Вера, Надежда, Любовь

   В 1933 году  умерла  Агаша дочь Устиньи, сводная сестра Евдокии.  Нелепая, случайная  смерть унесла  молодую пятнадцатилетнюю девушку.  Агаша  собирала  в лесу ягоды  и  грибы, потревожила  спрятавшуюся в кустах гадюку.  Когда  её  принесли домой, было уже поздно.
    Меланья  делала  что  могла, но девушка умерла.
     Устинья рыдала,  слёзы  застилали  ей  глаза. Припав на грудь дочери, она, то брала руку своего дитя, то  приподняв ей голову, приговаривала:
     - Доченька моя, милая,  вставай! Господи, да что же это такое! Вставай, я  тебе  косу  заплету! И  всё  гладила рукой  по длинным Агашиным  волосам. Меланья,  успокаивала  Устинью, как  могла.
   Стоя у кровати Степан замер  и смотрел  потухшим  взором  на  младшую  сестрёнку  своей  жены. Евдокия с  Верочкой сидела   перед  образами  и  молилась.
     Из  глаз её  текли слёзы.  Она переводила  взгляд  на  младшую  сестрёнку, и  ей хотелось кричать, но крик  застревал  у  неё в горле.
     Меланья  видя,  что  Устинью  не  успокоить,  подошла  к  Евдокии,  взяла  на  руки  Верочку и ушла  с  ней в  дальнюю комнату. Евдокия  подошла к  матери,  обняла  её  за  плечи,  и вместе они зарыдали.  Устинья причитала  в  голос:
     - Как же мы теперь  без  Агаши?
А Евдокия,  всхлипывая,  тихо  шептала:
     - Мамочка, успокойся. На  то воля  божья.
    Семья  переживала  горе.                После  похорон  Устинья  много плакала, подолгу  пребывала  в печали.  Меланья, как  могла, поддерживала  её. Постепенно время брало своё, годами приглушая боль сердца и души.
    И в 1938 году,  ровно  через  пять  лет   после  гибели   Агаши, на  шестидесятом  году  жизни  умерла   Устинья. Отошла  тихо  во  сне.  А за  день  до смерти призналась   Меланье,  что  двенадцать  детей, которых   рожала  её  дочь Евдокия, умирали  один  за  другим, едва  увидев  божий   свет. Вот Устинья  и  родила  Агашу.
     - Но, видно,  Богу  угодно  было  забрать  милое  дитя. Скоро  свидимся  мы с  ней: - тихо   молвила    женщина с отрешённым взглядом.
Поднявшись из - за  стола Устинья направилась  в  свою  спальню. Потом она остановилась и,  повернувшись к Меланье,  попросила,  глядя ей  в  глаза:
       -Ты  уж,  матушка   Меланья,  пригляди,  за  дочкой  и  внучкой.  Как  они  без  меня останутся?
      Меланья  молча  кивнула  ей,  уходя,  в  дверях,  она  обернулась и увидела в  проёме  спальни  Устинью,  которая  совершала  крёстное знамение  ей  в  спину.  Меланья  низко  поклонилась  ей  и  быстро  вышла  за дверь.  Идя домой,  она   молилась.  Слёзы  застилали  ей глаза,  но  она   благодарила  Бога  за  то,  что  именно  сегодня  Евдокии, Степана  и  Верочки   не  было  дома, -  они  ушли  на   посиделки  в  дом  к  Тимошкинам.  Придут  поздно.  Незачем  им видеть это расставание.
       Похоронив  Устинью,  семья  через   некоторое   время   переехала   в  город   Свердловск.  И  с  той  поры  Меланья  зажила  в  доме  Степана  и  Евдокии  как  вторая  мать.  Ей  не  понадобились  долгие  сборы -  вся её  поклажа уместилась  в  трёх  узлах.
    Переехав в город, семья обосновалась в финском домике на двух хозяев.  В доме было три маленькие комнаты, но семью это устраивало. Жизнь понемногу набирала силу. Вера  крестница росла девочкой шустрой  и сообразительной. Подчас приносила столько радости и счастья, что Степан и Евдокия не могли поверить в это чудо. Меланья видя  улыбки на устах своих близких, и сама радовалась жизни. Без дела не сидела, собирала травы,-  осушила, их делала настои. А Евдокия помогала  ей.  Со временем Меланья решила, что пора  обучать Евдокию всему, что умела сама. И ученье началось. Евдокия была неграмотная, но быстро схватывала науку трав.
   Всё шло  своим чередом. Небольшой участок возле дома  был  большим подспорьем в хозяйстве.
   Но в 1941 году  началась война. Германия вероломно напала на нашу страну.   Когда   по радио зазвучал  голос  Левитана,  по коже побежали мурашки от страшных слов.   Люди переглядывались, шептались, всё,  не желая поверить в это. На лицах многих застыл неподдельный страх и ужас. Что ждёт их всех впереди?
   Начались первые военные будни. Толпы мужчин с рюкзаками стояли  у  призывных пунктов. Жёны, дети, матери, и старики ожидали выхода военкома. Выходя, он по листу зачитывал фамилии. Тут  же стояли грузовики, и  мужчины прощаясь с родными,  садились в кузова. Закрыв  борт,  сопровождающий, стоя на подножке кабины,  одной рукой держась за открытую дверцу, а другой стучал по крыше кабины и громко кричал:
   - Поехали!
    И машины трогались, увозя людей на железнодорожный вокзал.  Вой, плачь, и  крики  раздавались в след удаляющимся машинам. Пока пыль не оседала, никто не расходился.
    Каждый день люди собирались возле репродукторов  и  с замиранием в сердце  слушали  новости  ИНФОРМ бюро. Каждый день звучал  голос Левитана, но сообщал новости всё не утешительные.  Наши войска отступали, сдавая один город за другим. И  новые  группы  призывников, отправлялись на фронт.
     Затем в город стали поступать эшелоны с ранеными, для них в срочном порядке  организовали госпиталя.
    Всё население приняло активное участие в обустройстве раненых.               
Меланья и Евдокия трудились  в госпитале, не покладая рук - помогали  менять повязки, застирывали бинты и лечили раненных.  Меланья делала настои  из трав, вместе с Евдокией они поили тяжелораненых солдат. Уходили рано утром, возвращались поздно.
   Верочка находилась на хозяйстве одна. Её отца Степана на фронт не взяли. На правом глазу у него нашли бельмо. Зрение у него ухудшилось, сам замечал, но причина выяснилась только сейчас.  Работал на заводе, где выпускали снаряды. Зачастую приходилось ночевать у станков. Люди в цехах мёрзли, но не уходили, старались сделать больше снарядов.
   Порой Евдокия не видела Степана неделями. Но когда изредка они собирались в остывшем  доме, всегда поддерживали друг друга тёплыми словами. Этим и спасались в то голодное, военное время. Дни проходили как в страшном сне.
    Верочка получала по карточкам паёк. Прибегала домой,  делила еду на всех и шла к отцу на завод. Там у забора  стояла часами и ждала его появления, и когда он выходил,  передавала  крохотный   тормозок. Отец  сильно исхудал, но  в глазах по-прежнему  остался блеск. Он брал из рук  дочери  пищу и возвращался в цех. А она смотрела на сгорбленную спину отца, и в который раз думала:
    «Как же ему тяжело».
Но тут мысли её  переносились на госпиталь, и к своим делам.
   Совсем недавно она уговорила мать и Меланью в том, что хочет помогать раненым.
   - Пусть хоть при нас будет, - сказала  Меланья и женщины дали согласие.
    Врачам  и  санитаркам,  падающим с ног от усталости, её руки  были очень даже не лишними.
   Верочка  быстро повзрослела, работая в госпитале. Носила воду, стирала бинты, а когда выпадали минуты отдыха, то  и  стишок рассказывала в палате,  выздоравливающих  солдаты. В палату к тяжело раненым её не допускали: говорили,  мала  ещё.
  Все сутки были заняты заботами, на сон времени не хватало.  Глаза у Верочки ввалились, тоска и жалость поселились в них: Каждый день она видела боль и муки десятка людей.  Иногда она украдкой убегала в небольшую рощицу, падая  на траву, рыдала  так, словно только и  оставалось у неё сил для этого крика души.  Но приходила в себя, утирала слёзы, и обратно, к раненым. Возвратившись с новыми силами, старалась лишний раз улыбнуться, переходя из палаты в палату утешить кого, чем могла.
  Меланья не раз  замечала за крестницей эти отлучки, но чем тут поможешь? Такая доля выпала не им одним, а всей стране.
   Так проходили дни. С фронта стали приходить вести утешительные - это всё больше обнадёживало людей, в тылу упорно работающих  ради победы. И победа уже чувствовалась, приближалась.  Наши войска  вступили на территорию Германии  знакомые и не знакомые, встречаясь на улицах, останавливались и пересказывали друг другу новости.
   И когда в мае 1945 году по радио Левитан на всю страну объявил о капитуляции  фашистких  войск. И о победе над Германией. Всеобщей радости не было конца! Люди  кричали ура! Обнимались, плакали. А некоторые  падали на колени и рыдали, склоняя головы - вновь переживали  потери  своих сыновей братьев, мужей, друзей и близких. Страшная война, унесла столько жизней.  И вот она окончилась.               
   Бескрайнее мирное небо раскинулось над  великой страной, и она стала подниматься из руин. Годы шли один за другим, появились новостройки, новые города. Но и новые утраты приносили они.
    Меланья умерла в 1950 году, когда  Верочке исполнилось восемнадцать лет.
   Вся семья переживала потерю второй матери,  Евдокия и Вера от горя даже слегли. Степан работал на заводе  каменщиком и получал  по тем временам довольно приличную зарплату. Сердце его разрывалось: дома ждали жена и дочь, заболевшие от горя.
   Первой оправилась Евдокия.  На сороковой день после смерти Меланьи ей приснился сон. Меланья  пришла  к  ней,  покачав головой, сказала:
    «Что же, ты, подружка  милая, расхворалась?  Как  же  ты приглядишь  за Верочкой? Ей нужна твоя помощь, не  лежи,  вставай!»
   После этих слов Евдокия проснулась,  рано  поутру, будто и не болела вовсе. Поднялась с постели, прошла на кухню и принялась готовить отвар. Степан, спал,  не раздеваясь. Как пришёл  с работы, так  всю ночь не  мог  заснуть - вот  курил свою трубку, переживая  за дорогих ему жену и  дочь. Но чутко уловив шум, сразу понял, что на кухне, кто-то возиться. Аппетитный запах  медленно потянулся оттуда, и он  кинулся в проём. Увидел Евдокию: она уже приготовила  завтрак,  и, сама  держа в руках  кружку, мелкими глотками пила травяной настой. Степан  подошёл и обнял её. Она тепло улыбнулась ему и сказала:
  - С добрым утром, Стёпа.
  - Ты так меня напугала! -  с облегчением произнёс он. Я думал, ты уйдёшь следом за Меланьей. Я тоже переживаю её потерю, но твою  бы  не перенёс.
   Евдокия усадила Степана за стол, а сама поспешила с отваром к дочери. Вера лежала на кровати,  с отсутствующим взглядом, Евдокия присела рядом, поставила чашку с отваром на тумбочку и сказала:
  - Верочка, сегодня сорок дней, как нет с нами Меланьи, но она будет жить  в нашем  сердце всегда.  Если  мы будем так сильно переживать, то и сами можем уйти в мир иной. А как же папа? На, попей отвар, я приготовила его, как  Меланья  учила.
    Ресницы дочери дрогнули, её голубые глаза  остановились на лице матери. А застывшая  в них слеза медленно качнулась и  покатилась по щеке.  Вера осознала, что мама права: да,  Меланью не вернуть, а жить надо дальше. Внутренне согласившись, она выпила отвар, и тут же заснула.  Через два часа, встала и прошла на кухню. Увидев у плиты мать  сказала:
   - Мама, накорми меня.
   День за днём проходили в заботах. Степан трудился  на заводе, Евдокия устроилась уборщицей в школу. Работала всего четыре часа в день, так что успевала  на своём огородике сажать, поливать, урожай  собирать. И навыки  Меланьи  пригодились,  из  Евдокии получилась хорошая знахарка. К ней приходили   за отваром, кто за советом. Она заговаривала от зубной боли, от сглаза, снимала порчу. А вот Верочку интересовала только учёба. Она поступила в Пермский институт культуры, куда должна была уехать на учёбу.  Родители переживали за неё и поэтому в 1952 году переехали в Пермь, купив дом в Южном районе города. Дочь жила в общежитии, но с приездом родителей перебралась к ним. Работу Евдокия  не нашла  и  все  дни  она  трудилась  на  огороде,  урожай  у  неё  всегда  был  хорошим, семье  голодать  не  приходилось.

продолжение следует