Натурщица для гения. Гимн идеализму

«Художник ищет помощницу для ведения дел. Посуду мыть заставлять не будут. Об ущербе для невинности можно не беспокоиться, я женат».

Прочитать такое объявление на столбе (!) и не подумать, что это чей-то коварный розыгрыш, а пойти по указанному адресу, в надежде получить работу?..  Сегодня это, конечно, звучит как анекдот, однако так всё и было на самом деле. (У меня в юности, впрочем, тоже был такой забавный эпизод. Однажды мне, искавшей работу корреспондента, позвонили из редакции газеты «Художник» и предложили работу: художнику, рисовавшему серию картин о Москве, срочно  нужна была… чтица, которая во время его работы зачитывала бы вслух исторические справки о стольном граде, «иначе он не успевал». Может, к выставке какой-то торопился, может для издательства иллюстрации подельничал.  Денег не было. Работы – тоже. Но… предложение показалось мне каким-то странным: ехать через всю Москву к моложавому, сорок с хвостиком, холостяку (когда самой, едва за двадцать)  и читать ему по нескольку часов в день книжки по истории? «С перерывами, конечно», - заверил меня художник. «В редакции мне сказали, что вы ищите работу… Я думаю, мы с Вами найдем общий язык». Но я, честно говоря, колебалась недолго: мне хотелось ПИСАТЬ, а читать мне хотелось то, что хотелось читать мне самой (а тогда меня интересовали другие вещи). В общем, я отказалась от такого заманчивого предложения. Но, надеюсь, художник без помощницы не остался и работу свою завершил вовремя).

Да…. а то объявление, на столбе, было расклеено не в наше время, и в другой стране – в довоенной Франции. Художник же, искавший помощницу по хозяйству («…с внешностью, которая не будет раздражать мою жену») – был никто иной, как 63-х летний французский гений импрессионизма – Анри Матисс. Говорят, «претенденток» выбраковывали нещадно. Но в итоге, женщиной «не в его вкусе» на 22 года стала Лидия Делекторская, буквально вошедшая в его жизнь: будучи и помощницей, и натурщицей, и музой-вдохновительницей и… терпеливой няней художника.

«Оказавшись в Ницце в 1932 году, она почти не говорила по-французски. Как и большинству белоэмигрантов, жить было не на что: Лидия подрабатывала, участвуя в танцевальных марафонах. Имя Матисса ей ни о чем не говорило – настолько Лидия была далека от искусства. Такой она появилась в его мастерской в Ницце осенью 1932 года».

Об изобразительном искусстве она имела весьма приблизительное представление, но, по-видимому, это было и неважно: встреча этих, таких разных людей оказалась, в конечном счете, именно ТОЙ  ВСТРЕЧЕЙ, о которой с придыханием говорят люди религиозные, философы, и – с надеждой и трепетом – настоящие художники (в творческом смысле слова).

По воспоминаниям Лидии, сеансы Матисса были сродни медитации. И после, когда она смотрела  на собственные изображения, «схваченные» мастером, то, по её словам, начинала  понимать что-то о себе самой, настоящей… О подобных метаморфозах писал и художник: «Изображая Лидию, я вдруг с удивлением начинал видеть самого себя»…

Разумеется, это общение, взаимопроникновение и обогащение двух душ, безусловно, процесс – интимный и, вряд ли, поддается адекватному описанию при помощи слов. В том-то всё и дело. «Мысль изреченная», особенно здесь, – непременная ложь, поскольку происходящее является чистой энергией, воспринимаемой другими как радость или счастье. Все, кто знал эту пару в те годы (да и потом, спустя много лет) говорили, что, несмотря на все те невзгоды (а проблем там было предостаточно: и возраст, и недуги, разность темпераментов и характеров…) –  Матисс и Лидия производили впечатление именно счастливых людей. И лично я понимаю о каком счастье идёт речь: это настоящее, трудное и очень искреннее счастье, и мало кто вообще знает, что такое состояние бывает (возможно, бывает и что-то «более высокое», но там – не была, не знаю, а такие моменты переживала точно, поэтому могу только искренне порадоваться, что так у них совпало… Редко, когда совпадает… И про количество лет – верю. Бывает…

Лидия Делекторская (быть может, в силу своего склада характера или психотипа, как сказали бы «специалисты») подчеркнуто не претендовала ни на какие работы мастера, а брала только те рисунки, которые он ей дарил раз в год ко дню рождения или, по её словам, те, что она выкупила у него на своё жалование. (Но лично я чувствую, что себе она объясняла это по-другому,  и я бы себе это тоже «так» объясняла…). Когда, например, закончилась Великая отечественная война, ей захотелось подарить своей родине, как она сказала, «букет» – несколько работ Матисса…И художник поддержал её в этом намерении.

…Позднее, после смерти мэтра, она и вовсе подарила (отдала в дар) всю свою личную коллекцию Пушкинскому музею…

Я была на этой выставке. Несколько лет назад, начав приобщать подрастающую племяшку к искусству, я повела её в «Музей личных коллекций», где как раз проходила выставка работ Матисса, составленная из работ «личной коллекции» Лидии Делекторской.

Среди прочих творческих работ художника (чаще, конечно, это были рисунки, наброски, сделанные с натуры самой Лидии), там, например, были рисунки и работы, выполненные в стиле «аппликации из цветной бумаги» на тему цирка. Помню, как объясняла маленькой ещё девочке (эх, вряд ли, она эти мои самопальные «лекции» уже помнит), что «цирк» Матисса – это «всамделешный» цирк, выражение почти детской радости, а буйством ярких красок на картинах художник выражал свою любовь к жизни, которую очень любил. (В то время как тоже изображение цирка, например, у Шагала имеет совсем иное значение – символическое…).

Лидия могла бы продать всего несколько картин Матисса и обеспечить себе вполне безбедную старость. Но она рассудила иначе: послужив гению до конца его жизни, чем могла (как скромно выражалась она сама), женщина снова ушла в тень. «Я была с ним очень счастлива», – писала Лидия в своих дневниках. А больше ей, считала она, ничего и не полагалось («…за что?»).

Также самоотверженно – как она мечтала сделать подарок России – подарить Матисса, все свои сила и средства после смерти художника она направила на то, чтобы «подарить Франции К. Паустовского». И, действительно, её переводы К. Паустовского во Франции стали первыми!..

…В завещании (предварительно заказав себе место на кладбище и даже доску с собственным именем) она попросила похоронить с ней… рубашку Матисса.




пс: В документальном фильме «Натурщица гения», режиссера Олеси Фокиной, звучат очень несхожие и интересные реплики о личности и деятельности Лидии, причем,  высказанные разными людьми: от членов семьи Матисса до работников художественных галерей, издателей и просто – соседей по жилью…

Особенно мне запомнилось одно из них:  о том, что иногда и идеалистам удается сделать что-то существенное в этом мире...

…………………………………………………………. 
«Когда мне скучно, – признавался Анри Матисс, – я делаю портрет мадам Лидии. Я знаю ее, как какую-нибудь букву…».
Мне не знаком французский алфавит, но мне кажется, что это та самая буква, которая означает не Я, а ТЫ, а вернее, двустороннее ТЫ, две капли, сливающиеся в одну,  – МЫ. А может это самая главная буква, с которой всё и начинается – «Л» – «Любовь»?..
 



========================================


 «Натурщица для гения»
---------------------------------------
Год выпуска: 2010
Жанр: Документальный, исторический, биографический
Выпущено: Россия / Код-фильм+, ВГТРК
Режиссер: Олеся Фокина

© Copyright: Виктория Любая, 2012