Под лежачий камень...

     В начале девяностых, когда  мы все еще надеялись на перемены к лучшему, а с экранов телевизоров изо дня в день лился поток обещаний богатой и счастливой жизни, многие, устав драть глотку на митингах и демонстрациях, решили наконец-то заняться делом. Кто-то поехал в Турцию за ширпотребом, другие начали открывать частные кафе, ателье, стоматологические кабинеты. Не стал исключением и один мой товарищ, Паша Седов, с которым мы когда-то трудились в одном коллективе.

     Контору, в которой он работал в то время, прикрыли, и ему волей-неволей пришлось задуматься над тем, как теперь обеспечивать семью: жену, которая на тот момент находилась в декретном отпуске по уходу за ребенком, пятнадцатилетнего сына и тещу – вечно недовольную женщину пенсионного возраста.

    Пораскинув мозгами, Павел решил открыть, ни много ни мало, — ¬¬свой видео прокат.
— А что? — говорил он мне по телефону, — сейчас почти в каждом доме есть видеомагнитофон, а смотреть нечего. У меня тут, я посчитал, фильмов тридцать скопилось, подкуплю еще штук двадцать и можно начинать!
— Ну, что ж, как говорится – Бог в помощь, — ответил я. — Под лежачий камень вода не течет.
 
     Пашка — парень энергичный, легкий на подъем. Он всегда смело брался за любое дело и, для начала, прошелся по району: посетил конкурентов, узнал цены, взял напрокат несколько кассет, качество которых оставляло желать лучшего. Все фильмы переписаны по три-четыре раза, смотреть их было просто невозможно. Тогда-то он и решил, что у него в прокате будут только лазерные копии. Они, конечно, стоили в два раза дороже, но, что поделать, лучше потратиться, зато потом к нему народ валом повалит!

— У меня от клиентов отбоя не будет, — говорил он в очередном телефонном разговоре, — ведь все хотят смотреть качественные фильмы! 
— Конечно, – отвечал я, уверенный, что у Павла все получится.
     Однако, в каждом новом деле существуют свои подводные камни, и с первыми трудностями мой друг столкнулся уже в первые дни работы.

      Решив открыть прокат в ближайшем универмаге, Павел пришел к директрисе и попросил у нее в аренду один квадратный метр площади коридора.
— Люди будут приходить за кассетами, а, заодно, и у вас что-нибудь покупать, — пытался заинтересовать он женщину. — Двойная выгода. Всем хорошо.
 
     Виктория Львовна согласилась и сразу потребовала оплату за месяц вперед. А на просьбу Паши составить договор ответила просто:
— Какой еще договор? Приноси свои видеопленки и начинай работать.
 


      Спорить Паша не стал и выложил кругленькую сумму. Однако, не успел он поставить стол с табличкой «Видеопрокат», как уже через час к нему подошли два милиционера и потребовали документы.
— На каком основании, ты здесь развел бурную деятельность? Где разрешение?
— Я с директрисой договорился, можете у нее спросить.
— Что нам делать, ты не указывай. Предъяви разрешение, или сворачивай свою лавочку. А будешь огрызаться, отведем в отделение, и продукцию твою конфискуем.
 
      Паша понял, что представители закона не шутят, Пришлось заплатить еще и милиционерам.
— Вот это другое дело, — сказали ребята, убирая деньги в карман, — теперь можешь работать. Однако, прежде чем уйти один, понизив голос, спросил:
— У тебя порнушки нет?
— Нет, у меня только эротика.
     Милиционер вздохнул:
— Ну, давай эротику. Надо же ребятам в отделении что-нибудь посмотреть.

   «Теперь, кажется все», — подумал Павел, не догадываясь, что это было только начало. На второй день к нему подошли пьяные братки, развязно спросили:
— Тебя кто крышует?
     Павел пожал плечами, и бандиты довольно рассмеялись.
— Значит, будем мы. Плата по таксе. Деньги вперед.
— Но, ребята, я еще ничего не заработал…
— И не заработаешь, пока не заплатишь!
 
     Двое братков бесцеремонно зашли за стол, взяли сумку с кассетами. Павел взмолился:
— Ребята, подождите. Я завтра деньги принесу.
— Завтра будет в два раза дороже, — оскалился главный, — инфляция, сам понимаешь.
     Выбрав пару фильмов, братки ушли, пригрозив напоследок большими неприятностями.

     Деньги пришлось занимать у друзей, которым Павел и так был должен под завязку. Но не сворачивать же свое дело, если за аренду уже заплачено?
 
     Братки заявились, никого не стесняясь. Забрали деньги, взяли еще пару кассет и ушли не оставив никаких контактов. Сказали просто:
— Если что, говори, что работаешь под Каримом.
 
     И Паша начал работать. Клиентов со стороны – было не густо, а вот среди работников магазина – хоть отбавляй, ведь слух о том, что у Павла качественные фильмы распространился очень быстро. Отказать своим он не мог, но и денег за прокат просить не решался. А если бы и попросил, –  ему вряд ли бы дали. Посчитали бы скрягой и перестали здороваться… Паша завел отдельную тетрадь для своих, и, пока человек не вернул взятую кассету, новую он ему не выдавал. Здесь Павлу пришлось проявить твердость и даже поссориться с двумя девушками из ювелирного отдела, которые всегда забывали кассеты дома, но не забывали просить новые.

      Спустя пару недель, бизнес Павла все еще находился в крупном минусе. Такими темпами прибыль он начнет получать не раньше чем через полгода.
— Понимаешь, старина, — звонил он мне, — если бы все те, кто берет у меня фильмы бесплатно, — платили, то я бы уже с долгами рассчитался…А так… И откуда они берутся эти друзья-знакомые? Веришь, половины из них не знаю, зато они меня знают все. С тем я, оказывается, в одной школе учился, с тем — в одном дворе рос…, а заканчивается одним и тем же: «Дай что-нибудь посмотреть, и конечно бесплатно»

—  Слушай, Паш, — советовал я, — а может тебе в другой район переехать?
— Да я уже об этом думал. Лучше, вообще, — в другой город, а еще лучше — в другую страну…

     К концу месяца, когда Павел уже подумывал о том, чтобы завязать с этим делом, у него неожиданно пошли клиенты. Несколько дней подряд приходили ребята, брали фильмы, исправно платили, а, спустя неделю, начались скандалы. Приходит клиент и говорит: «Что вы мне дали, тут нет ничего».
     Оказалось, ребята брали кассеты, пленку с хорошим фильмом оттуда сматывали, а вместо нее наматывали какое-то старьё. Когда Павел обнаружил подвох, у него, таким образом, уже украли фильмов двадцать. Пришлось заново влезать в долги, пополнять коллекцию.

     Только с этим разобрался, началась новая напасть. Активизировалась директриса. Сначала привела своего племянника, парня лет двадцати. Тот долго расспрашивал как, да что…. С этого дня Виктория Львовна стала почти каждый день брать кассеты. Причем раньше кинофильмы ее совершенно не интересовали…

— Видеомагнитофон приобрела, — объясняла она свой неожиданный интерес к кинематографу, — вечерами скучно, только и остается фильм посмотреть да забыться.
 
      И все бы ничего, но вот возвращать кассеты директриса не желала категорически.
— Забыла, Паш, извини, потом верну, — говорила она, и сразу спрашивала. — Что там у тебя новенького, дай-ка парочку фильмов.
     Стиснув зубы, Паша выдавал по две, а то и  по три кассеты, не зная как заставить рассеянную женщину вернуть фильмы.
 
     Подходил к концу второй месяц работы. Достав свою тетрадку, Паша подсчитал, что на руках у директрисы находится около сорока кассет. Это уже был явный перебор. Павел решил действовать. Позвонил женщине домой и в шутливой форме попросил вернуть кассеты.
— Вы знаете, мне уже нечем работать, все пленки на руках.
— Ладно, ладно, — ответила директриса раздраженно, — если не забуду — принесу.
     Она бросила трубку и ничего хорошего это не предвещало.

     Первое число месяца. Время платить аренду. Пашка все еще «по уши» в долгах, а тут директриса, как ни в чем не бывало:
— Привет, Паш. Ой, опять я твои кассеты забыла.
— Ну как же так, — попытался улыбнуться он, — я же вам вчера вечером звонил…
— Да не до кассет мне сейчас. Где мне их искать, разбросаны по всей квартире…
 
     Павел только развел руками. Что тут скажешь, и вдруг слышит:
— Ко мне сегодня гости придут, дай-ка парочку фильмов посмотреть…
     Это было уже похоже на беспредел. Даже братки, и те — кассеты возвращали.
— Извините, — сказал Павел, стараясь не смотреть Виктории Львовне  в глаза, — но пока вы не вернете все, что у меня взяли, я вам ничего дам.
 
     У директрисы округлились глаза. Она не могла поверить, что он осмелился это произнести. Развернувшись на каблуках, она прошла в кабинет, а через десять минут
к нему подошла секретарша и сообщила, что его вызывает директор.
     На ватных ногах Паша вошел  кабинет, приготовившись к самому худшему. Однако директриса, как ни странно, улыбалась.
— Паша, первое число, — напомнила она, — ты будешь продлевать аренду?
— У меня денег только на две недели. Можно я сейчас заплачу половину, а потом остальное.
 
     Директриса вздохнула.
— Ну что с тобой поделаешь, давай половину.
     Паша достал заранее приготовленную пачку положил на стол, хотел напомнить про кассеты, но не решился.
     Чуть позже он заплатил браткам и милиции, а уже на следующий день его ждал очередной сюрприз.

     К его столику подошла Виктория. Паша подумал, неужели опять будет фильм просить, но женщина ничего просить не стала, сказала коротко.
— Простите, вы кто такой и почему здесь устроили незаконный прокат?

     У Павла отвисла челюсть. Несколько секунд он еще надеялся, что директриса улыбнется, скажет, что пошутила и попросит что-нибудь посмотреть, но женщина ждала ответа на полном серьёзе. Такого поворота Паша никак не ожидал. Это был удар ниже пояса. Он просто потерял дар речи, а Виктория Львовна, между тем, продолжала:
— Значит так, если через десять минут я вас здесь еще застану — окажетесь в милиции.
     Повернувшись, она пошла прочь, бросив через плечо:
— Учтите, я не шучу. Даю вам десять минут, потом пеняйте на себя.
     Паша  собрал кассеты, закрыл сумку и поплелся к выходу.

***

     Спустя неделю, он заглянул в универмаг и с удивлением обнаружил за столиком с табличкой «Видеопрокат» племянника директрисы. Свои кассеты Павел мог узнать за километр… Бывшего наставника парнишка предпочел не заметить. Открыв журнал, он начал небрежно его перелистывать.

     Подходить к нему «качать права» Паша не стал, наоборот, сделал вид, что никаких претензий не имеет. Поболтал с девчонками, узнал, что новый владелец проката взвинтил цены и бесплатно никому кассеты не дает, поэтому уже успел переругаться со всеми работниками универмага. Однако вступать с ним в открытый конфликт никто не решался, ведь он ставленник директрисы.
     Решился на это только Павел.
 
     На следующий день он отправился в отделение милиции, разыскал там своих покровителей, которым совсем недавно заплатил кругленькую сумму и вкратце изложил ситуацию, в которой оказался.

— Ничего себе! — возмутился сержант, – взяла аренду за две недели, а на второй день указала на дверь!
— Она хоть что-нибудь объяснила? — спросил капитан.
— А что тут объяснять, — ответил за Павла сержант, — решила племянничка своего пристроить, поэтому и кассеты к рукам прибирала. Сколько, говоришь, фильмов ты ей передал?
— Около сорока штук…
— А ты точно можешь доказать что кассеты твои? — поинтересовался капитан.
— Легко, — усмехнулся Паша. — Во-первых, у меня имеется тетрадочка, в которой все записано. Кто, когда, какие фильмы брал, когда вернул, число, подпись. Во-вторых, на каждую кассету я поставил скрытую метку.
— Отлично, — подытожил капитан. — Значит так, у нас сейчас обход по району, а через час, ровно в двенадцать встречаемся в универмаге.
— Договорились.
— И тетрадочку свою прихвати…

     В полдень Павел встретил представителей закона возле входа в универмаг. Втроем они вошли вовнутрь и сразу направились к столику видеопроката. Паренек уже сидел на своем рабочем месте, поджидая клиентов. Увидеть двух милиционеров и своего бывшего наставника он явно не ожидал. Однако, уверенный в том, что находится под надежной защитой, молодой человек скривил рот в наглой ухмылке.

—  Чем могу быть полезен, — спросил он, закидывая нога на ногу.
      Капитан, вскинув брови, посмотрел на сержанта и тот как по команде закричит:
— А ну, встать!!
     От неожиданности паренек вскочил, но все еще пробовал огрызаться:
— Что такое, в чем дело? Эй, — крикнул он, обращаясь к продавщицам, — позовите кто-нибудь Викторию Львовну.
— Да-да, — подтвердил капитан, — она тебе сейчас очень понадобится.
— А ну-ка, предъяви документы, — проревел сержант, — и разрешение на занятие коммерческой деятельностью.
 
     Паренек невнятно пролепетал: 
— Сейчас… это… Виктория Львовна все объяснит.
— Так! — протянул капитан, заглядывая под стол, — А это у тебя что? Доставай, доставай…
 
     Молодой человек поставил на стол целый чемодан кассет.
— Это мои видеофильмы, — сказал он.
     Капитан посмотрел вокруг, махнул рукой уборщице, которая стояла невдалеке, и попросил ее подойти.
— Вы слышали? Этот молодой человек заявил, что это его видеофильмы!
— Да-да слышала, — ответила женщина.
— Отлично, будете свидетелем.
 
     Капитан подозвал Павла и предложил тому сопоставить названия фильмов с записями в тетради.
— Да я и так вижу, все кассеты — мои.
 
     Сквозь толпу любопытных к столику, наконец-то, пробилась директриса.
— Так, одну секундочку, — начала она воинственно, и, обращаясь к капитану, — что происходит в моем магазине? Кто вам дал право…
— Не так быстро, Виктория Львовна, — осадил ее милиционер. — Универмаг — не ваша собственность.
— Я здесь директор и отвечаю за все, что происходит на этом торговом предприятии.
— Отвечаете? Хорошо. Вот и ответьте, что это за молодой человек, и почему он на территории вашего торгового предприятия открыл незаконный прокат видеофильмов?  Пять минут назад он нас уверял, что все документы у него в полном порядке и находятся они у вас.
— Совершенно верно, документы у меня в кабинете.
— Отлично. Принесите.
   
    Женщина посмотрела по сторонам, потом завизжала.
— Да кто вы такие, чтобы я перед вами отчитывалась? Какое вы имеете право…
Да я вас… Да вы у меня…
     В ответ на мнимую истерику представители закона только улыбнулись.
— Не надо так кричать. Сейчас проедем в отделение и там все выясним.
— Как… в отделение, на каком основании?
— На основании того, что вы, пользуясь своим служебным положением, обманным путем выманили у Павла Седова около сорока видеокассет, которые потом передали своему племяннику.
— Какие кассеты? Ничего я не передавала. Эти кассеты моего пле… этого молодого человека. А никакого Павла Седова я не знаю.
— Странно. Ведь он сидел на этом самом месте каждый день в течение двух месяцев. Я, лично, постоянно его здесь видел. А что касается видеокассет, — тут капитан подозвал Павла, взял у него из рук тетрадь и открыл её перед  лицом Виктории Львовны, — вот здесь все отмечено: сколько фильмов, и когда — вы брали.
— Хм. Мало ли что он там написал?
 
     Паша взял одну из кассет, показал на наклейку, где его рукой было выведено название фильма и порядковый номер.
— Вот, это я писал! — сказал он коротко, потом нажал на фиксатор, открыл защитную крышку и показал всем две маленькие буквы «П» и «С», наклеенные с внутренней стороны. — «П», «С» – это мои инициалы, — пояснил он, — Они есть на каждой кассете.
— А я ничего не знал! — заявил вдруг племянник. — Это все она. — Парень бесцеремонно указал на Викторию Львовну. — Открывай, говорит, свой видеопрокат, кассетами я тебя обеспечу…
— Ах, ты, паршивец! — покачала головой директриса. — Знала бы, в жизни с тобой не связалась! Даже этикетки и те не догадался переклеить…
 
      Парень неожиданно кинулся к выходу, сержант бросился следом и уже у дверей настиг беглеца. Тот попытался оказать сопротивление, но на помощь милиционеру пришли посетители. Через пару минут парень уже в наручниках возвратился к своему столику.
— За попытку бегства, и сопротивление законной власти при аресте, пятнадцать суток уже имеешь, — констатировал капитан, — а вас, Виктория Львовна я все же попрошу проехать с нами в отделение.
   
     Такого унижения, директриса не испытывала ни разу в жизни. Сглотнув подступивший к горлу комок, она умоляюще проговорила.
— Ребята, прошу вас, пройдемте ко мне в кабинет. Я сейчас решу все проблемы.
     Капитан демонстративно вздохнул.
— Ну что ж, пройдемте.

     Через пятнадцать минут представители власти, появились возле столика. По их довольным лицам можно было без труда понять, что ребятам удалось выбить у испуганной женщины немаленькие отступные.
— Забирай свои кассеты, — сказал капитан, обращаясь к Павлу, — и зайди в кабинет к директору. Она вернет тебе деньги за аренду…
— Ну, это уж лишнее…— пожал плечами Павел, перекладывая пленки из чемодана в сумку.
— Ничего не лишнее! А ну, марш в кабинет!
 
     Такой растерянной Викторию Львовну Павел еще не видел. Стоило ему открыть дверь кабинета, как она проговорила:
— Извини, Паш, вот возьми, — она протянула деньги, — здесь даже немного больше, чем ты платил.
— А мне чужого не надо.
— Это тебе за причиненные неприятности. 
     Виктория  вышла из-за стола и, стараясь не смотреть Павлу в глаза, попросила:
— Слушай, ты уж на моего оболтуса заявление не пиши, ладно? Он, хоть и негодяй, но, все-таки, сын моей сестры, племянник, понимаешь?
— Хорошо, — ответил Павел и, не прощаясь, ушел.
 
     Он еще попытался заняться видеопрокатом в другом месте, но ничего хорошего из этого не получилось, и причина тому была всё та же: друзья-товарищи, которым Паша не мог отказать по причине своей доброты...

***

     Долгое время я был в отъезде и с Пашой потерял связь. Встретил я его уже спустя лет десять, и где бы думали? В том самом универмаге. Там, конечно, все уже изменилось, поменялся и директор, и девушки за прилавками. Изменился и Паша. Теперь он рассекал на дорогущем джипе, и это был лишь один из четырех автомобилей, которые успел он приобрести, занимаясь бизнесом.

— В какой области трудишься? — спросил я.
— Занимаюсь поставками испанской керамической плитки.
— И как?
— Не жалуюсь.
     Он вытянул руку, запястье которой украшали дорогие часы, потом показал массивный золотой перстень…
— Да, — протянул я, — убедительно. А как семья?
— Сын окончил институт, собирается жениться. Наверное, там и останется.
— Где?
— В Англии.
— Ух ты! А жена?
— Жена с дочкой в Черногории. Отправил на все лето. Пусть отдыхают, что им в городе делать?
— Действительно, — улыбнулся я. — А ты помнишь, как начинал тут с видеопроката?
— Хм, как не помнить. Непростые были времена. Но, как говорится: под лежачий камень… 
— Это точно. Под лежачий камень вода не течет…