стоящего рядом, так что, я многое слышал: это был её возлюбленный, художник, который загулял с какой-то девицей, а теперь вернулся, и она его понимает, и всё ему прощает. Она плакала уткнувшись ему в грудь, а он гладил её по волосам одной рукой держа другую, с сигаретой, на отлете. Он даже не постеснялся затянуться и выпустить струйку дыма над её головой. Я попытался вмешаться, что-то сказать, но они посмотрели на меня, как на приведение, вдруг появившееся в их спальне.

Они ушли. А я остался, в своей новой рубашке, новых брюках и вычищенных туфлях, совершенно не зная что делать. Была середина дня, вокруг сновали люди и я бесцельно побрёл в их потоке. Домой я добрался поздно ночью. Транспорт уже не ходил. Спать совсем не хотелось. Я пролежал до утра, заложив руки за голову, глядел в окно, как светлеет небо, просыпаются, прыгают с ветки на ветку воробьи, чирикают, суетятся: глупые твари, - нет в вас разума, нет чувств, и каждый ваш следующий день такой же бессмысленный, как предыдущий, и это - делает вас счастливыми.

Разумом я понимал, что был всего лишь заплаткой в чужой любви, но все мои клеточки, все частички, все молекулы из которых я состою сопротивлялись и бунтовали. Я вспоминал этого художника, я хорошо рассмотрел его в тот, последний наш день - он, хоть, и повыше меня, и поплечистей чуток, но вид у него совершенно безобразный: лохматые, нечесаные волосы, - моет голову, не чаще раз в неделю, щетина - дней пять, ободранные кроссовки, лоснящиеся джинсы - и всё моё существо отказывалось верить в произошедшее.

Много дней ещё я ходил караулить её у подъезда. Я купил новую обувь. Я видел, как она сбегает по ступенькам, как берет такси, спеша на свидание. Видел их вдвоем в кафе - в дешевой забегаловке, где небыло даже зала для не курящих. Я знал, что она часто остается на ночь в его мастерской, в подвале и на рассвете, поправляя спутанные кудри, спешит домой. Как-то, таким ранним утром, я столкнулся с ней у подъезда. Было пусто и я не сумел спрятаться. Она удивилась увидев меня - что это я делаю здесь, в такую рань, ведь живу я в другом конце города - неужели, не догадывается? Я соврал что-то, мы перебросились дежурными фразами «как дела» и разошлись. С тех пор, я не хожу к её дому. Не такая уж она и внимательная оказалась.

В моем шкафу теперь висит вторая рубашка. Особых случаев в моей жизни не много и, чтоб вещь не пропитывалась шкафным запахом, я в ней работаю. Сперва, я долго примеряю её перед зеркалом, хожу по комнате, вспоминаю прекрасные мгновения, а когда воспоминания подступают комом, чтоб не впадать в уныние, сажусь за работу, - я подсобрал денег и, всё же, купил «Санта-Марию»! Я уже установил мачты и сейчас клею фок-марсель, грот-марсель и косой бизань. «Санта-Мария» - это однопалубная, трёхмачтовая испанская каррака пятнадцатого века. Флагманский корабль на котором Христофор Колумб открыл Америку в 1492-ом году. Примечательно, что когда «Санта-Мария» разбилась сев на рифы, то из её обломков было построено поселение Ла-Навидад. Вот так, погибнув, корабль превратился в первый на острове город.

Я работаю максимально сконцентрировано и аккуратно, чтоб не испачкать рубашку. Хотя, несколько пятен уже посадил - ну и ладно, подумаешь, - может, моя работа и есть тот особый случай! Я же полностью в неё погружаюсь: я вижу, как стою на баке у форштевня, ветер рвет волосы, в небе замирает раскаленное солнце, сталью блестит океан, чайки, первые предвестники, кружат и садятся на рею, а на горизонте появляется тонкая полоска нового, неизведанного мира, и я не знаю, вернусь ли когда-нибудь домой, или же мне суждено вечно скитаться по бескрайним просторам, и погибнуть в неведомых краях, и тогда, - тогда всё прошлое собирается в точку, становится мелким и никчемным, и открывается бесконечное будущее.



5 ноября 2012