зал

    Не могу объяснить, почему я решил написать рассказ про  эту комнату. Вот гад, он опять меня поучает. Это я о компьютере. Он подчеркнул  выражение «рассказ про комнату», зелёной чертой. Он считает, что нужно писать «о», а ни «про». И сразу испортил мне настроение.
Ладно, не буду к нему придираться, в большинстве случаев он меня выручает.
   Кажется, недавно всё это было, а на самом деле, так давно, что не могу вспомнить точно, в каком году была получена квартира, и кто в какой комнате обитал. Могу точно сказать, что для сына я специально сделал стеллаж для книг универсальный.

   Я думал, что он будет не только учить уроки за столом встроенным в этот стеллаж, но и что либо, мастерить. А он успел уже дожить до 35 лет, а мастерить так и не научился. Заимел свою квартиру и сына. Стал программистом. А стеллаж стоит, упёршись крайними стойками в потолок.

   Когда то восемь полок были заставлены книгами до отказа. Но дети выросли, разъехались по своим квартирам и забрали часть книг по праву им принадлежащих. Но всё равно, большая часть стоит на верхних полках, нагло выставив задницы с золочёной татуировкой.

   Но таких не много. В основном класс средний. Снаружи выглядит вроде бы прилично, а развернёшь, посмотришь и увидишь, нет, не то. Бумага или жёлтая, или серая и печать не чёткая. Читается плохо. И всё-таки, большая часть книг прочитана. Я чувствую, что с книгами мне пора заканчивать, пока я не утонул в них окончательно.

  После того, как значительная часть стеллажа стала свободной, эти места заняли предметы другого свойства и содержания, такие, что используются в быту. Например, мясорубка электрическая Витэк. Она красиво вписалась на нижнюю полку. И рядом стоит неисправная фрезерная машинка. Зачем? А над мясорубкой на полке испорченный настольный строгальный станочек. Его можно починить, но кто бы взялся за это дело, не знаю.

  Прямо, ну не совсем прямо, а чуть левее, на уровне глаз стоит телевизор, нормальных размеров и хочет, что бы его отремонтировали. Я тоже хочу это сделать. А потом увезти его на дачу в деревню. Куча фотоальбомов сгруппировалась на полке у окна. И кажется мне, что век фотографии на бумаге закончился.

  Ещё много предметов хотели бы попасть в печать, но я чувствую, что у меня пропадает интерес писать о них, а, следовательно, и у читателей может быть такое состояние. Скажу, на последок про лампу настольную. Она нагло нависла у меня над клавиатурой. Её я нашёл на чердаке на даче у сына. Она совершенно новая валялась там среди хлама. А теперь очень даже мне пригодилась.

   Я понял, почему сын её выбросил. Её сложно закреплять на том месте, где надо. Необходимо делать отверстие диаметром 13 мм. А сын ни когда не будет портить мебель даже для новой лампы. Но надо и сверло иметь подходящее, а его нету.


  Рядом со стеллажом, и шкафом-купе, промеж них втиснуто мягкое кресло большого размера. В нём удобно и уютно сидеть, балдея, от безделья. Над этим креслом висит большое овальное зеркало, от него отказалась сноха, а я подобрал. Изредка туда садится моя жена, чтобы послушать мою белиберду, которую я иногда сочиняю и ей читаю.

   А шкаф достался жене по талонам. Было время, когда наша страна не могла обеспечить население товарами повседневного спроса, а о мебели и говорить не приходилось. Теперь он стоит в комнате, вроде бы и не к селу и не к городу, но функцию свою выполняет исправно. Пусть себе стоит и напоминает всем о не состоявшемся коммунизме в нашей стране.

  Другому креслу нашлось место у противоположной стены, в углу. Но главной фигурой среди них является диван. Он несколько раз менял место жительства, а теперь успокоился у окна. Вытянулся во всю ширину и нагло на всех взирает. А у его подножья раскинулся пушистый и красивый ковёр.

  Эту троицу мы покупали дочери. Модно было тогда иметь объёмную мебель. Только со временем дочка поняла, что она слишком велика и неудобна в эксплуатации. Поэтому ей купили новую мебель, а эта оказалась у нас. Здесь ей просторнее. Так и живёт до сих пор.

   С тремя стенами мы познакомились. Осталась одна, но главная.  При её рождении, зачем то была сделана ещё одна дверь в смежную комнату. Я долго терпел такое безобразие, а потом  терпение лопнуло, и дверь заделал. А след то ведь остался, и поэтому вынужден был всю стену одеть в панели.

   Я тогда не был таким старым и дряхлым. И как только приходил с работы брался за дрель и начинал сверлить мозги соседям. Я понимал, что это им не нравилось, но я не думал, что они ненавидели меня тогда до такой степени, что хотели убить. Это мне дошло много лет спустя, когда другие люди стали делать поголовно ремонты квартир. Представляете, примерно триста отверстий нужно было просверлить в этой комнате в бетонных стенах. Этот вой дрели долго не могли забыть.

   Как то молоденькая соседка по даче вспомнила, как, я своим электрическим рубанком их сводил с ума. Многие тогда строили дачи, только не все имели электроинструмент. Но хватало и того, что было. Они выли, они завывали с утра до ночи. Конечно, кому хотелось поспать на природе, тот проклинал строителей.

  Однако я отвлёкся. Возвращаюсь в комнату. На этой белой панельной стене я решил устроить выставку фотографий  и рисунков. Фотографией занимается сын давно и не плохо. Я тоже, но недавно и хуже. А рисунками иногда я занимаюсь. На это дело только у меня и хватает наглости.  Квартира моя, что хочу в ней, то и делаю.
6.03.11