Иллюзия свободы

Дорога стлалась под ноги серым асфальтовым полотном, дружески подталкивая подошвы ботинок. На душе было легко и радостно. Я возвращался на базу, где ждали меня друзья и собутыльники. Пояс приятно оттягивал контейнер для артефактов, обещая вечером славную гулянку с песнями и плясками, битьем бутылок об головы, стрельбой по воронам, а может быть даже и мордобоем. Лучше всего снимает стресс добрая драка с друзьями-приятелями, когда намяв друг другу бока, вы с одобрительным хохотом идете допивать забытый пузырь.
Впереди ждала свобода, во всех смыслах этого слова. Всегда меня манила эта недоступная дама, всю жизнь я протестовал против рамок, в которые меня загоняли. Устраивал истерики в нежном детском возрасте, когда родители заставляли есть невкусную кашу, в юношескую пору шокировал добродетельных граждан адской музыкой и неформальным видом и в нынешней тридцати трехлетней зрелости, когда надоело тянуть лямку на заводе и прогибаться под государственную систему. Я хотел быть свободным. От лживых политиков, командующих с экранов телевизоров, кого нам любить, в кого стрелять, а кому лизать задницу. От продажных ментов, занятых покрытием преступлений сильных мира сего, вместо того, чтобы служить и защищать. От нищенствующих пенсионеров, от переполненных детских домов, от бардака в задыхающейся под гнетом коррупции стране. Нельзя воевать с системой — слишком прочен и безжалостен ее механизм, от нее можно лишь убежать. И я сбежал в Зону, примкнул к группировке «Свобода». Абсолютной свободы нам не обещали, да мы о ней и не просили, но предоставили хоть какую-то иллюзию выбора — умереть стоя или жить на коленях. Это немало.
Я свернул с дороги и начал подниматься на холм, с которого уже можно было разглядеть бетонное ограждение родной базы. Вдруг из зарослей, прямо передо мной, изник сталкер в черно-красном комбезе. Долговец! Мы одновременно вскинули оружие и уставились друг на друга. Судя по выражению лица, встреча со мной не входила в его планы и явилась полной неожиданностью.
- И что теперь? - спросил я, делая крохотный шажок в сторону. - Будешь стрелять?
Мой оппонент усмехнулся и довернул «Грозу», вписываясь в мое движение. Тьма внутри ствола проглотила радость встречи с друзьями и вожделенную ночную гулянку. Внезапно воздух за спиной долговца пришел в движение и я увидел две пары горящих глаз.
- Кровососы! - заорал я, падая набок и открывая огонь поверх головы моего врага.
Долговца спасла отменная реакция. Он мгновенно присел, развернулся и выпустил очередь в голову склонившегося над ним мутанта. Оценивать результаты его действий я не стал, так как на меня надвигалась еще парочка кровососов. Вскочив, я угостил их свинцовыми подарками, медленно отступая, пока не уперся во что-то спиной. Это что-то оказалось спиной долговца. Мы обменялись неприязненными взглядами и продолжили зачищать каждый свой сектор. Как только последний мутант свалился бездыханным, мы снова наставили оружие друг на друга.
- У тебя патроны-то остались? - насмешливо спросил я.
- Хрен знает — беспечно ответил мой враг. - А у тебя?
Мне стало смешно.
- Я как то тоже не в курсе — признался я и заржал так, что чуть не выронил винтовку.
- Долбаные отморозки — заухмылялся долговец и опустил «Грозу».
Мы синхронно выщелкнули обоймы и продемонстрировали их друг другу. У каждого в рожке осталось по одному патрону. Я отвесил шутливый поклон и, повернувшись, направился к своей базе, напряженно ожидая выстрела в спину. Через два десятка шагов я не выдержал и обернулся. Долговец спустился на дорогу и шагал по направлению к Ростку. Наверное он не хотел больше стрелять. Я вдруг понял, что он тоже был свободен — от приказов и навязанной идеологии. Привык сам принимать решения, не опираясь на инструкции. М-да, с такими врагами нам и друзей не надо.
На самом деле мы все не свободны — человек не может без поводка, что зовется зависимостью. Кто-то зависит от полноты наполненного алкоголем стакана и очередной дозы, кто-то от толстого кошелька и ощущения власти, кто-то от личной удачи. Но во всех, кто не смирился, не признал себя рабом системы, живет стремление к свободе, как бы она ни была иллюзорна. Ты можешь всю жизнь тосковать о ней, бороться, истекать кровью и сдохнуть тысячу раз, но пока в тебе живет это стремление — ты не побежден, а значит свободен.