Шапка

Воспоминания о восьмидесятых.
 

   В моду опять со страшной силой входили норковые шапки. Да, впрочем, на фоне дефицита всего, чего только можно было, оставалось только  парочка вариантов : вязать шапочки самой, заказывать вязанную шапочку у какой-нибудь знакомой или зарабатывать деньги на меховую шапку. А они были разные такие. И по форме, и по выделке, и по цветам, и по деньгам. Народ надевал на голову целые «холобуды « из неполированной овчины, пыжик, щипаную нутрию, песец, собак…Всем хотелось выглядеть хорошо и модно. В те года мода была категорична. Или – как все, или – сразу вперится народ в тебя взглядом, и – хоть раздевайся .
 
  Оксанка свои минусы знала. Она была некрасивой. В зеркало смотрела , адекватно себя оценивая. Без всяких там штучек – придумок по типу « зато у меня глаз левый красивый», ну и другого такого. Некоторое время назад, пройдя этап превращения в девушку, Оксанка злилась. Иногда плакала, задавая в пространство извечный бабский вопрос : « Почему? «. А потом прошло. Ну, не об стену ж головой биться для приобретения неземной красоты?
 
 Просто обидно было. И папа , и мама – писаные красавцы оба. Папа – военный- высокий, статный, с яркими чертами лица, с широкими плечами, с копной густых черных волос, в которых только к пятидесяти годам начала появляться  редкая седина. Мамуля – под стать отцу. Выше среднего женского роста, с  талией, которую не испортили трое родов, округлыми, как у молодой совсем девушки, бедрами. Мама была именно Женщиной. И такой же красавицей внутренне, как и внешне.  Она светилась изнутри, даря всем окружающим тепло и заботу.
 
 Две старшие сестрички Оксаны тоже были признанными красавицами. В институтах, пока учились, отбою от воздыхателей не было. Но девочки были реалистками, ничего лишнего себе ни с кем не позволяли. Поэтому, может быть, и отношение к ним было ровно – уважительное. Старшая вышла замуж  за профессора иностранной  литературы, при первой же возможности уехав с мужем за границу. Тем более, что не на пустое место. Мужу предложили преподавать в университете.  Средняя потом, поехав проведать сестричку, там и осталась.  Приезжала недавно с мужем – тоже преподаватель , Оксанка не очень запомнила – чего именно. Но сестры были довольны, пытались перетянуть к себе родителей с Оксанкой, но… Папа настаивал, чтоб младшенькая получила образование на Родине, а там – посмотрим. На том и порешили.
 
  Проблема была в том, что Оксанка была похожа на папу. «Ничего страшного»,  - скажет кто-то. Конечно, ничего. Многие дочки похожи на пап, а сыновья – на мам. Но все дело в том, что те черты, которые красили мужчину, слились в девичьем облике в… Ну, не совсем  в ожидаемую красоту. Оксанка была высока, широкоплеча, с невыразительными глазами, грубоватыми крупными руками. Абсолютно узкие бедра, не осень стройные ноги. Добавить сюда еще не совсем  приветливый характер и грубоватую манеру поведения – как защитную реакцию, то вообще – «картина маслом» . И девушка прекрасно отдавала себе в этом отчет. Естественно, для любящих родителей доча была самой-самой. Это и понятно. Но доча прекрасно понимала, что превращение из гадкого утенка в прекрасного лебедя – всего лишь сказка. И взяла судьбу в свои руки.
 
  Оксана была до одури аккуратисткой. Все – наглажено. Макияж – безупречен. Благо, в косметике и шмотках дефицита не наблюдалось благодаря сестричкам. Вещи были неброскими, но подобраны со вкусом. Опять – таки помощь сестер и заграничных журналов, которые Оксанка могла рассматривать часами. Интересов особых у девушки не было. Ей были неинтересны  походы в театр , на какие-то там выставки, на книжные развалы, от которых некоторые ее подруги были просто без ума и тратили все свободные деньги и время. Да, на днях приезжал «Ленком» с «Юноной и Авось». Ой, ну – Шанина, ну – Караченцев. Подумаешь. Вон Танька – комсорг фабрики, прямо чуть не визжала от счастья – билеты ей в райкоме подарили. Да еще на пятый ряд, по-моему. Ну и что? Ленку с собой потянула. Недавно еще бегали на «Машину времени», фестиваль акробатического рок-н-ролла, Кузьмина, «Землян»… Ленка -  дура даже репетитора отменила. Все ж еще в « Юрку» поступить надеется. Оксанка смотрела на подруг немного свысока. Она была на пару лет старше девочек. Тем не менее, одна из подруг уже стала комсоргом, проработав на фабрике без малого два года, а вторую продвигали по профсоюзной линии. Девчонки успели смотаться по паре раз в страны зарубежья – поколесили с группами по Европе. Дома их было застать очень тяжело. Особенно, при учете  их занятий в свободное время. Это были и подготовительные курсы при институтах, у Таньки – изостудия, вечные какие-то выставки и сборища на этюды…
 
  Оксанку интересовала мода. Журналы, подруги, вечно занятые поиском своего стиля в одежде. Самое обидное было в том, что у девчонок, не занятых этими метаниями, все получалось как-то само по себе.  Лена вообще об этом сильно не думала. Купила с рук джинсы, влезла в них и самовязаный свитерок – и довольна.  Танька вообще все время сама шила и вязала. У нее, правда, вещи были интереснее покупных, которые надо было «доставать» у нужных людей. Ну и что? Не « фирма» же… И шапок норковых у девочек не было…
 
  А у Оксанки была. Стоила, правда, недешево, но… Девушки работали на фабрике, выпускающей  постельное белье, украшенное украинской вышивкой. Как ручной, так и машинной. Девчонки были мастерицами. Пусть не такого уж высокого уровня, как более старшие работницы их немаленького- в сто с лишком машинок – цеха, но все-таки работа им нравилась. Красиво, чисто, интересно. И у них всегда были « левые « заказы, которые им позволяли не думать сильно о нехватке денег на что-то там из интересов. Они вышивали и батистовые платки, и расшивали подругам и заказчицам блузы в технике « Ришелье», делали машинные аппликации на детские вещи… Само собой – после работы. Мастера закрывали на это глаза. Сами были выдвинуты на эти должности из таких же работниц. И прекрасно понимали, что девчонкам, отдающим свои зарплаты в семьи, свои денежки очень уж нужны. Это сейчас всего такого полно, вышивкой занимаются автоматы, а тогда… Спрос был, девочки чувствовали себя неплохо. Уставали, конечно, но от своих интересов не отказывались. Молоды очень были.
 
  Поэтому  такую покупку, как норковая шапка , Оксана могла  себе позволить без душевных метаний и бреши в бюджете. . Ох, как же она ее украсит! Шапка-то. Оксанку. Как корона. И станет Оксанка красавицей , притягивающей взоры. Как же! Такая модница идет! Как высока, стройна, горда! Как искрятся снежинки, упавшие на благородный мех шапки! Оксана была в предвкушении своего триумфа. Каждый вечер, возвращаясь домой со второй смены на фабрике, девушка запрыгивала в автобус, набитый курсантами какого-то военного училища. А не мечта ли каждой нормальной девушки – выйти замуж за военного? Тем более такой отличный пример был – папа. Он бы одобрил выбор дочери любимой. Наверное.
 
  Оксана проплыла мимо проходной, улыбнувшись на прощание вахтеру и не дождавшись девчонок. Девушка не стала укорачивать путь, решив пройтись по набережной к остановке своего автобуса. А то вон, на днях, случился конфуз. Вспоминать и весело и стыдно даже.
 
  Задержавшись немного на работе, Оксанка вышла с фабрики, когда уже практически стемнело. Она работала в первую смену, а все равно : приходишь затемно и уходишь так же. Что поделать – зима. На улице было хорошо. Ни ветерочка, мягкий снег… Девушка хотела побыстрее попасть домой, поэтому пошла по тропинке через парк. Тем более – вокруг были люди, спешили все куда-то после работы, по своим делам. Оксанка шла, наслаждаясь окружавшей ее зимней сказкой. Деревья – красавцы, небольшие сугробы. Приходилось иногда наклонять голову, чтобы не задеть ветви в снегу или обходить  глубокий снег. На одном из виражей Оксана прислушалась, поскользнувшись. За ней явно кто-то шел. Снег скрипел в такт шагам. Кто-то девушку догонял. Оксанка  похолодела : она была наслышана о кошмарных случаях срывания шапок с зазевавшихся прохожих, о воровстве этой красоты ,когда счастливчика уже вносил поток пассажиров в транспорт… У Оксаны похолодели руки. Шаги приближались… Девушка ускорила шаг и… о ужас! С нее кто-то сорвал шапку. Причем так нагло, цинично, с той стороны, откуда совсем не ожидалось нападение. Куча мыслей пронеслась в голове девушки. И что она будет делать с непокрытой головой – холодно же, что скажет дома, как побыстрее заработает на покупку новой шапки, ну и все в этом роде. Мимо быстро прошел молодой человек, пряча руки в карманах. Шапки у него явно не было. Он удивленно как-то глянул на Оксанку и ухмыльнулся. Непонятно. Девушка стояла, боясь обернуться. Скорее всего, сзади стоит мордоворот и ждет, пока она повернется к нему. Господи! Еще в придачу к такой неприятности получить по лицу не хотелось. Но Оксанка, втянув голову в плечи, все-таки обернулась… Шапка висела на нижней ветке дерева, под которым  Оксана проходила, немного пригнув голову. Зацепившись петелечками от завязанных тесемок, она тихонечко раскачивалась… Оксана медленно и осторожно сняла с ветки шапку, отряхнула, водрузила на голову  и гордо пошла к остановке…
   
 Автобус еще ждал припозднившихся пассажиров.  Оксана ускорила шаг, понимая, что еще немного, и автобус уедет без нее. А на такси девушка не рассчитывала. Оксана решила подбежать, тем более, что автобус издал какой-то рык – типа сейчас уедет. Она бежала, грациозно размахивая сумочкой и держа на отлете другую руку. Перепрыгивая через сугробики на пути, Оксанка почти летела и… не заметила под снегом небольшую лужицу, покрытую ледком. Ее нога ступила на лед, и Оксанка неуклюже и совсем не грациозно упала лицом в снег. Шапка слетела с головы и выкатилась на дорогу, под колесо автобуса, в снежно – бензиновое месиво. Полы шубы при падении распахнулись, свитер задрался и животу стало холодно. Оксана медленно подняла голову, чтобы вытереть с лица подтаявший снежок. И ей сразу захотелось умереть. В каждом окне автобуса, припав лицами к стеклу, на Оксану смотрели курсанты… Девушка медленно поднялась и пошла в другую сторону…
 
 На следующий день Оксана пришла на работу в вязаной шапочке. На вопросы о красивой шапке она не отвечала…