Внучка

Николай Беспалов

Внучка




































Пролог
Две тысячи пятый год.
Между мужем и женой постоянные ссоры. Она транжирка и любит тратить деньги на рос-кошные ненужные вещи. Он человек, выросший в семье скромного достатка и  сейчас, являясь человеком обеспеченным, даже  богатым деньги тратит экономно и только по делу.
- Нам надо обновить обстановку, милый, - голос у Галины ласковый до приторности, руки её взлетают легко на плечи мужа.
- Мы не в Греции и ты не  Аспасия, а я, - на этом месте муж рассмеялся, - не Сократ.
- Оскорбить хочешь. Гетерой назвал.
В соседней комнате заговорил  ребенок.
- Ну вот, Сашу разбудил.
- Это ты её разбудила. Нашла время обсуж-дать проблемы. И какой Александра ребенок? Ей скоро замуж можно будет выходить.
- Ты развратный тип. Саше всего-то че-тырнадцать  лет.
- На Юге в этом возрасте выдают замуж, - упорствует он.
На часах без десяти двенадцать ночи. Жена уходит. Муж обводит руками вокруг себя.
- Вы поглядите; это больше похоже на склад мебели, чем на жилую комнату. Галина невме-няема в своем стремлении к роскоши.
- Ты с кем говоришь? Сашу я успокоила. Девочке что-то приснилось. Она во сне говорит. А  с кем ты говорил? 
- Сам с собой. Куда нам столько вещей? Дышать уже трудно.
- Милый, я и говорю об этом. Обросли, как мещане. Я в каталоге видела прекрасную италь-янскую мебель. Легкую, светлую и относительно недорогую, - Женщина опять взмахнула руками, но опустить их мужу на плечи не удалось. Он увернулся, - Я у тебя попрошу самую малость. Всего-то семьдесят тысяч. 
- Галина, ты вольна делать, что хочешь, но я не Абрамович, и в журнале господина Форбса не значусь. И мне пора спать. 
- Иди, лежебока. Поговорим завтра.
Муж уходит вглубь квартиры. Жена ему вслед.
- Куда ты денешься? Дашь все сто тысяч.
Галине сейчас сорок семь лет, но выглядит она значительно моложе. И это без пресловутых подтяжек. Дочь родила почти сразу после школы. О нравы! Она забыла себя.
- Если Виктор станет упорствовать, позво-ню папе. Он его быстро на место поставит.
Наивность женщины – что может семиде-сятилетний старик, которому и жить-то осталось максимум несколько месяцев.

«Непорочное» зачатие девочки Наташи

Тридцать два года назад. О Боги! То был иной мир. Минул год, как страна отметила пяти-десятилетний юбилей Октябрьской революции.
День рождения дочери в семье Марии Ива-новны и Ивана Ивановича стало для супругов не меньшим праздником.
Время летит…
Галочке пятнадцать лет. Хороша. Ничего не скажешь. Сказываются гены и хорошее питание. Иначе и быть не может, если мама её трудится на ниве общепита. И не какой-нибудь продавщицей в обыкновенном гастрономе, а заведующей отде-лом торговли в райисполкоме. Ну и что, что папа её работает на автобазе. Зато он Главный меха-ник. Начинал обыкновенным шофёром. Ездил на с ЗИС-5, а  окончил шоферить на ЗИЛ,е – 130.
Галя хорошо помнит запахи, с которыми папа приходил домой с работы. Ей они нрави-лись. А вот мама ворчала: Провонял бензином, как бочка.
С семи лет Галя стала заниматься художе-ственной гимнастикой: Я не хочу, чтобы ты стала  чемпионкой, но я добьюсь того, что ты приобре-тешь осанку английской королевы. Так говорила мама. Она добилась и записи девочки, в то время имевший избыточный для гимнастики вес, в сек-цию. Продуктовый набор, содержащий дефицит-ные деликатесы, баночка лососевой икры, палка сырокопченой колбасы, финский сыр «Виола» и бутылка «Рябины на коньяке» убедили тренера в том, что девочка пригодна для занятий художе-ственной гимнастикой.
- Галя, - командует тренер и девочка охотно и быстро выполняет его команды.   
Скоро и самой  Гале понравились занятия. Она могла похвастаться перед девчонками из класса, но особенно перед мальчиками на уроках физкультуры упражнениями, которые освоила на занятиях в секции.
Особенно направится Галине тренер
Хорошее питание, достаточно большие фи-зические нагрузки, и из этакого увальня тол-стушки выросла стройная и хорошо развитая де-вочка.
В десятом классе за ней стал «ходить» маль-чик из параллельного класса. Звали того мальчи-ка Алик, и был он хорош собой и отличался свое-нравием. Не раз его родителей вызывали в школу и грозили отчислением. Не отчислили; папа его служил в милиции начальником каким-то.
Был январь и Алик, которому подарили на день рождения коньки канадки, пригласил Галю покататься на коньках в Парк культуры и отды-ха.
- А потом мы можем  поехать ко мне. Пред-ки на дачу укатили. А после нового года «Шам-панское» осталось. У меня и Битлы есть. Уважа-ешь битлов?
Галя, кто такие битлы не знала, но чтобы не выглядеть в глазах Алика совсем уж дурой, ска-зала уверенно
- Видала я твоих битлов.
- Ну и дура. Они к нам не приезжали. И за-писи только на костях.
Это «записи на костях» так заинтриговало девочку, что она, не раздумывая, согласилась пойти домой к Алику.
Семнадцать лет. Год как у девочки нача-лись циклы. Галя все больше интересуется вопро-сами полов; как что устроено у мальчиков, как происходит оплодотворение яйцеклетки.
С огромным интересом Галя прочла, что семенная жидкость мужчины, попадая во влага-лище, содержит порядка 100-400 миллионов сперматозоидов. И что  движутся они со скоро-стью примерно 2-3 миллиметра в минуту, а бла-годаря сокращениям маточных труб и самой матки, они достигают ее через 1-2 минуты.
В квартире у Алика такой порядок, что не-вольно подумаешь, тут живет военный. Впрочем, милиционеры носят военизированную форму и служат по Уставу.
- Папа не любит беспорядок. Но мне раз-решает у меня в комнате делать все, что я хочу.
Он и начал делать все, что захотел сразу, как только они вошли в его комнату.
- А «Шампанское»? – стараяется потянуть время девочка, которая еще  на катке поняла, зачем Алик пригласил её к себе домой и чего он хочет. Самой себе-то неловко признаться, что очень хочет, чтобы парень её поцеловал.
- Вот черт! – юноша убегает и тут же воз-вращается с початой бутылкой «Советского Шам-панского».
Выдохшееся вино к тому же теплое. Пить такое невкусно. Но Галя выпивает полный фу-жер. Алик допивает остальное. И опять его руки начинают судорожно рыскать по телу девушки. Опыта никакого.
- А Битла?
- Дура! - юноша отдергивает руки, - Битлы. Это такая группа из Англии.
- Какая разница! – вино начало действо-вать, - Ставь свои черепа.
- Опять дура. Запись на рентгеновской пленке, потому и на костях.
Из динамиков магнитофона понеслось.  Ес-тественно пели четверо по-английски. Алик  ре-шился переводить: Я прочитал новости сегодня, о, мальчик. О счастливый человек, который сде-лал класс. И хотя новость была довольно печаль-ной. Ну, я просто должен был смеяться. Я видел фотографии. Он взорвал свой ум в автомобиле. Он не заметил, что огни не изменилось.
- Хватит! – крикнула Галя, - Не мешай слу-шать.
Алик замолчал. Замолчал-то он замолчал, но рукам дал волю. Обрывая петли, он торопится расстегнуть кофточку на Гале.
- Отстань. Мешаешь.
- Ну, Галь. Ну, Галь. Дай. Ну, дай, - канючит юноша.
Девушка вяло сопртивляется.
- А если твои предки вернутся?
- Не вернутся. Дай, Галь. Ну, чуть-чуть.
- Только чуть-чуть. Но сначала надо поце-ловаться, - Галя прочла, что соитию должна предшествовать  прелюдия.
Алик хоть и слыл в школе бой-мальчиком, но в делах интимных был олух олухом. Инстинкт движет им. Но этого одного мало.
Мокрыми губами он приник ко рту девуш-ки. Её чуть не затошнило.
- Сам дурак. Кто так целуется? - она впи-лась в рот юноши.
- Ну, ты даешь, - млеет юноша, - а  строит из себя цацу.
- То-то, - инстинкт подсказывает девушки, где должны быть её руки.
Стонет Алик.
Вот они уже обнаженные лежат на диване.
- Только не глубоко, - просит девушка, и юноша неумело пытается совершить половой акт.
- Опусти, дай я, - свершилось!

Как повелось у матушки Природы, зима ус-тупила место весне. А с нею пришла пора выпу-скных экзаменов. У всех девочек выпускниц оюычные в таких случаях волнения; как бы ни завалить сдачу экзаменов. У Галины заботы взрослые.
После того январского дня, когда она впер-вые побывала в гостях у Алика, они стали встре-чаться то у него, то у неё хотя бы раз в неделю. Очень девушке понравилось то, чем они заниаа-лись. Алик  приобретал навык, и она не уступала. Они играли в кино «Мужчина и женщина». Дои-грались. У Галины прекратились месячные.
Обойдется, думала она. Ходила в баню. Па-рилась, чуть ли не потери сознания. Пила хину. Никакого эффекта. И однажды она решилась. Пошла в женскую консультацию.
- Я обязана сообщить твоей матери, - ска-зала женщина врач.
- Умоляю, не надо. Я сама скажу. Если она узнает от Вас, она меня убьет, - Галина пустила слезу.
- Хорошо. Но ты должна прийти ко мне на следующей недели с ней. Дело нешуточное. Мож-но сказать, уголовное. Ты же несовершеннолет-няя. Твоего парня судить надо.
Так ему и надо. Мстительно думает Галя и глотает соленые слезы. Но вот она прошла метров сто, и нет слез. Глядь, а тут магазин овощной. Как же хочется соленого огурчика. И очереди нет совсем.
- Что, деваха, подзалетела? – смеется весе-лая не от хорошего настроения продавщица.
- Сама ты подзалетела, - отвечает беремен-ная девушка и уходит.
Говоря о Гале «беременная девушка» мы не ошиблись. Это констатировал врач гинеколог.


Замужество Галины

К маю, когда начались выпускные экзаме-ны, у Галины прошли признаки интоксикации, и настроение будущей мамаши заметно улучши-лось. В середине мая после сдачи первых трех эк-заменов Галина решилась открыться маме.
- Аборт, - категрично заявила мама.
- Уже поздно, - отвечала дочь.
Тут папа вошел.
- Надо рожать, - он слышал разговор мате-ри и дочери.
- Ты и рожай, - сморозила глупость мама. Очень она была расстроена. Она-то готовила до-чери блестящую карьеру. Она успела перегово-рить со своим близким знакомым, проректором института советской торговли и тот обещал со-действие в поступлении дочери его близкой зна-комой в ВУЗ.
Вечером, когда дочь улеглась спать, родите-ли уселись за стол на  кухне и стали держать со-вет.
После того как было выпито пол-литра вод-ки и съедено порядка десятка бутербродов с ик-рой и югославской ветчиной, что приходит в банках, родители пришли к согласию – пускай рожает, но мужа ей мы подберем сами.
- У меня есть на примете парень, - говорит отец и примеривается, как бы ловчее облапить жену, - ему скоро в армию. Его побреют, а Галя родит без него. Кто там станет считать недели.
В благодарность за такую находчивость жена начальник отдела торговли отдалась мужу, не выходя из кухни.
Не знали родители, что именно в этот мо-мент их дочери захотелось в туалет.  У беремен-ных часты позывы к мочеиспусканию. А у меня родители еще ничего себе, знающе прошептала Галя и пошла досыпать.
Молодого человека отец привел в дом в день, когда Галина сдала четвертый экзамен. И на пять. Есть повод? А как же!
Так по пьянке и сосватали дочь родители. А парню все было едино. Ему уже пришла повестка в военкомат.
Мама договорилась о досрочной регистра-ции брака.  В армию парень ушел женатым.  О рождении дочери он узнал на «точке» где-то в Уральских горах. 
Такова история замужества Галины.  За-мужества Галины и рождения дочери Алика На-таши.
Тайна её рождения. Тот, от которого родила девственница, уехал после окончания школы с родителями куда-то на Север. Родители увели парня от возможного возмездия. Папа милицио-нер пожертвовал своей карьерой и получил на-значение в далекий северный город. 
Опустим тот период, что подрастала Ната-ша.
Рос ребенок и рос себе. Болел детскими бо-лезнями. Мама Галя успевала, и учиться и за ре-бенком смотреть, и гулять успевала. Пока муж отдавал долг Родине.
В июне семьдесят четвертого года Виктор вернулся домой. Мы хотели сказать, вернулся в Ленинград. Но где дом его, он не мог понять. Ку-да идти ему, демобилизованному солдату? Свадь-бу и тут сыграли в столовой. В доме молодой же-ны новобранец провел всего-то неделю. Помнил он, как тещё все спрашивала, хитро улыбаясь: как молодая жена, хороша в постели-то? Молодая жена старалась, как могла. А могла она многое. Так что уехал служить Виктор в полном восторге от женитьбы.
Служил Виктор отлично и за это получил от командования  положительнейшую характери-стику и рекомендации на поступление в ВУЗ.  Знаний и ума хватило на Северо-Западный заоч-ный политехнический институт. Куда он и посту-пил, семью-то кормить надо.


Семейная жизнь Галины

- Куда работать пойдешь? – спросил тесть за ужином.
- А Вы меня к себе не возьмете? Я специ-альность механика получил в армии.
- Мать, - окликает жену тесть, - как счита-ешь, взять зятя?
- Бери. А то я его к нам куда-нибудь в ма-газин пристрою.
Тут и Галя подала голос.
- В магазин! Будет носить дефицит. 
 Проявился характер молодой жены. Чело-века стремящегося, если не к роскошной, то, во всяком случае, обеспеченной материально жизни.
- Резонно, – заявил отец Гали, - Что механик может домой принести? Гайки и болты.
Виктор молчит. Он размышляет. Есть у не-го такая привычка. В армии старшина так и прозвал его – мыслитель. Тесть прав. Ходит вечно перепачканным машинным маслом, получать гроши и при этом не иметь никакого навара. Ко-реш армейский, так тот устроился банщиком. Жирует. Говорит, скоро машину купит.
- Я соглашусь с тещей, - теща расплылась в улыбке.
Так бывший механик стал учеником про-давца в мясном отделе.
- Подучишься, и определю тебя мясником, - сказала директор магазина, оценочно оглядывая молодого человека с ног до головы.
Заканчивались семидесятые годы. Дряхлел генсек. Да и его соратники не молодели. Появил-ся один «молодой» сорокасемилетний мужчина в рядах руководителей ЦК КПСС. И все! И ведал-то он привычным для него, бывшего комбайнера делом – сельским хозяйством. Так бы ему им и заведовать. Но время показало, что и в сельском хозяйстве он натворил бы такого, что все коровы подохли бы.
Виктор освоил специальность.  Стал прино-сить домой вырезку, то свиную, то говяжью. Есть в торговле такой термин – пересортится. Так Ви-тя научился так разделывать туши свиней и бы-ков, что всем хватало. И покупеатель оставался доволен, и директор. И Витя себя не обижал.
Дочурка росла на радость папе с мамой. Невдомек папе, что дочка не от него, а все равно рад.
Это хорошо, когда в большой семье  лад и порядок.   
Бабушку ценит начальство, и прочат её на повышение: засиделась ты на районе. Пора под-ниматься выше, в главк.
Да дед не промах. Из механиков автобазы переместился в кресло заместителя директора. Того скоро на пенсию отправят. Глядишь, место освободится и отчего деду не занять его.
Говорим: дед, дед. А деду тому всего-то со-рок восемь пять лет. Внучка во второй класс уже ходит.
Известно дело; седина в бороду, бес в реб-ро.  А чем наш дед хуже других. Тем более что рядом такая краля всю дорогу трется: Иван Ива-нович, не поможете ли мне тут, потом, - и ещё тут. Все норовит деда бедром задеть. Он что де-ревянный? Вот бес и попутал. Прямо в кабинете. Понравилось деду. И пошло, поехало. Зачастил он к крале домой. Благо по пути им было. А там она исхитрялась, как могла. В том смысле, что кор-мила деда, так как и дорогом ресторане, не гово-ря уж о доме, не накормят. Зря, что ли краля до автобазы работала поваром.
Ивана Ивановича назначали-таки директо-ром автобазы. Но с приставкой – «врио». Думаете, вышестоящее начальство прознало о его похож-дениях «налево»? Нет. Просто когда-то какой-то орган издал приказ  назначать на такие должно-сти исключительно людей с высшим образовани-ем. Вот так то!
Как хоронила Леонида Брежнева «врио» смотрел в новом кабинете по телевизору «Гори-зонт».
Краля скоро охладела к деду; нашелся кан-дидат на её прелести помоложе и, что скрывать, посильнее в делах амурных.
Можно спросить, а какого рожна она со-шлась с Иваном? Корысть, какую имела? Так от него тогда ей никакой выгоды не было. Где Глав-ный механик и где младший техник. Выходит, молодухе просто приглянулся мужчина. А как другой приглянулся больше, этого бросила.
Иван Иванович такому повороту событий не очень и  огорчился. Погулял и будет, решил он начал наверстывать упущенное с законной же-ной. 
Как была приятно она удивлена! Тем более что пока муж ейный развлекался с кралей с авто-базы,  они отдавала нерастраченные ласки зам-преду Райисполкома.
Времена года сменяются. Меняются и лю-ди. Кто-то стареет. Кто-то мудреет. А кто-то и глупеет.
Виктор заканчивает обучение в институте, скоро он получит диплом о высшем образовании и неприлично ему работать мясником. С этим вопросом он обратился к теще. К кому еще?
- Ты правильно сделал, что обратился ко мне, - по-деловому начала теща, - Но я о другом с тобой хочу поговорить, - теща сделал паузу, как бы ожидая от зятя вопроса, но он молчал. Такая у него привычка. Теща продолжила, - Наташа под-росла и негоже вам с Галей жить с девочкой в одной комнате. Нам с Ваней и то слышно, как вы с дочерью нашей любовью занимаетесь. Пора по-думать о своей квартире. 
Виктор об этом тоже думал; не просто так он завел сберегательную книжку и копит деньги.
- У меня связи везде. Помогу встать на оче-редь. А ты собирай документы.
В очередной раз Виктор решил – удачно я женился на тёще. О жене Галине он был иного мнения. Что-то в ней его настораживало.  Но что именно, он понять не мог. И не хотел. В делах се-мейных Виктор придерживался принципа – меньше ссор и склок.
Осенью семьдесят девятого года семью Виктора поставили на учет по вступлению в жи-лищный кооператив.
Не дано ему знать, чего это стоило тёще.
Получил Виктор квиток о постановке на очередь в субботу. Такое бывало тогда. Вышел на проспект. Настроение превосходное. Иначе и быть не может; он работает в районном Жилищ-ном Управлении, его уважают. Мало платят? Ни-чего, он не лишен ума. Найдет способ прирабо-тать.
Идет молодой двадцатипятилетний мужчи-на по многолюдному субботнему проспекту и, не стесняясь, напевает: Сегодня я с большой охотою распоряжусь своей субботою, и если Нинка не капризная распоряжусь своею жизнью я.  По-стой, чудак! Она ж наводчица! Зачем?  Да так! Уж очень хочется!  Постой, чудак! У нас компа-ния. Пойдем в кабак, зальем желание.
- Молодой человек, это Вы мне? - рядом шагает девушка. Прелесть девушка!
- Вас Ниной зовут? – в миг позабыл о жене Виктор. Гуляет по жилам молодая и горячая кровь.
- Угадали. А Вы такую песенку знаете, - де-вушка напевает приятным голосом, - Из окон ко-рочкой несет поджаристой, За занавесками – мельканье рук. Здесь остановки нет, а мне – по-жалуйста: Шофер автобуса – мой лучший друг. Я знаю, вечером ты в платье шелковом пойдешь по улице гулять с другим... Ах, Надя, брось коней кнутом нащелкивать, попридержи коней, пого-ворим.
- Веселая ты.
- Да и ты весельчак, как я погляжу.
Ближайшее заведение общепита недалече. Чебуречная первого класса. Там новые знакомые провели три часа.
- К кому пойдем? – спрашивает Нина.
- Ко мне нельзя. У меня жена и дочка.
- Понятно. Все как в песне: Да. Я с Нинкою  гулял, тетей Пашиной. И в кино её водил, и в Со-кольники.
- Не нравиться?
- Отчего же. Это даже заводно. переспать с женатиком. Пошли.
Нина повела Виктора в общежитие строи-тельного треста номер шестнадцать. Жила она одна в комнате, так служила там воспитателем и по совместительству освобожденным комсоргом.
- Чего жене скажешь? – за окном два часа ночи.
- А ты чтобы сказала мужу? – хитер Виктор.
- Если бы жила на правом берегу, сказала бы, что не успела до разводки мостов.
- Ты гений.
-  Тогда у нас ещё есть два часа.

- Говоришь, мосты развели? – тёща не спит, - А до часу ночи, где был? Мне можешь сказать. Я тёща понятливая.
Виктор возьми и расскажи.
- Если воспитатель, то хорошо. Их прове-ряют на всякие болезни. А то мог бы и триппер подхватить.
- Вы чудо.
- Я-то чудо. А ты теперь меня слушаться бу-дешь, как солдат старшину. 
У тещи имеются большие планы на зятя. Вон как все живут. А чем мы хуже. Машины по-купают, дачи строят. Место заведующего складом стройматериалов! Вот то место, где смогут раз-вернуться организаторские способности зятя. Зоркий глаз у тещи. Не напрасно ценит её руко-водство и прокладывает ей дорожку наверх. Предусмотрительные люди; заранее готовят «свои кадры» в верхних эшелонах местной власти.
С дипломом инженера-технолога Виктор приступил к исполнению обязанностей одной из крупнейших баз строительных материалов в го-роде.
- Главное ты не тушуйся, - напутствовала его тёща, - Горбыль от обрезной доски сумеешь разить?
Тёща, это надо отметить особо, в последнее время все больше выказывала своё особо теплое отношение к зятю. А иногда позволяла себе и не-которые вольности. Это когда они оставались до-ма одни. То, как бы позабыв, что дома она не од-на выходила из ванной почти голой. Обернет чресла полотенцем и так шасть к себе в спальню. А то на кухне, где они часто завтракали одни, прижмется аппетитным своим бочкам к Виктору.
Пришел тот час, когда он не выыдержал.
- Марья Ивановна, я не деревянный.
- Вижу, - смеясь, ответила в то утро Марья Ивановна, заведующая отделом торговли райис-полкома и в скором будущем работник Главного Управления торговли города.
- Вы на работу опоздали, - шепчет, едва пе-реводя дыхание, Виктор.
- Запомни зятёк, начальство никогда не опаздывает. Оно задерживается, - теща справи-лась с массой застежек на юбке, - Понравилось? – Виктор молча кивает, - То-то, зятек. Опыт вели-кая вещь.
Тут бы воскликнуть возмущено: это же раз-врат! Но воздержимся, ибо дело это сугубо ин-тимное. Кроме того, забегая вперед, скажем, произойдет то, что определено, поразит вообра-жение читателя пуританина.

Трудовые будни

Склад стройматериалов находился далеко. В недавно образованном районе города. Бывшее пригородное село в одночасье стало городом.
И возвышается теперь большое строение из бетона над деревенскими избами. И дорогу к не-му проложили. Вокруг бездорожье деревенское, а тут асфальт. Красота!
В коллективе склада молодого заведующего приняли настороженно; что за гусь городской. Не таков Виктор, чтобы тушеваться. Кроме того, он досконально изучил номенклатуру товаров и мог легко отличать брус калиброванный от обычного, рейку от планки. Знал все типы досок.
Начал с того, что уволил одного рабочего – тот пришел на работу пьяным.
Пошел слушок – у нового заведующего нрав крутой и лапа в городе. Берегись. Кому хочется терять такое «тепленькое» место. Рабочие все ме-стные. У них свои дома. А дом, как известно, требует постоянного надзора. То крыльцо поко-силось, то забор завалился. То да сё. А где мате-риал брать? Соображать надо.
Не прошло и месяца, еще листва не опала с деревьев и народ бывший сельский не успел уб-рать урожай овощей и начать процесс отмечания этого события, которое по традиции он отмечал широко и громко, а Виктор уже приобрел тот са-мый авторитет, что так уважает вышестоящее начальство.
Оттого-то и пригласил один товарищ со склада отметить окончание копки картофеля сорта Пушкинский 2. Хорошо он уродился!
Виктор человек компанейский и не чван-ливый, возьми и согласись. Мог ли он знать, что складской работник был не только ударником комтруда энной пятилетки, но и большим масте-ром по перегонке браги в самогон. Действие са-могона пришлось испытать на себе директору склада стройматериалов в полной мере.

- А теперь что помешало тебе, любимый зя-тёк приехать домой? – строго спросила теща.
Виктор, как и в прошлый раз, все откро-венно рассказал.
- Болван ты, товарищ директор. А как тебя не примут в партию и с должности погонят?
- А говорят, лучший способ влиться в кол-лектив, это совместное застолье, - пытается оп-равдаться зять.
Разговор тещи и зятя слышит жена Галя.
- Мама, оставь его в покое. Он упрямый как осёл.
- О тебе забочусь, дочка, - Мария Ивановна, махнув рукой, ушла к себе.
Совместное распитие спиртных напитков с подчиненными Виктору обошлось боком. Какая-то неудовлетворенная особа написала письмо в райком КПСС и товарищу Расторгуеву продлили кандидатский срок для вступления в эту самую КПСС. Инструктор райком, явно сочувствую ди-ректору автобазы, пожелал Виктору впредь быть осмотрительнее.
- Воробей и тот пьет. Но ты будь осторож-ней. На твое место, знаешь сколько желающих.
Сам инструктор на должность заведующего складом не метил; ему светила должность замес-тителя заведующего, но не складом, а отделом в том же райкоме.
Ту особу, которая из зависти написала письмо в райком, Виктор скоро «вычислил». Но прогонять с работы не стал. Обозлится ещё боль-ше, жди кляузы. Напротив, направил её на са-мый ответственный участок – организацию уча-стка по изготовлению дверных и оконных блоков.
Такая мысль пришла к нему после одного разговора все с той же любимой тёщей. Она по-сетовала, что один её товарищ ноги сбил в поис-ках этих самых блоков.
- Полотно он раздобыл на доме, идущем на капитальный ремонт. А блоки оттуда не возь-мешь, - эти слова и запомнил Виктор. Начальст-во, выслушав его предложение, покачало головой, а потом сказало: Делай, что задумал. Но учти, ес-ли провалишь, ты в ответе. Нас не приплетай.
Дела у Виктора шли хорошо. Можно поду-мать и о личной жизни. С Галиной отношения наладились. Дочь росла нормальным ребенком; ничем особо не выделяясь.
Прошло  три года. В жизни Виктора и его жены Галины произошли большие изменения. Они получили квартиру в кооперативном доме. Склад, которым заведовал Виктор, расширился. Заработал участок по производству дверных и оконных блоков. Расширился и ассортимент то-варов. Кроме собственно строительных материа-лов склад начал отпускать организациям и част-ным лицам сопутствующие товары. Строитель-ные скобы, гвозди. Рубероид и шифер.
Галина не отставала от мужа. Она уже за-меститель заведующего ателье по пошиву верх-ней одежды.
В партию Виктора приняли. На шесть ме-сяцев позже установленного уставом срока, но приняли.
Когда молодая семья уезжала из дома роди-телей Галины, теща, улучив момент, когда они с зятем остались наедине,  сказала: Ты зятёк, меня не забывай. Мне сколько осталось бабой быть, а ты ласковый.
Марию Ивановну можно понять; ей сорок семь, а муж её сильно сдал по мужской части. Сказалась болезнь. Эта мужская болезнь лишит его импотенции.  Но что бы ни происходило, все, как говорится, к лучшему. Папа сосредоточился на работе. Врио директора он пробыл недолго. Перевели деда в Главк.
Тут и новые времена настали. Галдят все – перестройка, ускорение. У Ивана Ивановича на это свой взгляд. Он молод, опытен и, чего скры-вать, умен. Имеет небольшой капиталец. А это значит, можно подумать о своем деле.  Привлеку зятя, небось, на своем складе тоже сколотил ка-питал.  Создадим какой-нибудь кооператив. И Галю надо к делу приспосабливать. Хватит юбки просиживать в своем торге.
Произнеся последнюю фразу вслух, Иван Иванович рассмеялся.
- Чего такого смешного ты увидел? - вошла жена, на голове которой рядами бигуди.
- Только не тебя, - уважал Иван Иванович свою жену, - Представил нашу дочь.
- А что в ней смешного?
- Представил, как она просиживает юбки в своей конторе.
- Тебе к врачу надо обратиться.
Обиженный муж ничего не стал говорить жене о своих планах.
В середине восемьдесят шестого года, когда кампания, начатая Михаилом Сергеевичем Гор-бачевым по борьбе с алкоголизмом, Иван Ивано-вич в содружестве с зятем открыли на базе про-изводственных мощностей склада строительных организаций кооператив. Начался бум строитель-ства коттеджей. Спрос на дверные и оконные блоки возрос до «мировых» масштабов. У ком-паньонов появилась возможность приобрести машину. На этой почве возникли разногласия. Молодой зять пожелал приобрести немецкую ма-шину «Мерседес», которые в ту пору поток пошли со свалок Германии. Тесть воспротивился. И по-своему был прав. 
- Нам нужен производственный транспорт. Представляешь, какой барыш мы будем иметь, если мы станем не только изготавливать блоки, но и доставлять их заказчикам.
- А кто будет возить?
- Ты и будешь.
- Я заведующий, - обижался и сердился зять.
- Ты на складе заведующий, а в кооперати-ве мы равны. Я читал, что во Франции муж и жена держат отель. Так они не рядятся, кто из них главнее.
Верх в этом споре одержал тесть и скоро на дворе склада стоял «Москвич» каблучок. Полугру-зовой пикап.
Дело пошло.
Теща продолжала трудиться в Главке. На-таша ушла из торга и стала работать в тестевом и мужнином кооперативе. Так сказать. Семейный бизнес. Это словечко начало входит в лексикон деловых людей.
Дочка Галины ходит в школу с углубленным изучением английского языка.
Но все чаще Виктор, глядя на Наташу, за-дается вопросом: что же в ней от меня? И в мать она не пошла. Мать и он кареглазые, а у Наташи глаза серые. Читал он о рецессивных и доми-нантных признаках. Редкий случай.
Особо Виктор отмечает некоторые черты характера девочки; с виду скромница, а копнешь поглубже, тот ещё сорванец. Нестоящий мальчиш Кибальчиш. 
Прошла кампания по борьбе с алкоголиз-мом. Страна катастрофически разваливалась. «Упала» цена на нефть.
Иван Иванович, ночами приникая ухом к приемнику, слушал вражеские голоса, а утром го-лосом заговорщика сообщал домочадцам «страш-ные» новости.
- Вот вы все живете, копошитесь в своих делах, а что американцы творят, не знаете.
И дальше он говорил о том, что американ-ский Президент бывший актер Голливуда прика-зал арабам снизить цены на нефть.
- Вот наш минеральный секретарь и сел попой в лужу. 
Что ж, он прав. В начале 80-х годов 20-го века руководство США в очередной раз задумы-вается о том, как бы завалить СССР. Думать об этом оно, собственно, никогда и не переставало, но тут ведь еще и нефтяной интерес добавился. Короче, штатовские специалисты начинают ана-лизировать наиболее уязвимые точки в советской экономике и выясняют, например, следующее. Если уронить цену на нефть на мировом рынке всего лишь на один доллар за баррель, Советы ежегодно будут недосчитываться от 500 млн. до 1 млрд. "нефтяных" долларов. К тому же нефтяные цены потянут за собой и цены на газ и т.д. и т.п.
В итоге, США вырабатывают программу действий и начинают последовательно претво-рять ее в жизнь. Вот «как это делалось в Одессе».
Перво-наперво они поставили цель  пере-крыть поступление в СССР твердой валюты. То есть перестать покупать у русских нефть.
Руководитель ЦРУ Уильям Кейси  договари-вается с арабами (в первую очередь, с королем Саудовской Аравии Фахдом). Параллельно США давит и на союзников, чтобы те минимализиро-вали импорт советских энергоресурсов.
Кейси довольно долго окучивал Эр-Рияд, но в итоге своего добился. В августе 1985 года Сау-довская Аравия, нарушив свои обязательства по ОПЕК, буквально заливает мировой рынок неф-тью. За полгода саудовцы увеличили нефтедобы-чу с 2 до 10 млн. баррелей в день. Понятно, что случилось с ценами. Если в начале 1985 года це-на нефти-сырца была $30 за баррель, то в апреле 1986-го она составляла уже $10. Для экономики СССР, довольно плотно сидевшей на нефтяной трубе, это был мощный удах под дых.
На этом экскурс в историю можно закон-чить.

Новый восемьдесят восьмой год Галина и Виктор решили встретить у друзей на даче.
- Заодно поглядишь, как люди умеют жить, - сказала она мужу. 
Давно мечтает Галина о своем загородном доме. Муж мечтает о другом. Очень ему хочется пофорсить перед той заносчивой бабёнкой, что неделю назад на его предложение где-нибудь по-ужинать по случаю перевыполнения плана сказа-ла, что она очень занята и домой возвращаться поздно на общественном транспорте ей неприят-но. 
В тайне от жены он копит деньги; на сбере-гательной книжке сумма близкая к той, что стоит самая дешевая модель «Жигулей». Лиха беда на-чало. Так рассуждает Виктор.
Родители жены живут своей жизнью. Но дочка их любимая скучать им не дает – каждые выходные отвозит Наташу к ним – вы уже ста-рые, все равно вам в выходные делать нечего.
Отцу-деду пятьдесят три года. Всего-то!   И так называемая мужская болезнь и не болезнь вовсе. Просто жена Марья Ивановна стала ему, как бы приличнее выразиться, неинтересна как женщина. Иначе и быть не могло, если миловид-ная толстушка с некоторых пор стала привечать начальничка у себя дома. Какие только разносо-лы она не метала на стол! Каким словами лест-ными не обзывала Ивана-то Ивановича. Кто ус-тоит перед таким настоящим Суворовским напо-ром.
Мария Ивановна, что на год старше мужа готовится к пенсии. Начальство идет ей навстре-чу. Как не порадеть родному человечку. А в том, что Маша для Паши стала почти родной, кто же станет сомневаться. Это они на людях друг к дружке все на «Вы» и по имени отчеству – Павел Павлович да Мария Ивановна. А наедине, да ещё в неглиже он Паша или Пашенька, а она для него Машуля.
Так оклад жалование ей установили макси-мальный, а ещё надбавка, а потом премии, как град сыплются. Будет бухгалтерам что считать. Это просто. У мари Ивановны запросы больше; ей подавай персональную пенсию. За просто, так что ли она тридцать один год гнула спину на го-сударство? 
Но дочке разве до этого? Здоровой тридца-типятилетней женщине хочется жить полнокров-ной жизнью.

Раскрытие тайны рождения Наташи

Наташа школу заканчивает, её замуж пора выдавать. Ишь, какая девушка выросла. Вся в отца. Алик такой же был. Как говорили в кино – истинный ариец. Голубоглазая, высокая, фигура, заглядишься. И характером выдалась веселым. Вспомнит Галя, как он переводил песню Битлов и самой станет смешно.
- Чего смешного? – спрашивает муж, кото-рого зовут Виктор. Он вышел из ванной в семей-ных трусах. Раньше он носил трусы плавки, но после того как его любовница сказала, что плавки плохо действуют на его мужское достоинство, он стал носить такие смешные трусы.
- Ты в этих трусах похож на футболиста. Сегодня отвезем Наташу к родителям. А на улице мороз под тридцать. Такси вызывать? Так пока её до такси доведешь, она простудится.
- Девице семнадцать лет, а ты о ней пе-чешься, как о малом дите.
- Легко говорить так о чужом ребенке, - вырвалось у Галины. То, что должно было про-изойти, так или иначе, свершилось сейчас. В ка-нун нового года.
- Что ты сказала? – вопрошает Виктор, и его осеняет; не зря я подозревал.
Как есть в трусах, он проходит на кухню. Одним движением раскупоривает припасенную для встречи нового года бутылку экспортной водки. Наливает полный фужер и залпом выпи-вает.
Что же, спокойно рассуждает Галина, ко-гда-нибудь он все равно узнал бы то, что он отец не по крови.
- Кто он? – успокоившись, спрашивает Виктор.
- Какая разница. Его нет. Нет его! – воскли-цает Галина, - Умер он.
- Он умер, а семя его живо. Ты не волнуйся. Не тот отец, кто семя вбросил, а тот, кто взрастил и воспитал. К Наташе я как относился, так и буду относиться.
Не зарекался бы Виктор.

Новые времена


Новый год супруги встретили. Была живая ёлка. Были под ней подарки. Хозяин дачи устро-ил даже фейерверк. Было весело. Внешне. Галина не переставала переживать, зачем она открыла тайну рождения Наташи? Виктор мучился вопро-сом – как теперь он должен относиться к девуш-ке.
А девушка Наташа, не подозревая ни о чем, встречала новый год с бабушкой и дедушкой в ресторане. Так решила бабушка; чем мы хуже других, и Наташа уже взрослая.
Оно и верно. В новом году Наташа окончит школу и, как было решено на семейном совете, пойдет сначала работать.
- Годик поработаешь у меня в конторе. Да-дим тебе хорошую характеристику, и ступай в ВУЗ, - так сказала бабушка.
Мама права, подумала Галина. Дед промол-чал; ему не до этого. Ему бы выдумать причину, по которой он мог бы умотать из дома к своей толстушке. Она гуся приготовила. С яблоками и брусникой. А какие у неё наливочки! Язык про-глотишь под них.
Муж Виктор, как и дед, озабочен своими проблемами. Подошла очередь на автомобиль, но до необходимой суммы немого не хватает. Коопе-ративный «Москвич» каблучок совсем развалился. Что ни неделя, его в ремонт.
У кого взять в долг? Все как взбесились, копят деньги. Знали бы они, что через семь лет от всех ими накопленных денег останется пшик. И узнают они незнакомое и устрашающее слово - дефолт. Торопись Виктор! Он и поторопился.
Занял денег у подружки, что на складе: Да что ты, милый, когда сможешь, тогда и отдашь, шептала она в истоме.
Так что мечта Виктора сбылась как раз под майские праздники. Наташа сдает экзамены. Ис-тория повторяется, как говорят или в виде фарса или трагедией.
Светло-зеленые «Жигули» шестой модели заняли свое место во дворе дома и стали его дос-топримечательностью сразу. Мальчишки отбро-сили свои обычные проказы и толпились у маши-ны. Такого Виктор допустить не мог.  И приходи-лось ему спускаться во двор и прогонять маль-чишек.
- Купи гараж, - советует Галина, - А то ты сойдешь с ума. 
Виктор глубоко задумался. Жена права, но кто даст в долг?
Жена подсказала.
- Попроси у отца. У вас одно дело. А парт-неры должны помогать друг другу.
Нет. Не попросит Виктор тестя. Он найдет другой способ заработать деньги на гараж. Он займется частным извозом.
Отработает на складе, подытожит с тестем итоги в кооперативе, и, не заходя домой едет к вокзалу. Там как раз поезда дальнего следования пребывают. Прохаживается мужчина по перрону и ключиком от автомобиля вертит на пальце. Кто не поймет такого жеста?
- Скажи, пожалуйста, где ты пропадаешь вечерами? – лениво спросила как-то Галина. Она уже смирилась с тем фактом, что Виктор пере-стал исполнять свой супружеский долг.
- Конечно, ты думаешь, что я пропадаю у любовницы.
- Да хотя бы и так. Мне все равно. Живем вместе по инерции.
Когда же она узнала, чем занимается её муж, громко рассмеялась.
- Достойно новому русскому предпринима-телю, - кто знает, кто первый произнес эти два слова, новый русский, но пошли они гулять по свету.
- Как хочешь, понимай, но скоро наша ма-шина будет стоять в гараже.
Какую роль сыграет этот гараж в жизни семьи, мы очень скоро узнаем.
Зима метет метелями, мороз испытывает коммунальщиков; хорошо ли они подготовились. Мерзнет город. Не хватает тепла ему. То тут, то там рванет теплосеть. Парит. Депутат нового Со-вета влетела в промоину и обварилась по пояс. Лучшие врачи Военно-медицинской Академии ничего не могли сделать. Умерла депутат.
И в кооперативе «заморозки» - нет заказов. А тут местные братки наехали. Плати, если хо-чешь быть здоров. И ещё напасть. Новая власть в Москве решила директоров избирать. Тут-то и вылезла та бабенка, что на Виктора письмо в райком когда-то написала. Как она порочила Виктора! Он и пьяница, он и бабник. Рабочий класс ни во что не ставит. Сам жирует, буржуй, а рабочему копейку платит и ту норовит зажать.
Тесть ворчит; кооператив тоже прикроют. Чем жить будем? Кругом плохо.  Жена Галина заявила, что заболела. Молодая, красивая. Сна-ружи, а внутри болезнь какая-то. Но, как гово-рится, все болезни от нервов. И есть причины у Галины для волнений. Наташе весной сдавать эк-замены на аттестат зрелости, а она эту самую зрелость демонстрирует уже сейчас. Без всякого аттестата. Чует носом мама запашок от дочурки. И пахнет не карамелью. Спиртным пахнет. Спро-сишь, она в ответ: Ты с ума сошла. Сходила бы к психиатру. У мамы и вправду что-то не в поряд-ке. Тут ломит, тут тянет. Раздражается по любому поводу. Не было в те годы практики обращаться к психотерапевту. Тот бы объяснил, отчего так происходит у женщин в возрасте Галины. Такая химия; не достает в женском организме мужских гормонов.
Ах как годы летят. Пел баритон, и как ни странно, был прав.
В начале девяносто первого года тесть при-крыл кооператив.
- Хочешь, один мучайся с ним. Мне здоро-вье не позволяет. Пойду, попрошусь на базу.
- Один я кооператив не потяну. Прикроем, подобьем бабки и на сальдо сходим в ресторан.
В ту пору пооткрывалось много таких част-ных кафе и ресторанов.
Компаньоны так сделали. Итог.
- Не много же мы с тобой зять, наработали, - трезвый молвил тесть.
- Инфляция, - глубокомысленно ответил Виктор.
- Интересный получается факт, жили раньше,   этого зверя не знали.
- Так на календарь посмотрите, Иван Ива-нович. Девяносто первый год на носу.
- Да хоть сто девяносто первый, все равно хренатень это, - тесть грубо выругался, чего раньше себе не позволял.
Так закончилась «эра» предпринимательст-ва для тестя. Он определится на автобазу. Но проработает там не долго. Честолюбие заест – как так, тут он был начальником, а теперь изволь подчиняться мальчишке. Виктор тоже лишился директорского кресла. Полный крах! Только женщины не унывали. Мария Ивановна выхло-потал себе персональную пенсию. Успела, вернее сказать. Скоро, но кто мог знать, все рухнет.
Наташу мама пристроила у себя.
Немного о Наташе. Выросла красивая, вы-сокая девушка. Густые пепельные волосы обрам-ляли лицо с правильными чертами, где светились голубые глаза.  И сколько в этих глазах было страсти! Жажды любви! Поразительно то, что На-таша отвергала все ухаживания своих сверстни-ков. А таких было много. Её привлекали мужчи-ны старше. Где-то глубоко тлело желание сбли-зиться с таким, который опытен в делах амур-ных. Природа! Против неё не попрешь. Да и мужчины зрелые заглядываются на неё. Исходит от Наташи некая энергетика, зовущая мужчин. Мальчишкам такое знать не дано.

Кризис в семье


Галина, глядя на дочь, с грустью вспомина-ет себя в её возрасте; печать какая-то лежит на роду нашем женском. И ничего не поделаешь. Принесет в подоле – расти мать, а мне жить хо-чется. Мой отец был умен. Сосватал этого недо-умка и в армию отправил. Самой надо думать. И крепко думать. Времена-то, какие. Выворачивает страну наизнанку. Когда это было в Союзе, чтобы армяне, например, резали азербайджанцев. А это борьба с пьянством? Позор на весь мир. У амери-канцев сухой закон наплодил мафию. А у нас что? Стыдоба, да и только. Мужики в очереди го-товы глотки перегрызть за бутылку.
Теперь полный крах. Куда страна катится? Таким вопросом задается большинство населе-ния.
Год тысяча девятьсот девяносто первый.
Весна же прет неудержимо. Уже снег почти сошел. Городская птичья  шпана воробьи разо-шлась. Уши глохнут от их щебета. Сизари топчут-ся у голубок – тоже любовь, аси-сяй.
Эх, ма. Вздыхает Галина, где бы мне найти мужичонка. Да такого, чтобы устали не знал.
Так мечтает мама, и дочь её восемнадцати-летняя мечтает о том же.
Пошлет начальник Наташу куда-нибудь с поручением, Наташа постарается исполнить его быстрее, а потом идет куда-нибудь, посидеть. В отличие от героини кинофильма «Москва слезам не верит» не в библиотеку. Вон сколько разных кафе. А там собираются такие мужчины, такие, слов нет. Знала бы девушка, что эти мужчины сплошь из криминального мира.
Случилось это в начале июня. Тепло. Солнце греет. Хорошо! Сидит Наташа в кафе и пьет ма-ленькими глотками вино. На большее денег нет. В углу разместилась компания этих самых мужчин. Тех, которых недалекие женщины называют ма-чо.
Послушаем, о чем они говорят.
- Коромысло, - говорит старший из них, -  видишь ту кралю?
- Вижу, Потап. В соку бабенка. На ней по-танцевать, - тут нет ошибки, он так и думает; не потанцевать с ней, а на ней. Жаргон.
- Не раскатывай губу. Пойди и вежливо пригласи её ко мне. Желаю угостить.
- Тоже верно. Кто ужинает девушку, тот её и танцует, - соглашается тот, кого назвали коро-мыслом. Такую кличку вор получил за свою фи-гуру очень напоминающую коромысло.
Коромысло вертляво подходит к Наташе. Как он похож на Промокашку, думает Наташа до фразы помнящую телефильм «Место встречи из-менить нельзя».
- Девушка, - старясь говорить вежливо, на-чинает Коромысло. Девушка перебивает его.
- Ваш начальник хочет угостить меня, так ведь? – все замечает девушка. А где стыд деви-чий? Где осмотрительность? Прочь! Прочь! Гор-моны взыграли.
Потап внешне груб, но он начитан и далеко не глуп.
- В Хороссане есть такие двери,
Где обсыпан розами порог.
Там живет задумчивая пери.
В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не смог.
У меня в руках довольно силы,
В волосах есть золото и медь.
Голос нежный и красивый.
У меня в руках довольно силы,
Но дверей не смог я отпереть.
- Вы пишите стихи? – показала свою ма-лончитанность Наташа. Потап прочел начало од-ного из стихов Есенина после того, как Наташа уже выпила бокал «Шампанского», хорошо сдоб-ренного коньяком.
- Девочка, ты откуда такая? – Потап вос-хищен.
- Сам знаешь, откуда люди появляются, - смесь начала действовать.
- Молодец! Едем гулять?
- Едем, - соглашается девушка.
Подержанный, но прекрасно отремонтиро-ванный «Мерседес», а следом наши «Жигули» по-везли компанию к Балтийскому вокзалу. Там в одном из расселенных давным-давно на капи-тальный ремонт домов, оборудовано лежбище во-ра и убийцы Потапа и его банды.
Девушку уложили спать в дальней комнате,  а сами прошли в залу. Так Потап назвал самое большое помещение.
Когда все вошли в залу,  Потап подошел к Коромысле вплотную.
- Лапал? – тихо спросил он.
- Ага, - вор и убийца ощерил рот, - Сладкая краля.
Финский нож, заточенный как бритва, про-бив эпителий и тонкую жировую ткань, легко вошел в печень вора по кличке Коромысло.
- Ой, - Коромысло выпучил глаза, - Ты чего, Потап?
Ответа не последовало. Потап двумя паль-цами подтолкнул Коромысло в грудь. Тот стал медленно сползать по стенке,
 заваливаясь на левый бок.
Потап вытер тряпицей нож, опустил его в бездонный карман портков и, не снимая шляпы тирольки с пластмассовым  пером, перекрестил-ся.
- Прости меня Боже, - произнес сакрамен-тальное и, судя по тому, что его не поразила мол-ния и под ним не разверзлась земля, Бог простил его.
- Бык, прибери его отсюда, - приказал По-тап и, не оборачиваясь, пошел вглубь полуподва-ла. Кодла поспешила за ним. 
Скоро они оказались в большом помеще-нии, стены которого были свежепокрашены в светло-зеленый цвет.
- Проветрить надо, - спокойно сказал По-тап. Один из его свиты бросился открывать узкое оконце под низким потолком лежбища вора, только что убившего вора же.
Вечером, когда Наташа выспалась, Потап пришел к ней.
- Убьешь меня? – без страха просила де-вушка.
- Зачем мне тебя убивать?
- Тогда изнасилуешь?
- Сама дашь. Вижу по глазам, хочется же.
- В этой грязи? Что я свинья?
- Поедем ко мне на дачу. Там баня есть, - Потап миролюбив. Ему не о чем беспокоится, он уверен в себе.
- Никогда не мылась в бане.
- В бане не моются.
Потап ушел. Наташа стала соображать, как бы ей выбраться отсюда; она уже поняла, куда попала. Обошла комнату. Окно узко и высоко распложено. Дверь крепкая и определенно, за ней кто-нибудь из банды стережет её. Поеду, а там загородом найду выход. Так решает Наташа.
А в это время Галина пытается найти мужа. Дочь пропала! 
- Твое воспитание – резонерствует муж.
- Ты во всем виноват, - начинает пикиров-ку жена. И вот они уже позабыли предмет их волнений. Взаимные попреки и укоры. Страсти накаляются. Не далеко и до рукоприкладства. По милицейской статистике большее количество преступлений совершается на бытовой почве.
Ночь уж наступает.
- Когда Наташа ушла с работы? - наконец-то останавливается муж
- Саша, - оговаривается Галина, но тут, же поправляется, - Александр Петрович сказал, что послал её архив около двух дня.
- Знакомых, чтобы она могла у них остаться на ночь, я не знаю. Может быть, ты знаешь?
Обычный вопрос вызывает у жены вспыш-ку гнева.
- Это у тебя знакомые сплошь развратники.
Знали бы родители, что в этот самый мо-мент их дочь, босая бежит по скошенной траве к шоссе, откуда изредка доносятся звуки проез-жающих машин.
Бежит Наташа; в одной руке туфли, в дру-гой зажата кочерга. Ею она пять минут назад размозжила голову Потапу. Лишь бы не просну-лись его бандиты. Успеть бы добежать до шоссе.
На шоссе девушка обулась. Кочергу отбро-сила подальше: Зачем я взяла её?- задалась во-просом и сама себе ответила, - чтобы следов не оставлять.
Неожиданно даже для себя она крикнула: Ау! Кто отзовется в этот час. Горько и жалко себя стало Наташе, и она заплакала.
Заплаканной, но довольной Наташа прие-хала в город.
- А звать-то тебя как? – спросил шофёр мо-локовоза.
- А тебе зачем? Или замуж позовешь?
- А на кой тебе шофёр? Ты девица холеная, родители тебя баловали. Ты и кашу сварить не сможешь, а я щи люблю. Мне в дом хозяйка нуж-на.
- Маша я, - не слезы, а смех.
- Ты Маша, я Паша, - шофер давит на газ. Шоссе свободно, ему молоко на завод надо доста-вить к пяти утра. В цистерну опущена деревян-ная колотушка с рожками. В конце пути на ней наболтается хороший шмат масла.
- Выброшу тебя у метро. Не до тебя мне, - так и сделал добрый шофер молоковоза.

- И где твоя дочь? – сонно спрашивает Га-лина.
- Твоя дочь, - делает ударение на слове «твоя» Виктор, - идет по двору.
Виктор курит у открытой форточки.
- Сейчас я ей попу надеру.
- Обозлишь и только, - возражает Виктор.
Мать не послушала мужа. По телевизору началась утренняя программа новостей, когда Наташа с сухими глазами полными злобы к мате-ри выскочила из дома.
- И чего ты добилась? Где её теперь искать?
- Никуда не денется. Жрать захочет и при-дет.
Дитя, рожденное в грехе, а не в любви не любимое дитя. 
Наташе обидно до слез; мать наподдавала ей по заду в присутствии мужчины. Задрала юб-ку и отходила ладонью.
Стоп машина, скомандовала сама себе де-вушка. Он же мой отец, а почему мне стыдно?
Отец не отец так и стоит у окна. Сигарета докурена до фильтра, а он все смотрит вниз. По-чему мне стало неловко глядеть на попу Наташи? Неловко и одновременно что-то шелохнулось во мне. И как ещё шелохнулось, улыбнулся Виктор.
- Определенно, ты сумасшедший. Дочь пропадала незнамо где, я её наказала, а ему смешно.
- Ты пока тут сердись, а я пойду, погуляю, - убрав улыбку, сказал Виктор. Ему в окно видна Наташа, усевшаяся на скамью. Тянет мужчину к девушке. Непреодолимо тянет.
Поразительно и Наташа думает о нем.
Отчего так, размышляет она, он вроде как отец мне, а я к нему испытываю влечение. Это плохо. Но что мне делать, если тянет?  Закрапал дождик. Зонта у девушки нет; надо искать хотя бы какую-нибудь крышу.
- Мокнешь? – рядом Виктор.
- Сам видишь. Мокну, и кушать очень хо-чется. Мать что?
- Мать? А тебе не все равно?
- Пошли куда-нибудь. Ты можешь накор-мить девушку? – незнакомые нотки слышны в го-лосе Наташи.
Пребывая в трудном материальном поло-жении, поистратился на новую «резину» для сво-ей ласточки, Виктор не мог пригласить дочь не дочь даже захудалое кафе. Зато в гараже у него достаточно съестных припасов.
- Пошли, - он рывком поднял Наташу со скамьи.
А он сильный, с удовлетворением отметила девушка, которая десять часов назад чуть было, не была грубо на грани насилия взята вором по имени Потап.
Ему я по голове бить не стану. Отец все-таки. Промелькнула такая мысль, и Наташа ос-тановилась.
- Ты чего встала? – Виктор продолжал дер-жать девушку за руку.
- Ты мне не отец.
- Это ты сейчас так решила?
- Да. Ты мне не отец, - повторила Наташа.
- Подслушала наш с матерью разговор? – предположил Виктор.
- Ещё чего? Это неприлично. Просто я знаю.
Не врут гадалки, что чужую кровь человек чует, Виктор отобрал свою руку.
- Ты напуган? – заботливо спросила Ната-ша.
- Пошли в гараж. Там  поедим и поговорим.
- В гараже, так в гараже. В гараже даже романтично будет,  - весело ответила Наташа, но, не уточнив, что будет.
Бодренько стучит дождь по крыше гаража. Бодренько папа не папа осуществляет акт пре-любодеяния с дочерью не дочерью.
- Теперь, папа, и покушать можно, - смеёт-ся восемнадцатилетняя Наташа.
Ели они молча; было о чем подумать и Вик-тору, и Наташе. Когда были доедены бутерброды и допит чай, Наташа тихо сказала.
- Ты был хорошим мне отцом, и стал хоро-шим любовником. Как дальше жить будем?
Не по возрасту рассудительна девушка.
- Мы с твоей мамой давно не живем, как муж и жена. Съеду я от вас.
- Жить будешь в гараже?
Виктор согласно кивает.
- Летом тут ещё можно кое-как переканто-ваться. А зимой?
- До зимы дожить надо. Сниму квартиру.
- Я к тебе приходить буду, где бы ты ни жил. Не возражаешь?
Виктор вместо ответа обнимает Наташу. Дождь прекратился. Небо очистилось от облаков, и полная Луна осветила город.
- Пойдем домой, - предлагает Наташа, - Матери ведь не обязательно говорить о том, что произошло.
- Как скажешь, - Виктору приятно подчи-нятся Наташе.
С этого дня в их доме поселилась тайна. Га-лина ушла с работы – не стану я горбатиться за их гроши. Начну свое дело. Так сказала и при-ступила к созданию своего дела, как она вырази-лась на американский манер - своего бизнеса.
- Нам тоже не следует отставать от време-ни, - заявила Наташа, но при этом никаких ре-альных предложений не дала.
Виктор всерьез задумался. И скоро реше-ние пришло. Работал он директором склада строительных материалов, теперь займется по-средничеством между строителями и поставщи-ками. Наташу к этому делу приспособит. Все  ря-дом будет. И внешностью она выдалась. Строите-ли-то сплошь мужики; потянутся на «малинку». Знал бы Виктор, чем эта затея с Наташей обер-нется, держал бы её подальше от этих строите-лей.
Отношения в семье историк назвал бы пе-ремирием во время войны. Галина, конечно, до-гадывалась, что между Наташей и Виктором, что-то произошло необычайное, но молчала и только все больше злилась на весь белый свет.
Они в свою очередь потеряли всякий стыд; могли обменяться ласковыми рукопожатиями при Галине.
Так продолжалось все лето, а девятнадцато-го сентября, спустя ровно месяц после преслову-того ГКЧП, Наташа заявила, что беременна.
- Что теперь скажем Галине, твоей матери? – Виктор был шокирован.
Не знали горе любовники, что мать Наташи давно догадалась об их связи, но молчала. Более того она услышала то, что сказала её дочь.
- А то и скажите, что отец твой преступник. Это называется инцестом. И место его в тюрьме.
Ах, мамаша, мамаша! Что же ты лжешь до-чери? Не отец Виктор ей и она об этом знает. Уши имеющий да услышит.  Наташа обладала хорошим слухом.
- Подслушивать не хорошо, мама. Виктор мне не отец. Зачем ты лгала мне?
- Женщины! – взмолился Виктор, не пере-носивший любых склок, - Женщины, мы обрече-ны жить под одной крышей. Так давайте не бу-дем превращать наш дом в дом пыток взаимны-ми попреками.
- Отец, - Галина хмыкнула, - Виктор прав. Мало нам этого ГКЧП, так хотя бы в семье покой надо поддерживать.
- Ура! Мама. Предлагаю достигнутый кон-сенсус отметить походом в ресторан.
Скоро собравшись; не в оперу идем, заме-тила Галина, троица вышла из дома.
- И в какой ресторан мы пойдем? – спроси-ла Галина.
- Теперь этих частных ресторанов распло-дилось как поганок после дождя, - заметил Вик-тор.
Наташа промолчала, вспомнив свое посе-щение одного из таких частных заведений, и чем оно кончилось. Интересно, этот бандит Потап ос-тался жив? Определено остался жив. Они живу-чи. От этой мысли Наташе стало страшно. А что, если он найдет её? Убьет же. Ей расхотелось идти в ресторан.
- Что-то мне стало плохо. Тошнит, - про-шептала она.
- Интоксикация, - заключила Галина, вспомнив свои первые недели беременности, - Возвращаемся. Домашняя еда полезнее.
Галина приготовила обед по рецептам Кни-ги о вкусной и здоровой пище, выпущенной еще при Сталине. Продукты нашлись, а мастерству Галине не занимать. Поднаторела за годы супру-жеской жизни.
Какое застолье без беседы. Начала Галина.
- Кому сказать, не поверят, что у моего му-жа будет ребенок от моей дочери. Какая-то Шек-спировская драма.
- Это наша жизнь, - трезво оценивает си-туацию Виктор, - Вся страна меняется. Надоели эти лозунги. Вперед к победе коммунизма, даешь пятилетку в четыре года.  А Горбачев придумал чушь. Чего он собрался перестраивать? Куда ни шагни, запреты и ограничения. Разрешил коопе-ративы и тут же обложил как волков.
- Надо родителям позвонить, - о своем тре-вожиться Галина.
- Ельцин молодец. Показал им, что значит власть. Настоящий русский мужик. Силен, умен.
- Силен водку пить, - брюзжит Галина, не-довольная, что её перебили.
- Это все Горбачевская гласность. Распус-тили языки. Щелкоперы. А вы и верите.
Виктора поддержала Наташа.
- Ельцин даст нам свободу. Настоящую. Как он на танк залез, - Наташа от восхищения зака-тывает глаза, - Так и резанул: они преступники. И все. Павлов жирная свинья.
Галина не утерпела.
- Так говорить о Председателе Правитель-ства нельзя.
- Заключенный он. Ельцин сказал, они все преступники, так оно и есть, - упорствует Ната-ша.
- Ельцин по профессии строитель, а я-то со строителями дело имею. Они люди серьезные, - Виктор вышел из-за стола и встал у окна курить.
- Горбачев не даст ему дороги, - ведут диа-лог супруги, - Он так сказал.
- Власть не дают, её берут.
- Папа воспитан в революционном духе. Мы наш, мы новый мир построим, так ведь?
- Ты бы не курил при Наташе, - порази-тельно! Галина заботится о здоровье дочери,  ма-тери будущего ребенка её мужа.
Судя по всему, кризис в семье миновал.

Лад и согласие

Распался Советский Союз. Утихли страсти по поводу путча. Ельцин давно уже произнес свою «историческую» фразу: Берите суверенитета столько, сколько проглотите.  Пройдет процесс, который позже назовут парадом суверенитетов. В Чечне Джохар Дудаев возглавит республику и поведет её по пути к войне.
У Виктора, Галины и Наташи все, слава Бо-гу, нормально. Можно сказать хорошо.
- Виктор, - как-то за завтраком начала На-таша, - твой строительный бизнес малоэффекти-вен. Займись прокатом видеофильмов. Там вло-женные средства окупаются быстро,  и прибыль огромная.
А она сообразительная, отметил Виктор и сел составлять бизнес план. Это, вошедшее в обиход словосочетание ему очень нравилось.
Не бросая посреднических занятий в строительстве, Виктор открыл два зала по про-смотру видеокассет. Ими его обеспечил один зна-комый моряк дальнего плавания. 
- Я же говорила, деньги потекут рекой, -  радовалась Наташа.
- Рекой пока не текут, но ручейком, это точно, - возражал Виктор.
Галина молчала; ей было немного завидно. У нее своего дела нет, и деньги она получает не-стабильно. Отчего так? Начальство, что повыше себе зарплату платит исправно, а для нас, кто пониже должностью, денег нет.
Сидят они втроем как-то вечерком после ужина и Галина жалуется, что начальство гребет деньги лопатой, а им зарплату не выдают уже два месяца.
- А что ты хочешь, мама, - ответствует дочь на пятом месяце беременности, - если в газете коммунистов я читала еще до развала ЭсЭсЭра: обогащайтесь. А кто у тебя начальники?
- Ты права, Наташа. Наш главный бывший первый секретарь Райкома.
- Галя, не переживай так, как ни как а жи-вем одной семьей. Иди ко мне регистратором.
- Точно! Семейный бизнес. Раньше были рабочие династии, теперь семейный бизнес, - смеется Наташа.
Ну и хорошо, размышляет Галина, у нас с Виктором ребенка так и не получилось, а у них с Наташкой вышло. Будет мне внук.
Народ развращается в видеосалонах Вик-тора, сам Виктор развращается с юной девой. Ну и что, что она на третьем месяце беременности? Зато не надо предохраняться. В гараж они не пе-реехали; вопрос жилья решила Галина. Где надо подмазала, кому надо дала «в лапу» и получила в том же доме, благо он кооперативный, одноком-натную квартиру. 
- Поживи, Виктор там, - так решила Гали-на, - а мы с Наташей тут как-нибудь, - говорит и хитро улыбается, - В гости будем к тебе ходить, - и опять улыбается, - По очереди.

Июньское солнце ласково. Редкие перистые облака медленно плывут куда-то на юг. Листва деревьев не успела запылиться и блестит на солнце. Женщины облачились в легкие наряды и босоножки. Мужчины сворачивают головы.
Наталья в специально пошитом платье, под его складками совсем не заметен живот.
Только что врач гинеколог сказала: Родите богатыря. Предлежание нормальное, так что ро-дите без проблем.
Ошиблась врач. Не так расшифровала УЗИ. Родит  Наташа девочку. И будет девочка здорова. А пока идет Наташа домой. Сообщить Виктору о том, что сказала врач. Как он обрадуется. На-следник все-таки. Не знает Наташа, что Виктор в этом не тщеславен. Будет он рад и девочке.
Аппетит разгулялся у «тяжелой» женщин не на шутку. И как назло в этом микрорайоне нет ни одного заведения, где можно было бы переку-сить.  А живот бурчит. Кушать просит.
Черт бы их всех побрал, злится Наташа, помнящая как мама водила её после школы, са-мой маме готовить дома было лень, в уютное ка-фе на углу Московского проспекта и их улицы. Подрастя, Наташа с подружками ходила после уроков в заведение рядом. Там готовили чебуре-ки. Съешь полторы порции и до вечера сыт.
- Не к лицу такой красивой девушке ру-гаться.
- Не красиво подслушивать, - Наташа не смущается. Интересный мужчина. Оценивающе глядит на мужчину, что идет рядом. Плевать женщине на то, что у неё живот барабаном. На-таше любви хочется…

Новая жизнь, новые проблемы.

- Надо отметить день рождения Саши, - Га-лина все также молодо выглядит; года как будто не берут её.
- Да, - задумчиво отвечает Виктор. Ему есть, о чем задуматься. Александре пять лет, а мать её уже год как не живет дома.
Вот какой разговор произошел между ни-ми, Виктором и Наташей год назад.
Март девяносто шестого года Виктор при-шел домой, имеется в виду та квартира, где он жил раньше с Галиной раньше обычного. Он привык приходить домой тихо; зачем тревожить жену и ребенка. Так и сейчас он аккуратно от-крыл ригельный замок, не спеша снял плащ и пе-реобулся. И все время пока он находился в при-хожей, из глубины квартиры доносился голос На-таши. Она говорила, не опасаясь быть услышан-ной, и потому речь её была, мягко сказать, от-кровенна. Звучали там наименования женских и мужских первичных и вторичных половых орга-нов в сочетании с различными прилагательными.
- Ах, - наигранно удивилась Наташа, - Ты уже пришел. А я собираюсь в гости к подружке.
- И твою подружку зовут Сергей, и его член напоминает тебе клинок янычара?
- Ты ревнуешь?
- Уволь. Не отцовское это дело ревновать дочку, - Виктор ехидно смеется. Напрасно. Мо-жет быть, Наташа всего-то сходила на свидание с тем Сергеем, что накормил её четыре года назад в Чебуречной и встретился случайно вчера. Раз-битной малый этот Сергей, прозектор морга больницы номер двадцать шесть. Вот и говорили на вольные темы.
- Хорошо, папочка, я ушла на свидание, - Наташа, надев плащ, который ей подарил Вик-тор, послав ему воздушный поцелуй, скрылась за дверью.
Вся в мать, лениво отметил Виктор, но уже через минуту заволновался. Как же так? Ещё се-годня ночью она так страстно отдавалась ему и шептала ласковые слова, а сейчас ушла на сви-дание к кому-то чужому. Первым порывом было бежать за ней. Но тут, же Виктор осек себя – ты не мальчишка. И далее: против природы не по-прешь.
Сел мужчина за стол, налил стопку водки и, провозгласив традиционный тост, - Будем, - вы-пил.
А Наташа в это время сидела с Сергеем в одном из недавно открытых ресторанов и пила якобы французское вино Мерло. Но, как говорил сатирик: весь импорт производят в Одессе на Дерибассовской улице. Сергей расточал компли-менты, закатывал глаза и норовил обнять жен-щину. Дурак, при людях я обниматься ни с кем не стану. Пригласил бы домой. Сердилась Ната-ша.
Прозектор пригласил бы женщину домой, но жил он в комнате в коммунальной квартире с матерью и братом, больным детским церебраль-ным параличом.
Через час Наташе наскучило сидеть в рес-торане, и она заявила, что уходит.
- Мы ещё встретимся с тобой? – с мольбой в голосе спросил прозектор и получил категориче-ский ответ.
- Нет. Я женщина замужняя, - соврала На-таша.
- Понятно, - протянул прозектор и мыслен-но перекрестился; куда мне её пригласить-то.
Так завершилась первая псевдоизмена На-таши. Но как говорится, лиха беда начало. Как зверь, почуяв запах крови, уже не может остано-виться, так и Наташа, лишь прикоснувшись к запретному плоду, возжелала иметь мужчину «на стороне».
Вспомним, шестого марта во вторник На-таша первый раз ушла на свидание с мужчиной. Прошло всего-то две недели, и Наташе повстре-чался тот, у которого и квартира была и даже машина. И неважно, что та машина год назад стояла на стоянке брошенных авто в Германии, но ездит же. И главное это иномарка, а не какая-нибудь советская «шестерка».
Но что особенно покорило Наташу, так это то, как он её стаз называть: Ты, говорил и гладил по плечику, мой гладиолус. Женщина представ-ляла этот цветок, не то представлял обладатель подержанного Фольксвагена.
  - В воскресенье, - был вторник, когда она сказал это, - я отвезу тебя в свой загородный дом.
В воображении женщины предстал особ-няк, фотографию которого она видела в ино-странном журнале.
Семнадцатого марта Наташа встала ни свет, ни заря, она хотела уйти из дома до пробу-ждения Виктора. Это у неё получилось. И не мог-ло быть иначе, если Виктор накануне с товари-щами отмечали удачную неделю в ресторане.
«Каша на плите. Накорми Сашу. Я буду ве-чером» - такую записку оставила Наташа на ку-хонном столе.
Виктор проснулся не сам. Его разбудила Саша.
- Виктор, - так она обращалась к отцу, - я кушать хочу, - и ни слова о матери.
Прежде всего, Виктор глянул на часы – о, черт! – вырвалось у него. И уж потом.
- А мама где?
Ребенку всего-то четыре года, а сообрази-тельна поразительно.
- Не тебе лучше знать? Я спала.
Как разогреть остывшую кашу Виктор не знал, и пришлось ему идти на квартиру к жене.
- Дожили! Мать шляется незнамо где, а отец с похмелья.
Ругаясь, Галина все-таки пошла на свою старую квартиру. Зашла на «минутку», и осталась жить навсегда.
Наташа вернулась домой лишь для того, чтобы собрать вещи.
- Вы меня не привяжите. Я молодая. Это ты испортил мне жизнь, - машет руками у лица Вик-тора.
Человека с подержанной машиной Фолькс-ваген и полуразвалившимся домом в массиве са-доводческого товарищества сменил служащий одной из районных администраций. Это он от-стоял Наташу, когда Галина затеяла процесс ли-шения её материнских прав.

- А давай поедим загород и там устроим пикник, - предлагает Галина.
- Прекрасная идея. Я баранины достану и вина хорошего.
У Виктора другая машина. Его видео биз-нес принес немалый доход. 
- Я приготовлю салаты, - посмотришь со стороны, благополучная семья.
Июньский день хорош умеренным теплом, ярким солнцем и чистым небом. 
Резво бежит по Приморскому шоссе легко-вая машина марки «Опель»; сдались народу не-мецкие марки. «Опель» Виктору продал товарищ по бизнесу. Тот самый моряк дальнего плаванья, который снабжает видео салоны Виктора кассе-тами.
- У моей ласточки пробег минимальный, - не скажет же, что он «скрутил» спидометр, - За-бот знать не будешь.
На сорок третьем километре сразу за пан-сионатом «Дюны» «Опель» взял и заглох.
- Ты бензин залил? – спрашивает Галина. Жена помнит тот случай, когда Виктор забыл на-полнить бак, и они также встали посреди дороги.
- Полный бак.
- Тогда, машина просто устала, - молвит девочка Саша. Это наивное заключение ребенка разрядило обстановку.
- Ты чего-нибудь в машинах соображаешь? – спрашивает Галина Виктора.
- Я на технолога учился.
- Тогда придется нам с тобой, Саша толкать эту колымагу, а наш доблестный шофёр будет ру-лить.
И пускай мир сильно изменился после того, как Борис Ельцина приказал расстрелять Вер-ховный Совет из танков, в сообществе водителей сохранился дух товарищества. Третья проезжав-шая мимо машина притормозила.
- Браток, помощь нужна? - спросил води-тель обыкновенной родной «девятки».
Браток оказался мастером и скоро «Опель» смог продолжить путь.
- Вот тебе моя визитка, звони, даже просто так. Ты мужик интересный, поговорим, пивка попьем, - сел в «девятку» и был таков. О визитке Виктор вспомнил лишь дома. Пикник удался, не-смотря на все перипетии в пути.
Визитка как визитка – «Красовский Эду-ард, ремонт автомобилей всех марок и телефон». 
Визитка господина Красовского станет своеобразным пусковым механизмом для нового бизнеса Виктора. 
Интерес к видеосалонам постепенно сошел на нет, и Виктор поспешил прикрыть их.
- И что ты теперь будешь делать? – интере-суется Галина.
- Справедливый вопрос. Думаю.
- Предлагаю думать вместе, - последнее время Галина кардинально изменилась. Стала терпимее, спокойнее.
Думали они долго. Прошло больше недели. Если Виктор в своих помыслах ударялся в фанта-зии, то Галина была реалистична.
- Я видела у тебя визитную карточку того типа, что помог нам на шоссе. Папа отработал всю жизнь автомехаником. Почему бы вам не скооперироваться и создать свой бизнес.
Так первого июля тысяча девятьсот шесто-го года зародилась идея.
Стартового капитала Виктора хватило на открытие двух станций шиномонтажа. Эдуард Красовский вступил в дело своими гаражами. Тесть стал генеральным директором, повальная мода тех лет обзывать руководителя малюсенько-го предприятия генеральным директором. Наня-ли двух рабочих. И дело пошло.
Наташа о себе не подавала никаких извес-тий, а дочь её подрастала девочкой смышленой, - мама от нас уехала потому, что ей с нами скучно.
Галина рассудила просто: есть ребенок, и неважно кем он приходиться ей, его надо воспи-тывать. Однокомнатную квартиру она стала сда-вать в поднайм людям с Кавказа. Знала бы она, что именно они станут причиной неприятностей в бизнесе мужа и отца. Это мягко сказано.
Шиномонтажем Виктор с тестем и Эдуар-дом Красовским не ограничились. К осени  им удалось арендовать помещение бывшей мастер-ской по ремонту бытовой техники, купить кое-какое оборудование и организовать там станцию по обслуживанию автомобилей.
- Окрепнешь, - говорил Эдуард, - объеди-ним наши дела и станем грести деньги лопатой.
Окреп Виктор скоро и планы Эдуарда были осуществлены.
Клиент повалил косяком. Деньги потекли рекой. Компаньоны не могли нарадоваться. Вик-тор мечтал о расширении, как их станции по-кроют сетью город и область, как они построят здание офиса, и не придется ему подводить ито-ги дня, недели, месяца в маленькой комнатке, до потолка пропахшей бензином и машинным мас-лом.
Одного не учли Эдуард и Виктор – грянули лихие девяностые.
- Работать спокойно хочешь? - говорил мужчина кавказской национальности, - Плати нам.
Виктор пытался возражать, мол, у нег все по закону, и налоги он платит исправно.
- Ты не умный, да? Я сказал, плати нам и проблем у тебя не будет.
Виктор артачится. Эдуард молчит.
- Не буду я вам ничего платить.
- Совсем глупый, - улыбнулся мужчина, по-казав золотой резец, и ушел. А через два дня сго-рела одна из двух шиномонтажных мастерских.
- Что делать будем? – Виктор не на шутку испуган, а Эдуард отчего-то спокоен.
- Придется им платить, а то они все твои пункты сожгут.
Напрасно не послушался Виктор напарника – через неделю спалили и вторую мастерскую.
- Иди в милицию, - порекомендовала Гали-на.
- А они убьют меня? Ты этого хочешь? – Виктор был прав; с разгулом преступности мили-ция не справлялась, а сообщения об убийствах следовали одно за другим.
И все-таки Виктору повезло, он сумел про-дать все, что осталось и самому остаться в жи-вых.
Деятельная натура мужчины не позволили ему долго оставаться без дела.
В начале девяносто восьмого года он начал работать в фирме, обладающей сетью автозапра-вок.
- Наконец-то, ты обрел стабильную работу, - порадовалась за мужа Галина.

Век двадцать первый. Президент новый, а порядки прежние.

- Как ты думаешь, Путин сумеет справить-ся с тем безобразием, что натворил Ельцин? – спрашивает Галина Виктора вечером после того, как легла спать Саша.
- То, что натворил Ельцин и его команда, не исправить. И Путин недалеко от него ушел.
- Не хочу укорять, а как ты им восторгался. Я имею в виду Ельцина.
- Был неправ, - признается Виктор, - Так хотелось перемен.  Осточертели указявки из рай-комов и горкомов. Теперь понимаю, это мы при-вели к власти таких, как Ельцин. Умопомраче-ние.
- Поживем, увидим, - и переменила тему, - Надо к Наташе в выходные съездить. Все-таки она моя дочь.
Поясним. Наташа отбывает срок в женской колонии в поселке Саблино, за хранение нарко-тиков.
- Поедем. Сашу надо твоим родителям от-везти.
Обычные хлопоты. Необычная ситуация. Судите сами; ребенок, рожден от дочери жены, которая взяла на себя заботы о нем, так как мать бросила его и подалась во все тяжкие. Более того муж и жена, Виктор и Галина продолжают пол-ноценную супружескую жизнь.
Поездка в колонию, встреча с Наташей, тя-гостное занятие. Печать заключенного, казалось, навсегда легла на облик молодой женщины. И пускай в колонии она занимает особое положе-ние, она бригадир швей-мотористок, и начальст-во её уважает, но в манерах Наташи сквозит ущербность.
Она поблагодарила Галину и Виктора за «гостинец», но благодарность её была сухой, вы-нужденной, не идущей от сердца.
По дороге домой, в автомобиле Галина за-говорила.
- Через полтора года Наташа выйдет на свободу. Я бы не хотела, чтобы она жила с нами.
И это говорит мать.
- Наверное, ты права. Какое влияние она может оказать на Сашу. Пускай живет в твоей квартире, - Виктор соглашается с женой и облегченно вздыхает. Это не он высказал опасения.
Первого сентября девяносто девятого года Саша пошла в школу. Собирала её Галина тща-тельно; никто не должен упрекнуть её в том, что они мало заботятся о ребенке.  Вот и прошел год. Александра удачно закончила первый класс, под-росла.
- Виктор, - говорит она, - ты меня машину водить научишь? Подрасту немного и куплю себе большой автомобиль.
Каков ребенок? Девочке восемь лет, а она мечтает не о новой кукле, а о том, как бы нау-читься водить автомобиль. Так постепенно с дет-ства начинает внедряться в сознание человека вирус потребительства. И невдомек девочке, ко-торая только читать научилась, что сначала надо бы выучиться, хорошо бы и специальность получить, а потом уж мечтать о большом автомобиле. Так, может быть, отец ей скажет об этом? Нет.
- Саша, большой автомобиль требует  больших расходов. Он и бензина больше съедает.
- А ты мне денег дашь, - получи, отец. И тут не только твоя вина; все эфирное и печатное пространство заполнено этим – духом стяжательства и насилия. Широко распространился новый бизнес, похищение людей с целью выкупа. Миллионные суммы крутятся в нем.
Жизнь Виктора, Галины и Саши течет своим руслом. Оставив мечты о своем бизнесе, к тому времени его компаньон Эдуард Красовский успешно умотал куда-то за границу, Виктор уст-роился на руководящую должность в фирме «Neste». 
Служит Виктор в фирме «Neste»   и не тужит. Автомашин становится день ото дня больше, а значит и спрос на бензин растет. Растут и цены на него. Кто вспомнит то время, когда литр бензина стоил дешевле газировки.
- Через неделю Наташу освободят. Надо ехать, встречать её, - поразительна психология матери.
Что ответишь женщине? Кивает согласно Виктор, а мысли его о другом. Замечает он в по-следнее время как крутятся у их дома какие-то типы. И что характерно, в те часы, когда он воз-вращается с работы.
Не знает Виктор, что его бывший компань-он Эдуард Красовский, сидя у себя на вилле в испанском городе Валенсия, которая в последние годы стала неким прибежищем для беглых дельцов, решил отобрать ту часть капитала, что они с Виктором приобрели на шиномонтаже и кузовных работах. Не знает Виктор и то,  что Эдуард промышлял перебивкой номеров на угнанных машинах.
Название города Valencia происходит от латинского слова, означающего «храбрость». Ос-нованная в 138 г. до нашей эры отставными римскими солдатами, Валенсия развивалась как оживлённый центр Римской культуры, достигнув своего рассвета во II веке нашей эры. Ныне от-нюдь не храбрецы едут в Валенсию из новой Рос-сии. Они нахраписты и наглы, но совсем не храбрецы.

- Виктор, ты последнее время какой-то напряженный, - прозорлива Галина, иначе и быть не может, столько лет прожить бок о бок. Вопрос был задан вовремя; Виктора все больше трево-жит присутствие тех типов, и он для храбрости выпил сто граммов водки. Алкоголь языки развязывает. Возьми и расскажи Галине все.
- Надо заявить в милицию.
- И что я там скажу? Что мне показалось, что какие-то люди приходят к нашему дому? Они сочтут меня параноиком.
- Я вот что придумала, - Галина тоже выпи-ла водки, - Я сама подойду к ним и напрямик спрошу, чего им у нас надо.
- И получишь по голове. Это в лучшем случае, а то и пырнут ножом. Время-то, какое. Наши правители только говорят об усилении борьбы с преступностью. А что ни передача новостей, то убийства, похищения. Одно точно, надо при-смотреть за Сашей.
Как говориться, Виктор в воду глядел. У тех типов задание похитить ребенка и за него потребовать выкуп в размере той части капитала, что досталась Виктору.

Жертвенность и награда за неё

Суд приговорил Виктора к семи годам заключения в колонии строго режима.
- Я тебе так скажу, брат, - говорил он сокамернику ещё в СИЗО№1, - Я ни о чем не жалею. Случись такое ещё раз и опять прибил бы их.
- Уважаю, попьем чифирю.
Потом был этап и колония в Новгородской области. Зная статью и суть дела, начальство оп-ределило Виктора на хозяйственные работы. Галина навещала мужа раз в полгода. Отсидев три года, Виктор подал прощение об условно-досрочном освобождении. Ещё год бумага «ходила» по инстанциям, и в августе две тысячи четвертого года осужденный Виктор Расторгуев вышел из колонии.
Сильно был удивлен пять минут назад заключенный, когда у ворот колонии увидел Галину и Александру. Как подросла Саша. Ладная и стройная, она стояла поодаль от Галины и глядела куда-то вверх и вдаль. Двенадцать лет. Да, по-думал Виктор, сейчас дети развиваются быстрее. Настоящая невеста.
- Саша! Гляди, наш папа, - все решено, тайна раскрыта.
Саша срывается с места и бежит к Виктору.
- Папа, - шепчет Александра, и Виктор чувствует, как слезы потекли из глаз.

Галине сорок семь лет, но выглядит она значительно моложе. И это без пресловутых под-тяжек. Дочь родила почти сразу после школы. О нравы! Она забыла себя.
- Если Виктор станет упорствовать, позвоню папе. Он его быстро на место поставит.
Наивность женщины – что может семидесятилетний старик, которому и жить-то осталось максимум несколько месяцев.
Виктор спускается во двор. Вот она! Его новая машина, «Опель», но не тот, что продали ему с большим пробегом, а новый. Полный комплект, автоматическая коробка передач, салон в коже. Виктор садится за руль. Впереди путь к новому делу. Принесет ли оно ему богатство, мы пока не знаем. Известно одно, он счастлив…