Фантазийные Жизни. Глава 3. Жизнь Путешествующих

Этот город погряз в стальной паутине.

Люди в нём увязли в невидимой мгле.

Нет здесь ясного неба и нет капли дождя.

Нет здесь яркого солнца и нет света луча.

Я отсюда уйду навсегда!

Быть может тогда, прольётся луна.

Быть может тогда, засветит вода.

Я не вернусь сюда никогда!

Не роняйте слёзы несбывшиеся друзья.

Создам новую жизнь на границе сна, я…

Ушёл навсегда и не вернусь никогда.



Очень жаль, что после смерти Фрейда, стали уделять гораздо меньше времени изучению и анализу снов. Я бы очень хотела получить анализ сегодняшнего своего сна. Жаль что большинство снов, кои мы помним по пробуждению забываются спустя пару минут, а то и менее. «Я уйду навсегда», эта фраза из моего сна не улетучилась со всеми остальным воспоминаниями. Никогда в жизни я не была фаталисткой, я всегда верила в то, что судьба имеет свойство меняться, и все мы, можем её изменить, стоит лишь приложить достаточное усилие. Всё что угодно может прогнуться, изменить форму под определённым весом, здесь главное с какой силой давить, или оказать правильное воздействие. Интересно было бы увидеть, подержать в руках и прочитать сценарий своей жизни, увы, просто так его в руки никто не даст и не принесёт на серебряном блюде с надписью «прошу, всё как вы пожелаете». Может это и к лучшему, не многие хотят знать, что произойдёт в дальнейшем, большее количество даже не любит простраивать планы на долгое время из-за страха предсказать своё будущее. Что касается меня лично, то я всегда была открыта почти любой информации, а если она представляла собой интерес, то уж подавно. Возможно это комплекс детства, мне всегда казалось, что в детстве меня все считали глупой дурочкой, может именно сейчас я, таким образом, отыгрываюсь, поглощая любую доступную информацию. Мои глаза вечерами сверлят различные энциклопедии, уши ловят всё, что мне не знакомо и передают информацию прямиком в мозг, где он уже старается договориться с моей неверной и часто изменяющей памятью, чтоб она сохранила её. Когда я заболеваю и подолгу валяюсь в постели с температурой, моими лучшими друзьями становятся познавательные каналы телевидения, я стараюсь не спать, когда болею, как бы это парадоксально это не было. Каждый незнакомый термин я стараюсь запомнить или записать (если под рукой есть листок и пишущий предмет с чернилами или грифелем) чтоб потом посмотреть что именно он означает.

Любовь. Я в неё верю. Во всяком случае, хочу верить. Порой мне кажется, что я не любила, а если и были какие-то чувства похожие, то это было так давно, что уже не помню какого это, жить, дышать и радоваться одному и ради одного человеку. Проще сказать, что я ничего не знаю об этом чувстве, чем лишний раз будоражить мою и без того забитую память лёгкого поведения.

Ник. Рядом с ним я чувствую себя прекрасно. Собой он заставляет пробудиться во мне такие черты, каких прежде я не знала, рядом с ним я могу побыть другой, я могу расслабиться, могу не быть в защите, могу побыть нейтральной ко всему. Хоть это не любовь, хоть я прекрасно понимаю, что я его не люблю, прекрасно понимаю, что он не мой «принц», я не хочу терять этого человека ни за что. Рядом с ним мне слишком хорошо.

По всей квартире раздался звук телефонного звонка. Ник специально поставил самый ужасный и раздражающий звук звонка, чтоб быстрее подходить к телефону. Эта мелодия настолько воротила нас обоих изнутри, что заслышав, её мы оба одновременно отрывались от своих мест и бегом кидались к телефону лишь бы быстрее снять трубку и заставить его замолчать. Эта идея пришла ему в голову, когда во время нашей любовной прелюдии начал звонить телефон, по тем временам мелодия телефона была самая нам полюбившаяся, поэтому вместо того чтобы оторваться от ласкания меня, он продолжил с большей страстью. В тот раз ему звонили с работы, по какому-то важному делу, после ещё нескольких таких же происшествий он решил, что пора с этим что-то делать. Так как он знал, что оторвать его от меня способно лишь что-то невероятно ужасное он и решил сделать мелодию телефона настолько омерзительной и противной, чтоб она препятствовала нам с нашими ласками и наслаждением друг друга.

Я быстро побежала к телефону и сняла трубку.

- Да?

- Чау Юль. – Раздался весёлый и заспанный голос моей близняшки.

- Каря! – воскликнула я. - Что-то ты рано подняла своё тело, или это Тёма тебя разбудил, как-никак сейчас утро, мы-то их знаем, так что там на самом деле? – Ехидно спросила я.

- Ну-у-у-у, - протянула она, зевая. - Не совсем такая картина, но в одном ты права, я встала из-за него, мой будущий муж, кормилец и моё единственно средство получения внеземного удовольствия, не считая моих пальчиков и моего любимого розового фалоиметатора с пупырышками, направился смывать грехи.

Мы обе посмеялись, затем я предложила устроить небольшую попойку у нас с Ником дома (как же всё так получилось, что я уже считаю квартиру Ника своим домом, ведь мы не так долго знакомы, может действительно, я испытываю к нему что-то намного больше, чем мне кажется?!), она согласилась. Заверила, что уговорит Тёму и будут к вечеру. Я повесила трубку и направилась в комнату будить моё нынешнее спящее олицетворение счастья.

Все мы особенно мило выглядим, когда наше сознание спит и Ник не был здесь исключением. Его милая спящая мордашка рождала самую яркую из моих улыбок, от чего мне захотелось разбудить его ещё больше. Сначала я ласково его целовала, затем щипала, но такие мои попытки никуда не привели, тогда я начала его трясти, сначала взявшись за одно плечо, но когда и это действие потерпело фиаско и не принесло никаких результатов, пришлось схватиться за него обеими руками и изо всех сил трясти из стороны в сторону.

- Ник. Проснись. Да просыпайся же ты! – Весело кричала я.

Моё чудо открыло глаза. По его виду можно было сказать, что он был полностью дезориентирован и явно не понимал, что происходит. После короткого шуточного диалога, мне всё-таки удалось расшевелить Ника не прибегая к тяжёлой артиллерии под названием «Стакан с холодной водой».

Пока я бегала по квартире и старалась всячески разбудить Ника, каким-то необъяснимым мне образом подкрался поздний вечер. Внутри меня происходило что-то странное, бушевал ураган остро дающий понять желание остаться одной, причём настолько сильное, что я была готова одеться и выбежать на улицу в поиске уединенного места. Однако, зная Ника сделать это без каких-либо претензий, не получиться. Этот ревнивый балбес  порой совсем как влюблённый подросток. Смешно. Я всегда считала, и буду считать ревность одной из главных проявлений идиотизма. Вывод – порой Ник идиот, насмешливо думала я. Хотя, он никогда этого не отрицал. Когда я доказывала ему, что порой он ведёт себя как ребёнок, что в его возрасте, в сущности, является проявлением идиотизма, он весело отвечал: «Все мы идиоты, кто-то больше, кто-то меньше, но, не смотря на это, все мы прибываем в заблуждении собственного идиотизма. Я делю людей на две категории: первые – те, кто не соглашаются с мой теорией и это законченные идиоты и вторые – которые признают собственный идиотизм и несовершенство и вот у этих есть шанс». Я всегда осуждала такие мысли, не зависимо от того прав он или нет, просто не люблю, когда во всём и во всех видят лишь отрицательные черты, пусть даже они и преобладают и Ник прав. Меньше думая больше наслаждаешься жизнью. Обидно, что у меня так не выходит.

В конечном счете, я уговорила Ника одеться и пойти в магазин, сославшись на то, что скоро подойдёт время закрытия и вместо вечера с «развязанными» языками, нас ждёт безалкогольно-чайно-кофейное время провождение, а по моим меркам – это не в какие ворота не лезет. На моё удивление мой самец согласился без возражений, что было странно, это ленивое создание всегда упирается прежде, чем сделать то, о чём я его прошу, но на этот раз он согласился без промедлений.

Я осталась одна и смогла вздохнуть полной грудью.

- Ну вот, одна, что дальше? – Спросила я пустую квартиру.

Внезапно в гостиной включился телевизор. С испугом я быстро кинулась к нему, но остановилась, не заходя в комнату, прислушиваясь, что там происходит, мне показалось, что я слышу шаги. Меня передёрнуло и затрясло от волнения и страха, хотелось кричать, хорошо, что разум ещё не совсем потерял способность выполнять свои функции, он твёрдо заверил, что не следует этого делать. Я во весь опор побежала на кухню, задевая все косяки на своём пути. Схватила в каждую руку по ножу и медленно пошла  обратно к гостиной, стараясь не создавать ни малейшего звука, ни малейшего шороха. После каждого моего беззвучного шага, я приближалась к комнате, сердце было готово выпрыгнуть, челюсть трясло, нижние зубы бились об верхние, руки и ноги трясло изнутри. И вот с неконтролируемым пульсом и ножами в руках я открывла дверь.

В правой руке у меня нож поменьше, я готова в любой момент метнуть его в нарушителя моего одиночества, лишь бы меня не парализовало от страха. Аккуратно осмотрела всю комнату, заглянула в каждый угол, под диван, за каждое из кресел – никого. Но я не успокоилась, взволнованность не прошла. На экране телевизора было улыбчивое лицо девушки с разноцветными глазами. Она смотрела на меня, с экрана молча, как бы изучая, в тоже время мне показалось, что с какой-то родительской лаской.

- Здравствуй Юлиана! – Жизнерадостно воскликнула телевизионная девушка.

От неожиданности у меня подкосились ноги, повезло, что во время падения я успела выпустить ножи и приземлиться на руки. Хоть это тоже не очень приятно, но явно лучше, чем тупо солдатиком в пол! Я уселась напротив экрана поджав под себя ноги и раскрыв от удивления рот, начала пристально пялиться на черноволосую незнакомку из телевизора.

- Правильно, тебе лучше находиться в сидячем положении. – Смеясь, сказала она.

- Какого х… что за …?! – Создалось ощущение, что я превратилась в компьютер, который завис во время выполнения простейшей операции.

- Ну-ну-ну. Не сквернословь. Тебе это не подходит. Не порть свою красоту. Сквернословить могут либо те, кому нечего портить, либо те, кому порчание такого рода никак не повредит. – Она посмотрела по сторонам. – А ты девочка ни к тем, ни к тем не относишься. – Она играючи показала мне язык, в котором была чёрная серёжка.

Трясущимися руками я потянулась к столу, чтобы взять пульт и выключить этот бред моей бурной разыгравшейся фантазии. Нажимала кнопку выключения несколько раз, причём с такой силой, что она провалилась, тем временем девушка с экрана смотрела на меня с ещё более умилённой улыбкой.

- Можешь считать это сном Юль, можешь грёзами, можешь шизофренией, галлюцинацией, я бы посоветовала примириться с фактом, что это твоя реальность, но решение за тобой.

Я проглотила горькую слюну, скопившуюся во рту, и отложила пульт в сторону.

- Уже лучше, – довольно произнесла телевизионная нимфа. – На данный момент, есть только одно, что я хочу тебе сказать и о чём попросить. – Она смотрела на меня, не отрывая глаз, я насторожилась. – Проведите время с Карей наедине, уверяю, вам будет, о чём поговорить… - На последнем слове экран телевизора погас.

Раздался звонок в дверь. В компании непонятных ощущений я пошла, открывать дверь гостям.

***


Не существует хуже наказания, чем принудительно пробуждение по выходным. Это и есть самый настоящий Ад! Даже Данте (Данте Алигьери (май/июнь 1265 — 13 или 14 сентября 1321) — итальянский поэт. Создатель «Божественной Комедии» (в которой был описан загробный мир)) такого не описать. Что ж, раз уж меня насильно выставили из страны спящих, думала я, то пора начинать что-нибудь делать. Жалея себя дело не исправить, не изменить, да и  вообще ничего не сделать. Поэтому я отложила это занятие на «когда-нибудь» и потянулась за телефонной трубкой. Пока слушала гудки в трубке, обдумала идею, что вполне приемлемо нехватку сна с горя заменить алкоголем, поэтому, наверное, и звоню своей сестрёнке. Она уж точно меня поддержит в трудный час, минуту, секунду. Мне думается, что у каждого человека на земле есть своя «опора» в лице другого человека, сложность в том, чтоб её найти.  В этом я считаю себя очень везучей, такой человек с самого моего рождения со мной рядом.

- Да? – Послышался слегка заспанный голос на том конце.

- Чау Юль! – Весело сказала я.

Наш диалог принял шуточный оборот, однако, не смотря на развязность наших фантазий, мы договорились, что вечером встретимся у них с Ником, мне осталось лишь уломать Тёму. Думаю, это будет не сложно, учитывая, что он должен возместить ущерб причиненный мне. Пока он наслаждался водой в душе, я застелила кровать в нашей спальне и отправилась в поход в гостиную, чтоб и там навести порядок.

По комнате разнёсся невнятный голос. Я подумала, что Тёма что-то кричит из душа, может он что-то хочет, может меня, было бы совсем не плохо.

- Чего ты там бормочешь? – Крикнула я, услышав, как из ванной вышел мой суженный.

Обернулась и хотела кинуться на него с объятьями, но боковым зрением уловила экран телевизора, мне показалось, что там мелькнула девушка. Но это было не самое удивительное. К экрану было приклеено письмо. Я глядела на открывшуюся, мне картину не моргая. Показалось, что это остатки сна играются со мной, моими глазами и всеми остальными частями тела. Но письмо не пропадало, зато глаза начали слезиться. Поморгав раз десять, я сорвала его с экрана и покрутила в руках. На нем была надпись «lire seul» (Читать в одиночестве (фр.)).

- Я нечаянно начал высказывать мысли вслух. – Наконец отозвался Тёма.

- А о чём они были? – Машинально спросила я, продолжая всячески вертеть в руках и разглядывать письмо.

Решила не тянуть со временем, с размышлениями и прочими предметами, которые можно тянуть, а быстро побежала в душевую, крепко сжимая письмо руками. Закрывшись на замок, я включила воду в душе, села спиной к двери поймала себя на мысли – благо, что Тёма меня не заметил, не заметил моего взволнованного состояния, не заметил моих в пять раз увеличившихся в размере глаз, а то явно начались бы вопросы, вероятнее это даже походило бы на допрос. Для многих нет ничего более приятного, чем раскрыть чужой секрет и чем он грязнее, тем приятнее человеку открывающему его. Но всё обошлось. Я раскрыла письмо.

«Молодец Каря, что договорилась о встрече с Юлей. Вам надо больше времени проводить вместе. Намного больше.
Ми»
Прочитав, я, молча, смотрела в потолок, оставшись всё в том же сидячем положении у двери, затем приподнялась и долго смотрела на себя в зеркало. Бледное лицо, потерянные глаза. Из-за такого вида мне можно было всучить возраст «32-36». Нет, так дело не пойдёт, сказала я себе, и к чёрту всё! К чёрту!

Залезла в душ, включила воду, долго мучилась с краном, настраивая подходящую температуру. Для меня это очень важно, не слишком прохладно, не слишком горячо, почти идеально. Вода не способствовала и не помогла мне выкинуть мысли о письме. Я старательно вытесняла эти мысли из головы, но они постоянно возвращались, вгрызаясь в моё сознание. Сволочи!

Письмо… От кого?... Зачем?... Почему?... Для чего?... Откуда?...  Хотя бы знаю, что письмо адресовано мне, вопрос «кому?» можно исключить, хоть что-то.

Надо подумать о чём-то приятном, советовал внутренний голос. Сейчас лишь одна картина рисуется в моём воображении помимо письма, это как я выйду из душа, закутанная, в одно лишь полотенце и страстно наброшусь на Тёму. А может, все-таки сначала позавтракаю, в любом случае эти два пункта я воплощу в реальность любыми силами. Вопрос лишь, в какой последовательности. Если смогу сдержать внутренние порывы своего сексуального зова, то явно завтрак будет на первом месте, а трахание на втором. Я всегда слабо чувствовала разницу между занятием любовью и траханием. Процесс ведь один и тот же, название его ни капли не меняет. То же самое, если обед назвать трапезой ли процессом по утолению голода, или зовом желудка, не зависимо от любого названия пойдёт вход употребление пищи. Ситуация с сексом ничем не отличается. Разница лишь в человеке, с которым трахаешься и это однозначно чувствуется, но даже если мы друг друга любим, это совершенно не значит, что физиологический процесс перешёл в статус «занятие любовью», нет. Конечно, это портит всю романтику, правда она сама по себе редко когда романтична, по своей природе она чаще жестока. Редко кто поддерживает мои мысли, ведь большинству нравиться возведение физиологического процесса до эмоционального чувственного уровня. Мне смешно.

Интересно, а галлюцинации по утрам это нормально? Всё же, кто мог оставить мне письмо в квартире, где кроме меня и Тёмы никого нет?! А может, и вовсе не было никакого письма?! Я вылезла из душа, закутала тело в полотенце, посмотрела на пол, где бросила письмо, но, увы, оно не пропало, а оставалось на том же месте. Подняла его с пола и перечитала. После прочтения нечаянно выронила письмо, так как затряслись руки, сделала пару шагов назад, упёрлась спиной в стену и скатилась по ней на пол. Часто качая головой от шока, я, не моргая, смотрела на письмо, лежавшее в метре от меня. Другой текст!

«Каждый верит в то, что он хочет, жаль, но тебе придётся верить мне.
Ми»

Проглотив горькую слюну, скопившуюся во рту, я подняла с пола письмо, следом и своё тело, а сознание со здравым смыслом остались лежать в нокауте. Ничего не соображая, я вышла из душа. Сделав пару шагов, я встала у открытой двери на кухню, увидела у окна уже одетого Тёму, активно кому-то машущего рукой. Может у него тоже поехала крыша? – подумала я.

- Кому ты там машешь? – С надеждой на нормальный ответ спросила я.

- Не поверишь, у нас во дворе священник! – Он выглядел очень взволнованно, что на него ни капли не походило.

Я аккуратно выглянула в окно из-за спины Тёмы, но двор был пуст. Плакало моё наслаждение платонической любовью, он тоже съехал с катушек. Досадно, подумала я.

- Ты меня разыграл, правда? – А про себя я кричала – «ну пожалуйста, скажи, что это так!!!»,  но он даже не дал намёка, что это шутка, розыгрыш или дурачество.

Делать вкусные бутерброды – это, наверное, врождённое умение, другого объяснения я не вижу, нет ничего проще, чем сделать бутерброд, но Тёма творил с ними чудеса.

Не успели мы заметить, как опустился вечер. Видно, все эти события совсем выбили меня из колеи, странно, я ведь была убеждена, что сейчас только день.

Тёма настоял на пешей прогулке, я вовсе не была против. Гулять при помощи своих двоих – занимательное занятие. Может хоть прогулка заставит очнуться моё сознание, приведёт в порядок рассудок, откачает здравый смысл и воскресит разум. Пустые надежды, знаю…

***


На пороге стояла моя любимая парочка. Правда они выглядели иначе, чем обычно, как будто потерялись в своих мыслях и раздумьях. Глаза их не моргали, они стояли, молча, не шевеля не телом, ни глазами.

- Вы и дальше планируете здесь стоять и думать думы или всё-таки зайдёте? – Насмешливо спросила я.

Они переглянулись и зашли внутрь.

 - Ник пошёл в магазин, уже должен был вернуться около получаса назад, хотя он сегодня немного не в себе, может заодно решил проветриться, пока находится на улице. – Поспешно сказала я, пока Карина и Артём снимали верхнюю одежду.

Усадила гостей на кухне, заварила чай, Тёме вручила пепельницу и ещё взгромоздила на стол зефир. Почувствовала себя заботливой и ответственной хранительницей очага. Как мило, смеясь про себя, думала я.

Почему-то считается, что все девушки, женщины и вообще весь женский пол должны обустраивать быт и быть заботливыми хранительницами домашнего очага, мне всегда было интересно, кто же придумал эту чушь?! На это можно и не отвечать, и так всё понятно. Конечно, у некоторых призвание – создавать быт, тёплую атмосферу в доме и, т.д., а у некоторых призвание ублажать мужчин и быть проститутками, и почему-то эти получают больше негативной критики в свой адрес. Но у каждого человека своё призвание и своя предрасположенность, мне кажется, если большинство женского пола работало бы дворниками, то заявили бы, что мы предрасположены к этой работе, или любой другой, где нас будет больше всего. Быт… каменный век прошёл, хватит! Знаю точно, я рождена, чтобы за мной ухаживали и всячески ублажали, исполняли все мои желания, даже нереальные, и я не могу не радоваться, что, таких как я, становиться всё больше и больше. Хорошо, что нас больше не сжигают на кострах как ведьм, хоть за это спасибо.

Мы сидели, бросая друг другу ни к чему не обязывающие фразы, вроде: «погода хорошая», «а помнишь год назад…», «а я больше люблю лето…», «а вы знаете, что на юге сейчас…», и, т.д.

В один момент услышала странный крик исходящий откуда-то с улицы, в этот момент я как раз находилась у окна, поэтому припала к нему и начала искать глазами носителя крика. Но никого не было видно. Под окном ещё ходили люди, они растерянно пялились по сторонам, видимо, тоже пытались найти кричащего человека. Я оглянулась на сестрёнку и её хахаля, они не обращали внимания на крики с улицы. Может это всё мне чудиться, подумала я.

По квартире разнёсся звонок входной двери, я рысью побежала к ней, в глазке двери увидела Ника и быстро отворила её. Он стоял с кульками полными покупок, склонив голову и опустив глаза куда-то в глубину своих мыслей.

- Где ты так долго щляешься? Ты должен был вернуться полчаса назад. – Говорила я, пока Ник снимал верхнюю одежду. Он повесил своё лёгкое осеннее-весенние пальто на вешалку, а я тем временем рассказала про крик с улицы, про людей, шарахающихся от этих криков и про то, что у нас гости.

Оказавшись на кухне, я принялась разбирать сетки, которые притащил Ник. Вино, вермут ещё бы ликёр и точно можно было бы подумать, что с Ником всё в порядке. Но я-то чувствовала, что это не так, меня так просто не проведёшь.

Женская интуиция представляет собой почти воплощённый детектор лжи, предсказатель будущего и советника-мыслителя в одном лице. За годы жизни я уже имела время убедиться в силах своей интуиции, поэтому теперь это моя подруга, которой я доверяю больше всего.

- Садись Юль, я за вами поухаживаю сегодня. – Вежливо предложил Тёма. Однако, его вежливость не рассеяла моих опасений на счёт того, что у него в голове крутиться какой-то план, скорее уж наоборот. Он явно что-то знает и что-то затеял, - нашёптывала мне интуиция. Что же, поглядим.

Мы с сестренкой вели оживлённую беседу, но до того как она началась, я заметила Каринины просящие глаза. Я оценили этот взгляд как просьбу поговорить. Но уйти из-за стола только за него опустившись, не представлялось мне великолепной идеей.

- Пойдём, покажу тебе фотки с нашей последней поездки. – Обращаясь к Каре, мой взгляд был прикован к Нику. Очень интересно, подумала я. Схватила Карю за руку и потащила в комнату. На отрезке от кухни до комнаты она удивленно спросила.

- Разве вы куда-то ездили в последнее время? Или ты забыла об этом упомянуть и рассказать мне?

Я впихнула её в комнату, усадила на диван, закрыла за собой дверь и включила музыку.

- Нет, не забыла, - наконец ответила я. – Нужно было уединиться для разговора, а заодно и проверить кое-кого.

- Ник?

- Именно. Мой Ник, правда, я уже не знаю, насколько он мой. Либо это и вовсе не он, либо забыл всё, что было до сегодняшнего. – Вдумчиво говорила я.

- Любопытно, не правда ли, сестрёнка? – и не дожидаясь ответа Каря продолжила. – Мне тоже есть, о чём я очень хочу рассказать.

- Ты не одна такая с рассказом на плечах, но раз уж ты у меня в гостях, то пожалуй, я должна проявить гостеприимство и уступить тебе, – подмигнула сестре. – Вперёд, слушаю.

Каря сначала протянула мне письмо, то самое, которое оказалось, приклеено к экрану телевизора у неё дома, далее она рассказала про мельком увиденную фигуру девушки скользнувшей по телевизионному экрану. Я в свою очередь поведала свою историю про девушку в телевизоре. Мы предположили, что нас навестила одна и та же девушка, причём с небольшим перерывом во времени. На этом предположения остановились… Кто? Как? Откуда? С какой стати? Все вопросы умирали, не дождавшись даже более менее адекватного варианта ответа. И решить задачу, зачем нам проводить больше времени вместе, мы тоже были не в силах.

- Ну вот, мы вместе, что дальше? – с упрёком спрашивала Каря. – Чушь всё это! Воображение разыгралось!

В дверь постучали, я открыла, зашли Тёма и Ник.

 - Мы прогуляться, ненадолго. – Коротко сказал Тёма спокойным голосом и закрыл дверь.

Бедный мой Ник, думала я, интересно, что Артём с тобой сделает? Мальчики торопливо вышли на улицу и теперь в квартире остались только я и Каря. А может она права, может действительно воображение разыгралось или поехала крыша, или мы больны шизофренией, или у нас белая горячка, или мы спим, или мы и есть чей-нибудь сон?!

- Карь, а знаешь, может ты и права… - Меня перебил звонок входной двери.

- Интересно, кто там? – спросила Каря.

- Сейчас узнаем, но вряд ли это мальчики, они ведь только ушли как-никак.

Я подошла к двери, посмотрела в глазок, но никого там не увидела. Открыла дверь, на коврике, прям перед входной дверью лежало ещё одно письмо, взяла его в руки, закрыла дверь, повернулась к Каре, которая стаяла за мной и покрутила в воздухе письмом. Она резко вырвала его у меня из рук и начала читать.

«Преждевременные старания редко к чему-либо приводят, расслабьтесь девочки, наслаждайтесь вечером и друг другом.
Ми»

- Воображение, говоришь, по мне так больно уж реальное, не находишь, Карь? – Я смотрела на её застывшие глаза, утонувшие в этом письме.

- Глупо пренебрегать хорошими советами, - воскликнула она, пряча письмо в свою сумочку. – Идём пить вино!

Первая бутылка вина пролетела с повышенной скоростью, можно сказать даже залпом, наверное, от волнения. Вторая медленнее, а вот половина бутылки с вермутом ушла с приемлемой средней скоростью. Итого, две бутылки вина и полбутылки вермута спустя, вернулись мальчики.

Если быть откровенной, я очень волновалась за Ника, никогда особо не доверяла Артёму, кто знает, что он там ему рассказывает и вдалбливает в его пустую голову.  Выбежала им на встречу.

- Где вас черти носят?! – Звонко спросила я.

Ник замешкался, было видно, что хотел что-то сказать, но Тёма вступил в разговор первым.

- Юль, не перегибай палку, всё ведь хорошо, верно? Так зачем шуметь, если ничего не произошло? Тем более он был под моим присмотром. – Самоуверенно сказал он и подмигнул.

Из комнаты появилась, Каря и бросилась ему на шею, не дав мне ответить. Да уж, под твоим… сердито думала я.

Мой взгляд перешёл на Ника, его виноватый вид сразу же вытеснил из меня все негативные мысли. Я с большим удовольствием стала расцеловывать своё очарование.

Наш вечер продолжился, сначала за столом, а когда напитки с градусами закончились, мы продолжили в спальне.

Ник выжал и вымотал меня всю, поэтому, спала я не то чтобы «без задних ног», а скорее «без всего тела». Казалось, что мы снова подростки, из которых струятся неограниченные океаны гормонов. Чудесно. Но как всегда наступает время, когда приходиться подниматься, вставать с постели.

Я проснулась первой, решила пока не будить Ника и направилась на кухню. Двое будущих молодожёнов уже не спали. Меня привлёк томный вид Тёмы. Что-то с ними происходит, со всеми нами, подумала я.

- Доброго тебе утра, Юль. – Сказала сестричка.

- И вам. – Медленно ответила я.

Каря пила кофе, сидя за столом, а Тёма стоял, прижившись к стене держа в руках пепельницу. По-видимому, он курил уже пятую или шестую сигарету подряд.

- Заварить тебе кофе? – Попытался мило предложить Тёма.

- Нет, спасибо, я сама. – И взяла кружку.

- Я как проснулась, - начала Каря. – В моей голове крутиться мысль, почему бы нам не продолжить вечер, только сегодня у нас. – Предложила она.

- Замечательное предложение, - оживился Артём и нежно поцеловал Карю. – Что скажешь Юль? – Они двое уставились на меня.

- Переубедить вас или заставить отказаться от этой идеи мне ведь не по силам?

- Не-а. – Медленно протянула Карина.

- А если я скажу, что вы меня достали, и я не хочу вас видеть, сработает?

- Не думаю. – Лаконично ответил Артём.

- Тогда, вы мне не оставили выбора. Согласна на всё!

- Отлично Юль! – Радостно завопила Каря.

Артём одобрительно кивнул и перевёл взгляд в сторону, по его глазам было видно, что он принялся за раздумья. Я ни на секунду не сомневалась что уж ему, есть о чём поразмыслить.

После долгих сборов и обсуждений о том, стоит ли будить Ника или нет, в котором кстати Тёма высказал очень весомые как ему казалось аргументы о том, что нам следует оставить Ника в спящем состоянии, мы всё-таки вышли из дома оставив моё чудо в человеческом обличие спящим.

Терпеть не могу общественный транспорт. От одного названия уже воротит, если у нас такая общественность, то расстреляйте меня у стены сейчас же. Не хочу жить в мире, где такая общественность. Порой некоторые помимо похабного и шумного поведения, распития алкоголя, успевают, и справить нужду в этом виде транспорта. Редко, когда можно увидеть кого-нибудь читающим книгу и это очень досадно, на столько, что нет слов, не существует слов чтоб описать мои чувства. Я постоянно вижу агрессивные компании молодых людей, совсем ещё подростков, которые, по-моему, не знают, куда деть свой потенциал и энергию и растрачивают её попросту на наркотики, алкоголь и всякие действия вандализма. Больше всего меня дёргает за живое, если такая компания начинает приставать к кому-нибудь. Чаще всего это, получается, по отношению к другим молодым людям, которые не вписываются в их рамки «нормального». Я всегда думала, и буду думать, что они видят в них угрозу, они подсознательно понимают и осознают, что человек находящийся перед ними намного выше их, намного сильнее их и если не подавить его потенциал сейчас, если не уничтожить и не растерзать его уверенность, то это может закончиться очень неприятно. Например, такой человек будет их начальником, будет принимать их за сущих идиотов, которые потратили свою молодость в пустую и вместо того, чтобы запастись знаниями, они провели свои годы совершенно бездарно и теперь они даже грузчиками, работают с трудом, а если от них потребовать какого-нибудь умственного или мыслительного процесса, то это будет катастрофа.!

Хорошо, что до Тёмы ехать не так долго, иначе моё и без того пошатнувшееся состояние совсем вышло бы из-под контроля. Мы прошли около пятнадцати минут от остановки до дома, где живут Карина и Артём. Поднялись на лифте, и вышли в коридор подъезда.

Он распахнул входную дверь, мы зашли.

- Девушки, не хотите составить мне компанию? – Тёма предложил сходить в магазин. Каря отказалась, сославшись на приготовление еды.

- А я могу с тобой сходить, если хочешь. – Предложила я.

Очень хочется с тобой поговорить, что же ты задумал Тёма, сказала я про себя. Он согласился, и мы вышли. На улице было довольно пасмурно, солнце скрылось где-то за серыми тучами и создавалось ощущение, что ветер с каждой секундой становился всё холоднее и холоднее и каким-то образом, у него получалось проникать под кожу всё глубже.

***


Как только ушли Юля с Тёмой, я залезла в холодильник с мыслями, что надо что-то приготовить из остатков того, что смогу там найти. Внутри я нашла итальянские бутерброды (брускетты), большую тарелку с нарезанной на ней тремя видами сыра (Асьяго, мимолет, грана) и копченой колбасой салями, я достала это всё и поставила на стол. Под тарелкой я обнаружила записку.

«Bon app;tit! Наслаждайтесь вечером, как будто это ваш последний вечер вместе.
Ми»

Я села на стул. Не любила двусмысленностей. Я всегда была за прямоту слов и действий. Не нужно ходить вокруг до около, скажите сразу что нужно, ведь всем будет проще, одному потому, что не надо будет ломать голову размышляя, о том, что второй имел ввиду, и второму, которому тоже не надо будет ломать голову над тем дошло ли его скрытое, полупрозрачное сообщение до головы первого. Порой смешно смотреть. Взрослые люди, уже прожили большую часть своей жизни, а нет, стесняются, не могут, боятся. Как хорошо, что у меня никогда не было таких проблем. Сказать человеку, что он тебя достал, мне всегда казалось нормой, если он действительно как кость в горле, которая застряла и сколько стаканов воды не пей, каким бы количеством воды не заливай эту кость, она не проваливается. Я даже помню свои первые влюблённости, чаще всего всегда я рушила отношения, ничего не поделаешь, мне становилось скучно подолгу находиться рядом с одним и тем же человеком. Даже тогда, когда большинство моих сверстниц говорили до боли избитую, заезженную, запыленную от старости фразу «давай останемся друзьями», я говорила правду, чистую, без присыпки сахара, нет. Возможно, это не правильно, но по мне уж лучше правда, любая, горькая на столько, что слёзы сами льются реками, болезненная настолько, что чувствуется, как живьём разрывает на куски. Всё что угодно, но не ложь и не приукрашивания.

Размышления пришлось прервать, позвонили в дверь. На пороге стоял Ник.

- О, Ник, заходи, - весело сказала я. Откровенно говоря, я всегда веселела в присутствии Ника, наверное, потому, что я к нему питала непонятные для меня самой чувства. – Тёма и Юля ушли в магазин, а меня оставили тут, тебя караулить, - продолжила я. – Ну что ты стоишь, заходи быстрее, я тебе мороженное припрятала, я ведь помню, что ты любил сладкое. – Мне была интересна Юлина догадка о памяти Ника и о нём в целом, поэтому я и произнесла провокационную фразу.

Как и говорила Юля, Ник действительно потерял память, но ещё более интересным мне показался тот факт, что Тёма тоже знает про ситуацию с Ником, но он не произнес ни слова по этому поводу. Зная Тёму и зная то, что таинственность в нём просто так не появляется, готова предположить, что события, не вписывающиеся в реальность, происходят со всеми нами. Отличная проверка стабильности психики человека, ухмыляясь, подумала я.

Ник недолго постоял на пороге, но всё-таки сделал шаг через порог в квартиру и закрыл за собой дверь, минуту спустя как я вручила ему мороженное, он устроился в гостиной комнате, а я опять отправилась на кухню изучать гостинцы.

Пока я пыталась сложить по кусочкам мазайку теперешних событий моей жизни, в прихожей появились ушедшие в магазин. Ник сразу же выбежал им на встречу. Мне бросилось во внимание, что он смотрел на Тёму как на спасителя, так как бы смотрели христиане на воскресшего Иисуса. Между ними явно происходило то, о чём мы с Юлей пока не в силах догадаться.

Я снова вернулась на кухню и ждала сестрёнку.

- Они очень хотели остаться наедине, без посторонних ушей, никогда не думала, что мои ушки назовут посторонними, обидно! – Говорила Юля, заходя на кухню и закрывая за собой дверь.

- Тоже чуешь что-то не ладное? – Спросила я и закурила сигарету.

- Карь, ты же бросила, когда ты уже успела снова начать курить?!

- Только что, поверь, не пройдёт и дня, как ты поступишь так же, а твоя хваленая выдержка перестанет быть такой стальной. – Улыбаясь, говорила я.

- Я бы и рада сказать, что такого не будет, но учитывая всё происходящее, сделать этого я не могу.

На кухню вошёл Тёма, он достал сигареты, закурил и молча сел за стол. Я пристально изучала его, когда увидела его взгляд, который упёрся в пол, сразу же поняла, что скоро явно произойдёт что-то не ладное. Вот и двусмысленность записки пропала, скорее всего, это и будет наш последний вечер. Каждый из нас, укутался в свои мысли и не хотел делиться этим пледом размышления с другим, даже немножко накинуть его на плечи другому уже представляло собой нечто страшное. Резко распахнулась дверь, мы все обвели взглядом взъерошенного Ника. Без долгих разговоров, Ник ушёл проветриваться, потом отлучился и Тёма. Я и сестрёнка опять остались наедине.

- Юль, я тебе ещё не говорила, поэтому, вот. – Я протянула ей записку от таинственной Ми.

Её вид стал ещё более томным. Она положила записку на стол, потянулась к моей пачке сигарет, достала сигарету. Закурила.

- А знаешь Карь, ты была права, выдержка оказалась ни к чёрту! – Истерично произнесла она.

Не могу сказать, что её действия меня удивили, но это было немного неожиданно.

- Юль, какие мысли тебя тяготят сейчас. На данный момент?

- А какие они ещё могут быть?! Банальные! – нервно сказала она. – Что всё это сон, что всё не по-настоящему. Что всё это игра воображения во сне. Что я вот-вот должна проснуться в объятиях приятного мне человечка, посмотреть по сторонам, осознать, что это все лишь сон и снова сладко заснуть и отправиться на поиски новых приключений, - Юля пару раз молча, затянулась, стряхнула пепел. – Страшно то, что я понимаю, что не могу проснуться. Понимаю, что это реальность! – она глубоко вздохнула. – Это ужасно, когда нереальное становится реальным, когда фантазии воплощаются в жизнь. Я не готова к этому, мы не готовы. – Прошептала она.

- К значимым событиям мы никогда не бываем готовыми, - тихо произнесла я. – Разве можно быть готовыми к тому, что в один миг твоя жизнь измениться?! Нет! Мы слишком привыкли к обыденному образу своей жизни.

- И это ужасно, правда, что любые перемены не по нашей воле мы воспринимаем в штыки?

- Нет, - спокойно ответила я. – Это нормально для нас, людей.

- Это не есть оправдание, - строго произнесла Юля. – Так не должно быть!

- Хочешь изменить стереотип? – Подмигнула я.

- От чего же нет?! Возможно, всё будет лучше, чем могло бы быть по стандартному сценарию. – Она улыбнулась.

- В последнее время, я начинаю верить, что возможно всё! – у меня вырвался нервный смешок. – Возможно всё. Всё возможно.

- И что мы будем делать?

- А ничего, – коротко ответила я.- Пустим всё на самотёк, в нашей ситуации всё само случится. Ты согласна?

- Более чем.

Я очень ценила свою сестрёнку за то, что она понимала меня с полуслова, мне даже не нужно было заканчивать мысль, чтоб она поняла, что я имею ввиду. Высшая ступень познания человека, это когда знаешь, как и о чём он думает, и мы с ней её достигли ещё в детстве. Всегда раздражали люди, которые не могли понять ход моей мысли, даже, когда она истолкована до мелких деталей. Казалось бы, всё настолько просто, а нет, некоторые не способны воспринимать даже элементарных мыслей, вещей, доводов. Порой от таких меня выворачивает наизнанку.

Много чего способно вывернуть меня наизнанку, но много с чем я мирюсь, потому что это нормально, для людской породы, но неспособность думать, этого я не могу простить. Именно так, простой мыслительный процесс, которым должны заниматься все, неподвластен большинству и вот ЭТО обидно, это выводит меня из себя больше всего. Ощущение, что в таких ситуациях я всегда нахожусь в состоянии аффекта. И идея о том, что прервать жизнь такого человека, это не такая плохая мысль, а скорее наоборот, всё сильнее и сильнее впивается мне в мозг и сознание и плевать на последствия. Хоть чем-то помогу этому миру, избавлю его от очередного идиота. Но, увы, я воспитана в «правильной» семье, мне всегда твердили, что прежде, чем осуждать недостатки другого, надо познать свои минусы, недостатки и осознать всё то, что в самой себе не так. И что мы имеем сейчас? Я знаю всё о себе, обладаю хорошим, на мой взгляд, самоанализом, не стесняюсь своих слабых мест, недостатков, минусов и всё в таком роде, но многие окружающие, с которыми мне не посчастливилось, быть незнакомыми всё равно кажутся мне полными придурками, причём ещё больше, потому что мало того, что размышление отсутствует, так они ещё и не способны признать свои недостатки и ошибки. Это ведь полная чушь, особенно, если уже натворил делов, всё пошло насмарку, ты просчиталась, так признай, что ты не права, разве это так больно и неприятно признавать, что ты ошибся?! Все мы ошибаемся, из наших ошибок рождается опыт. Опыт, который закален нашими страданиями, угрызением совести, унижением и всем остальным. Но у этой картины есть и положительная сторона, мы никогда не хотим повторять предыдущие ошибки и именно это нас, и заставляет думать. Ощущать ту же боль, то же унижение, даже идиота это заставит задуматься и как только он это сделает, он уже не будет таким, может он даже не заметит и событие пройдёт мимо него, но в нём произойдут большие перемены, когда его мозг начнёт активно работать. И мало-помалу, они начнут думать всё больше и больше. Боль, какая бы она не была, какие бы у неё проявления не были, это самая быстрая и надёжная дорога к перерождению личности.

- Карь, а что если это действительно наш последний вечер вместе, что тогда?!

- Если это действительно так, то хорошо, что это не наш последний вечер вообще. – Задумчиво сказала я.

- Ты так говоришь, будто готова к худшему сценарию.

- Невозможно быть готовой неизвестно к чему, просто если это не в нашей воле, то так тому и быть.

- С каких это пор, ты превратилась в фаталистку?

- Радуйся, что так, а ведь могла бы и в волюнтаристку, сейчас бы говорила, что на всё воля Господня, что Бог так велел. – Иронично сказала я.

- Да уж, пожалуй, фатализм не худший вариант. – Насмешливо произнесла она.

На нас обрушился тяжёлый груз ностальгии на пару с тяжёлыми мыслями, точнее сказать одно породило другое. Делились воспоминаниями детства, вспоминая как нам было хорошо, когда мы были маленькими, ничего не знающими девочками-дурочками. Многие родные братья и сёстры с раннего детства начинают войну между собой, которая может, не закончится даже после преодоления кризиса среднего возраста. И единственные перемены, которые могут произойти – это смена ядерной войны на холодную. Это не наша история. Мы всегда были дружны, с самого раннего детства. Всегда старались отгородить друг дружку от неприятностей, всегда поддержать в трудный момент, всегда помочь, когда это нужно.

Хорошее было время.

***


Разговоры о детстве. Наверное, когда, кажется, что придётся проститься с близким тебе человеком неизвестно на какое время, может на год, может на десять, а может и навсегда, такие разговоры являются нормой. Прежде, мы с Карей очень редко предавались таким разговорам, а если быть предельно точной, то никогда. Как же я не хочу её терять, но моя интуиция подсказывает, что что-то обязательно произойдёт, что-то, что разлучит нас восвояси. Раз и навсегда.

Наши слюняво-слёзные воспоминания были прерваны звонком в дверь. Явилось моё «решившее прогуляться чудо», надо отдать ему должное, не отсутствовал долго, а я уже думала, что его не будет часов пять, а то и того больше, но что ж, я тоже в праве ошибаться, особенно, когда ничего не понимаешь, что происходит. Ещё как в праве!

Я надеялась, что хоть он меня согреет сегодня, не в прямом смысле конечно, хотя в этом тоже, но больше хотелось ощутить, его чувства ко мне, которые грели бы меня изнутри. Но потом я поняла, что имею дело уже не с «привычным мне Ником», и даже не с «Ником без памяти», а с «Ледяным Ником», как будто к моему еле горящему сердцу приложили кусок льда, посмотреть, как будет вести себя огонь, изменится ли пламя, потухнет ли…

Из душа вышел Артём, я даже не заметила, как он подкрался в прихожую, они перекинулись фразами, затем оба скрылись в комнате, закрыв за собой дверь.

Я зашла обратно на кухню, где на меня с сочувствием смотрела моя сестрёнка. Глаза мои были на мокром месте, меня переполняла злость, грусть, тоска, боль, разочарование, безысходность, уныние и если бы Каря меня не обняла, я бы точно пустила слёзы от несправедливости этой реальности, мира, вселенной и измерения! Но нежные и любящие объятия моей родственной души спасли меня от столь трагичного стечения действий. Пару секунд спустя, я чувствовала себя более менее нормально, во всяком случае, я больше не собиралась лить слёзы, ведь это совершенно незачем. Всё как-нибудь да сложится. Хочется в это верить.

Внезапно распахнулась дверь, и вошли оба самца. Я не знаю, что Тёма сделал с моим «куском мужского льда», он подошёл нежно обнял, поцеловал, шёпотом попросил прощения за то, что ведёт себя странно и оставшийся вечер не выпускал моей руки. Страстная ночь, как же я этого хотела, но чувство разочарования и тревоги только выросло, вместо того, чтобы наоборот уменьшиться до микроскопических размеров. Наша ночь напоминала «прощальный секс», когда оба отдаются друг друга полностью, но в тоже время без особой тяги, когда за спиной ничего нет, когда знаешь, что это уже вряд ли повториться, когда уверена, что это последний раз. Но признаться честно, отработал ночь он хорошо, вымотал меня, как только мог, хоть постарался со мной приятно и старательно попрощаться, не так уж плохо, засыпая, думала я.

Когда я проснулась, Ника и след простыл, так же как и Тёмы, как позже сказала Каря. Вооружившись хорошим утренним настроением и джезвой, мы приступили к завариванию кофе. Уж не знаю от чего (может от хорошего сна, или не совсем плохой ночи) мы с Карей были в прекрасном настроении, настолько прекрасном, что заваривая кофе со смехом, кидали в джезву все пряности, какие попадались под руку (в процессе было брошено: имбирь, мускатный орех, кардамон, корица), не кофе, а настоящее зелье (может и приворотное, так до сих пор и не выяснили). Получилось довольно вкусно, необычно, но довольно вкусно. Наверняка вкусовые рецепторы вместе с вкусовым анализатором, а так же и обонятельным, радовались такому изобилию вкуса и аромата.

- Знаешь что? – Начала вдруг Карина.

Я адресовала ей вопросительный взгляд, а сама тем временем глотала наше ведьминское варево.

- Я больше не боюсь перемен, - она отвела взгляд в сторону на пару секунд, потом посмотрела мне в глаза более хищным взглядом и добавила. – Ни перемен, ни изменений, ни катарсиса, ни Апокалипсиса, ни его всадников, одним словом НИЧЕГО.

- Это очень хорошо! – Восхищённо сказал незнакомый голос.

Мы с Карей смотрели друг, на друга выкатив глаза. Оглядели кухню. Никого не оказалось.

- А, да, вы же меня не видите, в отличие от меня, - продолжил всё тот же незнакомый женский голос. – Ничего, дело поправимое, ничего страшного, – последовала небольшая пауза. – Меня зовут Мия, - весело сказала появившаяся из неоткуда девушка, и севшая за стол между мной и Карей. – И, пожалуй, с этого дня я буду вас учить путешествовать! – она осмотрела наши удивлённые лица и открытые рты, взяла у меня из рук кружку, которая чуть не упала, и сделал глоток.  – Совсем не плохо, немножко перебор с пряностями, но в целом не плохо. Я всегда считала, что в делах подобным этому, пусть лучше будет перебор, чем недобор.

- Что?!...Кто?!...Как?!... – Нет, разум категорически отказывался работать, мысли отказывались формулироваться, речь отказывалась быть чёткой, никогда прежде я такого не испытывала.

Каря молча, смотрела на очаровательную неизвестно откуда появившеюся особу и елозила по ней взглядом, сверху-вниз, снизу-вверх.

Мия с очаровательной улыбкой обвила нас своим горящим, прожигающим взглядом, а затем звонко засмеялась. Её смех был настолько заразителен, что мы с Карей невольно начали улыбаться и хихикать.

- Вы прелестны! – воскликнула она. – На самом деле! Вы чудо! – Ухмыляясь, продолжала она. – Такие потерянные, ничего не понимающие, ничего не осознающие, милые девочки. Давно я такого не встречала, ох как давно, спасибо вам, дорогие мои. – Она широко и искренне улыбалась.

- Ты…Вы кто? – Медленно спросила Карина.

- Вроде бы, я уже представилась, но видимо, моё имя вам мало чего говорит, - вздохнула она. – Телевизор. Письма. Сыр, в конце концов! Разве вам часто делают такие подарки?! – Могло показаться, что она говорила с обидой, но глаза её прямо сияли от удовольствия и веселья, хороша актриса ничего не скажешь. Ох, как хороша.

В тот момент я подумала, что если бы я была представителем мужского пола, то потратила бы всю свою жизнь без остатка, лишь бы она обратила на меня внимание. Лишь бы кинула холодный и недосягаемый взор в мою сторону и даже, если бы всё было тщетно, я бы не расстроилась, так как знала бы, что потратила жизнь в погоне за мечтой.

Мы с сестрой сидели молча и никак не могли прийти в себя. Состояние шока нас не покидало, скорее наоборот, лёгкий и игривый стиль общения Мии, только усугублял ситуацию.

- Повторюсь, - начала Мия. – Я буду учить вас путешествовать. – Она сделал паузу и посмотрела на наши изумленные лица, давая возможность расспросить о том, что она имеет ввиду. Когда мы, молча, просидели около минуты, она не выдержала молчания и добавила. – Я всегда полагала, что если человек сам спрашивает интересующую его информацию, то он лучше её воспринимает и запоминает, вот почему я не хочу обрушивать на ваши головы неимоверное количество информации, а даю возможность самим расспросить обо всём, что вас интересует в первую очередь. Остальное я дополню, нравится вам или нет. Попробуем ещё раз. – Улыбчиво сказал она, и окинула нас своим горящим взором.

- Учить путешествовать?! – Не с того не с сего, спросила Каря, видимо сама того не понимая, как так это у неё вырвалось.

- Ну, наконец-то! – довольно кивнула Мия. – Именно так! Я не оговорилась. Но могу представить, что вы себе уже напридумывали. Нет! Выкиньте всё то, о чём вы успели подумать, всё, что успели представить, вообразить и, т.д. Я не буду вас учить паковать вещи в чемоданы, заказывать билеты на самолёт, автобус и даже не буду учить вас путешествовать автостопом, хотя иногда это очень увлекательное и забавное занятие, но сейчас не об этом, - у неё в руках оставалась моя кружка, она сделала ещё глоток и отдала её мне, предварительно одобрительно кивнув.  – Так, вы имеете хоть одну догадку, почему вы меня не видели, но я могла с вами говорить? Любую.

- Мы вас не видели, потому что вас здесь не было. – Осторожно сказала я.

- Ты моя умничка! – она так улыбалась, как будто я совершила что-то невероятное. – Как раз таки всё именно так. Я не была здесь и в то же время, я могла говорить с вами, другими словами, я была здесь и где-то ещё. Одновременно в двух местах, а может итого больше, в трёх, четырёх, а может и пяти, не суть важно. Это одно из умений, которым вам придётся научиться.

- А что если мы не согласимся? – Робким голосом спросила Каря.

- Боюсь, у вас не выбора, то есть, он, конечно, есть. Выбор есть всегда, но если вы сейчас вздумаете мне отказать, то через… - она сделала небольшую паузу, посмотрела на потолок, демонстративно поморщилась, прикидывая точное время. – Часов пять, а может и меньше, сами начнёте меня искать. Увы, - вздохнула она с неким облегчением. – Всё решено уже за вас и всё-таки выбора у вас нет. – Опять улыбка. Хотелось бы на неё разозлиться, что ещё за напыщенная пигалица является в чужой дом и диктует, что и как надо делать. У кого есть выбор, а у кого нет. Однако одной её улыбки хватало, чтоб пустить все эти тёмные мысли в мусоропровод своего сознания.

- И с чего нам следует начать? – Ненароком, но с интересом спросила я.

- Что же, Юлиана, Карина, как вы считаете, кто лучшая актриса из вас? Можете не отвечать, лучше проверим на деле. Через какое-то короткое время, ваши «принцы» уйдут от вас, но это вы и так чувствовали, женскую интуицию сложно обмануть как-никак это одно из наших преимуществ, поэтому вы и так чувствовали и были готовы к этому, но об этом потом, я хочу, чтоб вы изобразили драму! Маленькая игра. – Лукаво произнесла она.

- Слёзы, сопли, слюни? – Взволнованно спросила Каря.

- Именно так.

- А что потом? – Растерянно поинтересовалась я.

- А потом, будет потом. – Хихикнув, произнесла Мия.

- Да, но… - Не успела я закончить вопрос, как Мии уже не было, только что сидела между мной и Карей, как уже нет. В недоумении мы принялись рассматривать помещение. Никого.

- Чур, я судья и жюри в одном лице! – Игриво прозвучал голос Мии неизвестно откуда.

Нет, это не сон, думала я. Даже мои сны не настолько сумасшедшие, выходит это реальность. Реальность такова. Реальность похлеще всякого сюрреалистического сна. Невольно представилось, если бы у Сальвадора Дали происходило бы в жизни то же, что и у меня, каковы бы были его картины тогда, хотя кто его знает, может, у него и не такое было, я истерично хихикнула и уставилась, не отрывая глаз на Карю.

- Будем плакать или смеяться? – Серьёзно спросила Каря.

- Предлагаю сначала плакать, в потом смеяться, чтоб уж наверняка всем угодить.

- Пусть будет по твоему, только сомневаюсь, что мне удастся сейчас выдавить из себя слёзы. И завтра. И через неделю. И год. И вообще когда-нибудь.

- Ты можешь попробовать, авось получится, ты же знаешь, всякое бывает, а после сегодняшнего, ты это не только знаешь, ты в этом уверенна, по крайней мере, должна быть. – Я опять истерично хихикнула.

- Я уверенна, пока лишь в том, что милая жёлтая комната, обитая мягкой обивкой, мне обеспеченна, вот это могу сказать с полной уверенностью. Кстати и тебе тоже. – Улыбнулась Каря.

- Будем соревноваться, кто туда угодит первой?

- Предлагаю компромисс – одновременно!

Молчание наше продлилось достаточно долго, на столько, что каждую из нас унесло в какой-то свой воображаемый мир, но странные звуки из гостиной комнаты вернули нас в одну реальность. В действительную. В гостиной мы обнаружили Тёму, появившимся из неоткуда. Мы открыли рты от удивления. В тот момент я поняла, что такое растерянность в чистом виде. К нормальному состоянию нас вернул голос Мии, точнее слово, которое она сказала «Начали!». Видимо Тёма её не слышал, так как оставался сидеть в красном кресле, не шелохнувшись. Зато мы с Карей переглянулись и принялись разворачивать настоящую мелодраму. Каря наполнила глаза слезами, я тем временем изображала злость, и отвращение, могу с уверенность сказать, что у нас обеих получилось очень не дурно. Когда Тёма уходил, мы пытались просверлить в его затылке дырку размером с Марианскую впадину (Марианская впадина (Марианский жёлоб) - океаническая впадина на западе Тихого океана, являющаяся глубочайшим из известных на Земле географических объектов. По данным исследования 2009 г. глубина - 10 971 м), пристально смотря ему в след.

***


Артём ушёл. Ушёл от меня. Я понимала, что это всё, это конец, но самое обидное в этом было то, что от меня ушёл не тот Артем, к которому я питала чувства, не тот, с кем я была готова скрестить жизнь на долгий срок, о нет, от меня ушёл совершенно чужой человек, который мне абсолютно безразличен. Скорее всего, именно поэтому мне так и не удалось пустить слезу, так как уже знала, что своего суженного я уже потеряла. Максимум, что мне удалось это налить глаза слезами, но они там и остались. Путь им продолжить не удалось, не удалось скатиться по моим щекам и разбиться оземь, разлетаюсь брызгами во все стороны.

Позже объявился Ник. Он был ещё хуже, чем Тёма. Холодный кусок человеческой плоти. Юля лила слёзы, конечно, она сказала, что это всё игра, и она претворялась, но в данном аспекте, меня не проведёшь, уж я-то знаю…Она всегда очень тяжело переживала свои разрывы отношений, а Ник, был сильнейшей и страшнейшей из её болезней. Именно поэтому я уверенна, что слёзы были почти искренними. Почти.

Как и предсказала неизвестно откуда взявшаяся и чего желающая Мия, наши «принцы» действительно ушли. Как по мне, так это не особо большая потеря и цена за то будущее, которое у нас будет, уж не знаю с чего я это взяла, просто чувствовала, что я права и что оно того явно стоит.

- Applaudissements! Bravo! Vous ;tes inimitable! (Аплодисменты! Браво! Вы неподражаемы! (фр.)) – Голос Мии раздавался по всей квартире. А её звонкий смех разнёсся не только по всей квартире, но и по нашим телам. Ощущение, будто меня заполняло какой-то жидкостью. Каждый орган, каждая клетка тела потяжелела на время её смеха. – Я думаю, что будет справедливо объявить ничью. - Смеясь, говорила она, стоя у дверного проёма с кружкой в руках.

- Да, пожалуй, это так. – Упавшим голосом сказала Юля.

Я обняла её и прошептала на ухо, что всё у нас будет хорошо. Она одобрительно кивнула и улыбнулась, хоть и было видно, что это потребовало большого усилия, но всё же, она это сделала, а это уже хороший знак. Мия как будто услышала, что я шепчу ей на ухо, конечно, она не слышала, она просто знала.

- И хорошо у вас будет не когда-нибудь потом, а хорошо начнется сиюминутно, точнее, когда вы возьмёте всё для вас жизненно-важное и последуете за мной милые барышни. – Мия провела рукой в сторону входной двери. – А жизненно важным для вас в моём окружении является способность слушать, воспринимать, понимать и, конечно же, хорошее настроение, поэтому можете ничего из вещей не брать, - она отпила глоток из кружки. – Имеется в виду, не надо перерывать свои гардеробы в поиске того, что хотите надеть, не нужно складывать свои косметички в самую большую сумку, чтоб потом тащить её на горбу. Проще говоря, - она сделала ещё глоток. – Просто проследуйте за мной, мадемуазели.

Мы так и сделали. Больше всего нас потрясло не наша покорность её словам, а то, что выйдя из квартиры, мы оказались в каком-то лесу. Я во все с глаза пялилась на Юлю, а она в ответ на меня, тем временем как Мия сначала огляделась по сторонам, а затем с неподдельным любопытством изучала нас, вылупившихся друг на друга.

- Ну что, девушки, теперь вы пленницы моей Кельи! – Мия хлопнула в ладоши и развела руки.

После этой фразы мы с Юлей опять переглянулись и уставились на Мию в ожидании продолжения. Но его не последовало, она попросила нас проследовать за ней, что мы и сделали. Мы прошли через лес, и вышли на поляну. Высоко в небе сияло солнце, лёгкий ветерок кружил вокруг, едва касаясь наших тел. Мы, молча, шли за нашей путеводительницей в ожидании, когда же она расскажет, как мы здесь оказались и где мы вообще. Мы дошли до железной дороги, недалеко виднелась железнодорожная станция, Мия ловко перепрыгнула шпалы и махнула нам, чтоб мы следовали за ней. Скоро мы очутились у водоёма, здесь наша нимфа остановилась и резко повернулась к нам.

- Раздевайтесь и в воду! – Как всегда жизнерадостно сказала она, указывая на водоём.

Я хотела возразить, ведь как-никак сейчас не июль месяц и, по-видимому, Юля тоже была не в восторге от приказа Мии, но желание возразить ей у нас резко пропало, когда мы увидели её лицо и глаза. Тон её слов был, конечно, весёлый, но выражения лица и глаз, отбивало любое желание возразить или перечить, скорее уж наоборот быстрее сделать всё, что она просит. Быстрее. Ещё быстрее.

Вода была очень тёплая. С меня сразу же свалились все тяжёлые мысли. Все тревоги. Всё, что меня беспокоило. Всё это испарилось, пропало, исчезло, кануло в бездну! Так прекрасно, ощущать себя невесомой. Я посмотрела на сестрёнку, на её довольную мордашку и засмеялась, давно я не видела такого счастливого лица, возможно даже никогда. К моему смеху присоединилась и Юля, а затем и сама Мия.

- Ну, довольны? – Отсмеявшись, спросила Мия. Она села на берег возле воды, сунула ножки в тёплую, стоячую воду и закурила.

- Ещё как. – Еле слышно прошептала Юля.

Я вылезла на берег около Мии, и пристально смотря на неё, спросила.

- Как такое возможно?

Мия улыбаясь, посмотрела на меня.

- А почему нет? Я не вижу ничего мешающего и запрещающего, тому чтоб было так, - она затянулась и выдохнула разноцветное облако дыма. – А здесь, для меня, возможно всё. – Звонко смеясь, сказала она.

Уж не знаю, над кем она смеялась. Над нами, над людьми в целом, над природой, над реальностью, которая ей подвластна, но её смех проникал под кожу острыми уколами, заставляя всё тело дрожать.

Как можно сильнее я оттолкнулась от берега, чтоб снова погрузиться в воду, в надежде, что вода снова унесёт всё неприятное, что внутри, в особенности это ощущение нескончаемой дрожи. Я сделала пару гребков и оказалась на одном уровне с сестрой. Только тогда я заметила её испуганные глаза. Только тогда до меня дошло, что в воде ощущения дрожи только увеличились. Панический страх, вот что это.  Самый настоящий страх беспомощного создания, перед чем-то невообразимо великим. В тот момент мне подумалось, что если бы человек мог предстать перед Богом, то, наверное, именно такие ощущения он бы и испытал. Страх! Радость, надежда, и всё это уступило бы место страху, страху беспомощности. Теперь-то я знаю, насколько это страшно, не зависимо от того, что у этого божества на уме, доброе оно, злое, снисходительное, справедливое, осознание того, что в сотую секунды вас может не стать – ужасно страшно.

Мия бросила взгляд на наши искажённые ужасом лица, по-видимому, пришла в себя от этого вида и успокоилась. Дрожь прошла, вода снова обрела свои расслабляющие свойства и всей этой ситуации как небывало.

- Простите, я иногда срываюсь, - виновато произнесла она. – Пожалуй, мне тоже не помешает искупаться. – Она быстро сбросила с себя всю одежду и прыгнула в воду.

Каждая из нас молча, лежала на воде с улыбкой на устах. Уж не знаю, что было на уме у моей сестрёнки и подавно у Мии, но я думала, что я нашла то место, где хочется остаться навсегда. Место истинного и чистейшего блаженства.

В какой-то момент Мия резко выпрыгнула из воды, торопливо оделась и скомандовала чтоб мы прекращали бездельничать.

- Марш на берег, прекрасные особы! Пора нам заняться делом.

Мы послушно выбрались из воды, оделись и сели возле ног нашей чудотворицы.

- Так, с чего бы начать, - Мия села рядом с нами. – Давайте так, вы – вопросы, я – ответы.

- Где мы? – Сразу же спросила Юля.

- Мы в одной из моих реальностей, она была самая первая созданная мной. Я потратила на неё больше всего времени и постоянно дорабатываю и совершенствую её. Видимо я слишком влюбилась в это место, хотя это было предсказуемо, первая реальность, которую создаёт Путешествующая всегда такая, она никогда с ней не расстанется. Здесь я - Бог, я – Природа, я – Погода, я - Время. Мои желания, мои слова, мои мечты, мои фантазии всё сбудется, мне достаточно только этого захотеть.

- Хорошо, - Юля мотала головой из стороны в сторону. – Кто такие Путешествующие? Явно не туристы с рюкзаками.

Мия улыбнулась краешком рта.

- Это те, кем вам предстоит стать, – Мия долго смотрела в наши наполненные удивлением глазищи, затем продолжила дальше. – Коротко говоря, мы те, для кого нет преград. Ни в чём, нигде, никогда.

- Чему мы должны научиться? – Спросила я.

- Отличный вопрос! – Мия резко подпрыгнула. – Прошу за мной.

И мы пошли. Прямиком на станцию. Вдали уже виднелся поезд.

- Итак, первое, чему вы должны научиться, а точнее, что вы должны сделать, так это найти путь обратно, – Мия взяла паузу и окинула нас взглядом, всё ли мы поняли. – И ещё кое-что, этот поезд, - она указала на него рукой. – Доставит вас обратно в обычную реальность, зайдите в гости к Нику и передайте ему вот это, - она протянула Юле связку ключей.

- Это от квартиры Тёмы. – Выхватив ключи, удивлённо сказала я.

- Да Карь, именно. Скажите ему, что они теперь его, в общем, придумайте что-нибудь в этом роде. Отдадите их ему и сразу назад, всё поняли? И не пугайтесь, когда его увидите, это всего лишь след от прожитых жизней. – Мия искусно улыбнулась.

Мы кивнули и поднялись в вагон остановившегося поезда.

***


Не знаю, сколько времени занял путь, не знаю, как описать то состояние, в котором мы прибывали, пока он длился. Унисон.

Мы прибыли на центральную станцию нашего привычного города. Вышли, огляделись, теперь всё казалось совсем другим, как будто раньше мы не видели цветов, а сейчас всё было в красках. Даже люди, которые шли мимо нас с Карей, казались другими. Всё вокруг стало другим. Мы как будто смотрели на всё происходящее под другим углом. Мы соприкоснулись с чем-то, у чего нет привычного объяснения, такое очень сильно влияет и кардинально меняет восприятие мира.

Каря отдала мне ключи от квартиры Артёма.

Кое-как нам удалось добраться до места обитания Ника, сдерживая в себе весь бурлящий интерес ко всему вокруг. Мне было очень интересно как он сейчас, что с ним произошло. Он всё ещё живёт где-то в глубине меня, я всё ещё питаю к нему тепло. Сука судьба! Сам путь до его квартиры, от него веяло ностальгией. Будто прошла вечность с тех пор как моя нога ступала близь порога его жилища. На моём лице рисовалась непроизвольная улыбка неподвластная мне.

***


Стоя перед дверью в квартиру Ника, я какое-то время лицезрела улыбающуюся Юлю. Её лёгкая и невесомая улыбка вызывала во мне неподдельный интерес, но вдаваться в подробности, или мучить её вопросами было не место и уж точно не время. Я пару раз нажала на кнопку звонка.

Дверь отворилась. На порог вышел бледный Ник, с разноцветными глазами, с тонкой красной полоской от левого глаза до самого подбородка.

- Что ты с собой сделал?! – Одновременно и удивлённо спросили мы.

Ник кое-как отшутился, не дав ответа, и перевёл тему.

- Мы зашли попрощаться. – Юля перешла сразу к заданию, к делу, к намеченной цели. Она подошла к нему и нежно поцеловала его в губы.

- Спасибо тебе Ник. Спасибо. – Тихо сказала я, желая подыграть.

- Прощайте. – Сказал он нам вслед и закрыл входную дверь.

- Юль, а как же ключи? – Мне подумалось, что моя обожаемая сестрёнка совсем забыла об их существовании.

- Я кое-что придумала. – Она насмешливо улыбнулась. Быстро смастерила конверт, сочинила письмо-записку и протянула её мне в руки, чтоб я одобрила.

Перечитав пару раз, я отдала её обратно в руки Юле.

- А что, просто отдать их ему ты не могла? – Играючи спросила я.

- Ну-у-у-у. Просто отдать – это неинтересно, нам уже по статусу не полагаются такие простоты, а как так есть хоть какает-то загадка.

Я с усмешкой покачала головой. Юля положила ключи в конверт, туда же засунула записку-письмо, запечатала конверт и на выходе кинула его в почтовый ящик Ника.

Почему бы и нет? – подумала я. Почему бы не добавить отсебятины в сценарий? Ведь так появляется хоть какая-то иллюзия, что мы что-то значим, а не выполняем простые и безоговорочные указания тех, кто выше нас, меня. Пусть хоть останется маленький след, еле-еле видный, но всё равно он будет.

Мы вышли на улицу, и пошли по одной из дорог попавшейся нам на глаза. Мы были не сильно принципиальны в выборе дороги, ведь чтоб найти место, которого, по сути, не существует, неважно какую дорогу, какой путь, какую тропу мы выберем.

- Есть идеи, как попасть обратно? – Спросила я.

- Не то чтобы идея…Я тут вот о чём размышляю…Как мы очутились там в первый раз, мы ведь просто проследовали в дверь, которую для нас открыла Мия.

- Та-а-ак. - Задумчиво протянула я.

- Что если мы откроем дверь, уже заранее зная, что она ведёт в лес? – Предложила Юля.

- Как по мне, так стоит попробовать. Ища верное ращение, не стоит заходить слишком далеко, чаще всего правильный ответ совсем рядом, правильно?!

- Может, сперва перекусим, выпьем по кофе или чего покрепче? – Аккуратно спросила сестрёнка.

- Не вижу причин, которые бы нас останавливали. – Радостно сказала я.

Получилось так, что мы перекусили и обошлись без кофе, а сразу приступили к распитию вина. Мы наслаждались его полусладким вкусом в заведении готичного вида. Тусклый приглушённый свет, чёрные столы, красные диваны и кресла, белые свечи, расставленные на каждом столе и по периметру заведения. Насколько я успела заметить, заведение называлось «Lost in», впрочем, может мне показалось. Я нечасто обращаю внимание на детали, когда они меня не волнуют и не являются особо важными. Кроме бармена во всём заведении никого не было, и признаться честно, нас не могло это не радовать.

В такие моменты очень хочется, чтоб вокруг, возле и рядом со мной никого не было. Чтоб никто не отвлекал от мыслей, посторонними шумами, разговорами, своим присутствием. Мой разум требует полного уединения от общества. Юля в данном случае не в счёт, мы скорее подбадриваем друг дружку, чем мешаем, а бармен… Что ж, кто-то ведь должен приносить нам вино, к тому же, когда он возвращается от нашего столика к барной стойке, он как будто перестаёт существовать вовсе, до того момента, как одна из нас не захочет насладиться прекрасным вкусом вина и не попросит очередной бокал красного полусладкого.

- Карь, как ты думаешь, что дальше? – Юля не отрывала глаз от кроваво-красной жидкости в бокале.

- Юль! – я посмотрела на неё с виноватой ухмылкой. – Ну, почём же мне знать?

- Нет, не в этом смысле, - она подняла глаза, сделала глоток. – Ты не могла не думать о том, что может быль дальше! Воображение само уже давно простроило путь развития событий, действий, сюжета, может недостоверные, может совсем ложные, но так или иначе, они есть. Я права? – Она криво улыбнулась уголком рта.

- Пожалуй, Юль. Мне в голову приходило только одно и если опустить и отмести детали, то можно сказать, что дальше всё будет ещё более запутанно, загадочно и неясно. – Я отпила пару глотков, поставила опустевший бокал на стол и отодвинула его к краю.

- Это то, что я и ожидала услышать, - она тоже опустошила свой бокал. – Радует, что не у меня одной такие мысли.

Я кивнула Юле и оглянулась на барную стойку в поиске бармена, чтоб принёс нам счёт. Барная стойка пустовала. Видимо бармен действительно перестал существовать.

- Будем ждать третьего дня (имеется в виду аналоговая ситуация с Иисусом  - На третий день после казни воскрес Иисус) для бармена или всё-таки попробуем попасть в место, которого не существует на картах? – Ехидно спросила Юля.

- Для трёх дней у меня терпения не хватит, да и вряд ли бармен это новый мессия. После тебя дорогуша. – Сказала я, медленно, поднимаясь.

- Avec plaisir! (С удовольствием! (фр.)) – Юля быстро спрыгнула и направилась к двери. Я проследовала следом, стараясь не отставать.

***


Лёгким, почти невесомым движением я отворила дверь кафе, зная, что за ней меня ждёт восхитительный, густой, не имеющий аналогов лес другой реальности. Всё было как в до жути интересном сне, от которого нет ни малейшего желания пробуждаться и когда сама идея о пробуждении являет собой холодный ужас и разочарование.

Я открыла дверь и увидела всё Это. Повеяло запахами травы и хвои. Каря, следуя за мной на мгновение остановилась от удивления. Когда она поравнялась со мной, мы переглянулись  и уверенно шагнули через порог кофейного заведения в лес.

Я закрыла за нами дверь, и она принялась плавно таять и терять очертания, пока совсем не пропала.

- Она испарилась, исчезла, канула в бездну. – Быстро шептала Каря.

- Oui (Да (фр.)), и ещё все синонимы, которые вы сможете вспомнить. – Голос Мии раздался из-за спины. Как всегда грациозная и улыбающаяся. Она сидела на земле и медленно курила ванильную сигариллу через длинный, белый мундштук. – Садитесь рядом, – Мия указала глазами на землю рядом с ней. Мы послушно сели перед ней. – Раз уж вы успешно выполнили порученное вам задание, причём без посторонней помощи, - продолжила она. – То как мне кажется, настало время приступить к историям и рассказать вам, что к чему. – Мия протянула каждой из нас по такой же сигарилле как у неё и затем поднялась, сделала пару шагов в сторону от нас, развернулась и затянулась сигариллой. – Мы с вами являемся Путешествующими, - выдыхая дым, она посмотрела на небо, затем снова опустила свои разноцветные глаза на нас. – Так же существуют ещё Проживающие и Наблюдающие. В отличие от нас они действуют сообща и по определённым правилам. Мы же вольны делать почти всё, что заблагорассудится, даже вершить собственный суд, не оборачиваясь на какие-то каноны. Так. – Мия опять села и подвинулась к нам. – Теперь более конкретно, - только сейчас я заметила, что её сигарилла не сгорает и не тлеет, а остаётся почти целой, независимо от того как интенсивно она её курит. – Проживающие должны проживать вымышленные, придуманные, фантазийные жизни людей, которые представляют собой угрозы, как самому этому человеку, так и миру и реальности. Здесь вступают Наблюдающие, они существуют вне всего, вне места, времени, реальностей. Они наблюдают за людьми и видят тех, кто несёт собой неосознаваемую угрозу. У каждого Наблюдающего имеется своя книга, в которую они вписывают имена тех, кто опасен, – Мия вновь посмотрела на небо. – Какие птицы ваши любимые? – Тихо спросила она, не опуская головы.

- Мне нравятся совы. – Ответила я.

- Мы схожи во вкусах. – Закуривая подаренную сигариллу, ответила Карина.

- Хорошо. Вознесите головы к небесам. – Мечтательно произнесла Мия.

Стоило нашим взглядам устремиться ввысь, и над нами пролетела стая сов. Разных окрасов и размеров. Мы смотрели им вслед, пока глаза уже были не в силах различить их силуэты на горизонте. Мия терпеливо дождалась пока мы налюбуемся на этих ночных птиц, летящих, к заходящему солнцу и медленно продолжила свой рассказ.

- Должна отметить, что с опытом Проживающие сами начинают чувствовать тех, чьи жизни надо прожить. Наблюдающие же могут обходиться без записей в свои «книги непрожитых жизней», достаточно человеку попасть в поле его зрения и всё, на нём уже будет стоять клеймо для Проживающего. А ещё, со временем Наблюдающие могут уменьшить угрозу от опасных жизней, - она перевела дыхание. – А, ещё кое-что… - последовала небольшая пауза, Мия оценила наш интерес и улыбнулась. – Проживающий – это Ник. Наблюдающий – это Адж, хотя вам он, наверное, более известен как Артём.

После услышанного моему удивлению не было предела и если судить по выражению лица Кари, то её тоже. Теперь всё становится более ясно, как солнце озаряет день, так Мия осветила наши мысли. Их странное поведение, Ника и Артёма приобрело смысл.

- Я тоже чувствую тех, кто несёт собой угрозу для сохранности этого мира, но у нас, у Путешествующих – чувственный уровень, ничего более. Это схоже с интуицией. Может эта способность тоже хранится в гиппокампе (часть лимбической системы головного мозга (обонятельного мозга). Гиппокамп считается центром интуиции, так же это место востановки нервных клеток)), – она улыбнулась своей ослепительной улыбкой. – Но я предпочитаю не встревать в дела коллег, разве что в случаях крайней необходимости, но такие случаются не так часто, – она мечтательно посмотрела куда-то сквозь нас. -  Не знаю, радоваться этому или наоборот отчаиваться, я бы предпочла ни то и ни другое, но с такими происшествиями мне веселее. Гораздо! – Мия поморгала. Теперь она смотрела на нас. – Итак, прекрасные девы, думаю, у вас есть вопросы, только давайте условимся - не больше одного вопроса, у меня язык устал от столь скучного рассказа в моём исполнении.

Мы с Карей начали собираться с мыслями и пытались понять, что же нас интересует больше всего, на чём стоит сконцентрировать своё внимание. В данном случае это было крайне сложно, потому как всё являлось интересным.

Мия продолжила курить свою неисчерпаемую сигариллу, только уже лёжа на спине.

- Мне интересно, если мы все закованы в одни кандалы, и я, и Юля, и Ник, и Тёма, то зачем было устраивать для них театр? – Каря с глазами, изображающими непонимание уставилась на Мию.

- Действительно, зачем? – Мия широко улыбнулась. – Чтоб было веселее и интереснее. Вот поживёте с моё, будете ещё и не так извращаться.

Карина хотела было ещё что-то спросить, но Мия быстро пресекла попытку брошенным в её сторону ледяным взглядом, давая понять, что свой вопрос она уже задала.

- В каких случаях вы вмешиваетесь в дела своих коллег? – Меня всегда интересовали исключения, в любом правиле самое интересное – это исключения. У них как будто своя жизнь. Они как аутсайдеры, которые бросают вызов системе, готовые идти против неё, плыть против течения и с ними ничего не поделаешь.

- Отличный вопрос Юль, - Мия поднялась с земли на ноги. – Прошу за мной.

Мы послушно последовали за нашей учительницей по путешествиям. Выйдя на узкую извилистую тропу, мы направились глубже в лес.

- Знаете, наверное, следует добавить, что для перемещения нам требуются двери, окна, дороги, тропы, в общем, всё то, что куда-то ведёт и отделяет одно от другого, дальше мы уже сами можем придумать, куда ведёт та или иная дорога, та или иная дверь. Но у нас есть загвоздка, перемещения ограничены только созданными реальностями. Например, вернувшись в привычный мир, вы не сможете переместиться из одного места в другое, из одного города этой реальности в другой. Чтоб это проделать, нам сперва нужно открыть Проход из того места, куда мы собираемся попасть в свою собственную реальность, как моя «Келья». И только после этого мы можем пройти через неё в другой город привычного мира. Иными словами чтоб переместиться в желанное место, нужно успеть побывать там ранее, - Мия перевела дыхание. – В отличие от Наблюдающих, которые имеют возможность беспрепятственно перемещаться куда соизволят, не прибегая к помощи подручных средств в виде дверей и, т.д., но опять же, в отличие от Наблюдающих и, кстати, от Проживающих, мы имеем самую уникальную способность! – Мия остановилась, развернулась к нам, обвела руками лес. – Создавать. Создавать реальности. Свои. На совё усмотрение, по своим правилам, по своим желаниям и прихотям. – Она отвернулась и зашагала дальше в глубь леса, оставив нас с Карей в тесной компании со смешанными чувствами.

Тропа под небольшим углом поднималась вверх. Мы шли ещё какое-то время, если конечно, такое выражение уместно для такого места. Для места, в котором время могло двигаться гораздо медленнее, или наоборот быстрее, могло просто стоять, не смея сдвинуться с места, а могло и вовсе двигаться обратную сторону. Мы свернули с тропы, сделали несколько шагов в сторону и остановились.

- Видите их? – Ласково спросила Мия. Мы кивнули в ответ. – Тогда, сходите, пообщайтесь, а потом возвращайтесь и расскажите о своих чувствах.

***


Я пошла первой, хоть идея чувствовать другого человека мне не особо симпатизировала, всё же живой и пульсирующий интерес – сильный стимулятор. Юля немного отстала, но быстро со мной поравнялась.

Два заблудших человека в лесу, откуда нельзя выбраться, где нельзя умереть, страшную участь им осветила судьба и под судьбой я, конечно, подразумеваю Мию. Рядом с ними сразу возникало какое-то странное чувство, кричащее из самых глубин сознания. Не назвать это тревогой или беспокойством, скорее это было похоже на сто процентную уверенность, что эти два человека находившиеся рядом представляют собой нечто негативное, что они могут то, чего ненужно, только это знание почти прожигало плоть изнутри, устраивая внутренние пожары наших с сестрой разумов.

Они не заговорили с нами, лишь жалобно смотрели с мольбой в глазах.

- Ну, рассказывайте. – Сказала Мия, когда мы вернулись к ней.

- Ощущение, что в голову насыпали порох и подожгли. – Быстро ответила Юля.
- Или засунули горящий факел. – Подхватила я.

- Да, это похоже. Теперь вы знакомы с этим ощущением, запомните его. – Поучительно произнесла Мия.

- А кто они? Что они натворили или натворили бы? – Спросила Юля.

- Пусть вам расскажет мой гость. – Мия радостно улыбнулась очаровательнейшей из своих улыбок кому-то за нашими спинами.

Когда мы развернулись, мы увидели, кому эта улыбка была послана. Мужчина, средних лет, в церковной мантии, с очень довольным и жизнерадостным выражением лица.

Человек в мантии обвёл нас взором и отвесил низкий поклон.

- Меня зовут Кабал. – Прозвучало имя, и подул сильный ветер, сотнями срывая листья с деревьев, но мгновенно прекратился.

Мы смотрели на него с некой опаской и боязливостью, почти как, тогда плавая в водоеме, мы смотрели на Мию.

- Как же меня раздражают ваши имена! Сорвал кучу листиков! Решил покрасоваться и произвести впечатление на девушек? – С упрёком и в тоже время насмешливо спросила Мия.

Он удовлетворённо покивал, соглашаясь с Мией.

- Но ведь у меня получилось! – Сказал он и достал из своей мантии курительную трубку.

- Юлиана, - Мия кивнула в сторону сестрёнки, - Карина, - теперь кивок последовал в мою сторону. – Знакомьтесь, один из старейших и могущественных Наблюдающих.

Кабал ещё раз поклонился нам.

- К вашим услугам, милые дамы.

- Хватит испытывать свой шарм на молоденьких девочках! – Строго сказала Мия. – Расскажи им об этих двух. – Она кивнула в сторону своих узников.

Кабал неторопливо раскурил трубку. Сделал пару шагов в направлении узников Кельи.

- Оба они – убийцы. – Спокойно начал он. – В сравнении тот, что слева не такой страшный, но обществу без него будет куда безопаснее и хоть его уже объявили в розыск, мне кажется, перед поимкой он бы прервал ещё пару жизней, - он замолчал и принялся курить трубку, пока она ещё не потухла. – Мия подстраховалась и завела его сюда, - продолжил Кабал. – Тот, что справа – совсем другая история. Интеллектуальный серийный убийца, орудующий  много лет. Очень опасная персона для человеческого мира. – Он попыхтел трубкой и сел. – Мог бы затмить всех предыдущих серийных убийц, даже Чикатило (Андрей Романович Чикатило – один из самых известных серийных убийц, совершивший 53 доказанных убийства (хотя сам преступник сознался в 56 убийствах, а, по оперативным сведениям, маньяком было совершено более 65 убийств): 21 мальчик в возрасте от 7 до 16 лет, 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет и 17 девушек и женщин) по сравнению с ним – ребенок, балующийся в песочнице. Должен отдать должное вашей наставнице, – Кабал кивнул ей. – Очень достойная добыча.

- Merci! (Благодарю! (фр.)) – Мило сказала наставница. – Итак, дети, вывод можно сделать такой – не шалите, – она засмеялась. – Каб, ещё кое-что. – Сказала она уже серьёзным тоном.

- Конечно, - Кабал встал, подошёл и сел около нас, тоже сделала и Мия. – У нас есть новости о ваших коллегах, если можно так сказать.

- Ник и Артём. – Коротко сказала Мия.

- Всё у них в порядке, мы с Мией помогаем им более усвоиться в новой жизни, - улыбаясь, сказал Кабал. – Артём недавно прошёл посвящение, теперь его имя Адж. – После того как Кабал произнёс новое имя Артёма, опять задул ветер, но на этот раз намного слабее. – А Ник, Ник, вы сами знаете, он-то точно со всем справится. – Уверенно произнёс он.

Кабал поднялся на ноги, засунул в рот трубку. Подошёл к дереву и начал его обходить, когда он полностью скрылся за ним, раздался громкий хлопок в ладони и из-за дерева, где был Кабал вылетело пару ярких круглых искр. С другой стороны дерева никто не вышел, Кабала уже не было, лишь дым от его трубки, который быстро поднимался и рассеивался в воздухе.

- Дать вам свободного времени или продолжим заполнять ваше сознание? – Спросила Мия.

- Лично я открыта новому. – Уверенно сказала Юля.

- Да, как футбольные ворота без вратаря.

- Что ж, так тому и быть, - одобрительно сказала Мия кивая. – Вот эта дорога выведет вас куда надо, - она указала на одну из троп леса. – Я присоединюсь позже.

***


Мы сразу же направились по указанной нам дороге, не задавая лишних вопросов. Входить в раш – великолепное ощущение, идти к цели без лишних вопросов, сомнений, препятствующих мыслей, без всего этого, лишь бы быстрее достигнуть желаемого.

Мы шли, предвкушая, что нас ждёт. Казалось, что мы с каждым шагом ускоряли темп ходьбы и уже были готовы перейти на бег.

Ни я, ни Каря, мы не смогли уследить, как оказались в тёмном длинном коридоре. Лес настолько быстро оборвался, что мы не успели обратить на это внимание. Впереди виднелась дверь чёрно-белого цвета, расписанная узорами. Из-под неё и вокруг проступал тусклый свет. Мы подошли к ней и остановились.

Каря открыла дверь. По ту сторону порога оказалась какая-то вечерняя улица города, просторная, безлюдная и тускло освещённая фонарями.

- Прошу, после тебя.

- Почту за честь. – Взволнованно ответила я.

Ноги встали на асфальт. Следом вошла Карина и закрыла за собой дверь. Сама по себе улица представляла прямую дорогу, с домами по обе стороны и мы вышли через дверь одного из множества домов.

- Как здесь, - Каря запнулась. – Спокойно.

- Скорее умиротворённо.

- Может и то и то? – Каря улыбаясь тёмному небу, предложила компромисс.

- Умиротворительно спокойно. – Произнесла Мия, которая только перешагивала через порог двери дома находившегося напротив.

- Где мы? – Сразу же спросила Каря.

- Не поверите, но это улица Ника.

- Но вы же говорили, что… - начала я.

- Да, говорила, – перебила меня Мия. – И повторю ещё раз. Только Путешествующие умеют создавать реальности и прочие зачарованные места.

- Но тогда как? – Быстро спросила я.

Мия улыбнулась.

- Предлагаю прогуляться. – Она направилась вверх по улице. – С Ником дела обстоят не очень просто, начала объяснять она. – Он способен гораздо на большее, чем утверждают законы, правила и чего мы привыкли ожидать от Проживающих. – Она окинула нас тёмным взглядом. – Кстати, то, что вы сейчас такие, какие есть, то, что вы те, кем вы являетесь – это тоже заслуга Ника.

Мы с сестрой в недоумении переглянулись.

- Да, я не оговорилась, дамочки, - продолжила Мия. - Он захотел, чтоб у вас всё было хорошо, это можно интерпретировать как «хочу, чтоб их желания сбылись», на тот момент я и была вашим желанием. – Мия перевела дыхание. – Неограниченное количество власти у ничего неподразумевающего Проживающего. Забавно, не так ли?

- Но он ведь может сделать что-нибудь не то и не так! – В голосе у Кари послышались нотки опасения и упрёка.

- Не волнуйся, милая моя, вы ведь никогда бы не оставили ничего не смыслящего ребёнка с пультом управления от мира, не правда ли? – Мия с наигранной гримасой посмотрела на Карю, та смущённо кивнула. – Вот и мы не оставили его без присмотра. В любом случае, чтоб ребёнку уничтожить или переделать мир, нужно знать какие кнопки на пульте нажимать. – Мия тихонько засмеялась.

Непонятно, что было у неё на уме и в мыслях. Может она представляла себе Ника с пультом управления, на котором миллионы кнопок и чтоб хоть что-то сделать нужно, набрать правильно комбинацию из тысячи цифр. Хорошо, если это действительно так, подумала я.

Находиться на этой улице было поистине приятно. Ощущения можно было сравнить лишь с прудоозером Мии. Отсутствие беспокойства. Никогда не думала, что это настолько приятно. Будучи человеком, всегда испытываешь беспокойство, в каком бы состоянии не находясь. Постоянные затрагивающие рассудок вопросы «что?», «зачем?», «что дальше?», «как?», «когда?», эти вопросы постоянно в голове, они бурят рассудок алмазным сверлом беспокойства. Даже во сне мозг активно работает над нерешёнными проблемами, моделируя ситуации, ища правильный выход, создавая творческое решение. Каждая ситуация, каждое действие волнует нас в большей или меньшей степени, а как по мне, так волнение – синоним беспокойства. По крайней мере, они тесно связанны и это бесспорно. Здесь не было этого чувства. Здесь был покой. Покой, от ощущения которого, хотелось прыгать, танцевать, радоваться и смеяться. Я поймала себя на мысли, что завидую Нику. С Мией всё понятно, завидовать ей – глупо, она уже давно была той, кем являлась, но Ник, такой же новичок в этих метафизических делах, как и я. Но он уже ухитрился создать место, подобное этому.

- Это место Ник создал непроизвольно. – Перебили мои размышления Мия.

Она точно читает мои мысли, подумала я.

- Нет, мне этого не нужно. Не нужно залазить к тебе в голову, чтоб прочесть твои мысли, потому что и так всё слышно. Ты слишком громко размышляешь, милая. Эмоциональные и яркие мысли всегда будут очень громкими, а как я уже говорила у нас повышенная чувствительность на такие вещи, а у меня было очень много времени для развития и закрепления навыков данной способности, – Мия закурила. – Порой поражает, как можно развить способности, прилагая немного усилия и уверенности, – она остановилась и села на бордюр. Я и Каря сели по обе стороны от неё. – Вам с раннего детства промывают и отбеливают мозг тем, что возможно, а что нет. Тем, что может быть, а чего нет. Тем, что существует, а чего и в помине быть не может, – она затянулась долгой затяжкой и выдохнула огромный круглый клуб дыма. – Тем не менее. Я – возможна. Я – есть. Я – существую. Хотя по всем этим параметрам – это нереально. Представляете чего бы могли достичь обычные люди, если бы не знали о навязанных им пределах, границах и ограничениях возможностей.

***


Мия встала и уже другим тоном перевела тему.

- Ну и ладно. Предлагаю вернуться, – она подошла к самой ближней от неё двери и открыла её. За порогом мы увидели уже знакомую нам железнодорожную станцию. – И эту возможность я предоставляю вам самим, – Мия перешагнула через порог и прежде, чем закрыть за собой дверь добавила. – Увидимся у моего прудоозера.

Дверь закрылась, а мы остались сидеть на бордюре тротуара в реальности Ника.

- Что ты обо всём этом думаешь? – Спросила я сестрёнку.

- Как, по-моему, так наши мысли не имеют никакого значения в данной ситуации.

- Всё имеет значение, особенно мысли, – из дома напротив вышел Кабал уже с закуренной трубкой. Он подошёл к нам, встал напротив и снова поклонился. – Милые леди, что вы думаете?

Мы с Юлей переглянулись.

- Мыслей так много, что я не могу сказать конкретно, о чём. – Ответила я.

- Согласна, как будто в громадный котёл скинули кучу вещей разного размера, цвета, веса и предназначения, а потом всё это перемешали. – Дополнила Юля.

Кабал залился весёлым смехом.

- А вы ждали чего-то иного? Ad impossibilia nemo obligatur! (К невозможному никого не обязывают! (лат.)) В таковой ситуации и жизни по-другому никак, - смеясь, говорил он. – Скажу вам кое-что, что вам определённо нужно знать, - он затаил короткую паузу. – Осмысливайте!

- И это всё?! – Спросила я, стараясь не подавать вида раздражения.

- А что вы ещё хотите?! Осмысливание может спасти жизнь! – Хитро сказал он.

- Более конкретно никак нельзя? – начала Юля. – Ведь мы этим и так занимаемся.

- Если всё будет конкретно, то не будет загадки, а отсутствие загадки приводит к отсутствию интереса, а оно уже вытекает в отсутствие желания, – он мило улыбнулся как школьный учитель, когда смотрит на детей, которые не в состоянии осмыслить суть предмета или поставленной задачи. – К тому же, вы ещё ничего не осмысливали, вы думали, вы пытались анализировать, старались понять, хочу вам напомнить, что каждый из этих процессов абсолютно разный, – он попыхтел трубкой, затем вытряхнул оставшийся табак на ладонь и перевернул руку. Табак посыпался вниз, но, не долетая до асфальта, он испарялся. – Так, леди, и у меня и у вас есть дела, так не будем же заставлять их ждать, вы согласны?

Мы кивнули в ответ.

Кабал ухмыльнулся, поклонился в знак прощания и зашагал к той двери, через которую он вошёл. Отдаляясь, он тихо сказал очередную фразу на латыни, не поворачиваясь к нам.

- Aetate fruere,mobili cursu fugit. (Пользуйся жизнью, она так быстротечна. (лат.)).

Через мгновение мы с Юлей опять остались одни в чужом, но очень спокойном месте. Сидели мы, молча, переводя дыхание и перебирая мысли. Лишь сейчас, смотря на сестру, я не могла предположить, о чём она думает. Обычно это всегда получалось, но не сейчас.

Что делать дальше, а точнее как попасть в «Келью» мы уже знали, но торопиться не хотелось.

- Может, ещё прогуляемся? – Предложила я.

Юля с задумчивым видом кивнула, медленно поднялась и молча, зашагала по улице. Я шла в шагах двадцати от Юли. Как много всего, думала я, но ведь всё не просто так, не может всё происходить без смысла, может как раз об этом так задумалась моя близняшка. Сделав пару шагов, я увидела на асфальте белую прямоугольного вида бумажку, похожую на визитную карточку. Остановилась, подняла её и пошла дальше за сестрой, идущей впереди.

Бумажка оказалась визиткой, то есть на первый взгляд она такой показалась, но когда я присмотрелась к ней, то увидела, что вместо привычного шаблонного дизайна в виде названия фирмы номеров телефона и факса, адресов и так далее, там была надпись:

«Причина происходящего – правильный ход мысли.
Ник»

В глубине моего сознания заиграла музыка, я не могла её разобрать, но мелодия очень напоминала песню «Emilie Autumn – 306».

Я взволнованно посмотрела на сестру, сначала мне хотелось подбежать к ней и рассказать о находке, но что-то меня отталкивало от этой идеи. Казалось, если я это сделаю, то испорчу всё, что только возможно, что ни меня, ни моей любимой близняшки не станет. Я почувствовала маленький приступ паники. Проглотила сухой ком в горле и успокоила разбушевавшиеся дыхание.

- Может, пойдём? – Юля вдруг остановилась и развернулась ко мне.

- Да, - быстро воскликнула я. – Конечно.

Она удивлённо на меня посмотрела, кивнула и пошла к ближайшей двери двухэтажного дома, с большими окнами находившегося совсем рядом. Отворила её и шагнула. Я решила, что расскажу сестре о своей находке, когда придёт время, если таковое будет и тоже перешагнула порог, разделяющий две разные реальности.

Мы очутились в лесу «Кельи», стоя на пересечении шести дорог. Уже зная, что этот лес представлял из себя настоящий лабиринт, предстояло выбрать одну. Я посмотрела на Юлю. Она улыбалась.

- Будем бросать монетку? – Игриво спросила она.

- Может, методом исключения? – Ухмыляясь, предложила я.

- Лишь бы не проб и ошибок.

- Ладно, так, что выберем? – Поинтересовалась я.

- Так, грубо говоря, три дороги слева и три справа, ты какую сторону больше предпочитаешь?

- Левую. – Не думая ответила я.

- Я тоже, и того два раза налево. Значит левая сторона, самая левая дорога. Пойдём! – Её глаза светились и улыбались.

- Конечно, вперёд! – Я легонько подтолкнула её и мы, смеясь, отправились по дороге.

По сути это был театр двух актрис. И она, и я прекрасно знали, что какую бы дорогу мы не выбрали, мы бы рано или поздно оказались бы на поляне, ведущей к прудоозеру. В «Келье» мы способны на многое. Подчинять и видоизменять направление дорог входило в этот список. Здесь мы чувствовали себя уверенными и непоколебимыми. Мы чувствовали власть и силу.

***


Оказавшись однажды в Миеной «Келье» я мгновенно влюбилась в это место. Настолько непредсказуемое и разнообразное, каждый раз удивляющее, как и сама Мия. Если она создавала «Келью» с желанием подчеркнуть свою индивидуальность, то ей это однозначно удалось.

Я шла, изредка оглядываясь на идущую сзади Карину. Её глаза были устремлены на небо. Оно всё было усеяно большими и яркими звёздами, не смотря на то, что в «Келье» сейчас правил день. Сиянию звёзд акомпанимировало  высоко зашедшее белое солнце. Весь этот вид производил большое впечатление, понятно, почему Каря так заворожено смотрела на небо.

С нами обеими начало что-то происходить, только я не могу объяснить эти ощущения. Права была Мия, когда рассказывала про повышенную чувствительность такого рода.

Раньше мы с сестрой почти с уверенностью могли сказать, о чём другая думает, а сейчас мы переживаем метаморфозы, которые отделяют и разделяют нас, которые увеличивают дистанцию между нами. Интересно, чем закончится это превращение и в кого.

Лес остался позади, а впереди пролегало поле, всё та же станция с которой уходят поезда неизвестно откуда, куда и с кем…

Мы нашли Мию возле прудоозера. Она сидела на песке, и смотря на тринадцати цветную радугу вытянув ноги мечтательно улыбалась. Наверное, очень довольна своим творением, подумала я.

- Почему тринадцать цветов? – Сходу спросила Каря.

Мия опустила голову, игриво кивнула нам.

- Мне всегда нравилось название – «чёртова дюжина», - она пожала плечами. – Однако не думала, что вы так быстренько сообразите, что к чему и выберетесь из моего зачарованного леса.

- Это было не слишком сложно. – Спокойно сказала я и села рядом с Мией.

- Возможно, ты и права, ma ch;re (моя дорогая (фр.)). – Она посмотрела на Карю и похлопала ладошкой по земле, давая понять, что ей тоже нужно сесть рядом. Каря так и сделала. – Теперь у меня есть новое задание для вас, – мы настороженно посмотрели на неё. Мия всё так же беззаботно и весело улыбалась. – Вы создадите свои реальности. – Сказала она будничным тоном, будто посылала в ларёк за сигаретами.

- К-как?!? – Слегка заикаясь, спросила Каря.

Мия быстро вскочила на ноги, встала напротив нас, окинула нас своим взглядом, покачала головой и закурила свою «бессмертную сигариллу».

- А что вы думали, всё время будете бездельничать и только гулять оттуда сюда? – Она рассмеялась звонким голосом.

- Не рано ли нам…? – Осторожно спросила я.

- Ты хочешь, как-то подготовится? – в голосе Мии чувствовался лёгкий упрёк. – Ну, хорошо, расскажи, что же следует человеку сделать, чтоб быть готовым творить и сотворить собственную реальность. – Сдерживая издевательскую ухмылку, она посмотрела на меня блестящими глазами.

Мне нечего было ответить, так как я понимала, каков бы не был мой ответ, он будет звучать как полнейшая чушь. Невозможно правильно рассуждать о тех вещах, о которых не имеешь ни малейшего представления. Это, то же самое, как попытаться вспомнить то, чего никогда не знала.

- С чего нужно начать? – Спросила Каря, которая сидела и заворожено смотрела на прудоозеро под властью своих мыслей.

Мия радостно хлопнула в ладони и вокруг на какое-то мгновение в воздухе засветились маленькие вспышки, заиграла музыка. Затем посмотрела на меня, я вздохнула и кивнула ей, давая понять, что вся во внимании. Мия одновременно щёлкнула пальцами обеих рук. С её кистей слетели два ярких шара пурпурно-жёлтого цвета, которые быстро растаяли в воздухе и в «Келье» наступил закат. Она сделала пару шагов от нас в сторону прудоозера и развернулась.

- Главное – это концентрация, порядок мыслей, спокойствие души и сила желания.

- И это всё?! – Удивлённо спросила я.

- Нет, это Главное, – Мия засмеялась. – Но я продолжу разъяснять, что к чему позже. – Она затянулось сигариллой.

- Почему?! – Хором и с негодованием спросили мы.

Нам обеим натерпелось начать. И лучше бы мы начали раньше, а то так можно, и взорваться от любопытства. Для себя я сделала вывод, что интерес и любопытство – гораздо сильнее страха.

- Потому что я не хочу быть невежливой, – ответила Мия. Мы с сестрой переглянулись с ярым непониманием на наших лицах. – Скоро придут гости, – она указала рукой в направлении поля. Мы быстро встали на ноги и уставились в то место, куда указывала Мия – никого. Мы повернулись к ней. – Неужели вы не чувствуете? – Изумлённо спросила она.

Я отрицательно покачала головой, а Каря виновато помялась рядом.

- Ну, ничего, почувствуете, ещё есть время, – Мия подошла к сумке, которая лежала у прудоозера, достала три купальника, два из которых протянула нам. – Переодевайтесь и в воду. – Она подмигнула нам левым глазом и сама принялась за переодевания.

Мы с сестрой уже уяснили, что спрашивать Мию о том, что она просит, велит, заставляет делать – бессмысленно, поэтому мы без лишних слов приняли из её рук купальники, шустро переоделись и прыгнули в воду.

Какое-то время мы, молча, лежали на воде. Радуясь. Потом как будто что-то щёлкнуло у меня внутри, будто кто-то включил рубильник. Я посмотрела на сестрёнку, по её виду было видно, что она ощущала то же самое. Она стояла по пояс в воде, смотря в сторону поля.

- Вот, теперь и вы почувствовали. Cheers! (Ура! (фр.)). – Сказала Мия которая в этот момент напоминала водную нимфу.

Это чувство похоже на сто процентную работу интуиции. Полная уверенность в том, что происходит, без всяких объяснений.

- Всё больше открываете в себе шестое чувство? – Издевательски и со смехом спросила Мия.

Мы с Карей переглянулись и тоже рассмеялись.

- Ну, наконец-то ты явился, – радостно сказала Мия, приближавшемуся к нам Аджу. – Мы как раз уже начали гадать, сколько времени тебе придётся добираться сюда.

***


- Привет Адж! – Мы одновременно поприветствовали его.

- Здравствуйте. – Спокойно произнёс он и подошёл к нам. – Расскажите мне, как у вас дела? – Такой вопрос и поведение, автоматом рождают только одну мысль – угрызения совести. Мы усмехнулись и обняли его.

Мия решила оставить нас троих наедине и отправилась на пробежку, сказав, чтоб мы не особо задерживались. Мы так и сделали. Обменялись улыбками, смешками и некоторым количеством слов. Прощаясь с Аджем, меня одолело любопытство. А не осталось ли чего между нами, подумала я. Он уже собрался уходить, когда я резко одёрнула его за руку и страстно поцеловала. В этот момент я поняла, что целую чужого человека в привычной мне оболочке, в сущности, я ничего не знала об Адже. Поэтому, довольная тем, что между нами не осталось ни искорки, я отпрыгнула от него, подмигнула и быстро направилась к прудоозеру, чтоб увеличить свою радость водой.

Адж о чём-то побеседовал с Мией и направился на станцию, куда приближался поезд.

Мия с удовлетворённой ухмылкой подошла к нам, плескавшимся на берегу.

- Теперь можем и продолжить. Вылезайте, одевайтесь и догоняйте. – Она медленно направилась от водоёма в сторону поля.

Как и сказала Мия, мы вылезли, оделись и поспешили за ней.

Я смотрела на её плавно и медленно уходящую фигуру, понимая, что это существо меня цепляет (в хорошем смысле). Её уверенность, непоколебимость, в тоже время утонченность и пограничное состояние характера между мягкостью и жёсткостью, наверное, это тот идеал, о котором я мечтала ещё с давних пор. Не могла подумать, что найду его в девушке, а уж тем более в такой как эта.

Мы  догнали Мию, но ровняться с ней не стала ни я, ни сестра, она, молча, шла впереди. Через время мы вышли на ухоженное место в поле овальной формы. От этого вида у меня всплыли ассоциации с японскими садами камней (сад камней – культурно-эстетическое сооружение Японии. Обычно сад камней представляет собой ровную площадку, большая часть которой засыпана песком или мелкой галькой. Но главным элементом являются расположенные на ней группы неотесанных камней). По периметру этого особенного места стояли камни, на которых были выбиты какие-то знаки, символы, иероглифы. Некоторые из них были мне знакомы: всевидящее око (всевидящее око (треугольная звезда) – символ судьбы), семилучевая звезда (семилучевая звезда – символ восходящего солнца) и шестиконечная звезда (шестиконечная звезда (гексаграмма, бесконечный узел или печать Соломона) – два треугольника обозначают борьбу двух противоположенных начал в человеке – духа и материи), остальных я прежде не видела.

- Что это? – Спросила Юля, указывая на один из камней, находившийся к ней ближе всего.

Мия посмотрела на Юлю, затем на камень, потом опять перевела взгляд на Юлю.

- Грубо говоря, это руны, или можно назвать их символами и знаками, усиливающими и увеличивающими наши возможности. Именно здесь вы и будете пробовать себя как создательницы.

В голове я прокрутила то, что ранее говорила Мия, «концентрация, порядок мыслей, спокойствие души и сила желания». Повторив это про себя три раза как мантру, я села  подле одного из камней в позу лотоса. Юля села в такую же позу в шагах пятнадцати от меня, возле другого камня. Мия окинула нас своим одобряющим взглядом и кивнула.

- Ну что ж. Commencer! (Начнём! (фр.)). Сделайте глубокий вдох, наполните лёгкие воздухом, затем очень медленный выдох. Проделайте это три раза и на третий когда выдохнете весь воздух из лёгких, забудьте, что вам нужно дышать. Здесь в «Келье» вы можете обходиться без воздуха и автоматизированной функции дыхания. Вам нужно лишь убедить себя, что дышать вам не нужно. Будет сложно, инстинкт самосохранения – один из главных и сильнейших инстинктов и поэтому мозг будет всячески кричать, что без воздуха вы умрёте, что не дышать – это смерть. Но нет, не здесь и не сейчас. Поверьте. Возможно всё. И не старайтесь задержать дыхание, от вас не требуется устанавливать неимоверные рекорды по задержке дыхания, от вас требуется, чтоб вы избавились от необходимости дышать. На третий выдох вам предстоит очистить свой разум от всего, любая мысль, любая идея будет помехой и большим грузом. Абсолютная чистота, как чистый лист бумаги. После того как проведете ускоренную генеральную уборку разума, постройте барьер, который не будет ничего пропускать, ни одной мысли. Можете представить, что вокруг белого листка бумаги, который олицетворяет ваш разум, вы возводите толстую чёрную рамку. С третьим выдохом вы должны полностью контролировать своё сердцебиение. Оно должно быть спокойным, медленным, умеренным и всё время одинаковым. После третьего выдоха вы должны отпустить свои эмоции. Любая эмоциональная слабость может слишком дорого обойтись. Это как пятно чёрных нечаянно капнувших чернил на ваши белоснежные листы. И главное – желайте. Желайте искренне и очень сильно. И у вас в руках появится кисточка создателя. – Мия села между нами. – Начинайте. Я буду приглядывать, как у вас получается. Рисуйте свои реальности. – Мия сделала глубокий вдох, закрыла глаза, медленный выдох и перестала дышать.

***


Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Стоп.

Я представляю белый лист. Для меня больше ничего не существует, лишь этот чистый листок, страстно желающий, чтоб на нём я скорее нарисовала что-либо, что-нибудь. Вокруг листа я поднимаю большие чёрные рамки, они не пропускают ни одной мысли, ни одного раздражителя, пока я не захочу.

У меня в руках кисть. Кисть, которой я сейчас начну творить своё место, которое будет принадлежать только мне. Я рисую солнце и синее небо с пышными, плотными облаками. Я рисую горы и скалы. Высокие. Отвесные. Отрицательные склоны. Заснеженные и нет. Песчаные. Укутанные цветами. Я  рисую всё изобилие возможных и невозможных гор. Я рисую луга. Я рисую поляны. В отдалении я рисую асфальтированную дорогу и пускаю по ней один автобусный транспорт. Я рисую озеро. Большое, зелёное, чистое, прозрачное. Я рисую животных, я рисую рыб, я рисую птиц.

Кладу кисть и оценивающе смотрю на своё творение, в тоже мгновение переносясь в эту новосозданную реальность.

Я стою на самой высокой горе. Вокруг неё и по ней ползут облака. Я вдыхаю их полной грудью и начинаю чувствовать удовлетворение.

- Очень неплохо, милая. – Сказала Мия и зааплодировала. Она стояла сзади и смотрела на меня взглядом учительницы на ученицу, которая превзошла все самые немыслимые ожидания.

- Я чувствую себя странно… - Начала я.

- А, точно, сейчас помогу. – Перебила меня Мия.

Она подошла ко мне и неожиданно для меня отвесила сильную и молниеносно быструю пощёчину с правой ладони. Моё тело поплыло и, пошатнувшись, я упала на землю, хлопая круглыми от удивления глазами. Мия сочувствующе на меня посмотрела и виновато улыбнулась.

- Извини Юль, более быстрого способа вернуть тебя в нормальное и привычное для тебя состояние не существует. – Сказала она, смущённо, хихикнув.

Вот уж нежданность, подумала я. Постепенно я приходила в себя, думая, что неожиданности подобные этой ещё могут удивлять. Даже больше, чем нужно. Краем глаза я заметила, что правая ладонь Мии, которой она так от души приложилась к моей щеке, слегка светилась ярким белым светом.

- Я думала, этот возврат в привычное будет более деликатным, что ли. – Поднимаясь, сказала я с упрёком.

На злость у меня не было ни сил, ни желания. Только что я саморучно создала реальность, а эта странная девушка, которая является моей наставницей, рассказала, как это сделать, направила на верный путь и подтолкнула. Откуда же тут взяться злости, подумала я.

- Можно было и деликатнее, конечно, но, - она пару раз причмокнула губами. – Это скучно и долго, а мне лень, - призналась она. – D;sol; (извини (фр.)). Попробуй поманипулировать этим местом, в следующий раз, когда ты придёшь сюда, тебе нужно не просто знать, что ты можешь это сделать, тебе нужно быть уверенной, что ты это сделаешь, потому что уже это делала. Преврати свою теорию в практику, – Мия кивнула на небо. – Начни с того, что попроще, сделай так, чтоб солнце начало заходить и окрасилось в багрово-красный цвет.

Сконцентрировавшись, я смотрела на солнце, мысленно пытаясь заставить его сесть. Это оказалось куда сложнее, чем я думала. Требовалось большое желание, упорство, масса усилий и сила разума, чтоб сдвинуть его с зенита. Занятие напоминало смесь телекинеза и пирокинеза (способность вызывать огонь или значительное повышение температуры на расстоянии силой мысли, так же возможность управлять огнём). Мия внимательно следила за моими усилиями и когда солнце начало двигаться по направлению вниз, она коснулась меня рукой.

- Достаточно, ты хорошо справилась, – она убрала руку и я, обессилев, упала оземь. – В первый раз всегда сложно, - продолжила она. – Позже будет проще, – Мия провела рукой снизу, там, где было солнце, вверх и оно быстро вернулось в зенит. Она протянула мне руку, я ухватилась и поднялась на ноги. – Ты уже придумала название для этого места?

- Горизонт.

- Horizon (горизонт (фр.)) значит. Что ж, - задумчиво произнесла Мия. – Не слишком оригинально, но решение принимать не мне. Пора тебе возвращаться, ты сообразишь как?

- Не сомневайтесь.

- А я и не сомневаюсь, я интересуюсь! – с ухмылкой сказала Мия. Она подошла к обрыву горы. – Когда вернёшься в сад, не отходи от камней, руны на них должны закрепить созданный тобой Горизонт. – Она закончила говорить и спрыгнула вниз.

Я не стала смотреть на её свободное падение. Я глубоко вздохнула и открыла глаза.

***


Я всегда любила водоёмы, озёра, реки, моря, океаны, пруды, ручьи. Именно по этой причине я наделила свою реальность большим количеством каждого из них.

Каждому из них я дала определённый эффект воздействия и воздействия на настроение. Озёра – успокаивали. Океаны – дарили радость и счастье. Реки – придавали энергии. Моря – расслабляли. Около каждого водоёма был различный песок. Крупный. Мелкий. С камешками. Абсолютно чистый. Рыжий. Жёлтый. Тёмно-оранжевый.

Все созданные мною водоёмы соединялись между собой, поэтому путешествия на водном транспорте приобретают особый интерес.

- Придумала название? – Спросила выходящая из воды на берег Мия.

- Бездна.

- Ab;me (бездна (фр.)). Очень хорошо Карь. Поздравляю, ты великолепно справилась.

- Благодарствую.

- Расскажешь потом детали ЭТОЙ истории?

- А куда я от вас могу деться?! – Весело произнесла я.

Мы слегка посмеялись.

- Тебе тоже пора возвращаться. Только, когда вернёшься…

- Не отходить от рунных камней? – перебила я Мию.

Она широко мне улыбнулась и нырнула обратно в реку, заставляя воду в этом месте колебаться. Я смотрела на это место, волны по воде продолжали ползти. Быстрое и фиксированное движение правой рукой в сторону и эти колебания прекратились. Опустила руки и посмотрела наверх, на солнце.  Стремительно вытянула обе руки повёрнутые ладонями к солнцу вверх. Спокойно и медленно обвела ими всё небо и сделала резкое движение руками вперёд. Засветились десятки звёзд. Я напрягла руки сильнее – уже сотни. Ещё сильнее – тысячи. Я почувствовала изнеможение, руки без команды обессилев упали.

Мой предел, подумала я.

- А для начала совсем ведь неплохо! – Подбодрила я себя вслух.

Интересно, думала я, как с этим заданием справилась Юля и что она создала.

Открыла глаза.

Всё ещё сидела, не дыша в позе лотоса у камня. Сделала пару вдохов и выдохов. Впервые дыхание как сам процесс был мне чуждым. Наверное, стоит на какое-то время отказаться от любой привычки и по возвращению к ней она кажется непривычной, неудобной и странной.

Я посмотрела на Юлю. Она сидела на рунном камне, с задумчивым видом смотря на небо. Мне бросилось в глаза, что мы очень поменялись после последнего задания. Не только внутренне мы стали более разными, но и внешне. Мы уже перестали быть похожими на близняшек, скорее на девушек слегка похожими друг на друга. И сейчас меня радует то, что я становлюсь более отрезанной от неё. Радует, что теперь мои мысли становятся более индивидуальными и приватными. Радует, что связь между нами начала овладевать другими красками. Более тусклыми и тёмными.

Юля заметила, что я тоже вернулась, посмотрела в мою сторону и приветливо но холодно мне улыбнулась.

- Как прошло? – Спросила она.

- Как и должно было. Хорошо.

- А по-другому никак нельзя! – вставила Мия. – Любое дело должно делаться хорошо, не зависимо от интереса, сложности, желания или вашего отношения к этому делу. Это будет многое о вас говорить, – Мия закурила и подошла ближе к нам. – Желаете поделиться впечатлениями?

- Всё гораздо сложнее, чем я представляла. – Ответила Юля.

- Я бы сказала, что всё запутаннее, чем могла бы вообразить даже самая бурная и извращённая фантазия. – Сказала я.

Мия громко рассмеялась и поперхнулась дымом.

- Да, ты права. – Слегка откашливаясь, сказала она.

- Юль, - она повернулась к ней. – Что же там сложного?

- Всё! – эмоционально ответила Юля. – Полностью всё, начиная от подготовки к созданию, само создание и заканчивая самим контролем. Я вся выдохлась, полное изнеможение тела, хорошо, что я ещё не валяюсь здесь в обмороке, - она перевела дыхание. – У меня даже стоять, сил нет, боюсь упасть, а вы спрашиваете, что сложного?! – Мия терпеливо выслушала всё это, вздохнула и повернулась ко мне.

- А ты Карь?

- У меня всё чудесно. Я испытываю неописуемую радость. – Ответила я, вставая с земли.

- Вы, скорее всего уже обратили внимание, но я всё равно хочу сказать, что вследствие последнего, произошедшего с вами происшествия, каждая из вас изменилась. Вы ведь почувствовали? – Мия вопросительно посмотрела на меня, потом на Юлю.

- Не заметила, а немного почувствовала. – Ответила Юля.

- Понятно. Карь?

- И то и другое. – Закуривая, сказала я.

- Превосходно! – Одобряюще сказала Мия.

- А когда я вернусь в нормальное для меня состояние? – спросила Юля, медленно вставая с рунного камня. – Или я теперь всё время буду в состоянии желе? – Она попыталась улыбнуться.

- Всё зависит от тебя, от твоих способностей и возможностей. Не думаю, что это займёт много времени, - приободряющее ответила Мия. – В любом случае, тебе пока желательно находиться здесь подле этих камней.

- Понятно. – Упавшим голосом сказала Юля.

- А что ты создала? – Поинтересовалась я.

- Горы, много гор.

- И как назвала?

- Горизонт.

Странное название для гор, подумала я.

- Почему Горизонт?

- Не знаю, - спокойно ответила Юля. – Так захотелось.

- Достойный ответ. – Заключила Мия.

- А ты? – Спросила Юля.

- Реки, озёра, моря и океаны.

- А название?

- Бездна.

- Поэтично получилось. – Сказала Юля уже более весёлым голосом.

***


Всегда обидно, когда человек, которого считаешь себе ровневней, делает какую-то работу лучше. Сейчас, смотря на Карю мне обидно, я вижу, чувствую и знаю, что она способнее, чем я. Зависть. Никогда никому не завидовала, но сейчас это настолько яркое чувство, настолько сильная эмоция, что я еле держу себя в руках, чтоб не сорваться на крик. В некоторых словарях зависть описывается как – «негативное чувство, возникающее по отношению к тем, кто обладает чем-либо (материальным или нематериальным), чем хочет обладать завидующий, но не обладает» или «чувство досады, вызванное превосходством, благополучием другого; желанием иметь то, что есть у другого». Для меня зависть это в первую очередь сильная обида за то, что умеет одна, но не умеет другая. Но у зависти есть положительная сторона – стимул идти вперёд, добиваться того, что выше. Делать то, что сложнее. Этого я и хочу добиться, быть способней, чем Карина.

- Советую тебе Юль оставаться здесь ещё какое-то время, – строго сказала Мия. – А ты Карь, - она повернулась к сестре. – Ты можешь уделить время себе, если хочешь. Можешь вернуться в Бездну или пойти поплавать в моём прудоозере, погулять по лесу, навестить кого-нибудь, в общем, займись делом. – Заключила Мия.

Каря жалостливо посмотрела на меня. От её взгляда меня покрыло мурашками.

- Нет-нет! – резко сказала я. – Даже не думай меня жалеть, я ещё не умираю.

Она стряхнула пепел с сигариллы и отвела от меня взгляд.

- Правильно Мия сказала, - продолжила я. – Займись делом, теперь у тебя их много. И не надо со мной сидеть, я и одна справлюсь.

- Ладно, как скажешь Юль. – Без эмоционально сказала Каря и пошла в сторону станции.

Её даже не пришлось уговаривать, подумала я. Раньше бы она так просто не оставила меня одну, она бы долго говорила, что с её поддержкой мне станет легче и чаще всего у неё получалось меня уговорить, но на этот раз она даже не попыталась. Мы изменились больше, чем мне казалось.

- Меня тоже выгонишь? – Насмешливо спросила Мия.

- Не знаю. – Рассеянно ответила я.

- Жаль, я в любом случае собралась отлучиться ненадолго, – загадочным тоном сказала она. – Ты ведь сказала, что справишься одна, вот и отлично.

- Значит, справлюсь, выбора-то нет. – С ухмылкой ответила я.

Мия махнула мне рукой и направилась в сторону леса.

Ни сестры, ни наставницы уже не было видно на горизонте, когда я почувствовала, что понемногу начинаю приходить в себя. Слабость на пару с головокружение начали стремительно отступать, дрожь в конечностях тоже начала проходить. И что дальше? - спросила я себя.

- А что ты хочешь, чтоб было дальше? – Спросил меня знакомый голос.

Я обернулась и увидела Кабала, сидящего на камне и как всегда курящего трубку.

- Даже не знаю, как будто с созданием своей реальности, своего Горизонта, я потеряла часть себя вместе со всеми желаниями и страстями. – Задумчиво ответила я.

- А ты рассчитывала, что всё пройдёт намного проще? – удивлённо спросил Кабал. – Я понимаю, что Мия вам не рассказала очевидного, то, что вы и без неё должны были понять, - он встал с камня и подошёл ко мне. – Позволь тогда мне просветить твой потускневший разум, - он слегка улыбнулся. – Как и любой творец, неважно, то писатель, художник, музыкант, фотограф, каждый раз, когда любой творец делает выдающуюся работу, он вкладывается в неё свою душу и отдаёт своему произведению часть себя. А теперь представь, какую часть себя тебе пришлось отдать созданию своей реальности.

Я жалостливо посмотрела на него. Кабал тяжело вздохнул и протянул руку.

- Пойдём, покажешь своё творение, - он заметил в моих глазах пробежавшую искру страха и добавил. – Не бойся милая, ты ведь не одна. – Кабал пошевелил пальцами уже протянутой руки давая понять, что не нужно заставлять время ждать.

Он приподнял меня лёгким движением руки и легонько подтолкнул в спину.

- Проложи нам дорогу. – Серьёзно сказал он.

- А разве вы не можете сделать так, чтоб мы сразу там оказались? – С надеждой в голосе спросила я.

- Это и ещё много другого, но какой в этом для тебя смысл и польза? Imperare sibi maximum imperium est! (Повелевать собою - величайшая власть! (лат.)). Сама Юль, всё сама! Нельзя чтоб начатое тобой заканчивал кто-то другой.

- Боюсь, у меня не хватит сил, - устало сказала я. – Слишком уж я себя исчерпала.

- Тебе так сказали или ты на самом деле так себя чувствуешь? – Спросил Кабал с хитрым видом.

Я задумалась, но не ответила.

- Всё будет как надо, - подбадривающее сказал он. – А теперь веди меня.

Не подчиниться просьбе Кабала было невозможно.  Я обреченно поплелась по дороге ведущей в лес. Кабал с ухмылкой на лице и трубкой во рту весело вышагивал позади меня.

- Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь. (Трисвятое). – Еле слышно бормотал он, смотря по сторонам.

Я начала скучать по привычным дням, когда в моей жизни не было чудес. Когда вся жизнь проходила по уже заготовленному, давно знакомому списку. Дом, работа, изредка друзья, развлечения по выходным. Мне этого уже не хватает. Не хватает чувства, что я как все, что живу вместе со всеми в одном течении. Скучаю по привычному и знакомому, но увы, уже недоступному. Вскоре это всё будет забыто. Всю мою простую жизнь, до перевоплощения в Путешествующую придётся забыть. Скомкать и поджечь на большом синем пламени, чтоб даже пепла от неё не осталось. А ведь всё могло быть иначе, я могла выйти замуж за любимого мне человека, родить от него ребёнка, сделать карьеру, обзавестись новыми знакомыми, друзьями, подругами или посвятить себя какому-нибудь более творческому занятию. Писать картины, а что, подумала я, вполне неплохо, наверное, было бы.

- Но ты и так художница, - сказала Кабал. Он поравнялся со мной и приобнял. – Разве ты уже не создала шедевр? Разве ты уже не закрасила чистое полотно своей собственной реальностью? Разве ты не держала кисть творца и разве ты не чувствовала себя при этом навеликолепнейшим образом? – он остановился сам и остановил меня, встал напротив, положил руки мне на плечи. – Может твои картины, и будут для узкой аудитории, даже скорее для тебя одной, но зато какие они... Они ведь все живые и несут искру, и огонь твоей души, не давай ей потухнуть так легко из-за того, что в тебе сейчас проснулись приступы ностальгии по простой жизни, – он отпустил мои плечи, взял за руку и потянул дальше по дороге. – Скучать, грустить и переживать, о том, что было – глупо, а о том, чего уже не исправить и не вернуть – глупо вдвойне, – Кабал отпустил мою руку и замедлил шаг, пропуская меня вперёд. – Сконцентрируйся Юль. Non progredi est regredi! (Не продвигаться - значит отступать! (лат.)).

- Звучит красиво, хотела бы я знать, что это значит. – Сказала я.

- Это значит, что двигаться следует только вперёд и любой шаг в обратную сторону примется за слабость, за твою слабость. – Серьёзным поучительным тоном сказал Кабал.
После первого раза поиска нужной дороги это становится намного проще. Без особой сложности лесная тропа, по которой мы шли, подчинилась мне и видоизменилась в узкий коридор с небольшой дверью в конце. Мы подошли к двери, и я потянулась к ручке.

- О, позволь мне. – Кабал уже открывал передо мной дверь. Галантным жестом он пропустил меня вперёд.

Перешагнув через порог и оказавшись на вершине горы, я наполнила лёгкие чистым горным воздухом и медленно выдохнула.

- Здравствуй. – Шёпотом поздоровалась я со своей реальностью.

- А тут красиво, - Кабал осматривал окрестности. – Ты потрудилась на славу.

- Спасибо. – Смущённо сказала я.

- Ну что, побалуешь мой любопытный взор? – хитро спросил Кабал, смотря мне в глаза. Я вопросительно на него посмотрела. – Сотвори фиолетовый закат.

В моём горизонте солнце всё ещё стояло в зените. Значит, мне предстояло заставить солнце садиться и окрасить его уход в фиолетовый цвет. Я стояла в раздумьях, хватит ли мне на это сил, прошлый раз удачным не назвать, а заново сидеть в полуобморочном состоянии в каменном саду у меня не возникало ни малейшего желания.

- Лучше попробовать что-либо совершить, и мучатся от последствий, чем мучатся от последствий несовершённого, – уверенно сказал Кабал, заметив моё смятение. – И ещё кое-что, хочу, чтоб закат был на востоке, надеюсь, это не будет проблемой. – Он раскурил трубку и принялся ждать, стоя немного в стороне.

Я волновалась, сердце быстро билось, конечности непрерывно тряслись, дыхание было нарушенное и быстрое. Я чувствовала, что Кабал попеременно бросает взгляд то на горизонт, то на меня. После раздумий с чего бы начать, я села на землю, поджав ноги под себя. Укротила своё бурное дыхание. Будет стыдно, если в своей реальности я не смогу что-либо контролировать, подумала я.

Вытянула руки по направлению к солнцу, задержала их в этом положении пару секунд, и начала медленно переводить их с запада на восток, таща с собой солнце. Оно повиновалось и последовало за моим движением рук. Я остановила солнце, когда четвёртая его часть скрылась за восточным горизонтом. Слегка перевела дыхание. Осталось перекрасить цвет заката, сказала я про себя. Нынешний закат был обычного жёлто-оранжевого цвета. Я опять вытянула руки, обвела ими красочные лучи заката и развела их в стороны. Цветные лучи солнца испарились. Выглядело, как будто солнце садилось, совсем не окрашивая небо. Резким движением я свела руки вместе, хлопнув при этом в ладони, от этого хлопка вокруг моих кистей сверкнула ярко фиолетовая вспышка и небо вокруг солнца начало окрашиваться в фиолетовые цвета разной насыщенности.

Кабал весело захохотал. Подошёл ко мне, протянул руку и помог подняться.

- Благодарю тебя Юля, ты приободрила моё настроение. – Любезно сказал он.

- Вам спасибо, без вас я вряд ли бы сюда пришла и уж тем более, вряд ли попробовала сделать что-нибудь подобное. – Я чувствовала радость, которая кружила мне голову.  Я была готова прыгать и кричать.

Кабал ласково улыбнулся.

- Ты останешься здесь или вернёшься в Келью?

- Думаю, побуду ещё здесь. Попробую поманипулировать ещё чем-нибудь.

Кабал благосклонно посмотрел на меня.

- До следующей встречи. – Тихо произнёс он и зашагал вниз по склону горы.

Через несколько секунд я услышала, как Кабал тихо хлопнул в ладони, и поняла, что осталась одна на одну со своей реальностью. Со своим Горизонтом.

***


Три резких взмаха руками в небо. Каждый из них давал рождение новой луне на ночном небе. Помимо одной «стандартной» луны, я добавила ещё три. В моей Бездне сейчас ночь. Меня окружают шумы водоёмов. Звуки разбивающихся волн, быстрого течения, приливов и отливов, журчание ручьёв, даже стоячая вода в озёрах и прудах играют и поют свои песни и мелодии. Они все говорят со мной. Луна всегда ассоциируется с одиночеством, у меня их четыре, чтоб им не было одиноко. Но, не смотря на это, они остаются всё такими же одинокими, каждая по-своему. Зато теперь у них есть с кем поделиться своим одиночеством.

Босяком я шагала по песку, осматривая свою Бездну. Дорогу мне преградила широкая река, сначала я подумывала о том, чтоб её переплыть, но желания лезть в воду у меня не было. Я подошла ближе к берегу. Левой рукой указала на противоположенный берег, правую руку положила сверху на левую, и медленно начала поднимать их вверх. От кистей начало исходить белое свечение. От одного берега до другого стал появляться мост, я подняла руки до предела, и мост был готов. Изящный, расписной, деревянный мост белого цвета. Ноги пересекли его в девяносто четыре шага.

На другой стороне, оперившись на мост, меня уже ждала Мия.

- Балуешься?

- Скорее играюсь, - ответила я. – Всё это проще, чем мне казалось.

- Не совсем так, - Мия критично покачала головой. – Проще конкретно для тебя.

- Ощущаю себя как в реальном сне, где могущество и возможности не имеют предела. Безграничная власть. – Мечтательно произнесла я.

- Не слишком зазнавайся, douce (милая (фр.)). Несомненно, твои способности хороши. Ты талантлива в этой отрасли, этого не отнимешь, но не забывай, что это не сон. – Требовательно сказала Мия. – Тебе ещё предстоит узнать слишком много.

- Очень на это надеюсь. – Произнесла я.

Мия посмотрела на четырёх лунное небо и ухмыльнулась.

- Четыре луны – красивая идея. Я терялась в догадках, что ты поставишь фонари, бра, лампады или ещё какие-нибудь светильники, но и так неплохо, – она закурила. – Останешься здесь или?

- Побуду ещё здесь, хочу утолить своё желание создать что-нибудь ещё.

Мия кивнула и пошла по мосту в сторону, откуда я пришла.

Сколько же она всё-таки знает и умеет, о чём я ещё не имею ни малейшего представления, подумала я, шагая уже возле берега моря. Мне показалось, что на небе мало звёзд. Я ткнула несколько раз пальцем небо и на месте, куда указывала, зажигалась новая звезда. При каждом таком жесте, на кончике моего пальца сверкала маленькая вспышка бледно-голубого цвета. Благодаря мне, на небе родились тринадцать новых звёзд. Они все были ослепительно яркие. Я удовлетворённо вздохнула, села на песок возле самого берега и вытянула ноги. Волны прибоя нежно едва касались моих стоп. Я обняла колени руками и положила на них голову.

Далёкий, тёмный и таинственный горизонт, напоминающий бесконечную линию или дорогу. Никогда не устану от этого зрелища. Множество ночей в своей жизни я провела на пляжах, смотря в дальние просторы горизонтов, гадая и мечтая, что же может оказаться там, на другой стороне.

Сейчас, я совсем не на другой стороне горизонта. Я на обратной стороне реальности, а за горизонтом может быть всё, что угодно, стоит лишь мне захотеть, но чувство загадки и таинства всё равно сохранилось. Я поднялась на ноги. Окинула внимательным взглядом всё вокруг и поняла, что мне здесь всё нравится как есть на данный момент и менять или добавлять что-либо не было желания. Сейчас не было. Разве что снег. Снег был бы сейчас очень под стать моему настроению. Сыпящиеся крупные, пушистые хлопья холодного белого снега в тёплую погоду. Всегда любила такие противоречивые явления. Раньше, постоянно желала, чтобы летом пошёл снег, а зимой, чтоб водоёмы были температуры приемлемой для купания, но, увы, в «нормальной» реальности такого ни разу не случалось.

Я подняла голову к небу, набрала воздуха и со звуком выдохнула через рот. Моё дыхание осветилось белизной и с неба начал сыпаться снег. Я перебирала пальцами рук, разрезая воздух, одной регулируя интенсивность падающего снега, другой - его скорость. Найдя идеальный вариант, угождающий моему вкусу, я сжала ладони в кулаки и расслабила руки. Теперь снег шел, как я хотела. Я закурила и решила завершить свою прогулку, наверняка, уже время возвращаться в Келью.

С каждым разом переходы получаются всё лучше, я появляюсь всё ближе к желаемым местам. В этот раз я прошла почти к каменному саду. Увидела Юлю громко напевавшую какую-то песню. Юля пришла в себя, подумала я. Вошла в сад и подошла к ней, она продолжала петь, не замечая меня.

- Фальшивишь. – Громко сказала я.

Юля обернулась и показала мне язык.

- Вместо критики лучше присоединилась бы. – Оживлённо сказала она.

- Гляжу, ты восстановила силы и своё настроение.

- Не сказать, что восстановила, скорее в процессе восстановления, но чувство какого-то беспокойства меня не покидает. – С печальным оттенком в голосе сказала Юля.

- Я знаю одно место, куда можно отправиться, которое может подарить спокойствие твоему разъяренному внутреннему миру, - Юля посмотрела не меня. – Улица Ника, конечно же!

По виду Юли было понятно, что она раздумывает о моём предложении.

- Мне этот вариант не пришёл в голову.

- И очень зря, предлагаю направиться, туда не медля. – Решительно предложила я.

Юля, молча, кивнула.

Мы направились в лес, чтоб выбрать какую-либо тропу для перехода. Путь прокладывала я, Юля шла позади, стараясь не приближаться. Она не выпускала меня из виду и пристально следила за каждым моим движением. Даже невольно брошенный взгляд в чью-то сторону может много чего рассказать, а такая откровенная слежка говорит куда больше. Интуиция Юли явно пропела какую-то тревожную мелодию опасности. Она вся на стороже, вся во внимании, может даже испытывает страх.

Тем временем тропа, по которой мы шли, преобразовалась в коридор уже с открытой дверью, за ней виднелась тёмная улица, тускло освещённая фонарями. Я остановилась у порога пропуская Юлю вперёд. Она зашла не сразу, сперва она долго смотрела на меня, не решаясь перейти, но всё же перешагнула порог первая. Я хотела зайти следом, но помедлила. На полу я увидела очередную записку в виде визитной карточки.

«Впереди Кульминация.
Ник»

Я прочла то, что было написано, и перешагнула порог вслед за Юлей.

***


Перешагнув через порог, я ожидала попасть на уже знакомую улицу, но я очутилась в месте, в городе, ранее не бывавшем. Всё было в ярких красках, всё и все вокруг. Отдалённо, если убрать краски и обитателей этого места, то это смутно напоминало улицу Ника, но как она могла превратиться из того, чем была в то, что я вижу сейчас?!

- Это секрет, которого я тебе не открою! – Хитро сказал знакомый голос позади меня.

Обернувшись, я увидела Ника. В белых одеждах он величественно стоял, жадно пожирая меня взглядом. Но его лице не осталось следа от прожитых жизней. Оба его глаза были красного цвета, что придавало ему ещё более пугающий вид. Чувство беспокойства и волнения внутри меня многократно усилилось.  Появилась Карина, она окинула взглядом меня, потом Ника и отошла в сторону на пару шагов, жалостливо посмотрев на меня. На смену предыдущим чувствам пришло чувство панического страха. Я хотела бежать, но мои ноги онемели и не слушались меня, как и всё тело в целом. Ник отошёл в сторону, вальяжно перешагивая с ноги на ногу, держа руки за спиной одну на другой.

- Знаешь Юль, самое большое разочарование в себе наступает после ощущения полной беспомощности, - он коварно на меня посмотрел, достал из карманов портсигар, мундштук, спички и закурил. Затянулся, выдохнул дым. – Позволь тебе это продемонстрировать! – Хищным жутким тоном сказал он.

Адреналин наполнил моё тело, и я побежала вдоль улицы, пытаясь оторваться от Ника. Я не оглядывалась, я знала, что он рядом. По двум сторонам этой улицы, как и раньше, стояли дома, но теперь все они были разных цветов. Я подбежала к одному из них и подёргала ручку двери, она оказалась закрыта. Я побежала к следующему, там меня ждало такое же разочарование. Я опробовала пять разных дверей, и все они оказались заперты. Я не слышала ничего вокруг, мои неудержимые крики заглушали всё, я не могла их остановить, я кричала, орала, билась в эти запертые двери с надеждой, что они отворяться. Я понимала, что если сейчас же не найду выход из этого места, то случится непоправимое. Интуиция подсказывала, что у меня осталась одна попытка, всего одна. Подбежала к очередному дому он был серого цвета, и дёрнула ручку. Дверь отворилась. На той стороне не было пейзажей, не было силуэтов, лишь темнота. Живая, всё поглощающая, ненасытная темнота. Она манит к себе. Этот зов был слишком силён, чтоб я могла ему противиться. Внезапно предо мной появился Ник, он быстро преградил мне путь и захлопнул дверь.

Я попятилась назад. Ник быстро вытянул руку и щелкнул пальцами, создавая, при этом красные сыпящиеся искры, которые соскакивали с его пальцев. Моя правая рука полностью онемела. Ещё щелчок, теперь я не чувствую левую ногу. Ещё щелчок – левая рука. Ещё – правая нога. Я упала на асфальт, сильно ударилась головой, в глазах всё помутнело, я старалась не терять сознания. Испуганно смотрела на Ника.

- Вот и всё. – Тихо сказал он присев около меня.

Он обвёл руками вокруг моего тела, а когда он закончил они святились красным. Он мгновенно прижал их к себе. Я почувствовала слабость, сознание покидало меня. Жизнь покидала меня.


- Ещё одна жизнь – моя, - сказал я. – Мне чуть не помешали завершить всё это дело! – Обратился я к Карине, которая стояла подле меня. Она смущённо и вопросительно посмотрела на меня. – А, ну да, я ещё всё тебе расскажу.

- А как же, ведь она теперь твоя протеже! – Оживлённо сказал голос Кабала, открывавшего дверь бело-фиолетового дома, находившегося прям напротив нас.

С ним была Мия, он вежливым жестом пропустил её вперёд и вышел сам.

- Ну что, как я понимаю, твой план и наши усилия прошли на ура. – Сказала мне Мия, обнимая Карину. – А ты не волнуйся, теперь ты будешь жить по-настоящему! – Обратилась она к ней.

- Кстати, - начал Кабал. – Карина, как ты себя чувствуешь после предательства? По идее тебе прямая дорога на ледяное озеро Коцит (В «божественной комедии» Данте Алигьери, ледяное озеро Коцит находится на 9-ом (последнем) кругу ада. 9-й круг ада, предназначенный для самых ужасных преступников. Здесь обитель предателей и изменников). – Кабал громко засмеялся.

- Знаете, учитывая, что мы всего-навсего ваши фантазии и что меня воплотят в реальность после этого поступка, я чувствую себя намного лучше, чем хорошо. Лучше я буду живой и реальной предательницей, чем фантазийной игрушкой. – Горячо ответила Каря.

- Сильный ответ. – Одобрительно сказала Мия и страстно поцеловала мою будущую протеже.

Я посмотрел на небо и невольно улыбнулся свету, улыбнулся звукам, улыбнулся этому городу. Опустился на корточки, погладил асфальт. Уже скоро, прошептал я про себя. Город прекрасно умел слышать мысли.

Я поднялся и окинул всех взором.

- Направимся дальше? – Спросил я.

- Без промедления! – Воскликнул в ответ Кабал.

- Одну секунду, s'il vous pla;t (пожалуйста (фр.)). – Ответила Мия и ещё раз поцеловала Карю.

После их поцелуя мы направились вверх по улице. Направились в её центр. Направились дальше.