Первое межглавие

             Сосед Марии Ивановны, Михалыч, поехал по делам в райцентр. Нужно ему было кое-что выяснить про свою пенсию. По телевизору передали, что с августа, вроде, какое-то повышение должно быть, а ему почтальонша Верка это повышение не принесла. Вот он и решил выяснить, почему старика обидели. Пока он стоял в очереди к окошечку, к нему подошел его давний знакомый Великанов Семён Давыдович. Рост у Семён Давыдовича был один метр пятьдесят пять сантиметров, но этот недостаток он с лихвой компенсировал своим умением казаться значимым и незаменимым.

             - Привет, Михалыч. Давненько не виделись. Чего к нам? Соскучился что ли?

             - Здорово. Да нет, не соскучился. Вот приехал выяснить насчёт повышения пенсии. Чем занимаешься-то?

             - Я-то? Работаю. Немного посидел дома, без дела скучать стал. А ты же меня знаешь. Я без руководящей-то работы не могу. Пошёл в правление. Дайте в подчинение участок какой-нибудь, говорю. Не могу я просто так дома сидеть. Забегали они что-то. Приглашают в кабинет к «Самому». А «Сам» и говорит:

             - Есть у нас для вас, Семён Давыдович, дело. Но не знаю, согласитесь вы или нет?

             - А что за работа такая, что я отказаться могу?

             - Да один из самых трудных участков у нас в районе. Дом престарелых. Старый-то директор не справился. Жалоб на него от стариков много было. Вот мы и ищем нового руководителя. О вас давно подумывали, но сомневались, пойдёте ли? Столько лет на самых ответственных участках-то были.

             - Разрешите, - говорю, - мне сутки подумать, а я завтра к вам зайду.

             - Хорошо, - говорит «Сам», - буду очень ждать, приходите, но желательно с положительным решением.

             - Подумали со старухой, что дома-то делать, да и детям помочь надо. Пришёл я на следующий день и дал положительный ответ. Вот сейчас и тружусь директором дома престарелых. Дом-то небольшой, да и стариков там не особенно много, люди все хорошие, но проблем хватает. А ты как?

             - Да так помаленьку. Спешить нам со старухой некуда. Да вот что, Семён Давыдович, - и Михалыч залился хриплым смехом, - значит, получается, это ты чуть богачом не стал?

             - Как это? Откуда же мне денежки-то должны были свалиться?

             - Да не денежки, а пасека. У нас в Урожайном живёт старушка Мария Ивановна. Так вот она решила вам в дом престарелых пасеку передать.

             - А почему нам. Что у неё наследников нет?

             - Да есть дочь, но муж ейный пьёт и она боится, что, если передаст им пасеку, он её пропьёт. Вот Мария Ивановна и хотела ту пасеку вам отдать.

             - А что же случилось, почему не передала?

             - Да зять ейный, вроде, пить бросил. А она, чтобы его проверить, дала ему денег, аж сто тыщ, и отправила на курорт энти деньги стратить. После возвращения он должон перед ней отчитаться о тратах за кажный рубль. Вот ежели он сто тыщ за месяц стратит, а не пропьет, тогда она ему энту пасеку-то и отдаст. А ежели не стратит и не сможет отчитаться, всё, ты богач. Пасека к тебе и перейдёт.

             - Вот это да. А как ты думаешь, сможет он их, как старушка ента сказала, стратить или нет?

             - Ну с ним жена Клавка. Она заинтересована в пасеке, и я думаю, пить ему не даст, ну а так всякое может случиться.

             - Ну ладно Михалыч, давай. Некогда мне дела государственные. Покедова.

             - И вам, Семён Давыдович, не хворать.

             Когда Великанов вышел из пенсионного фонда, с ним стало нехорошо. Дыхание спёрло, воздуха не хватает, в ушах звон, ноги подгибаются. Это ж надо, пасеку на дом престарелых можно заполучить. С мёдом будут не только старики, а и он, и его дети, а апосля эту пасеку можно и потихоньку прихватизировать. Способов много. А потом бросить к чёрту этот дом престарелых да заниматься прибыльным делом на своей личной пасеке.