Мудрый директор

    Классная комната, в которой училась Шура, располагалась на третьем этаже бывшего помещичьего дома. Дом был очень красив. Сложенный из красного кирпича, он среди деревянных домов казался сказочным. Вобщем, Шура любила свою школу и за эту красоту. Но, вобще-то, она любила ее за то, что в школе было интересно и весело.Каждую пятницу в школе был вечер. К вечерам готовились все. И проходили вечера интересно. А в конце были танцы. А еще учили ее замечательные люди. Учителя отдавали души детям. Уроки были интересными. Пропустить занятия казалось преступлением. А какой был класс, дружный и веселый. Всюду вместе, всюду рядом. Директором школы был Весновский Сергей Павлович, умнейший и начитанный человек. А  как выяснилось, и мудрый к тому же. Дочь его училась вместе с Шурой. Никогда никто из детей не почувствовал, что Галя- директорская дочь. Училась она отлично. Но в классе все почти учились хорошо. Недаром, школу закончили с четырьмя золотыми медалистами и одиннадцатью хорошистами из двадцати двух выпускников. Короче, замечательные были дети.
    Окна классной комнаты располагались над уступом  второго этажа. Он был шире третьего, и уступ был покрыт железом. Ширина его была около полуметра. Вот этот уступ и сбил с толку весь класс.
    В один теплый весенний денек  Сережка Елисеев распахнул окно. Тепло полилось с улицы в прохладное кирпичное здание. Птицы на деревьях распевали веселые песни. Кто предложил погреться на уступе, не могли потом вспомнить, но предложение приняли "НА УРА". Все дружно вылезли на уступ и шеренгой выстроились  вдоль стенки. Шура боялась высоты, но показаться трусихой боялась еще сильнее и вылезла вместе со всеми.  Она старалась не смотреть вниз, но все равно было страшно. Вершины деревьев были очень близко. С земли эти деревья казались высокими, и эта близость вершин усилила ощущение высоты и делала страх еще сильнее. Дети шутили, смеялись ,правда, как -то нервно, но от собственной удали будь-то опьянели. Никто и не вспомнил, что должен быть урок истории, который вела классная руководительница, и который все любили и не прогуливали никогда. А, может, кто и вспомнил, но промолчал.
   Вдруг в окне показалось лицо директора. Стоящие рядом с окном увидели, что вытянув шею, он осмотрел детей, стоящих на уступе. " А, и ты  тут, Галина,- произнес он каким-то деревянным голосом.- Ну как отдыхается?"
Без особого энтузиазма класс ответил, что хорошо.
"Хорошо, так хорошо,"- спокойно сказал директор. С этими словами он закрыл окно и запер его шпингалеты. Стоящие рядом, увидели это и сообщили остальным.  Все весело засмеялись, а у Шуры дыхание перехватило. Ведь вылезти обратно в класс стало невозможно. Если только выбить стекло. Но за это дома- убьют. Денег на замену стекла не было.
    Дети стояли уже молча. Видимо, каждый понял ситуацию. Сережа Елисеев, стоящий у окна ухитрился заглянуть в класс и объявил, что класс пуст. Все надеялись, что директор подождет и откроет окно, но никто не приходил и не открывал. А дело принимало плохой оборот.
   Крыша на уступе была покатой для стока воды, и стоять было непросто. Дети упирались ногами и опирались на стену спиной. Но постепенно ноги начали уставать. Да и появившийся страх расплаты не улучшил дело. Девочки начали кричать, что ноги не держат, что кружится голова, что он падают. Мальчики поддерживали их, как могли. Окно же оставалось закрытым. Сколько времени они стояли, никто не понимал. Казалось, что вечность. Каждый мысленно ругал себя, но все молчали.
   Наконец, когда девочки уже все, а парни почти все сидели на корточках и просто тряслись от страха,окно раскрылось. Директор молча принимал учеников, помогая влезть в окно. Некоторые с трудом смогли доползти до окна и их втаскивали за руки . Когда последний лихач залез, окно закрыли. Появился откуда-то завхоз и забил окно гвоздями намертво.Осталась только форточка. Это потом ребята поняли, на какие муки они себя обрекли. В наступающие жаркие дни раньше их спасали окна. Теперь же форточки явно было недостаточно для проветривания. Но окна не открывались. Все происходило в полном молчании. Завхоз, правда, что-то бунил себе под нос,что так и убить человека можно, но понять было невозможно. Да никто его и не слушал. Все ждали директорского гнева. Это потом выяснилось, что классная, увидев пустой клас и детей на уступе, потеряла сознание после того, как сообщила директору о ребячьей выходке.
    А он посмотрел на ребят и сказал одну фразу:"Члены комитета комсомола, комсорг, за мной." И  группа девушек, среди которых была и Шура, и Галя, пошли за директором. Он привел их в свой кабинет, посадил на мягкий кожаный диван, на котором сидел когда-то помещик Бердников и который сохранился ,как новый, а сам сел за письменный стол, тоже оставшийся от помещика. В школе вообще были шкафы из обстановки барского дома. Отец директора был управляющим в имении и в  революцию сумел сохранить дом и мебель. Да еще шикарную библиотеку. Директор что-то писал, а девушки сидели. Иногда он уходил, а они сидели. Закончились уроки, опустела школа, а  в кабинете была полная тишина. Шура сначала разглядывала кабинет, книги и неплохо себя чувствовала. Но постепенно диван становился все тверже, сидеть стало неудобно. Хотелось есть. Девчонки чувствовали себя не лучше. Молчание директора было страшным. Лучше бы он кричал и ругался, было бы легче. А директор все писал и писал. До девчат дошло, что они натворили, но даже исправить и объяснить было ничего нельзя. Начало смеркаться. Шуре надо было идти до дома три километра,но директора это,казалось,  не волновало. А ведь на дороге нередко видели волков. Шура ждала криков, брани, но ничего не было. Директор, казалось, забыл о "преступницах". Наконец,  он поднял голову и сказал: "Можете идти."
   От удивления девушки тупо смотрели на него, а он встал и пошел из кабинета. Они последовали за ним. Так молча и вышли из школы.  Ребята почти все стояли у школы. Подруга Верочка сунула Шуре хлеб и котлету, что давали в интернате школы на обед, а Коля Слащев отдал четвертинку молока. Девушка поела и напрвилась домой. Коля и Вера проводили ее до деревни. Никак не могли понять ученики своего директора. Почему он не ругался, не выявлял зачинщиков. А Вера сказала, что он, по словам воспитателей, приходил в интернат и приказал все матрасы, что были в интернате, разложить у стены школы, приготовить одеяла на случай , если кто-то будет падать. И все работники-мужчины стояли и ждали. пока класс не заполз в школу. Он  же  попросил ее приготовить какую-то еду для Шуры, а Колю порпросил принести молока и проводить ее до деревни. Только тогда  Шура поделилась и страхом на уступе , и тем, что молчание его было страшнее любого крика. И она его не забудет никогда. Вера призналась, что и она боялась, да и Коле не очень приятно было стоять и смотреть, как качались верхушки деревьев.
      Прошло время. Но до сих пор Шура не любит сидеть на кожаных диванах. Когда они уже учились в пединституте вместе с Галей, спросили они Сергея Павловича, почему он так поступил, неужели не боялся, что попадают они с уступа, почему на них не крикнул даже. Директор ответил, что это он у Макренко метод воспитания позаимствовал. Крик не самое лучшее средство. А бояться? Боялся конечно. Но, видимо, все сделал правильно. Ведь окна давно открыли, а никто из детей никогда в них не лазит. Да и они все всё поняли.  И тогда Шура спросила:"Неужели Вы за Галю не испугались, дочь все же.?"  "А вы мне все сыновья и дочери были, не мои, так других родителей. А Галя свое дома получила по полной. А вот классную вашу было очень жаль. Она беременная была. У них детей долго не было. и , наконец,  повезло. А тут вы.  Не простил бы вам этого, если бы все не обошлось."
  Девушка поражена была  словами, что директор считал их почти своими детьми. Это дорогого стоит. И еще подумала она, что повезло им с директором.