Белорусский сатанист. глава 7, 5

Глава 7, 5, или Эпилог


- Надо вызвать скорую сатанинскую помощь, - забеспокоился Витя. – И стереть со стекла кресты. Батя увидит – подумает, что я теперь разделяю его убеждения.
- Вызывайте, а я пока дозвонюсь до этой курвы, - бабка Шаддаева набрала номер Тацяны, всё ещё надеясь вернуть артефакт. Сумрачный голос ответил ей:
 «Номер используется сатаной или временно забесовлен. Пожалуйста, не оставайтесь на линии, а то бесовство перейдёт на вас».
 Это был очень плохой знак. Силы чёрного света присвоили себе Тацяну и сменили её номер на сатанинский. Потенциально она могла оказаться более сильной ведьмой, чем Шаддаева.
- Таня! – закричала бабка. – Ты слышишь меня? Я сожру твои мысли, шваль подзаборная!

Тацяна уже собиралась проваливать, как зеркальце внутри её прозрачной косметички вспыхнуло красным. Выругавшись, женщина достала его и увидела перекошенное лицо бабки Шаддаевой.
- Таня, отдай мою вещь! Тебе и так плохо, а будет ещё хуже.
- Мне замечательно, - сказала Тацяна. – А ты, если будешь трещать, отправишься туда же, куда минский сатанист. Забыла чота – сама виновата. Я росла в семье из четырёх детей, и папа нас учил: когда едят из общей миски, е**ом не щёлкают.
 Альбина задохнулась от бешенства:
- Где голубой, Таня?
- В нигде, - равнодушно ответила Тацяна, собираясь отключить связь.
- Слышь, ты, шалава пэтэушная. Прилетай сюда, поговорим. Ты ведёшь себя нечестно и подло. Все сообщество Левого Пути будет об этом оповещено.
 Витя снова набрал спасительный номер +666, доступный только абонентам сатанинской сети. Ему ответили:
 «Пожалуйста, подождите. В настоящий момент диспетчер совершает Ритуал Реш».
- Нашёл время, - буркнул Витя.

Тацяна задумалась. Стоит ли идти в зеркало? Вдруг оно п**дит, как телевизор, и она окажется в п**де? С другой стороны, медсестра ни разу не ходила в зеркала. Она взяла его обеими руками, на секунду зеркало увеличилось до размеров Тацяны, и вот она уже вышла с той стороны. Запихнула сатанинский айпод обратно в сумку и побежала к чёрной «Тойоте».
- А, явилась, сучища, - бабка Шаддаева схватила её за руку и потащила в лес.
- Что за е**нь? – крикнул Витя.
- Не мешай девочкам, - примирительно сказал кладбищенский дед.
Из леса донёсся треск и матерные вопли. На обочину выскочила жаба цвета хаки, замерла, озираясь.
- Это что ещё? Пошла обратно в ле-е-ес! – завопила Тацяна из кустов.
Жаба открыла хайло, выпустив струю чёрного дыма. Тьма коснулась бампера «Тойоты», он начал плавиться. Сатанисты выпрыгнули из машины, земноводное огромными скачками помчалось в лес.
- Пойдёмте нахуй отсюда, сейчас машина взорвется, - быстро проговорила Тацяна, вылезая из кустов. – А бабку вашу не трогайте, нахуй. Она доберётся до болота, отравит его и будет там счастлива.
 Сатанисты влезли в зеркало и вышли почему-то в ресторане в центре Минска.
- По нормальному времени прошло два часа, - Витя глянул на экран яблочной х**ты. – Почитаем новости. «В результате автокатастрофы погибла сотрудница фирмы ХХХ 63-летняя Альбина Шаддаева…»
- Она меня переживёт, - хмыкнул кладбищенский дед. – Таня, зачем вы с ней так? У вас нет женской солидарности.
- У меня солидарности ни с кем нет, - отрезала Тацяна. – И я хочу, если подохну, забрать с собой побольше жаб.
- Ах, Таня, вы так похожи на Хепнарову.
- Чего?
- Это была привлекательная дама, которой тоже следовало поучиться хорошим манерам. Будете уходить – заберите с собой минского гея.
- Его уже никто ниоткуда не заберёт, - торжественно ответила Тацяна. – Давайте выпьем за это.

Елена сидела в ресторане «Дредноут», и ей очень хотелось спать, но она героически читала почту с мобильника. Сначала её донимали радикальные феминистки, которых бесило, что она недостаточно ненавидит мужчин. Потом случайно брошенный мальчик прислал любовное письмо:
 «Я читал твоё интервью. Это позёрство и безобразие. Ты пишешь про лесбиянок, а встречаешься с богатыми мужиками. Твой подонок N такой же ублюдок, как ты».
 Елена не стала отвечать и занесла буйного юношу в чёрный список. Тут чёртов телефон зазвонил. Номер не высвечивался. Елена снова открыла меню.
- Можем предложить крабовый салат от шеф-повара, - прощебетала официантка.
- Спасибо, не надо крабовый, лучше что-нибудь с оливковым маслом.
 На том конце тьмы почувствовали, что с незнакомым номером она разговаривать не будет, и на дисплее появились цифры: +666.
- Вас беспокоит SSS, единая сатанинская служба спасения, белорусский филиал, - произнёс какой-то манерный молодой человек. – Меня зовут Василий. Это связано с судьбой поэта. Можете сейчас говорить?
- Не врите, вы не оттуда, - лениво сказала Елена.
- Мы напрямую связаны с судьбой и готовы прислать вам документы из Сатанбюро для ознакомления, но ровно в 6 часов 66 минут сканы улетучатся из вашего компьютера, и вместо исходного файла в письме будет червь.
- Короче, - поморщилась Елена. Официантка поставила перед ней экологически чистый салат и ушла читать «Сумерки».
- Сначала расскажите, что плохого сделали поэту, который хотел повесить вас в подвале.
- Ничего. Он просил меня помочь напечататься, когда-то давно, я уже и не помню, почему именно меня. Но мои знакомые редакторы не одобрили его тексты. Потом я из вежливости и сочувствия согласилась вписаться у него в Минске, когда возвращалась из Украины. Его квартира оказалась жутко загаженной, такой бардак я видела только на этаже будущих физруков в общежитии моего первого университета, из которого сбежала на философский факультет в Питер.
 Но главное – что Олег слушал по ночам Пугачёву. Он сказал, чтобы я прибралась у него, т. к. это женское дело, и что он хотел бы, чтобы я трахнула его страпоном, но я страпонов с собой не вожу. Предложил мне тарелку крабового салата, я его съела, и мне стало противно. Я сказала, что приберусь только за двадцать миллионов долларов. Он впал в истерику, стал визжать и угрожать.
 Я вела себя спокойно, но в глубине моей чорной душы рассердилась так, что забыла предмет чорного белья в ванной содомита. Когда вернулась за ним, глаза мои, наверно, сияли от щастья. Не помню, может, в них стояли слёзы радости, что больше я не увижу эту рожу и это е*ло. Придурок орал мне вслед:
 «После того, как я расскажу, что ты сука, всему интернету, тебя больше нигде не напечатают!»
 Теперь модераторы книжных сайтов регулярно стирают его бред. А он почему-то думал, всё это останется.
- Какой смерти вы желаете Олегу? – прочувствованно поинтересовался Вася. – Белой, как снег, чёрной, как ваша душа, красной, как отравленная земля в ё**ных предгорьях?
- Как это всё утомительно. Превратите его в красивого еврейского мальчика с чёрными кудрями. У него будет гораздо меньше стимулов страдать. Ерундой.

Языки пламени доставали до неба. Если это можно было назвать небом – сверху сияла чёрная дыра. Вместо кухонной двери был огонь, и вместо ванной двери был огонь, а в туалете зависла шаровая молния.
 Но снаружи всё было тихо. Если посмотреть с нашей, разрешённой изнанки – вода текла всё в ту же сторону. На улице е*лись собаки. Олег не обратил на них внимания и побежал к магазину, который закрывался ровно в двадцать три часа, то есть, ещё полторы минуты, и...
 - Какой лапочка! глаза, волосы!.. - зашептались толстые продавщицы.
- Жыд, - вынесла вердикт уборщица, проползая мимо них с мокрой шваброй. Ей просто было завидно, потому что её сын был похож на жабу.