Встреча
Мне не попалось ни одного гриба. Начало темнеть.
Нужно было возвращаться, но стало ясно, что я заблудился.
Я долго бродил, однако вокруг возвышались только серые
стены деревьев. Устав до полусмерти, я тупо пошёл наугад.
Силы почти оставили меня, а в сердце проникал первородный
животный ужас.
Неожиданно вдалеке показалось некое подобие света. Я стал
двигаться на этот свет и вскоре увидел лесную избушку.
На её пороге стоял небритый, с пепельным лицом, небрежно
одетый мужчина лет шестидесяти и курил.
- Добро пожаловать, я уже заждался, - произнёс он и,
выбросив окурок, скрылся в доме.
Я очень удивился, но не подал виду и тоже вошёл в жилище.
В доме царили нищета и беспорядок. Из мебели стояли
круглый стол, старинный диван, несколько стульев и буфет.
На стенах висели пучки зверобоя, чабреца и прочих трав.
Из угла глядел тёмный лик иконы. Всё это освещала
керосиновая лампа.
Обитатель избушки из соседней комнаты крикнул: "Я сейчас!"
и через минуту появился с двумя семиструнными гитарами
в обеих руках. Положив инструменты на диван, из буфета
незнакомец достал мутную бутыль со стаканом на горлышке,
поставил на стол и стал настраивать одну из семиструнок,
сидя на табурете. Покончив с настройкой, мужчина наполнил
стакан содержимым бутыли, протянул мне (я отказался),
посыпал кусок хлеба, лежащий на столе, звёздами соли,
выпил и закусил.
И начал играть и петь.
Ничего подобного я раньше не слышал. Это было чёрт знает
что. Кроме того, что человек отлично владел гитарой
(чудилось, ему кто-то незримо подыгрывает), в пении ощущалось
нечто необъяснимое: голос, хрипловатый баритон, был
как будто намного моложе своего обладателя. И ещё. Хотя,
в целом, в песнях присутствовали обычные слова и мелодические
ходы, воздействовали они очень странно. Казалось,
мужчина не поёт про любовь, а поёт саму любовь, поёт не про
смерть и не про время, а поёт смерть и время.
Голос звучал то яростно, то нежно, крик сменялся
вкрадчивым шёпотом. В мотивах и манере петь слышалось
временами что-то похожее то на древнерусские страдания,
то на африканский блюз, то на городской романс. Несмотря
на спонтанность и "дикость", всё это выглядело со стороны
очень органично и захватывающе. Удивительно, но меня не
покидало ощущение, что я как будто бы знал эти песни,
помнил их какою-то прапамятью, словно сам сочинил их
когда-то очень давно, в прошлой жизни, в другом мире.
Сидя на диване, я пребывал в тумане полузабытья. Напротив
меня висели часы с маятником - на них отсутствовали
стрелки. В голове моей не осталось ни единой мысли, но
краем души я чувствовал, как неудержимо схожу с ума. Я словно
участвовал в какой-то мистерии, где жизнь и смерть играли
в зловещую тёмную игру, а на кону стояла моя судьба.
Между песнями исполнитель время от времени наливал
жидкость в стакан и выпивал. Спев последнюю песню, мужчина
исчез под столом. Сколько прозвучало композиций -
неизвестно, может, семь, а, может, семнадцать. Я заглянул под
стол - там никого не было. Мой взгляд скользнул на часы:
появившиеся стрелки показывали три часа ночи.
Я вышел на улицу - и поперхнулся краюхою чёрного неба.
Я сел под высоким тополем. Меня переполняли непонятный
восторг и непонятная боль. Я знал, что я никогда не умру.
И громадные звёзды обжигали моё дыхание.
Свидетельство о публикации №212120601805
Вадим Бережной 25.11.2024 16:01 Заявить о нарушении