Дело помощи утопающим дело рук самих утопающих

Утопающий плыл к берегу. Вы можете возразить, что он Плывущий, а не Утопающий, так как он плывёт, а не тонет, как следовало бы. Но как ещё назвать человека, чья лодка перевернулась на середине озера, и плывёт он не ради праздного развлечения, а чтобы достичь суши, при этом стараясь не выдохнуться, удержаться на плаву и вообще не умереть? 
  И вот Утопающий плыл, плыл и плыл к берегу, он уже почти выбился из сил. Но он не был плохим пловцом, о нет, он очень хорошо плавал, он не из тех, кто барахтается рядом с перевернувшейся шлюпкой, кричит, глотая воду, и в панике тонет, от страха забывая, как двигаться. У Утопающего была одна единственное препятствие – довольно большое расстояние до суши и одна единственная цель – не устать. А уж там он как-нибудь и доплывёт.  Но, естественно, рано или поздно Утопающий всё-таки устал, преодолев уже почти половину пути. Но он не отчаивался. Руки и Ноги ныли от усталости, моля о хоть каком-то перерыве, и Утопающий решил дать им передышку: лечь на спину, раскинув Руки, и не двигаться, дрейфуя по неспешным и еле заметным волнам. Он так и сделал. Но он так поступил не только чтобы отдохнуть, не из одной жалости к Рукам и Ногам, но и чтобы попытаться докричаться до Людей на берегу.
 Утопающий пришёл к озеру вместе с Людьми, так что они должны помочь хотя бы по дружбе, потому что Утопающий сразу понравился Людям и между ними установились довольно теплые отношения. Тем более, он подплыл уже достаточно близко, Люди вполне могли его услышать, а уж увидеть и подавно. Просто они, вероятно, думали, что Утопающий плавает в своё удовольствие, они даже не догадывались, что он тонет.
  Утопающий долго лежал неподвижно, отдышался и, наконец, набрав побольше воздуха в лёгкие, что есть сил крикнул: «Помогите, Люди! Я тону!» Это было достаточно сложно: надо было кричать очень громко, но чтобы при этом тело не выгибалось от натуги, а голова не шевелилась, а то вода зальётся в рот. Утопающий ещё несколько раз повторил призыв о помощи, потом расслабился и стал ждать. «Должны же они меня услышать!» - думал он. «Сейчас кто-нибудь позовёт спасателей или подплывёт сам и спасёт меня. Не может быть, чтобы меня никто не услышал!».
 Утопающий полежал ещё немного, но никто не приближался, он даже ничего не слышал, кроме своего собственного тяжелого дыхания (а ему было слышно очень хорошо всё, что происходит вокруг, так как его уши были погружены в воду).
  Утопающий продолжал тешить себя мыслью «Сейчас, сейчас меня спасут». Но всё напрасно. Он просто не знал, что Люди уже ушли с озера, совсем позабыв о нём.
  Не дождавшись подмоги и достаточно отдохнув, Утопающий решил плыть дальше, раз дело обстоит так и никто его не замечает.
 «Спасение утопающего – дело рук самого утопающего» - сказал он себе и перевернулся со спины, чтобы снова поплыть. Тем более если он будет продолжать лежать так, неподвижно, в холодной воде, то Руки и Ноги закоченеют и начнутся судороги.
  И Утопающий плыл, повторяя одни и те же однообразные ритмичные движения, эта вынужденная монотонность уже надоедала ему. Будь его воля, Утопающий несколько раз сменил бы стиль плавания – десять метров брассом, двадцать – кролем, но не было времени на такие прихоти. Делая вдохи и выдохи, высовывая голову из воды, он уже не смотрел, далеко или близко берег. Утопающий просто плыл.
  Но тут в процесс вмешалась Правая Нога (она была самой рациональной, как и всё справа, и не в пример серьёзнее Левой Ноги):
- Я хотела бы обратиться к многоуважаемым Рукам, моей сестре – Левой Ноге и, собственно, самому господину Утопающему. Я не буду плыть. Потому что вы сами сказали, что «спасение Утопающего – дело Рук самого Утопающего». Рук, я прошу заметить, а никак уж не Ног. Так что я не буду выполнять чужую работу, это не входит в мои обязанности, моё дело – ходить по земле, а не барахтаться в воде. Прощу прощения, но я смею откланяться и оставить вас наедине с вашей проблемой. Доброго вам вечера.
- Как же так? – удивился Утопающий, но Правая Нога уже отказала и не двигалась. Плыть стало тяжелее, но это было вполне возможно и без одной неё.
Утопающий успел проплыть ещё немного, прежде чем заговорила Левая Нога:
- Прошу меня великодушно помиловать, но, раз уж такое дело… ради Бога, извините, но не оставлю же я мою сестру одну… Извините, но я ведь тоже имею право на такое заявление… Я тоже так считаю. Поймите, она же моя сестра… Я не могу думать не так, как она… Умоляю меня извинить, пожалуйста, простите, мне очень неудобно, но…
 Не договорив, Левая Нога перестала слушаться Утопающего.
- Стой! Подожди! – закричал ей вслед он, но это её не остановило. Теперь уже обе Ноги не подчинялись разуму Утопающего.
- Плохо дело! Мои Ноги меня бросили в беде! Но, Руки, почтенные мои Руки, любимые, вы же меня не оставите? Это же вы должны меня спасти! – обратился он к Левой и Правой Руке.
- Вообще-то, мы ничего никому не должны, но если говорится, что дело в нас и это наш долг, то стоит попробовать, - ответили они. – А эти своевольные бесстыдные Ноги нагло покинули нас, да и вас тоже, уважаемый Утопающий, перед лицом опасности, бросили на произвол судьбы!
- Я этого так не оставлю, обещаю вам, что я накажу их, как только выйду на берег! Я исцарапаю Ноги или даже, если вы попросите, отрежу их совсем! Только помогите мне доплыть до берега, а там уж дело за малым! – пообещал им Утопающий и кое-как продолжил плыть, что было очень трудно да ещё и медленно.
  Утопающий очень устал, его Руки очень устали, но Ноги не чувствовали абсолютно ничего.
- Это так сложно… - начала издалека Левая Рука, очень творческая, хрупкая и ранимая (Утопающий даже сломал её один раз, упав с дерева). Он уже понял, к чему Рука завела такой разговор.
 – Я так устала… Извини, конечно, но я что-то не в духе сегодня… У меня совершенно нет ни вдохновения, ни настроения, чтобы плавать. Так лень… И я же больная, мне нельзя так напрягаться! Это плохо повлияет на моё душевное и физическое равновесие! Уверяю, вы справитесь и без меня в этот раз, ведь Правая Рука такая умная и сильная… А я очень устала и вообще… оставьте меня в покое!
  Утопающий даже не удивился такому поступку и не воспрепятствовал уходу Левой Руки. Он только сказал Правой:
- Теперь вся надежда на тебя… Вон, до берега осталось всего ничего.
 Действительно, ещё метров пять, и Утопающий сможет достать Ногами до дна, и тогда, может, Ноги сжалятся и помогут ему дойти до берега. Но Утопающий сейчас почти не двигался с места, подгребая под себя воду только одной Рукой, и эти несколько метров до суши казались ему ещё больше, чем те десятки, которые он некогда преодолел.
- Ну вот… Нечего даже и пытаться. Стоит взглянуть на ситуацию трезво – нам не доплыть, - заявила Правая Рука, не такая нервная и переменчивая, как её левая сестра. – Это безнадёжно. Выхода нет. И церемониться тут нечего. Прощайте, я была искренне рада служить вам, господин Утопающий.
 И теперь вот Утопающий пошёл ко дну, его не слушались ни Руки, ни Ноги.
«Я умру! Я утону! Я, я, который всегда так недурственно плавал! Какой позор!» - в панике размышлял Утопающий, падая всё ниже и ниже в темные объятия озера. Он задержал дыхание, но легкие разрывались, и он уже еле сдерживался, чтобы не вдохнуть не воздуха, но хотя бы воды.  Но если Утопающий сделает это, то умрёт, захлебнувшись невкусной, пропахшей водорослями водой, то есть – о Господи! – утонет.
  Но тут Утопающий вспомнил, как отец, когда учил его плавать (это было в глубоком, словно это озеро, детстве), шутливо говорил: «Жить захочешь – всплывёшь!» И вдруг Утопающего неудержимо потянуло вверх, прочь от тёмных водных толщ и ближе к солнцу. Его вытолкнуло на поверхность с такой силой, что вокруг от него разлетелись брызги. Утопающий с отчаянной радостью вдохнул влажный воздух. Теперь всё будет в порядке. Ему оставалось  только недвижно лежать на спине, смотреть в небо и ждать, пока волны лениво вымоют его на берег. Тогда уж Ноги и Руки точно вернутся, ведь больше не надо будет плыть, и снова будут служить верой и правдой Утопающему.
 Хотя, собственно говоря, Утопающий уже не был Утопающим.