Три видения

Устроившись на вагонной полке, слушал музыку. Голос в плеере  пел про барда на скале…

0.На скале в грозу

Внезапно увидел не барда, а военного вождя. Он стоял на горе, чуть в стороне жались от дождя, холода и усталости  соратники. Они уже не верили в успех сражения после жуткого перехода по гонным тропам.
Внизу, в долине стояли бесчисленные шатры вражеского войска.
Вождь выхватил меч и издал яростный, нечеловеческий крик. Меч, превратился в громоотвод и поймал молнию.
Человек, ощутивший силу Бога,  хлестнул этой молнией как гигантским бичом и выбил врагов, уже предвкушавших победу,  из долины внизу.
Но не всех.

3.Богиня Ла-а

Город, где поклонялись прекрасной Богине, жил богатой, счастливой и свободной жизнью.
Но пришли захватчики и мужчины решили остаться оборонять стены, а женщин с детьми уговорили уходить и спасаться в тайном месте. Старики тоже остались защищать свои дома, чтобы погибнуть вместе с ними. Они все погибли быстро, сила врагов была велика,  и они убили защитников раньше, чем беженицы успели дойти до своего укрытия.
Погоня настигала. Но – что увидели победители на одной из полян, по дороге к зачарованному месту. Вместо толпы перепуганных горожанок, молящих о спасении, там степенно стояли прекрасные дамы и девушки, украшенные неповторимыми драгоценностями, в роскошных, самых лучших своих платьях. Походные столы были поставлены в ряд и накрыты дорогими скатертями. Изысканные явства и вина из некогда процветающего города, как будто сами призывали поскорее их отведать. Завоеватели спешились, и начался великолепный пир. Никогда эти усталые и жестокие  мужчины не видели столь  ослепительных и одновременно доступных красавиц. После нескольких кубков платья были сброшены,  поляна превратилась в место оргии.
Яд в пище и вине действовал медленно, но неотвратимо. Не все захватчики погибали одновременно, но мучения настигали всех. Те, кто задерживался, получали в горло острую заколку, вынутую из роскошных волос. Женщины умирали тоже, но до конца с восторгом продолжали славить Богиню Ла-а. Из складок отброшенных платьев извлекались острые кинжалы; перед тем, как умереть, вдовы и сироты успевали отсечь у врагов оскорбившую их плоть.
- Прими этот дар, Великая Ла-а!
Потом на жертвенной поляне в живых не осталось уже никого.
1. Посткриптум.
Да,  оставались же еще дети из погибшего города. Что стало с  ними - неясно. Старики из окрестных мест говорят, что матери, перед своей жертвой,  умертвили их всех. Прежде чем пойти на жертву самим,  они принесли Богине самое дорогое – своих детей.  И  Ла-а приняла эту жертву, дабы любимое потомство горожан  не смогло вырасти в неволе и ему никогда  не пришлось испытать судьбы рабов и наложниц.
Но некоторые люди, у которых чистый взгляд, с надеждой шепчут о том, что дети, под водительством нескольких смелых отроков, спаслись. Они ушли в зачарованный лес, где никто не мог их найти, и живут там долго и счастливо. Кто знает, кто знает? Следов и верных свидетельств нет, осталась Тайна.

2. Нашествие

«Город гибнет» - услышал голос во сне и вскочил. Сон оказался правдой. Дома горели, разносились отчаянные дикие и отчаянные крики, звенело оружие. На улицах уже бесчинствовали захватчики. Это были ящеро-обезьяны: помесь отвратительных пришельцев с местными низшими существами. Мутанты взяли у двух ветвей своих предков все самое худшее. Поэтому они вели себя на улицах захватываемого полиса с особой, мерзкой жестокостью. Обезьяноящеры не только грабили, но и намеренно ломали, портили всё вокруг; не только убивали, но и пытали; не только насиловали, но и издевались над своими жертвами самым изощренным, неописуемым образом.
Сопротивление было обречено, но еще продолжалось. Я кинулся к тайнику, где лежали мои охотничьи принадлежности.  Надежды победить или выжить не было, но нужно было продать свою жизнь хотя бы по курсу один к одному. А если повезет – и дороже!
Доска в ящике никак не поддавалась, но, наконец, я ее отломал и дотянулся до оружия. Враг уже стоял на пороге. Я оглянулся и … очнулся по-настоящему.
За окном светило солнце и раздавались гортанные крики торговцев, обвешивавших покупателей фруктов, которые уже начали гнить.