Вечность. Часть VII. Я не выдержу эту боль

Продолжение. Начало:  http://www.proza.ru/2012/09/29/952


Надо мною тишина,
Небо полное огня.
Свет проходит сквозь меня,
И я свободен вновь.
Я свободен от любви,
От вражды и от молвы,
От предсказанной судьбы
И от земных оков,
От зла и от добра…
В моей душе нет больше места для тебя.
Я  свободен…
                «Ария». «Я свободен»



– Прошу тебя, перестань кричать. И не надо, не надо грубости. Неужели нельзя обойтись без матов? Вспомни, что говорила нам мама: «Какой бы ни была ужасной ситуация, человек не должен опускаться до грубости. Грубые слова унижают человека, который их произносит». Вот так-то, друг мой.
Что с тобой? Признаться, я обеспокоен. Ты не заболел? С тобой все в порядке? Я хотел бы посоветовать тебе…

– К черту твои советы! К черту твои морали! К черту тебя самого! Отвечай, куда ты их дел?!

– Ты о чем? У тебя что-то пропало? Как печально. Я и не знал, что ты успел обзавестись вещами. Наверно, это – маленькие прелестные мелочи, напоминающие тебе о прошлом. Как трогательно… Так что же все-таки исчезло? Очень ценная вещь? Она дорога тебе как память?

– Прекрати паясничать! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Вернее, о ком. Куда ты дел моих сыновей?!

– Твоих?! Тебе не кажется, что ты несколько искажаешь факты. Эти дети не имеют к тебе никакого отношения. С каких это пор они стали твоими?

– С каких пор? Ты спрашиваешь, с каких пор? С тех самых пор, когда они, еще не родившиеся, пинали мою руку, которую я бережно опускал на живот моей любимой! С тех пор, когда своей щекой я ощущал, как шевелятся они в чреве моей любимой! С тех пор, когда я принял их в свои руки, когда я услышал их первый крик! Ты спрашиваешь, с каких пор?! С тех пор, когда я кормил их молоком, укладывал спать, укачивал на руках! Я люблю их! Ты… Это подло! Ты отнял их у меня!

– Кто бы говорил о подлости! Во-первых, никто не заставлял тебя кормить и усыплять их. Ты сам создал себе проблемы. Во-вторых, я не верю, что ты кого-то способен любить. В-третьих, ты сначала отнял сыновей у меня, лишив меня радости отцовства, а потом отнял их у матери, которая любит их. Для нее в них весь смысл жизни. Ты говоришь о любви, а сам обрекаешь любимую женщину на страдания. И уже не в первый раз! Вот это, действительно, подло!

– Вор заговорил о подлости!

– Кто вор? Я?

– А кто же еще?! Ты воспользовался моим отсутствием, проник в мой мир и выкрал моих детей! Да, моих, хоть ты и оспариваешь это! Отец – я! Не ты, а я держал беспомощные тельца в руках! Не ты, а я… Кстати, как ты узнал, что они появились на свет? И как ты проник в мой мир? Неужели тебе удалось пройти сквозь защитный барьер?! Это невозможно!

– Как видишь, возможно. Я уже не раз проходил в твой мир. Сознаюсь, в первый раз я попал туда случайно. И, скажу честно, с трудом выбрался оттуда. Ну а потом понял, как можно без всякого труда проходить сквозь защиту. Знаешь, твой мир меня очаровал. Это – волшебная сказка. Когда я увидел величественные сосны, могучие дубы, когда прикоснулся к тоненькому, трогательно нежному стволу березки, я испытал восторг. Я смотрел на буйное цветение, на яркие краски и думал: «Как тебе удалось создать такую красоту?»

– И что же? Ты понял?

– Да. Я содрогнулся от ужаса и отвращения, когда, стоя в центре твоего мира, у прекрасного озера, вдруг, совсем неожиданно для себя ощутил бьющую со всех сторон живую энергию. Я не смог больше ни минуты оставаться в твоем мире. Это ужасно! Ты используешь энергию живых людей в качестве строительного материала! Ты высасываешь ее всю до капли, ты, по существу, убиваешь людей, чтобы создать волшебную красоту. Это, по меньшей мере, отвратительно…

– Ничего подобного. Я очищаю мир от мусора. На Земле скопилось слишком много отбросов. Вот их-то я и использую в качестве строительного материала, как ты это называешь. Я не убиваю людей, ты не прав. Вернее, я убиваю не всех. Некоторых, да, я уничтожаю, потому что они настолько бесполезны, что не подходят даже для создания чего-либо. Но и оставлять их на земле я не намерен. Они слишком опасны для всего человечества. В них заключено зло неизмеримо большее, чем ты видишь во мне. Я вынужден их уничтожать. Остальных я не убиваю. Я всего лишь перерабатываю их энергию, изменяю их внешний вид. Ты сам заметил, что энергия, исходящая от моего мира – живая. Я не убиваю людей, я продляю им жизнь. К тому же, я великодушно позволяю им приносить пользу, которой при жизни они никогда бы не принесли. Согласись, это, в какой-то степени – в огромной степени! – гуманно.

– Прекрати! Я ненавижу лицемерие. Ты прикрываешь свои злодеяния высокими фразами, ты одеваешь их в красивые одежды. Но они не становятся от этого другими. Насилие остается насилием, убийство – убийством, а кровь – кровью. Ты просто омерзителен в своем стремлении выдать черное за белое!
 
– Не торопись бросать такие страшные обвинения в мой адрес. Это не моя идея использовать человеческую энергию. Разве не ты подал мне эту идею? Разве не ты первым использовал подобный строительный материал? Так кто же из нас лицемерит?!

– О чем ты? Когда я использовал энергию человека? Когда и что я создавал таким образом? Ты просто бредишь!

– Нет, нет! Это не бред! Ты забыл о защитном голубоватом куполе на поляне, где вы с Валерией любили друг друга? Ты забыл, что я присутствовал при этом?

– Ах, это. Ты неправильно определил источник энергии. Странно, как тебе в голову могла придти такая безумная мысль! Я никогда не подниму руку на человека. Да, я тоже создаю свои миры. Я создал их уже не меньше десятка. И делаю я это не скуки ради, я провожу интереснейший эксперимент. Впрочем, это неважно, тебя это вряд ли заинтересует. Так вот, в качестве материала для создания своих миров я беру свободную энергию, которая в неограниченном количестве рассеяна в космосе. Конечно, это тоже чревато последствиями, но я стараюсь рассчитать все до мелочи. Я не хватаю энергию, где попало и не трачу ее бездумно. Знаешь, разница между нами не только в том, что я олицетворяю свет, а ты – тьму, но и в том, что я остался ученым, а ты превратился в авантюриста. Да, да, в авантюриста, к тому же опасного, не гнушающегося никакими средствами для достижения цели.
Твой мир прекрасен, не спорю. Он прекрасен так же, как и твоя мечта. Да, я знаю о твоей мечте. Она чиста и благородна. Но ты избрал не тот путь. Насилие, которое ты выбрал в качестве средства для достижения цели, уничтожит твою мечту. Как уже однажды оно уничтожило наше тело…

– Замолчи! Я не нуждаюсь в проповедях! И мне неприятно, когда ты говоришь о моей мечте. И еще больше я не хочу, чтобы ты говорил, что я должен и чего не должен делать! Мне наплевать на твое мнение! Я иду своим путем, а ты – своим. И не мешай мне, тогда я не буду мешать тебе! У нас разные цели…

 – Нет! Неправда! У нас одна и та же цель. Мы оба хотим уничтожить ложь, лицемерие, подлость, боль, горе, страдание. Ты создал макет мира, который по душе нам обоим. В этом мире нет места войне, убийству, страху, в нем никто не мучает себе подобных, в нем все живут одной большой дружной семьей. Да, мы оба хотим изменить мир, сделать его прекрасным. Мы оба стремимся к одной цели, но у нас разные средства.

– Что ж, тогда тем более не мешай мне. Посмотрим, кто быстрее достигнет цели.

– Тебе не кажется, что ты слишком далеко зашел? Ты играешь человеческими жизнями. Кем ты себя возомнил? Богом?! Как можешь ты решать, кто достоин жить, а кто нет?! Ты уверен, что твое решение всегда будет верным? Кто дал тебе право вершить суд над людьми? В тебе самом разве нет пороков? Есть! Ты не можешь отрицать этого. Так почему же ты…

– Оставь, роль проповедника тебе не идет. Ты и сам не кристально чист. Если я, по-твоему, возомнил себя Богом, то кем возомнил себя ты? Иисусом? Великим страдальцем? Святым мучеником? Но разница в том, что я, возомнив себя Богом, веду себя соответственным образом. А ты только болтаешь языком. Не думаю, что твоя пустая болтовня приносит пользу человечеству. Чего ты добился? Что сделал ты для достижения цели? Как ты думаешь изменить мир? Словами?! Проповедями? Уже были такие, как ты, но они ничего не добились!

– Пусть так. Но зло никогда не порождает добро, и никому не удавалось насилием изменить мир в лучшую сторону.

– Ты забываешь, что у них не было таких возможностей, как у меня. Они были обычными людьми, а потому терпели поражение. Со мной такого не случится. Я – не человек, убить меня невозможно. Люди не смогут остановить меня. Даже тебе не под силу это сделать!

– Да, ты прав, пока люди не могут остановить тебя. Но они найдут способ и рано или поздно уничтожат тебя. Ты преувеличиваешь нашу неуязвимость, что еще раз доказывает, что ты перестал быть ученым. Да, не спорю, убить нас нельзя, мы уже мертвы. Но существуют другие способы.

– Какие? Хочешь сказать, что ты знаешь эти способы?

– Знаю. Я знаю, люди пока нет. Но придет время, и какой-нибудь гений изобретет оружие против…

– Ты что сегодня решил меня доконать своими проповедями? Лучше скажи, какие способы ты знаешь. Я бы хотел быть в курсе.

– Нет. Я не намерен увеличивать твое могущество. Ты же такой умный, думай сам!

– Хорошо. Не хочешь, не надо. Я не нуждаюсь в твоей помощи. Хватит разговоров. Я встретился с тобой не для того, чтобы выслушивать морали. Я прошу тебя вернуть моих сыновей!

– Просишь или требуешь?

– Прошу. Да, прошу! Ты удивлен?

– Признаться, да. Не в твоих правилах просить о чем-нибудь.

– Ну, что ж, радуйся. Тебе удалось меня унизить. И я готов встать на колени перед тобой… И встал бы, если бы мы были в моем мире, где у меня есть тело. Да, я прошу, я умоляю тебя: верни мне их! Хотя бы скажи, где ты их спрятал? Пойми, они так малы, так беззащитны! Им нужна забота и ласка! Они могут погибнуть! Скажи, где они?!

– А ты ведь, и правда, любишь их… Я поражен. Оказывается, ты способен на любовь. Ты беспокоишься за них, я уловил в твоем голосе тревогу. Не значит ли это, что ты не совсем такой, каким стараешься предстать передо мной?..

– Заткнись! И оставь свои домыслы при себе! Я спросил, где они? Хватит философствовать, хватит проповедовать! Меня бесит это!

– Мои сыновья там, где они должны быть. Тебе никогда не приходило в голову, что детям нужна мать? Никто не сможет заменить материнскую ласку, никто. Помнишь нашу маму? Помнишь, как она усыпляла нас, как сидела возле нас, когда мы болели, как ласково утешала нас, когда нам было больно или плохо? Я помню… Помню ее руки, нежные и ласковые… Помню ее голос… Помню, как она пела нам колыбельную и слегка покачивала на своих коленях. Мне казалось, что я плыву в маленькой лодочке…

– Замолчи! Я не хочу об этом вспоминать! Ты думаешь, я не любил маму?! Ты думаешь, что эти воспоминания не доставляют мне боль?! Я убил ее… но ты, ты не помешал мне это сделать! Значит, мы оба – убийцы! Почему же все страдания достались мне?! Почему же ты считаешь себя чистым и незапятнанным?! Чем ты лучше меня?! Чем?! Я убивал, а ты смотрел со стороны! Ты ничего не предпринимал, чтобы остановить меня! Для тебя это был просто эксперимент, какое тебе было дело до моих чувств… Ты остановил меня, когда было уже поздно, когда ты испугался, что скоро тебя не станет, ты исчезнешь, и останусь лишь я один! Но и тогда ты был не способен сделать это сам. Ты заставил Валерию обагрить руки кровью любимого человека, ты превратил ее жизнь в сплошной кошмар! Так чем же ты лучше меня?!
Все, хватит. Я ухожу. Я узнал то, что хотел. Ты отдал моих сыновей Валерии. Я заберу их.

– Ты не сможешь их забрать. Я позаботился об этом. Думаешь, я так просто сказал бы тебе, где малыши, если бы не принял меры для их безопасности? Я создал мощную защиту. Ты не сможешь пробить ее.
Теперь насчет твоих обвинений. Я не принимаю их. Я не мог остановить тебя. Я слишком поздно понял, что ты обрел власть над телом. Долгое время я не знал, кто стоит за всеми преступлениями. В то время как ты завладевал телом, моя память отключалась. Я переставал быть на это время. Ты прав лишь в одном. Если бы это продлилось еще немного, то я перестал бы существовать. И не потому что я слабее, а потому что я оказался никудышным ученым. Я должен был предвидеть такой вариант. Потом, когда мы уже разделились, я сумел просчитать все, я понял, где я допустил ошибку. Если бы не эта ошибка…

–  Мне не интересно это слушать! Я остаюсь при своем мнении. Ты просто стараешься найти оправдание, но на самом деле ты не менее виноват, чем я. Даже больше, чем я. Ведь это ты создал меня! Ты отделил меня от себя и дал мне силу. И теперь я, обладая этой силой, заберу детей, чего бы мне это ни стоило… Прощай!

– Подожди! Не уходи! Я хочу сказать тебе еще несколько слов. Я хочу остановить твое безумие пока не поздно. Ради малышей, которых ты любишь, оставь дорогу зла, употреби свою силу на добро…

– Ты просто несносен сегодня! Опять мораль! Ступай в церковь, из тебя получится хороший проповедник, вешающий лапшу на уши глупым баранам, которые почему-то называют себя людьми! Зло, добро! Это просто слова. Например, я убиваю злодея. Для меня это – добро. Для людей это – добро, потому что он мог бы убить их, а я остановил его. Но для злодея – это зло, потому что он не хочет умирать. Короче, убиваешь ты – это добро, убивают тебя – это зло. Вот тебе и мораль. Все эти понятия слишком относительны. В мире нет зла, как нет и добра. В мире нет ничего, о чем говоришь ты.
Я хочу населить землю сильными, смелыми, справедливыми людьми, способными приносить пользу. При чем тут добро? Это просто разумно, это целесообразно, но это ни в коей мере не добро. Я уничтожаю людей, которые в скором будущем взорвут планету или загадят ее до такой степени, что на ней невозможно будет жить. При чем тут зло? Это опять-таки разумно.
Все, хватит. Мне пора. Я потерял и так уже слишком много времени. Я не хочу больше слушать тебя. На прощание я скажу тебе: я сделаю то, что задумал. Я добьюсь всего. Я изменю и мир, и человека. И никто меня не остановит. Даже ты.

– Я знаю, как тебя остановить, и я сделаю это.

– Ты, как всегда, блефуешь. Но мне нравится, что ты, хотя бы на словах, пытаешься что-то сделать. Может, в конце концов, ты не так уж и безнадежен. Может, ты сможешь перейти от слов к делу. Я буду рад. Ненавижу пустую болтовню!

– Я уже перешел, и скоро ты убедишься в этом.

– Если ты имеешь в виду свою мощную защиту, то, боюсь, она не поможет. Я думаю, мне с легкостью удастся сломать ее. Может, не с первого раза, но удастся. И я заберу детей.
Прощай, я спешу.

– Что ж, прощай.

– Два слова на прощанье. А ты ведь тоже эгоист, хотя и не признаешь этого. Ты ни разу за весь разговор не подумал о Валерии. Не спорь, не стоит. Ты не подумал о ней, как о человеке. Она для тебя больше вещь, чем для меня. Ты даже не заметил, как она изменилась. Я не боюсь признаться в этом, хотя эти слова подрывают мою собственную теорию. Я всегда говорил, что человек не меняется, что он рождается и умирает, нисколько не изменившись. Я… Впрочем, это не так уж важно. Валерия изменилась. В ней появилась сила, она научилась любить и ненавидеть. И прощать… Поверь, это уже не та женщина, которую ты знал. И такую Валерию я люблю гораздо сильнее, чем прежнюю. А ты ее даже не знаешь. Ты думаешь, что она не выдержала бы разлуки с детьми? Да, прежняя Валерия не выдержала бы. А та, которую я узнал за девять месяцев, способна вынести любое горе, тяжелые лишения, разлуку, боль. Она сильнее нас с тобой… И она смогла понять меня, простить и полюбить.

– Если все это так, как можешь ты снова причинять ей боль?

– Могу, потому что она выдержит эту боль, а я нет… Она найдет в себе силы жить дальше, она не сломается, не упадет. А я не смогу… Я уже почти сломлен. Если я не верну детей, я погибну! Но прежде, чем погибнуть, я погублю весь мир. И это страшно… Я не хочу этого… Прощай, брат. Мне пора. Будь осторожен. Мне не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось…