Пан Креатит в гостях у пана Подольского

Ах, как хорошо начиналась эта неделя! В понедельник утром я бросил курить. Вообще, я не курил полтора года, а в начале лета решил снова потрафить этой вредной привычке. Из сугубо практических соображений. Вдруг обнаружилось, что в период полуторогодовой свободы от никотинового рабства не написал ничего существенного. Разная мелочь не в счёт, а вот роман «Раз принцесса…» всё это время писался очень вяло. Почти не писался. И другие фантастические- и фэнтези-проекты находились в аналогичном состоянии творческого застоя, практически заморозки.

«Неужели» – подумал я, – «курение, это тот самый допинг, который радикально необходим тебе, пан Подольский?» Чтобы проверить эту безумную гипотезу, я решил пожертвовать толикой здоровья и, возможно несколько сократить свою жизнь, но удостовериться. Потому что кому нужен писатель без произведений? Бросил в своё время очень легко, ибо железная воля! Ну, может, чугунная какая-нибудь, но тоже – твёрдая. Несколько дней попухли уши и – всё.

Втянуться обратно оказалось, впрочем, ещё легче, и я быстро дошёл до привычной дозы в одну пачку в день, правда, «тонких», которых раньше не употреблял. И, вы знаете? Оказался прав. Пошло, сначала потихоньку, потом поскакало. Роман я закончил за три летних месяца. Какой он получился? Тут мнения читателей, правда, разделились, – они всегда разделяются – но самое главное, что он нравится мне. К тому же, опыт показывает, что какую ересь ни напиши, она обязательно найдёт своего читателя, Иногда, двух-трёх. А я пишу вовсе не ересь, даже издаться предложили. Но это тема отдельная.

Итак, «Принцесс» закончил и решил заканчивать и с курением. В этом деле, как я установил для себя, нельзя назначать никаких сроков, обязательных, то есть. Нужно дождаться появления необходимой мотивации, и не дать ей угаснуть. И всё произошла, как нельзя лучше. В понедельник, перед работой, я выкурил последнюю, оставленную вчера на утро «соломинку» и вдруг почувствовал себя готовым «пойти в отказ». Потому спокойно прошёл мимо множества табачных киосков и магазинов и воодушевлённо начал новую, безникотиновую жизнь. Хотя, честно говоря, и в прошлый раз за все полтора года я никакого особого улучшения здоровья не почувствовал. Объективно: пропал кашель, тот самый надоедливый «перхунец», немного меньше стала одышка, кажется, слегка снизилось давление. Пожалуй, и всё. Хотя, в моём возрасте и это – не мало. Понедельник прошёл отлично, курить почти не хотелось, поскольку мотивация была сильна. Во вторник проснулся в отличном настроении, поскольку хорошо выспался, с гордостью напомнил себе, что больше не курю. Когда бросаешь, главное хорошо высыпаться, во избежание опухания ушей.

Поехал на работу, и там, где-то после обеда началось. Заболел живот, но не там, где, как я предполагаю, находятся кишки, а повыше, в районе солнечного сплетения – левого подреберья. Увы, эта тянущая, непрекращающаяся боль была мне хорошо знакома. Полтора года тому назад так же болело. Тогда я провёл почти две недели в больнице. Означала эта боль, что пришёл он, пан Креатит. Воспаление поджелудочной железы, в общем.

Странная она, эта железа! Не любит, когда её кормят хорошо и вкусно, мясом там, под водочку или коньяк, предпочитает постненькое, фрукты-овощи, творожок, кефир. В отличие от меня в целом. Нет, то есть кое в чём-то мы с ней сходимся: водку я тоже не очень… И кефир люблю и творог без сахара. Овощи-фрукты. Но когда этих продуктов в меню становится мало, а жареного и острого много, поджелудка бунтует и приглашает на помощь панкреатит. Это означает, что она воспалилась и грозится уйти вовсе. А без неё нельзя, это не какие-нибудь незначительные гланды или аппендикс. И даже не селезёнка, без которой при некотором навыке выживания можно обойтись. Совершенно незаменима она, потому и капризна. И приходится с ней считаться.

Моя возмутилась, полагаю, после порции свинины с картошкой в горшочке. Определённо, мне этого было есть нельзя, но ведь сколько раз до этого употреблял, как будто без малейших последствий. Или она там внутри ведёт счёт и, в конце концов…? Впрочем, на работе в столовке выбор невелик. Или ешь, что дают или ходи голодный. Кто не хочет ходить голодный – носят с собой. Домаялся на работе до вечера, отпросился на час раньше: вдруг в родных стенах станет легче? Не стало. Вызвали скорую, там посоветовали принять но-шпу и ждать, поскольку вызовов много, а «боль в животе», это не смертельно. Нет, это смертельно, хотя и не сразу. При панкреатите, порой бывает такая боль, что люди теряют сознание. Решил сдаться самотёком. Зять отвёз меня в «Клиники медуниверситета».  Просочились с ним в приёмный покой. Там, к счастью, было малолюдно, по позднему времени, видимо. Я зашёл в «хирургический» кабинет, где поведал о своих проблемах собравшейся там компании молодых врачей.

«И вы с болью в животе обращаетесь к хирургу?» – удивился один из них.
«А к кому мне обращаться при панкреатите?» – резонно ответил опытный я.
«А вы уверены, что у вас именно панкреатит?
«Не уверен, но очень похоже» – ответил честный я, – «определённо, мне должен будет сказать именно хирург».
«Хорошо, посидите в коридоре».

Мы посидели совсем немного, как откуда-то появилась женщина, спросила у меня паспорт и медицинский полис. Мне показалось, что она немного удивилась, когда оказалось, что оба документа у меня при себе. Возможно, отдыхала или смотрела где-то там телек и надеялась, что процедура вписки в больницу немного отложится. Забрала документы и почти моментально вернулась из кабинета с ворохом распечатанных на компе бумаг. Что там в них было конкретно, я читать не стал, только расписался в четырёх местах, что означало, что я согласен со всеми процедурами, анализами и исследованиями, которыми врачи решили меня побаловать. И побаловали. А ещё меня спросили про наличие в моём организме СПИД-а, гепатита, диабета и непереносимости различных лекарств. На что я честно ответил, что если нечто из списка в нём и имеется, то мне об этом ничего не известно.

Для начала я сдал мочу в баночку, потом мой живот пощупали и помяли, просветили на аппарате УЗИ.
«Есть ли у вас полотенце?»
«Конечно!»

В ходе последнего исследования я узнал много интересного о своих внутренних органах, в частности, что моя печень окружена какой-то оболочкой со зловещим названием, что, к счастью, не смертельно, а просто возрастное. На мой вопрос ультразвуковой исследователь потрохов ответил, что насчёт искомого панкреатита, он сам однозначно подтвердить не может, но похоже. Затем взяли кровь из вены – как-то по-новому, не откачивая её шприцем, а последовательно подключив к иголке две «вакуумные» пробирки, которые наполнились кровью почти мгновенно.

Потом началось самое противное, чего я заранее ждал с содроганием – исследование желудка. Это для того, что при язве этого органа и при воспалении поджелудки симптомы и боли имеют схожий характер. Поэтому наличие язвы лучше сразу исключить. Я согласился исключить, хотя помнил, что процедура ФГДС, (мне сказали, как это расшифровывается, да я не запомнил) а в просторечии – «глотание кишки», чрезвычайно неприятна. Желудок, видите ли, против того, чтобы в него засовывали шланг с яркой лампочкой на конце. И снабжённый то ли волоконной оптикой, то ли видеокамерой и ещё разными приспособами, из которых на мне попробовали, кажется, только опрыскиватель. Так вот, желудок стремится изгнать этот посторонний предмет обратно, откуда тот появился, применяя доступные ему средства: спазмы, позывы к рвоте и непроизвольные движения всего организма. Именно поэтому, врачи, производившие эту процедуру, заботливо осведомились у меня «давно ли кушал?» и «знаю ли я, что аппарат стоит два миллиона?» Это всё к тому, чтобы я пытался себя контролировать и не разнёс немалый прибор с компьютерной начинкой, дисплеем и принтером. А для того, чтобы я непроизвольно не загрыз шланг зубами, мне вставили в рот специальную воронку.

Ладно, не стану рассказывать подробно, в общем, было очень неприятно, но здоровье, знаете ли, этого стоит. Если такая процедура будет предложена вам – соглашайтесь, ибо «мука мгновенна, а исцеление вечно».
«Есть ли у вас полотенце?»
«Конечно!»

По итогам досмотра мне было сообщено устно, что язвы желудка у меня не наблюдается, зато наличествуют некие «эрозии» его стенок, что тоже не радует.
«Бывают ли у вас изжоги?»
«Да, бывают…»
«Воот!»
 
Думаю, я не причинил врачу и ассистирующей ей медсестре особых неприятностей, поскольку позывы к рвоте оказались неоднократными, но холостыми, по причине пустоты желудка, руки я контролировал и за шланг не хватался, а говорить, то, что мне хотелось произнести во время процедуры, не мог из-за наличия постороннего предмета в глотке. А когда его извлекли, заодекватнел и уже не захотел – это всего лишь их работа. И забота о моём здоровье. Поэтому, я сказал женщинам только хриплое «спасибо» за их нелёгкий труд.

Дождавшись результатов ФГДС, направился опять в приёмный покой, где дежурный врач, суммировав все данные, радостно сообщил, что у меня, действительно, панкреатит и мне необходимо лечение. И меня приступили к лечению.

 «Клиники медуниверситета»… Им почти сто лет. Конечно, с тех пор на этой совершенно парковой территории почти всё построено заново или, как минимум, радикально перестроено. Зато остался тоннель, который соединяет приёмный покой и основные корпуса. Идея такова: в любой корпус и в любую погоду можно попасть через него, минуя лужи, грязь и прочую септическую скверну. В тапочках или надев на галоши пластиковые бахилы, если вы попали сюда с улицы. Очень разумно. Вдобавок, территория обширна, а входов во все корпуса всего три или четыре, насколько я знаю.

 «Есть ли у вас тапочки?»
«Конечно!»

И мы прошли тоннелем в нужный мне корпус.
Отделение встретило очередного больного по-деловому, мне сразу дали койку, уже заправленную, и минут через тридцать я лег под систему. В этот вечер и ночь в меня влили два литра различных лекарственных жидкостей. И где-то под утро пациент в моём лице уснул, поскольку боль немного отступила.

Утром было знакомство с лечащим врачом, который назначил лечение для моих отказавших внутренностей, затем некий «профессорский обход», в ходе которого в палату явилась толпа:
«Доктора, профессора,
Медицинская сестра,
Академик по котам,
Академик по китам,
Юные натуралисты
И другие спецалисты» (с)
Не знаю, были ли в этой толпе академики, да и «юные натуралисты» в лице студентов медвуза пришли позже. Просто мне тогда в голову пришёл этот стишок. Самый крутой проф, ощупав мой живот, – «больно, не больно?» – снисходительно подтвердил диагноз: «Панкреатит!» И потянулись дни лечения.

Каждый день система по полтора литра, кроме этого никакого питания, даже воды нельзя. И разнообразные уколы. Поджелудочной нужно отдохнуть, тогда она легче приходит в норму.

Но, скучно! Впрочем, в первые два дня мне было не до развлечений – спал и днём и ночью. Кстати, телевизора в отделении нет. К счастью, поскольку я его и дома не смотрю, и не люблю, когда его до поздней ночи смотрят другие. Как правило, эти люди не думают, что другим в это время хочется поспать. Зато, немного оклемавшись, я соорудил себе Интернет из наладонника «DELL» и сотового телефона и заглянул пару раз в Сеть. Только это оказалось довольно дорого – тариф у моего телефона не подходящий. Для пользования GPRS то есть. Но мне принесли нетбук, на котором я и пишу эти заметки, и я попросил купить специальную сим-карту. Как появится нормальный Интернет, выложу свои впечатления в Сеть.

Последняя новость на настоящий момент: доктор разрешил мне понемногу пить воду! А на следующий день – даже немного киселя. Ура, желудок соскучился по работе и давно уже напоминает о своём непридельном существовании неприятными спазмами. Бурчит толикой готового к употреблению желудочного сока. Нужно дать ему работу, пусть хоть кисель погоняет по кишочкам. А то «системное питание» слишком постное – жизнь ещё как-то поддерживает, а смотаться за сигаретами ноги не ходят. Увы, моё бросание на этот раз сорвалось! Но ещё не вечер, повторим.

PS: «А почему «пан»?» – спросите вы. Не, хоть фамилия и считается польской, к панам я себя не причисляю. Дед был записан в метриках, как украинец. Профессиональный военный, до войны служил в Туркестане, был начальником заставы в Термезе или Кушке. Да не расспросишь его о родословной – погиб в Отечественную. А «пан Подольский» – так иногда называют меня друзья. В шутку, а может, у них какие ассоциации?