Моя life

Чистый лист бумаги  смотрит на меня недоверчиво, с прищуром. Как бы вопрошая, мол почему я медлю и не решаюсь  доделать задуманное мной ещё в далёком ХХХХ году. Сердцебиение заметно усилилось, голова закружилась ещё сильней, хотя куда сильней, с горькой усмешкой подумал я. Рывком я схватил ручку, и в отчаяние склонился над девственно чистым листом.
"В моей смерти прошу винить..." начал выводить я дрожащей рукой. Впрочем, кого винить кроме себя самого я не знал. Трудно писать, когда не хватает двух пальцев на рабочей руке. Ещё труднее, когда осознаёшь что эта вспышка графомании последняя в моей жалкой и ничтожной жизни. Пальцы я потерял в ZZZZ году. Это была далеко не первая попытка свести счёты с жизнью. Почему то акуле хватило моих двух пальцев сполна, и вместо того что б спокойно прикончить моё бренное, вопящее от безумной боли тело, она спокойно поплыла куда то по своим акульим делам. Тогда мне не хватило смелости спокойно пойти ко дну, и я вопя, и проклиная всё на свете поплыл к берегу.
Впрочем, обо всём по порядку. Меня зовут Эдик, и я с детства был помешан на мании смерти. Никогда не называйте своих детей Эдуардами. Это трудное имя. Тяжёлое детство.  Впервые со старухой с косой познакомился в четыре года, когда внезапно умерла моя бабушка. В моей детской головке всё никак не могло уложиться, что её больше нет, и на похоронах вместо того, что бы рыдать я с интересом разглядывал бабулю.
В школе я окончательно утвердился в своих интересах. Часами проводил в библиотеке, разглядывая архивы второй мировой войны.  Это всё приводило меня в такой восторг, что я ночами не мог уснуть! Лучшей наградой для меня было увидеть это всё во сне. Думаю не стоит говорить, что в школе я был изгоем и меня часто били сверстника. Пока.. Пока не пропал без вести главный обидчик. Люди косились на меня, шептались, но ничего поделать не могли. Разговор с суровым следователем ни к чему не привёл. Своего я добился, от меня отстали.
Начал я с насекомых, продолжил  кошками и собаками, закончил людьми. По-моему весьма логично. Первой жертвой оказался школьный обидчик. Всего-то оказался в нужном месте и в нужный момент. Он стоял ко мне спиной, склонившись над глубокой бездной глубокого засохшего колодца. Хорошенько разбежавшись, я со всей силы подтолкнул его и парниша с писком полетел вниз. Хруст его костей до сих пор играет у меня в ушах сладкой музыкой, о да! Убедившись, что паренёк никогда не воскреснет, я начал наблюдать. Дома не мог уснуть.  Две ночи. Следующим стал бомж Колян Клешня.  Клешнёй его прозвали потому, что он зимой уснул на морозе и ему ампутировали все пальцы. Я забил его кирпичом. Вначале принёс ему портвейна в его подвал. Клешня с радостью принял угощение, я молча сел рядом и стал ждать, пока он отключиться.
Голос Коляна стал невнятным, подбородок уткнулся в грудь. Дрожащей рукой нащупал кирпич, обхватил его двумя руками и со всей силы опустил его на головы Клешни. Ему этого хватило, о да! И я начал наблюдать. Старался запомнить каждую секунду этого вечера!
Возможно, вам стало интересно, с каких пор я решил познать на себе тайну смерти. Ответ прост. С самого начала своей долбаной жизни мне было интересно, что там скрывается, за гранью живого. Я всем сердцем завидовал ушедшим, они познали тайну, а я всё ещё нет.
Как только я оторвался от родителей, начались первые попытки суицида. Несмелые, нелепые, но попытки. С другими людьми я не колебался ни секунды, но инстинкт самосохранения очень сильная штука скажу я вам. Но эта попытка увенчается успехом. На кухне весело шипит газ, выходящий со всех четырёх конфорок старенькой плиты, окна плотно закрыты, у меня на столе не менее весело горит огонёк свечи, и лишь белый лист бумаги требовательно смотрит на меня. Рука опять затряслась. От газа заболела голова.
-"К чёрту всё!"- прокричал я листку, который начал  в открытую смеяться надо мной. Взяв в искалеченную руку свечку, я пошёл на кухню. На встречу  неизведанному.