Французские мыши

    В Париже мне уже давно всё знакомо -
Люди,
Музыка,
Планировка улиц,
Названия районов.

    Я шёл по старой знакомой дороге в Ла Дефенс,потом дальше,дальше и дальше. Вот уже знакомые места у Сены,где я шёл в 2006-ом в Нормандию. Увидев остров на реке и указатель на берегу у моста "Emmaus",я вспомнил того грузина из Nevers,он подсказывал мне,что в моем положении лучше просить помощи в Эммаусе,"там тэбя накормат,дадут мэсто спат,нэмного дэнэг и делают из тэбя мышку",-говорил он. Честно говоря я устал,я хотел отдыхать,тупое движение для меня не представляет интереса. "Нормандия - она вот может быть,а может и не быть",- думал я. И я свернул. Я прошёл мост и упал у реки и спал,пока не выспался. А потом спокойно встал и пошёл в этот Эммаус проверить,что такое там прячется и какие-такие мыши там водятся?

    Во дворе за воротами народ занимался сортировкой всякого барахла. "Где тут у вас начальники?",- спросил я. Начальства не было и я уже собирался уходить,но навстречу мне уже шёл "Блаженный Патрик",с повязанной косынкой вместо галстука и широко-расставленными глазами-блюдечками. Он выслушал мою просьбу,но увы мест нет,всё занято. Я снова упал на скамейку перед входом и проспал ещё час. Через час он поднял меня и завёл в огромный зал. Там у окна стояла кровать и по коридору ходили люди. Он сказал мне:"Пока будешь спать здесь" и я расплылся в удовольствии. Мне дали отдохнуть один день,а потом начали ставить на работу. Первую неделю весь день с утра до вечера я мыл чистил большой зал и кафе и биллиардную. Я делал это спокойно с расстановкой,как человек очень изголодавшийся по работе,я чистил и мыл окна,двери,мыл пол,как было явно тут никто до меня этого так не делал. Я не работал - я отдыхал от дороги,просто наслаждался ничего-ниделанием. Эту работу нельзя было назвать работой,если ты уже прошёл пешком двенадцать тысяч километров. Я ел и спал,и пил кофе,смотрел как играют в биллиард старые французские пердуны. Атмосфера в доме была особенная - это был большой дом и все здесь было каким-то странно-домашним. Некоторые из жителей жили здесь десятки лет,а некоторые даже не покидали Эммаус годами,не выходили с острова,даже не выходили в город. Это был их выбор,их ответ на жёстокую и несправедливую жизнь там за мостом. Они наслаждались жизнью по-своему и все вокруг говорило об этом. Они жили смачно,спокойно,по-французски. Курили,пили кофе,играли в биллиард.

    Я решил тут зазимовать,было начало июня и все козыри были у меня на руках. Париж - это сильный козырь в руках бродяги.
   Через неделю мне дали другую работу - закидывать все лишнее,что не принималось на продажу в магазины Эммаус,в контейнер для мусора. Я работал с крепким и коренастым африканцем. Все вещи,подлежещие уничтожению были интересные :мебель,приемники,книги,пластинки. Всё это ломалось или забрасывалось просто в контейнер. Небо поставило меня перед фактом - все относительно в нашем мире. Все эти вещи,которые где-то и кто-то мечтает купить и у него нет на это денег,здесь просто уничтожаются и выбрасываются на свалку большим потоком десятилетиями. Чёрный был интересный,сам себе на уме,независимый и мы понравились друг другу и работать было приятно. Мне дали телевизор,радио,всякие тряпки,новую обувь и я начал наслаждаться жизнью в Эммаусе. Это было беззаботное время.

    В начале прошлого века где-то тут рядом была база художников-импрессионистов. Вдоль Сены тянулись городки один за другим и места эти очень живописные. Я художник-импрессионист и этот остров просто свалился на меня с неба. В общей сложности я прошёл пешком уже двенадцать тысяч километров и для меня было непривычно,что завтра не надо опять идти дальше. У меня было чувство,что я всё время иду,даже когда сижу или лежу. Я "двигался" по инерции и неверное уже всю жизнь у меня будет чувство,что я иду даже если я этого не делаю. Эта дистанция - очень большой потенциал и этот потенциал трансформировал меня и моё сознание,дал мне внутреннее спокойствие и люди чувствовали это и пытались вернуть меня в "старые чувства",но я только улыбался блаженно и не возвращался. Если ты уже завтра готов идти дальше,то суета не проникает внутрь. Космическое состояние равновесия и спокойствия и чувство радости. И если рядом кто-то нервный,то он становится ещё более нервным - это разность потенциалов. А в Эммаусе нервных было полно. Особенно старые больные французы,они были здесь хозяевами и все иностранцы присмыкались перед ними. Эти нервные старые ****и портили всю атмосферу в организации. Но они были в законе и в ярких голубых и цветастых рубашках - дешевые гомосексуалисты. Здесь все иностранцы работали за гроши,за пятьдесят евро в неделю и были счастливы,что у них есть крыша над головой. У каждого своя комната и все,что необходимо для жизни из свалки Эммауса,а там были очень качественные вещи. Был также бесплатный проезд на транспорте,давались телефонные карточки разговорного времени,сигареты. Короче,что-то хорошо,а что-то не очень хорошо. Психи старики-вот проблема. Но я решил для себя:"Пока живу-живу,а дальше будем посмотреть."

    Там был один португалец Фернандо,мы друг друга сразу почуяли,он начал помогать мне,пока ремонтировалась моя комната,меня поселили к нему. В квартире было две комнаты - одна стала моей и это было уже лучше,чем койка в коридоре. Я старался работал и начальство относилось ко мне благосклонно,меня поощряли за хороший труд,а работа была никакая для человека тренированного и живущего в экстремальных условиях уже три года. Фернадно предупреждал меня:
  - Живи тихо,не шуми - эти старики без мозгов,вообще без мозгов,я спал под траком целый год и снова под трак не хочу.
    Если с португальца кожу содрать по костям узнаешь,что он португалец - он спал под траком целый год,й-е-е... Дверь квартиры выходила во двор, там сразу спуск к реке Сена. Было лето и по Сене все время ходили суда:буксиры тянули баржи,то и дела сновали самоходки,катера,сплошной французский импрессионизм во всех его проявлениях с яркими пятнами,линиями,мягкими цветовыми переходами,с ветвями ив,свисающих в воду Сены,сплошными рядами домов на улицах городка Бужеваль. Этот остров свалился мне на голову,как пыльный мешок на голову зазевавшегося, проходящего мимо стройки,прохожего. Это было точно то,что я искал два года - маленький пароход на реке Сена,вокруг варились в собственном котле пригороды Парижа и "котлы" парохода тоже бухтели и урчали утробно. Я десять лет был моряком и этот образ жизни для меня очень подходящий. Но тут жили в своих каютах психи-старички и мне же сказали:"Мест нет". Они сидят тут давно и их не выкуришь никакими шишками и мантрами,не "выковыряешь"ржавым гвоздиком этих "С"-раков-отшельников из их "раковин в цветочек". Они всегда будут продолжать пучить свои безстыжие глазки на трубочках,пока существует эта Вселенная./ну,бля ну кругом засада/ 
    Мне очень по душе французский характер,но старики во всем мире одинаковые и у них болезни и пороки стирают все отличительные характеристики вида. Неужели и я буду таким же ебнутым психом - нет уж лучше всю жизнь шляться по дорогам.

  "Блаженный Патрик",посмотрев на мой ударный труд,забрал меня к себе в Chatou на работу. В этом городе от Эммаус был тоже свой центр-большое здание в три этажа и там был вообще цинус,я даже писать не буду,как там было хорошо. Нас увозили и привозили на работу на микроавтобусе,у Патрика тех стариков не было и там все отдыхали от них. Но старики не могли так просто бросить лакомый кусок и они натравили на меня "Тараньку". В центре где я спал,начальником был Жан (Пьер,Поль,Клод или Жан-Жопа),худой,иссохший педераст,он сам себя называл "Драконом", он был похож на сушёную воблу,на тараньку с приклееными сбоку глазами. Он очень не любил,когда говорят по-английски,а с французским у меня с детства "недопонимание". Один молодой армянин учил меня тихо: "Не говори по-английски,лучше показывай руками,ногами,головой,глазами-тебя выгонят за твой английский". Короче,за мой английский меня к себе на работу взял "Таранька" работать в столовой,накрывать на столы и разносить подносы с тарелками для обедающих и ужинающих работников Эммауса,убирать помещение и т.д.

  За мой ударный труд Эммаус решил сделать из меня ещё одного раба. Я начинал работать с шести утра и заканчивать в пол девятого вечером кажый день и без выходных. Меня стали брать на измор,просто проверить сколько я выдержу. Я бродяга,а для бродяги в первую очередь - сначала свобода,а потом все остальное. Сейчас у меня уже была своя комната с большим телевизором,кроватью,пылесосом,радиоприемником,с комплектом белья,одежды,короче все гаджеты в комплекте. Вечером после работы я крутил видики,мой любимый фильм был про Снуппи Дога - "Soul plane". Там чёрный один полетел один раз на самолете куда-то,пошёл в туалет и его там засосало в унитаз,а сабачку его выкинули из самолета. За это суд присудил ему много миллионов и он на эти деньги купил свой самолет. Самолет был фиолетовый Боинг с бриллиантами по бортам. Чёрный посадил туда всех своих клоунов и они полетели. Это надо видеть,советую посмотреть. Снуппи дог был командиром экипажа и прямо за баранкой умер от каких-то супермощных глюкогенных грибов,его "тряхнуло" насмерть. А самолет они потом садили все хором. Н-е-е в Эммаусе было здорово,хотя я делал вид,что всем не доволен,чтоб отпугнуть стариков и они меня "шугались". Там был один с рожей из "белой резины",явно был прима балерина,откуда-то из Нормандии. Он особенно старательно занимался моим воспитанием. Обстановка накалялась,меня спокойно могли посадить. Из этой мышеловки надо было "делать ноги".
  Я проработал на этой барже в общей сложности сорок дней и денег не тратил. Какие мыши обитают в Эммаусе я уже врубился. Однажды рано утром встал,помыл напоследок полы у себя в комнате,попил чаю,зашёл в контору к "Тараньке",бросил ключи и сказал по-английски:"Goodbye",хлопнул своими фанерными крыльями на головой,сделал большой круг-вираж над Парижем,купил билет на автобус и умотал в Лондон.

   /еб**ое и ничьё старичьё/

   продолжение и редактирование следует...