05. 12. 12

Ноги заплетаются в вязком снегу, он как пластилин не дает ступить ноге как положено.  Уличные фонари далеко, их свет только помогает определить в какой стороне проспект. Я едва вижу дорогу. Снег липнет к одежде.  Я не иду к тебе, я ухожу на проспект, на дорогу, в тепло, домой.

Я приехала с товарищами на старой, покрытой  мокрой грязью, машине в какую-то квартиру. Поднимались в нее по одному, поздно вечером и тихо. Этих людей я знаю плохо. Многие из них седые старики. Но когда речь зашла о политике, я начинаю перебивать их, я недовольна. Их резкие высказывания раздражают меня. Я будто разговариваю с безграмотными мальчишками, которые только и норовят  оболгать власть. Я резким комментарием перебиваю какую-то женщину лет сорока, аргументировав это тем, что её образование и опыт недостаточны  для таких выводов. Все это происходит в прихожей квартиры. Мы проходим на кухню, она очень маленькая, но мы умещаемся. Я присаживаюсь в углу и подвигаю себе стакан чая. Все стаканы на столе помещены в подстаканник, как обычно бывает в поездах. Мои товарищи гремят ложками, обсуждают, возмущаются. Мне надоело спорить с ними, я задремала.

Приснилось мне, как я еду на мотоцикле, позади товарища, крепко держась за его спину. Снег  кругом, бездорожье. Вспомнилось мне, как ехали мы, и я понимала, что не успели.  Вокруг сугробы, белые и мерцающие. Высокие и холодные. А впереди бесконечная полоса узкой дороги. И вьюга, со всех сторон снег. Мой товарищ кричит мне, что бесполезно. Что, мол, ты упал в снег, заснул, замерз и умер. Это так нелепо, думала я! Мы все еще едем, а мне сквозь сон представляется, как ты лежишь под высокими белыми колоннами, около лестницы, в сугробе , под елью, и весь белый, весь в снегу. В тот день не работали фонари, и был мороз, и вьюга, а я ушла, снег был такой вязкий и противный.

На следующий день, я приехала в другую квартиру, но на той же машине. Я захожу, и спрашиваю деда, новая ли эта квартира, и когда она была куплена.  Оказалось, что по документам мы купили, эту, еще незнакомую мне, но живем в другой, которую я тоже не особо хорошо осмотрела. Выходит, что о той квартире никто не знает. Вокруг старинная мебель, кажется, из дуба. Обои грязно-красного цвета и черные бархатные шторы. Все оказалось намного сложнее, чем я думала. Дела с квартирами, о которых я и не подозревала. Что еще я не знаю, что еще могло ускользнуть от меня? Я сидела в большом мягком кресле и смотрела на часы, мятник ходил из стороны в сторону. Я продолжала задавать себе вопросы, копаться в памяти, и задремала.