Гни свою линию глава 10

2009 год. 10 сентября. Припять. 23:00. КБО.
Беда, как ей и подобает, пришла в наш дом неожиданно. Белый, не желающий спать, когда по округе разгуливает такое вот непонятное существо, вызвался добровольцем в отряд часовых. Но ладно бы только он. Ведь, как выяснилось все остальные члены отряда примкнули к нему и сидели спина к спине, до того момента, как стал доноситься шорох рядом с забаррикадированным дверным проемом. Видно переборщил я с голой правдой, переборщил. Меня разбудил напуганный до беспамятства Шприц и сказал, что под нами кто-то вошкается и пытается разрушить баррикады. Странно, но это известие не изменило во мне ровным счетом ни чего. Страха не было, разочарованья не было, но не было и праздного отношения к ситуации, как три часа назад в главном зале. Вот это замечательное чувство, приходящие не так часто я жутко любил, потому что был на все сто процентов уверен, что мне по силам убить эту и вообще любую другую тварь. Но сразу после минуты ощущения себя богом, в мою буйную голову стало пробираться сомнение, как бы это чувство не оказалось обманчивым. Быстро встав и проверив снаряжение, я побежал на крышу, дабы познакомиться с опасным мутантом воочию. Но практически ничего не увидев из-за мрака ночной Зоны, я перевел коллиматор на винтовке в положение ночного видения, и уставился на подступы к КБО. Быстро найдя розоватое пятно на темной улице, я выстрелил в верхнюю часть пятна. Ответом на мою очередь стал утробный, мерзкий и пробивающий до костного мозга вой. За тем пятно, как ни в чем не бывало, прогулочным шагом устремилось к дверям. Выпустив оставшийся магазин, я стал перезаряжаться. И вот в этот момент на мой мозг обрушилась лавина боли, подчинившей себе все мое грешное тело. Дядьки, знакомые с пси атакой контролера  говорят, что во время нападения нужно очистить мозг от мысли, что тебе жутко больно и страшно. Знаете что дорогие дядьки? Если это действительно работает, то я думаю, что легче будет застрелиться, чем это провернуть, а так как мой СИГ был разряжен, то сделать это у меня не получилось, а достать из кобуры Мэри я физически и морально уже не смог. Так что приходилось тупо терпеть. Через минуту до моих кровоточащих ушей донесся звук падающей баррикады, затем пара выстрелов, кажется из калаша Белого, и всё. Дальше была только давящая не хуже асфальтового катка тишина. Через ещё одну долгую минуту я услышал шаги по железной лестнице, ведущей на крышу здания. А через пару секунд моим заплывшим глазам предстал силуэт таинственного мутанта. Его лицо было бледное как свежевыстиранная простыня, с легким оттенком синевы, но сказать, что он был сильно изуродован Зоной, было нельзя, потому что если убрать синеву, то его с легкостью можно принять за человека, причем довольно приличного. Одет монстр был в оборванные лохмотья старой сталкерской формы, пользующейся популярностью ещё до второго взрыва. На спине болтался новенький «Отбойник». Странно на кой сильному псионику оружие? Он ведь сам ходячая царь пушка, а учитывая неуязвимость, то и сам «Царь танк», может коллекционирует? Но вернемся к делу. Предо мной сейчас стоял, возможно, самый совершенный мутант в Зоне, наверняка уже убивший всех остальных членов отряда. И соответственно пришедший расквитаться со мной. Вывод из всех этих умозаключений был один, меня сейчас съедят. Между тем боль в голове немного спала, и я смог нормально думать, осязать, обонять и соответственно испражняться, но пока с этим я не спешил, не хватало перед смертью ещё и обгадиться, я тогда ещё до котлов с кипящем маслом от стыда сгорю. Внезапно, впрочем, как обычно, в моем воспалённом осознании возник голос, который объявил:
- Приветствую, друг мой, позволь задать тебе пару вопросов. Почему ты начал в меня стрелять из этой винтовки? – Он указал на СИГ.  И как ты смог находиться такое долгое время среди этих людей?
Сказать, что я оторопел, было нельзя, потому что я просто выпал.  Со мной сейчас  вел светскую беседу  мутант? Если бы мне такое  в баре поведали я бы не то, что рассказчика вруном треклятым назвал, но наверное ещё и в харю пару раз съездил. Но время шло, и  надо было что то отвечать.
- Эм. Вы о чем сударь, я в общем-то обычный грешный сталкер, а люди внизу - это моя команда. А вы собственно отправили в забытье одного члена этого отряда и до психиатрической больницы напугали второго. Так что не задавайте вопрос, почему я в вас стрелял. Да и вообще, о чем это я тут с вами говорю, даже не зная, кто вы такой. Мутант, Биоробот или кто вообще?
- Ни тот ни другой. Я жертва правительственного эксперимента, проводившегося около двадцати двух лет назад. В восемьдесят седьмом Правительство созвало команду ученых со всей страны. В неё входили физики, биологи, инженеры, химики и т. д. Меня тоже пригласили в состав экспедиции. На инструктаже нам рассказали, что нас созвали для предотвращения второго взрыва на ЧАЭС. Двадцать первого января того года ровно в семнадцать часов мы прибыли в Припять. Весь полет я дискутировал с Профессором Тропкиным, главным нашей группы, о том, для чего на самом деле нас приволокли сюда. Он яро заявлял, что это и впрямь ответственная миссия по спасению энергоблока от взрыва. Мне же казалось, что тут твориться нечто куда более серьезное. Через полчаса после полета мы уже были на объекте. Лабораторию разместили под цементным заводом «Юпитер». Спустившись где то на пятьдесят метров под землю, мы наткнулись на пятиярусный сверх совершенный, для того времени, бункер. Здесь было всё и для всех. От химических анализаторов, до стендов с оружием. Первым делом группу повели в кабинет психолога и стали устраивать допрос, потом с нас взяли подписку о неразглашении и тут-то Тропкин признал мою безоговорочную победу. После ряда проверок всех отправили отдыхать в жилые комплексы на втором уровне.  На следующее утро нам раскрыли тайну произошедшего. Оказывается вся чернобыльская катастрофа была четко спланированной операцией, по произведению на свет банальной термобарической бомбы, в двадцать раз превышающей мощность той, что была сброшена на Хиросиму. Ее хотели создать для того что бы тупо похвастаться перед американцами, мол  смотрите, у нас больше (военный потенциал). Но в ходе эксперимента получилась не начинка для бомбы, а вовсе не понятная хреновина, и тогда то правительство собрало в своей цитадели зла ученых всех отраслей науки, что бы изучить то, что получилось. Нас привели в центральный отсек лаборатории и поставили перед восьмиметровой глыбой из неизвестного ранее химического элемента, сочетающего в себе черты, как металлов, так и не металлов. Учеными лаборатории  ЛИБИТО  (Лаборатория Института Биоинженерии И Трансмутантных Организмов) занимавшимися, до появления этого артефакта заказом министерства обороны на производство синтетического наркотика для советской армии, притупляющего инстинкт самосохранения и катализирующего все остальные чувства человека. Воистину непристойное для ученого занятие, правда? Все равно, что помочиться в святую воду, фу гадость какая!? Ну, так вот. И тут началась самая интересная часть работы. Мы чего только не предпринимали, что бы хоть как то расшевелить этот неподатливый кусок не пойми чего. Но в конечном итоге артефакт активировал Леонид Борисович Уханов, нечаянно проливший на поверхность «Незнайки» (так мы называли «Монолит») раствор, который, образовал на поверхности глубокую царапину, из которой на ученого брызнула странная субстанция. После чего Леонид Борисович упал, став истошно кричать и биться в конвульсиях. После его так и не смогли спасти. Но опыты над «незнайкой» не остановились, а наоборот продолжились с новой силой. И вскоре это привело, к краху всего.
В ночь на седьмое марта восемьдесят седьмого года произошёл спонтанный выпуск «Монолитом» той жуткой субстанции. Весь персонал погиб, только несколько человек из нашей группы, по непонятной причине выжили. Субстанция нашла нас в коридорах второго уровня, и перед тем, как войти в наши тела её агрегатное состояние поменялось и перешло из полу жидкости в мелкую пыль, затем она обволокла все мое тело и тела моих коллег,  через несколько секунд мучений всё прошло. И только потом я узнал, что мы стали первым удачным экспериментом работников ЛИБИТО. Мы стали первыми в своем роде мутантами. Когда наша пятерка собралась с силами что бы выйти на поверхность, вся чернобыльская Зона отчуждения под действием «пыли» стала такой, какой знаешь её ты. Мы решили разделиться и поискать ответы на скопившиеся за долгое время сидения в бункере вопросы. А потом встретиться через два года здесь же. Когда же этот срок истек,  местность уже стала мне родной. Но вскоре после этого я узнал, что двое из нас решили пойти и сдаться военным, охранявшим периметр. И  после этого рокового решения, они пересекли границу Зоны и их…
Ну, в общем, их не стало, ещё один по глупости угодил в аномалию, и не смог совладать с ней. И мы остались вдвоем. Я и Аркадий Иванович Галицин известный тебе как Болотный Доктор. Встретившись, мы решили, что все уже произошло, изменить ничего нельзя. И стали бродить по сорокакилометровой Зоне, постепенно изучая ее.  Благо для этого у нас было всё. Ведь «пыль Монолита» не  изменила нашей внешности, за исключением бледности кожи, она дала нам такие способности, о которых обычный человек и мечтать не мог, правда, заплатить пришлось друзьями работой, детьми, женами, да вообще всем, но это был справедливый обмен.
     И я точно знаю, что точно такие же способности присутствуют в твоем теле. Именно поэтому ты в последнее время стал агрессивнее, именно поэтому тебя не убила тогда в Чернобыле стая волков, потому что ты для них точно такой же мутант. И поэтому тебя чтят в клане «Черных сталкеров». Ведь ты для них вообще, что то типа божества.
- То есть я такой же псионик как вы да? Но почему я не имею Синий цвет лица, до сих пор не перегрыз своих напарников, и почему я, черт возьми, такой же как вы, если я не был тогда в лаборатории.
- На это и я тебе ответить не могу. Но могу сказать одно, Болотный Доктор может нам помочь. Но до того, как ты с ним встретишься тебе придется пройти ещё …
Дослушать рассказ Псионика мне не дала длинная очередь из немецкой винтовки компании Хеклер и Кох G-36. Но до того, как я услышал звук выстрела в «первом мутанте» появилась куча маленьких дырочек, и тело осело на землю. А за его спиной стоял растерянный и напуганный паренек с веселым погонялом – Торба.