Самоубийство как второй шанс

- Не прыгайте! Только не прыгайте – лучше дам вам яду! – я вцепился ей в руку, а она дико смотрела на меня и, казалось, ни слова не понимала.
Я неуклюже перетащил ее через перила моста на тротуар, словно какой-нибудь тюк.
- Пойдемте же… Вы представляете, как выглядят утопленники? Распухшие, синие, просто ужас какой-то. Поверьте: яд это то, что надо.
Звучало крайне глупо, да и вообще со стороны все это выглядело как плохая постановка. Я усадил девушку на лавку, наконец отпустил ее запястье – на нем вспыхнули следы моих пальцев – и достал из нагрудного кармана спичечный коробок, в котором перекатывалась желтая капсула.
Один престранный приятель, зная мой депрессивный характер, презентовал не менее странную вещицу, разъяснив, что она поможет мне, когда выхода не останется. Что конкретно собой представляла эта штука, мне довелось узнать буквально накануне.
…Вчерашним утром я взял в магазине столько вина, что можно было напоить пятерых. Позвонил Маше. Она в очередной раз не взяла трубку, и я сразу же выключил телефон. Обида закипела и в очередной раз волной захлестнула мой скукожившийся внутренний мир. Так и хотелось крикнуть что-то вроде: «ну и хорошо, живите без меня!» - и испариться. Это звучит почти смешно, но в тот момент хотелось плакать. От того, что жизнь определенно меня обманула. От того, что нужен я был только самому себе. От того, что черная полоса затянулась настолько, что уже нельзя было вспомнить, когда мне в последний раз повезло. И вечером, после второй бутылки, выхода действительно не осталось.
Я задавил сигарету в переполненной пепельнице, как червяка, и встал из-за стола. Нетвердо, словно ступая по толстому слою мха, подошел к шкафу и среди груды барахла, поселившегося в выдвижном ящике, нашел нужный мне спичечный коробок, мгновенно открыл его и забросил капсулу в рот. Бросил взгляд на настенные часы – полвторого ночи.
Я направился на кухню, чтобы чем-нибудь запить эту дрянь, и, казалось, шел целую вечность. С размаху расколотил горлышко очередной бутылки о край раковины, расплескав темно-бордовые пятна по полу и, кажется, порезав руку, нетерпеливо плеснул вина в стакан и проглотил свое лекарство от жизни. Полминуты я ждал и даже не дышал. Считал удары сердца, как ответы кукушки на вопрос о жизни. И с первой недоуменной (и вместе с тем – счастливой) мыслью о каком-то обмане – почувствовал, что хочу вдохнуть и не могу. Глаза внезапно перестали что-либо различать, и я нырнул в воздухе, почему-то попытавшись прикрыть лицо, чтоб не удариться о пол.
И вдруг… Осознал, что сижу, что могу дышать, что глаза снова видят – не кухню, забрызганную вином, как мгновение назад, а гостиную, недопитую бутылку, пепельницу и настенные часы.
Полпервого.
Я понял, что задремал, смиренно побрел к шкафу за коробком и выкатил на ладонь капсулу. Дежавю усилилось, когда стал следить за своими ощущениями: окажутся ли они такими же, как и во сне. Точность совпадения меня испугала – через некоторое время грудную клетку словно зажало в тисках и, судорожно раскрывая рот, я упал на колени. Сознание потухло, застыв в вопросительном удивлении.
И – снова зажглось.
Совершенно сбитый с толку, я обхватил голову руками. С почти истерической дрожью взглянул на часы. Полдвенадцатого. На бутылку. Едва начатая. «Нет, господи, это какой-то бесконечный кошмар!», - я завыл, как побитый пес, ударил себя кулаком в лоб, и, зашипев от боли, окончательно осознал, что умереть не получилось и в этот раз. Более того, будучи гораздо трезвее, чем ранее, все равно не мог понять, что происходит с часами и как попадает вино в бутылку, которую я допил до дна.
Кто-то сказал, что если не знаешь, как поступить, – надо лечь спать. Я дополз до кровати и тут же, не успев раздеться, захлебнулся сном.
Утром, проснувшись, долго глядел в потолок, пытаясь восстановить события прошедшей ночи. Рационального объяснения не находилось, разве что я допился до чертей и пора лечиться. Однако любопытство нарастало и в конце концов одолело меня, совершенно необходимо было повторить опыт. Потихоньку, словно боясь кого-то спугнуть, я прокрался к ящику. Коробок был там, а внутри него по-прежнему жила вчерашняя загадка, которая поначалу казалась мне избавлением. С горящими глазами, как настоящий псих, я вытряс капсулу из коробка и на этот раз проглотил не запивая. Оставалось ощущение какой-то незаконченности, и я лихорадочно осмотрелся по сторонам. Ага, часы! Десять утра!
И здесь паника вспенилась в мозгу: а вдруг все… вообще все вчера приснилось, а я, как последний кретин, пытаюсь попробовать то, чего просто не может быть! Эти мысли засели в голове, как гвозди, и, кажется, с ними я и рухнул в уже знакомую бесцветную пропасть.
Эта пропасть выплюнула меня на кровать, глядящего в потолок, – конечно же! – в девять часов.
Я даже не знал, что и думать. Представить, что это не таблеточка, а машина времени… бред. Сдаться психиатрам… пожалуй, ведь кто еще будет выслушивать меня после всего произошедшего.
Решительно вскочив, я наспех набросил куртку, спрятал в карман капсулу и вылетел из дому – правда, не к врачам, а в магазин. Продавщица, у которой вчера я покупал вино, глядела надменно, словно нас разделял не прилавок, а несколько ступеней эволюции.
- Послушайте, - обратился я к ней. – А может быть… может, у вас такое бывает – вам кажется, что что-то произошло, а оно не произошло, а ощущение такое, как на час назад вернулись?.. – и заткнулся, стыдясь этого путаного нагромождения слов.
Продавщица нетерпеливо процедила:
- Вам похмелиться или еще чего надо?
Я покраснел, как школьник, промямлил извинения и вышел прочь.
Улица жила своей жизнью, и ей не было до меня никакого дела. По-прежнему, как и вчера – никакого дела. Но вчера это было приговором, а сегодня – прозрением. Я влился в русло улицы, стал ее частью – я был жив.
Нет, я мог бы понять, если б мой приятель обманул и подсунул вместо яда витамины или что-то такое. Но как – как?! – эта штука отправляет меня на час назад? Никому же не придет в голову переводить стрелки! Тем более, что уличные часы бодро высвечивали мне угловатыми оранжевыми цифрами: без нескольких десять. Все правильно.
Я бродил по городу до самого вечера, теряясь в сплетении улиц и в своем бесконечном внутреннем монологе. Не сказать, что все внезапно стало лучше. Но я почувствовал, что жизнь только с первого взгляда принадлежит мне самому. Не деле же эта несчастная капсула оказалась посильней меня.
Странное оцепенение не отпускало до того момента, когда, плетясь по мосту, я увидел ее.
- Не прыгайте! Только не прыгайте – лучше дам вам яду! – я вцепился ей в руку, а она дико смотрела на меня и, казалось, ни слова не понимала.
Я неуклюже перетащил ее через перила моста на тротуар, словно какой-нибудь тюк.
- Пойдемте же… Вы представляете, как выглядят утопленники? Распухшие, синие, просто ужас какой-то. Поверьте: яд это то, что надо.
Звучало крайне глупо, да и вообще со стороны все это выглядело как плохая постановка. Я усадил девушку на лавку, наконец отпустил ее запястье – на нем вспыхнули следы моих пальцев – и достал из нагрудного кармана спичечный коробок.