Обеспечка

«Киев» на рейде Североморска. Полярная  ночь в разгаре:  вокруг слышен только вой ветра  и неугомонный плеск  изрядно взлохмаченных волн.  Темень в Кольском заливе. Лишь  яркие многочисленные  фонари   полётной палубы нашего авианосца, редкие огни проходящих мимо судов и кораблей да мерцающие огни города  на берегу выдают, что  жизнь продолжается.

Окончена помывка личного состава. Перед вечерней приборкой  объявлено построение офицеров и мичманов обеспечивающей смены на носовом подъёмнике. Какой-то невесёлый вид у людей, стоящих вдоль надстройки на морозе и ветру в свете  наружного освещения.  Да и чему радоваться, когда другие на берегу с семьями, а ты на корабле?!

Наверное, старший помощник решил переломить в корне скептическое настроение людей, так как, произведя обычный в таких случаях инструктаж на обеспечение приборки, ужина личного состава и  просмотр кинофильма, он, вдруг, как-то бодро приказал мичману Булкину, взять чистую трёхлитровую банку, получить деньги и первым же плавсредством убыть на берег за сметаной, чтобы приготовить драники. Обеспечивающая смена расходилась, резко повеселев в ожидании чего-то необычного.

Признаться, совершенно не помню, поданы нам были эти самые драники на вечерний чай или завтрак, но остаток субботы и половина воскресенья до прибытия на борт  с берега очередной обеспечивающей смены  были  эмоционально-празднично  окрашены.

Теперь, всякий раз, когда я слышу заветное  «драники», у меня учащается пульс, я  улетаю  в конец восьмидесятых, вспоминаю родной крейсер на рейде Североморска, рыжеусого старпома и  постановку задачи на операцию «Драники».