Конец света

        После дождливых дней установилась тёплая, солнечная погода - редкость для октября месяца в нашей местности. Ночью не было заморозка, и днём воздух прогрелся до плюсовой температуры. Лужи, которые ещё вчера вечером блестели в лучах фар проезжающих машин, как зеркала, сегодня растаяли, и вода фейерверками разлеталась на тротуары из-под колёс проезжающих машин.
       В послеобеденное время по тихой улице маленького городка шёл средних лет мужчина, Иван Ильич, как когда-то, на работе, коллеги звали его. С тонкими волосами,  которые в последние годы интенсивно стали покидать его голову, образовывать плешь на макушке и залысины на лбу, после принятия, как он говорил, «законных грамулек» упорно двигался по направлению к дому, слегка пошатываясь. И дошёл бы, в конце концов, до своей кровати, если бы не одно «но».
       При очередном отклонении от курса он вдруг, краем глаза, увидел сидящего на лавочке, у детской площадки, своего друга, Борьку Бычкова, которого они, между мужиками, называли быком. Да, вроде, и справедливо, не обидно для него, называли. Фамилия как бы от быка у него, да и именем Борька во все времена  быков в сёлах называли. Сам Борис привык к новому имени или прозвищу и, со временем, начал откликался на него, когда к нему обращались друзья - собутыльники. Да и по комплекции он напоминал чем-то это рогатое животное. У него были мощные, крепкие ноги, широкая грудь, толстая шея и голову он мог поворачивать только вместе с туловищем. Пудовые кулаки были всегда скромно спрятаны в карманы брюк. Спокойный, медлительный по характеру, он, сколько помнил себя,  стеснялся своих огромных рук.
        Встречаясь после работы с друзьями - выпивохами, Борис давал им деньги на очередную бутылку деньги и, выпив то, что налили в стакан, обычно молчал, слушая пьяные разговоры. Тем в рассказах было, в основном, две – какие у них плохие, мелочные жёны и сколько рюмок они сегодня выпили. Ничего, кроме водки, «друзей»  не интересовало. Его никто не задерживал, когда он, молча, вставал и уходил, буркнув на прощание, - ну, пока, ребята. Знали, что на вторую бутылку из Бори денег не выжмешь. Дома жена Антонина - маленькая, симпатичная женщина, унюхав запах спиртного,  тихим голосом воспитывала его, а он, не переча, сидел и слушал её. Его лицо в такие минуты выражало детскую непосредственность, а губы застывали в застенчивой улыбке, - да я только сто грамм и выпил, за компанию с ребятами, - неуверенно выдавали губы.
       - Внуки у тебя растут, а ты, в последнее время, всё чаще к рюмке стал прикладываться. Плохой пример  им показываешь, отец, - говорила она, ставя перед ним тарелку с наваристым борщом.
       - Я его целый день по всему городу ищу, а он внучку на прогулку решил вывести. У внучки родителей нет? Непорядок. Надо восстановить справедливость. Кто, кроме меня, её восстановит? Ясное дело - никто, - Иван Ильич, размахивая руками и что-то бормоча себе под нос, двинулся вглубь двора.
      - Привет,  дружище, - хлопнув по плечу, громко поприветствовал он Борьку, - ты что, решил в трезвенники записаться? А нам сегодня так не хватало тебя. С трудом набрали денег на бутылочку. Что ты молчишь? Я около тебя сяду, ноги что-то не держат. Пытаясь сесть, Иван стал падать и, чтобы как-то удержаться, ухватился за воротник Бориной куртки. Добротная была куртка, крепкими нитками  сшита. Эх, лучше бы нитки были гнилыми. Но нитки выдержали крепкий рывок пьяного Ивана, а вот материал куртки - нет. Через мгновение Иван Ильич лежал в луже у скамейки, нежно прижимая к груди оторванный не по шву, а по живому, воротник куртки.
      - Ты что, дурак, сделал? Ты мне куртку новую порвал, - теряя контроль над собой, кинулся к Ивану Ильичу Борька, - принесло же тебя на мою голову, - закричал он, одной рукой вырывая воротник из рук Ивана,  а другой, нанося ему удары по голове. Не сильно, кажется, бил, но через минуту физиономия пьяного знакомого  стала похожа на лицо боксёра после схватки на ринге.
       Опомнился Борька от криков детворы. Они с воплями бежали к своим родителям. Его внучка, пятилетняя Оля, огромными глазами, в которых застыли слёзы, с ужасом смотрела на своего дедушку и чужого, с разбитым носом, дядю, лежащего в грязной луже.
       - Господи, что я наделал. Как это получилось, - сел Борис на лавочку и, застонав, обхватил голову руками. Через некоторое время во двор въехала карета скорой помощи и, следом, завывая, машина полиции, вызванные по телефону сердобольными соседями.
      - Уже часа два сидел Боря, обхватив голову руками, в обезьяннике – клетке, сваренной из арматуры и закрытой на крепкий замок. Мысли медленно ворочались в голове, и чувство тревоги не отпускало его ни на минуту.
      - Хорошо, что упросил полицейского, который с «браслетами» к нему подбежал, Оленьку, внучку домой отвести, к бабушке. Что со мною произошло - будто с ума сошёл. Будь проклята эта куртка, из-за неё человека избил, в полицию попал.  Жене, Антонине, вчера пообещал, что пить совсем брошу. Вот и бросил.… В клетке сижу, как бандит. Хотя бы с Иваном всё нормально было.  Лучше бы я напился сегодня. Тогда и воротник бы Иван не оторвал. Повалил бы он меня, пьяного, когда за воротник потянул. Оказывается, иногда полезно пьяным быть, - усмехнулся про себя Борис. В больнице, куда его, Бориса, привезли на освидетельствование, увидела его подруга Тони, Клава. Стыдоба. Расскажет теперь жене, как его полиция, в наручниках, на «скорую» привозила. И надо же быть ей, Клаве, в это время в больнице. Почему мне так не везёт? Ведь только пить решил бросить. Сам, без кодировки и без вмешательства этих, как их - «целителей». Даже полицейские удивлялись, что я, совершенно трезвый, человека избил.
     - Нет, ты говоришь, что конца света не будет. А я верю в то, что будет. Взять сегодняшний случай. Вон, в клетке, человек сидит. Совершенно трезвый, нормальный мужик, а человека покалечил. Раньше по пьяному делу дрались мужики, за сто грамм да из-за баб. Ещё, после перестройки, в разборках бандюги стрелялись, а сейчас, смотри,  нормальные люди, на детской площадке, справедливость между собою восстанавливают. И не мальчики – вполне взрослые мужики, можно сказать – деды, - услышал Борис разговор сидящих в нескольких шагах от него полицейских.  Их было двое. Один, по возрасту старший, с седыми усами, сидел за столом, перебирая бумаги. Напротив него сидел, широко раздвинув ноги, молодой сержантик, в новой форме.
      - Это они про меня, - с грустью подумал Борис, - героем на старости лет стал. Что это они, интересно, про конец света заговорили, - и Борис стал прислушиваться к разговору блюстителей порядка.
     - Это телепрограммы виноваты во всём. Показывают по телеку порнуху да кино - с убийствами, взрывами и сплошной стрельбой. Смотреть тошно. Тёща и жена уходят в другую комнату, чтобы не видеть убийств и крови. Что на работе, что дома – сплошной стресс у нас, полицейских. Комедию хочется посмотреть, да только они - все со смехом за кадром и с тортом - по морде. Для меня это совсем не смешно, не хочу иностранные комедии смотреть. Не интересно, - и полицейский смачно зевнул.
     - Про кино я согласен, Петя, но почему так часто конец света предсказывают, - спросил усатого коллегу сержантик.
     - Я, Ваня, в интернете читал, что календарь индейцев Майя заканчивается 21 декабря 2012 года. Вот люди и опасаются, продолжения календаря индейцев ищут, но не находят. Много лет назад слышал по радио, как об этом говорил космонавт, Леонов. Документальное кино было, по-моему, в 2008 году, о всемирном потопе. Очень правдоподобно в нём учёные говорили о катастрофах, ураганах, засухе, наводнениях, о смещении полюсов. Читать интересно, но страшно. А вдруг сбудется.
     - Я тоже слушал выступление министра обороны нашего нового, Сергея Шойгу. Он говорил, что более 800 миллионов человек могут попасть в зону чрезвычайной ситуации из-за таяния льдов в Арктике, вызванного аномальной жарой. Нам работы прибавится.
     - Говорят, Ваня, что, если думать всё время о чём-то негативном – оно обязательно  материализуется, сбудется. Учёные об этом давно пишут. Сегодняшние фашисты утверждают, что на земле людей стало много и что надо уменьшать всеми возможными и невозможными путями их численность. Идёт по всему миру пропаганда агрессии, насилия, эгоизма, геноцида. Сам видишь, как резко возрос страх перед неизбежностью катастроф. Когда людьми овладевает чувство страха, ими легче управлять. В страхе перед неизбежным, по словам пропагандистов, концом света, вся планета. Злоба, жажда беспредельной наживы, подлость провоцируют различные катастрофы.  Идёт информационная война. Они понимают, что сами тоже могут погибнуть, и потому готовят для себя бетонные убежища, бункера. Только вряд ли они спасутся, - руки усатого полицейского нервно передвигали бумажки, лежащие на столе, с места на место.
      - Слушай, Петя, я где-то читал, что и Ванга, и Нострадамус, и православные старцы предупреждали о ещё одной громадной катастрофе на земле, - заинтересованно спросил сержант.
      - Да, я тоже об этом читал. Только всё от нас, от людей зависит. От нашего отношения к планете, нашему дому, своим близким, ко всем живущим на земле людям. Врачи заметили, что больной человек, если сумеет освободиться от алчности, обид, зависти, эгоизма, сразу начинает выздоравливать. Точно так и планета. Как только человечество вылечится духовно, планета тоже вылечится, природа восстановится, с помощью Высших Сил. Замечено – в тех государствах, где идут кровопролитные, братоубийственные, гражданские войны, часто случаются и природные катаклизмы. Это происходит неспроста.
Отношения между людьми и природа взаимосвязаны и должны жить в гармонии.
     Прозвенел звонок на входных дверях полицейского отделения, и через  минуту в клетку, где сидел Борис, полицейские втолкнули двух пьяных мужиков. Один из них, маленький, рыжеволосый, с усиками на верхней губе «под Гитлера», сразу упал на пол и захрапел. Другой, интеллигентного вида мужчина, сел на топчан и затянул какую-то заунывную мелодию без слов, но полицейские быстро заставили его замолчать, пригрозив дать успокоительные – палкой по ребрам.
      - Тебя как звать, - обратился «интеллигент» к Борису.
      - А тебе не всё равно? Человек я.
      - И я человек. Только жена моя, Сашка, говорит, что я – ничтожество. Детей у меня нет. Что я ей жизнь сломал, испортил. Денег не могу заработать столько, чтобы нам на всё хватало. Знаешь, друг, и она права – сколько ни принесу домой зарплаты – на другой день денег нет. Хватает ей моей зарплаты на одно посещение магазина. Вчера она сказала мне, что нашла мужчину и уйдёт к нему и что подала в суд, на развод. А так счастливо мы поначалу жили, - слёзы потекли по его щекам, губы искривила гримаса. Было неприятно  видеть, как плачет этот большой и, наверное, неплохой, человек.
     - Я сегодня с утра выпил и опоздал на работу. Теперь меня уволят. Кажется, жизнь для меня закончилась. Не вижу смысла дальше жить.
     - Ничего, всё будет хорошо, только не надо отчаиваться. Всегда есть выход из тупика, в который попадает человек. Просто надо в это верить, - начал успокаивать пьяного незнакомца Борис, - и никогда не делать поспешных выводов. Роковая ошибка делается быстро, но исправляется долго. И зачастую её невозможно исправить. Как цепочка, одна ошибка порождает другую, которую ещё сложнее исправить, - говорил Борис и сам удивлялся тому, что он ещё, в его положении, может успокаивать человека.
     - Тебе хорошо так говорить, а я, месяц назад, взял в банке огромный кредит. Жена упросила меня. Возьмём, говорит, его на покупку квартиры. Всё равно в конце года конец света наступит. Если погибнем, то банку не с кого будет долги брать, а если останемся живы, то отдавать некому будет. Банков после конца света не будет. Теперь у меня нет жены, но зато есть кредит. И денег нет - жена их растратила, - слёзы ручьём потекли из его глаз, - что со мною будет, если конец света не наступит. Пропаду.
     Всю ночь Борис не смог уснуть, беседовал с незнакомцем. После полуночи ему стало известно имя «интеллигента». Звали его Анатолием, а точнее - Анатолием Ивановичем Ефимцевым. Боря, как мог, успокаивал его и дал, на случай, если у того заберут за долги квартиру, свой адрес, – придёшь ко мне, на время у нас с Антониной приют найдёшь.
      Выпустили их, Анатолия и рыжего, с усиками под «Гитлера», протрезвевших, под утро, заставив подписаться под какими-то бумагами.
      Утром пришла навестить его Тоня, за бессонную ночь побледневшая, с чёрными кругами под глазами.
Домой они ушли вместе.
      Незнакомый капитан, выпуская его, сказал, - повезло тебе, Борис Петрович Быков, что ты трезвый вчера был, и что свидетели нашлись, тебя защитили. Они показания дали, что пьяный гражданин Иван Ильич Млинов к тебе подошёл, воротник  от куртки твоей оторвал. Дома он уже. Отпустили его из больницы. Тяжких телесных повреждений у него не нашли. Написал Иван Млинов, что никаких претензий к тебе, Борис Петрович, он не имеет. Удачи тебе. И пожелание – никогда к нам не попадать.
     Хорошо идти по городу, под ручку с женой, и полной грудью вдыхать свежий воздух. Дома ждёт его прекрасная внучка, Оленька, которую он вчера сильно испугал. Как теперь ей объяснить своё вчерашнее поведение, чтобы не осталось в детской душе чувства страха и беззащитности. Ничего, он, дедушка, постарается найти для внучки слова, которые она обязательно поймёт.
     - Боря, надо зайти в магазин,-  потянула его за рукав Тоня.
     - Ты что-то купить хочешь?
     - Да, надо свечек и спичек купить. Говорят, что может случиться так, что свет погаснет. Вот тогда спички и свечки пригодятся.
     - Это когда такое случится, - рассмеявшись, спросил жену Борис. Не двадцать ли первого декабря, перед Новым Годом?
    - Что ты смеёшься? Да все газеты только и пишут о конце света.
    - Ну что ж, идём в магазин. Только больше двух коробок спичек и одной свечи не бери, хорошо? У меня хороший фонарик на этот случай есть. С ним нам никакой конец света не страшен.