Гроссбух и финский комплекс

"Гроссбухом"  ребята строители называли толстую 90 листовую тетрадь,  в которую я записывала поступление и комплектацию финского комплекса. Да, да, того самого в которых сейчас живет 1 микрорайон. Шесть домов, самые первые, поступали по зимнику на Верхнеказымский в 1982 -1983 годах. Сколько разговоров ходило среди комсомольцев, как все ожидали сдачу их в эксплуатацию. После жизни в вагончиках и бочках, которые то и дело размораживались в условиях суровой зимы, финский комплекс был надеждой на удобства и тепло. Но, до заселения эти дома надо было принять И поэтому машины шли бесперебойно. Длиномеры везли уже готовые конструкции, панели утепленные, которые собирались как лего. Официально, за комплекс и ее
складирование отвечали Салават Искандерович Тазиев и Юрий Савченко, но вручив  "гроссбух", они сказали, что как комсомолке и активистке, посоветовавшись между собой о решили доверить это важное дело мне. Я была наивна и решила, что все именно так и есть, тем более этих людей я безумно любила и уважала, и, если бы они мне доверили нести по одному ящику на себе наверное  и согласилась бы. Мы все были такие, нас не надо было принуждать. В своем большинстве отрядовцы работали без отдыха на выходные при строительстве поселка. Радуясь каждой удаче,  комсомольцы и строители более старшего возраста из Белоярского, а это были лучшие, бригады Виктора Арабаджи, Владимира Иншакова, еще боюсь ошибиться бригада Зиновьева по моему, вели монтажные строительные работы. С бригадой Арабаджи связана история которую я до сих пор вспоминаю с чувством особой теплоты. На трассе праздновали Восьмое марта, международный женский день. Я сидела в своем вагончике и переписывала что -то из этого "гроссбуха". Так как почерк у меня был жуткий, кстати он у меня до сих пор такой, если я пишу сценарии от руки, то потом бедные воспитатели ходят и спрашивают "Рита! А что тут написано?" И я сама не могу прочесть, что там написано, поэтому радуюсь, что есть компьютер и печать. Вообщем Салават и Савченко заставляли меня переписывать всю эту тетрадь несколько раз. Я ужасно злилась, но переписывала. А потом, когда приехал Валерий Иванович главный инженер, то вообще приходилось писать каллиграфически, он очень серьезный мужик был. Вот значит сижу я злая как не знаю кто, пишу, и тут кто -то кричит с улицы "Марита!!" А потом целый хор голосов "Марита!!" Выхожу, чтобы накричать, ведь сегодня Восьмое марта и я не работаю. И вижу бригада Арабаджи в полном составе кричат "Марита!! Поздравляем! Желаем! Любим! Ценим! Красивая! Умная! Добрая!" И САМ Витя вручает подарок, это была посуда в упаковке. В моей жизни было много подарков, дарили и золото и дорогие вещи, но тот подарок на Восьмое марта помню до сих пор. Финский комплекс принимали день и ночь. Я сейчас понимаю, что это был адский труд. Ведь машины шли бесперебойно, их надо было разгружать, задействована вся техника разгрузочно - погрузочная, еще принимать в под отчет и расписываться. А в " гроссбухе" писать в каждой колонке номера  ящиков и порядок их складирования. Этот период зима 82-83 годов запомнилась тем, что безумно хотелось спать так как, и рабочие и все кто был в то время на Верхнеказымской почти не спали,  и даже не было сил на разговоры. Два часа подряд поспать казалось  великим счастьем. Валерий Иванович, Салават и Савченко меня всегда предупреждали "Марита! Смотри, потеряешь тетрадь нам всем конец придет. Как мы разберемся, где, что лежит?" Салават Искандерович, маленький , худенький, безумно эмоционально размахивал руками и громко предупреждал:"Не дай бог где -то оставишь! Можешь в тайгу сразу уходить!!"  Я эту тетрадь носила за пазухой, хранила как святыню и все равно не уберегла. По весне, когда надо было уже начинать вывозить ящики, а они лежали по всей территории, случился ужас всей моей жизни я потеряла "гроссбух". И призналась в этом только Саше, я уже фамилия не помню он работал с электриком Геной, которого я ужасно боялась и звала Гена- крокодил. Кстати добрейшей души человек, очень хорошо знал свое дело. Вообщем Саша мне посоветовал пока никому не говорить, а хорошенько поискать. А Гена - крокодил утешил: "Ну, комсомолия!! Ищи сосну повыше, и веревку потолще! Завтра утром планерка, приедет Ковалев! Салават вчера тебя спрашивал!" А Валерий Иванович, увидев меня улыбнулся своей очаровательной улыбкой и махнув рукой крикнул: "Утром на планерку "гроссбух" возьми! Савченко посмотрит сколько еще надо машин принять!" Пришла я в вагончик и не могу найти тетрадь. Все облазила, вытащила свои не хитрые пожитки. Сломала тен. Вы, не знаете, что такое тен? Это такая штука, которая когда сильно холодно включается в розетку для обогрева. Но включается она подпольно, потому, что как говорил Гена -крокодил :"Люди обнаглели! Дизель не тянет! Сгорим все к чертовой матери!" И участковый все время делал рейды как "Днд", проверяя и штрафуя нас. Так вот тен у меня сломался и потом внутри вагончика на стенах был лед толщиной с палец, я мерзла под всеми одеялами. Но бог с ним, с морозами, мне бы тетрадь найти. Искала везде, даже на складированных ящиках, вместе с Сашей. Но я не могла найти этот злосчастный "гроссбух" без которого стройку начинать было бесполезно. Гена - Крокодил ходил и смеялся: " Ну, и где теперь комсомольцы будут жить? Ты их без крыши над головой оставила! Здесь тысячи ящиков! Как разберешься где дверь а где ванна?" От этого становилось еще страшнее, и я бродила по поселку,  как тень хантейского вождя и не могла ни есть ни пить, ни спать, а все продолжала поиски. Всю ночь я сидела без сна. А в 9 утра все стали собираться на планерку, два раза вызывали меня. А я все думала или утопиться, или сразу повеситься, как советовал Гена - крокодил. Я еще раз окинула прощальным взглядом мою половинку вагончика, посмотрела в шкафу, под кроватью. И вдруг меня стало раздражать все вокруг, даже кусок линолеума показался горбато выгнутым, и я ругаясь на чем свет стоит решила поправить его, и о чудо! О радость!! "Гроссбух" лежал под линолеумом. Я же его спрятала, чтобы не потерять. Тетрадь в которой весь финский комплекс был разложен по полочкам нашлась, о чем я сразу сообщила Саше. А Гена - Крокодил возмущался все равно :"Шутка ли? Чуть под монастырь не подвела!"