Мапри - Малинти

 
***
   - Мирра, помоги, Мирра! – кричала женщина в пустоту Необитаемого, в чёрно-белое небо-негатив, на луну, больше похожую на прожектор…
     Вернее, это была не женщина, а богиня, а ещё точнее – Кларисса Хиберда собственной персоной. Обычно, когда люди взывают к богам, боги не слышат их – но когда к богам побольше взывают боги поменьше… В общем, Мирра услышала и откликнулась.
- Да, Кларисса. Чем могу помочь?
- Посмотри сюда, пожалуйста!
     Мирра сосредоточилась, заглянула в Необитаемое, и сразу же увидела, что Кларисса там была не одна. Она сидела, подогнув ноги, прямо на холодном асфальте, а рядом с ней лежало неподвижное тело Винса Табу, Хозяина Треугольника.
- Что у вас там опять произошло? – встревожилась Мирра. – Это что, как-то связано с Мапри?
- Да! Винсент в одиночку решил встать между Мапри и Малинти! А когда понял, что его сейчас просто раздавит, позвал меня! Я не знаю, почему! Но я его вытащила! Не знаю как! И…
- Успокойся, Кларисса, прошу тебя, - остановила её Мирра, которая уже всё поняла. – Ты звала меня, чтобы я переместила вас из Необитаемого?
- Да! Я не могу унести Винса на руках, и не могу его здесь оставить! Нужно…
- Сейчас. Я позову Лане. Ты не против?
- Конечно! Спасибо, Мирра!
    Через пару секунд Лим Лане открыл портал, без лишних слов, взял Винса на руки, перенёс на Хиэйри и уложил на диван в своей экранной. Однако, когда Кларисса, вместо того, чтобы отправиться к себе, перешла следом, великий конструктор очень подозрительно на неё покосился, и спросил:
- Как ты вообще там с ним оказалась, Клэр?
- Эээ… - богиня почему-то ужасно смутилась, и это вызвало на лице Лане такую «понимающую» улыбочку, что Клариссу сразу же бросило в краску.
- Он просто попросил меня помочь ему в Беловременье, и я согласилась… Некогда было думать… - словно оправдываясь, промямлила она.
- Думать? О чём? – молнитец ухмыльнулся ещё ядовитее, однако, сообразив, что речь всё-таки идёт о жизни и смерти, залепил себе мысленную оплеуху и спросил уже вполне серьёзно:
- Что там произошло-то? Винс всё-таки вмешался в процесс сближения двух миров?
- Не то слово - вмешался! – хмуро ответила Клэр. – Он просто взял, и встал между ними в Беловременье!
- Ого! – Лане, уважительно покачав головой, печально вздохнул и сел на диван рядом с Винсом.
- Ну, что ж ты, Творец Мироздания, творишь-то? – риторически спросил он, взяв его за правую руку, и внимательно рассматривая абсолютно неповреждённое запястье. – Ты ведь даже порталами не воспользовался, побоялся Разрушителя в это дело впутывать! На личное всемогущество понадеялся!
- Не бывает такого всемогущества, - проворчала Кларисса.
- Вот и я о том же. Сколько он там продержался?
- Не знаю. Когда я до него добралась, он был уже на грани полной деэнергетизации, и вообще непонятно, как у него хватило сил меня позвать…
- Тебя-то? Ну, это, как раз, понятно, - хмыкнул Лане. – Он же только о тебе и думает!
- Да ничего подобного! – непритворно возмутилась Кларисса. – Если ты не в курсе, мы с Иштар теперь подруги, и я прекрасно знаю, что Винсент её действительно любит! Я вообще не понимаю, на что ты тут намекаешь!
- О, да, респект вам, девушки! Похоже, вы даже Айэну умудрились пустить пыль в глаза! Респект! - Лане встал и, ухмыляясь, отвесил нарочитый, издевательский поклончик.
- Перестань, Лим! Иштар сама изъявила желание дружить со мной! И я согласилась абсолютно искренне! И если ты думаешь, что…
- Я очень даже думаю, что, - оборвал её Лане. – Не станешь же ты врать мне, что никогда не спала с Винсом?
    Кларисса бросила на Лане испепеляющий взгляд и фыркнула:
- И что с того? Во-первых, это было очень давно, а во-вторых, нисколечко меня не впечатлило. Я не подвержена его материальной власти!
- А причём тут материальная власть? – удивлённо вздёрнул бровь Властитель Хиэйри. – Да, конечно, она делает Винса, в глазах других людей, очень порочным, но если ты думаешь, что он не умеет любить по-настоящему, то ты заблуждаешься, Клэр. Весьма заблуждаешься.
- Я так вовсе не думаю, - отрезала Клэр. - Я уверена, что Винс любит Иштар именно по-настоящему, а всё остальное – просто дурацкие домыслы!
    Лим обречённо вздохнул, немного помолчал, посмотрел на Винса, словно размышляя, слышит он этот разговор, или нет, а потом снова повернулся к богине, и произнёс:
- Клэр, дорогая, я вижу, ты сама веришь в то, что говоришь, поэтому и другие верят тебе. Но, знаешь, буквально недавно я спросил Айэна: «Как ты думаешь, кого на самом деле любит Винс?» - и знаешь, что он ответил?
- Хм?..
- Что Винс любит Иштар, хочет Бьянку, а думает в это время о тебе, Клэр.
- Чепуха!
- А вот и нет. Неверно тут только то, что Винс, якобы, разделяет такие понятия, как любить, хотеть и думать. Я его знаю достаточно хорошо, и что-то не припомню, чтобы для него эти вещи были чем-то различным.
- Что ты имеешь в виду?
- Да то, Клэр, что если уж он о ком-то думает, то этот человек занимает его всецело и единолично - а значит, и любит, и хочет он только тебя, как бы ты к этому не относилась.
- Я к этому вообще никак не отношусь! Отвяжись! – раздражённо выкрикнула Кларисса, и хотела демонстративно выйти из комнаты, но Лане преградил ей путь и уставился прямо в глаза.
- Зря ты мне не веришь, дорогуша. Если бы ты в это поверила сейчас, то ты была бы, хоть немного, готова к тому взаимному безумию, которое начнётся между вами, когда Винс придёт в себя!
- Да что ты несёшь?! – богиня попыталась отстранить молнитца с дороги, но он снова заступил ей путь.
- А то! Что ты сделала для того, чтобы выдернуть его из Беловременья? Ведь он - Творец Мироздания, а ты - обыкновенный Средний Центр! Как ты смогла его вытащить?
- Я же уже сказала, что не знаю!
- Ладно, тогда – что ты чувствовала, когда это происходило?
    Кларисса задумалась.
- Ну… Я услышала, что он зовёт меня, перешла в свою энергоформу и просто устремилась на зов. А потом… Мы словно бы слились воедино, и я вдруг поняла, что должна сделать, а главное – как…
- Так вот, Кларисса! – торжествующе воскликнул Лане. – Вы не «словно бы», а на самом деле, слились воедино в энергоформах; вы были единым целым, и теперь это неизбежно будет сказываться во всех сферах, а особенно – в сфере сексуальной, как бы вы тому не противились!
- Я тебе не верю! Это бред какой-то!
- Что ж, не верь – но, главное, будь готова, - пожал плечами Лане. – Я тебя предупредил.
    Сказав это, он отступил с пути Клариссы, и та, возмущенная до предела, выбежала в коридор, яростно хлопнув дверью. Лим покачал головой, снова уселся на диван рядом с Винсом, и сказал:
- Ну, друг, и вляпался же ты… И как только это у тебя получается? Да, наверное, ты просто мечтал о том, чтобы с тобой и Клэр что-то такое случилось – но всё равно, вляпался ты по-полной, такого даже с тобой, старым развратником, ещё не бывало, ей-богу…
    Полумёртвый от сильнейшей энергопотери, Винс, естественно, ничего не ответил - но, когда он, спустя сутки, наконец-то очнулся, Лим сразу понял, насколько был прав, ибо первыми словами Хозяина Треугольника было: 
- Где Кларисса?
- У себя, наверное - где же ещё? - пожал плечами молнитец. - Ты-то как?
- Выживу… Ерунда… Позови Клариссу, умоляю…
- Она тебе что, девочка по вызову? Придёт, когда сможет. Я ей сообщу, что ты очухался.
- Ты не понимаешь, Лимми…
- О, да! Лимми ничего не понимает! Лимми – слепой, глухой идиот! – не выдержал Властитель Хиэйри. – Какого чёрта ты вообще затащил свою богиньку спасать тебя из Беловременья? Почему не Мирру, а? Почему не Капитана? Чтобы дать тебе пинка под зад, явно не нужна была эта красавица!
    Лане принялся мерить комнату шагами, как тигр – клетку, и даже порой сжимал кулаки от избытка эмоций, что вообще было не очень свойственно хладнокровному гению кристаллической техники. Несчастный Творец настолько перепугался, что закрыл руками лицо, подтянул колени к груди и замер, не решаясь ничего сказать в своё оправдание. Да и какие уж тут могли быть оправдания? Лим был прав, тысячу раз прав!
- Ты вообще, соображаешь, во что ты её впутал?! – возмущался он. - Понимаешь, что у неё есть свой мир, делами которого просто некому будет заниматься, если она погибнет? Да даже если не погибнет, если просто решит быть с тобой – а теперь она решит, ты это предопределил! Ты не оставил ей выбора! Но ты же своего всегда добиваешься, не так ли? А особенно - когда дело касается женщин!
- Пожалуйста, Лимми… Пощади… - всхлипнул Винс - и тут с молнитцем произошло нечто совсем уже неожиданное: он резко остановился, выдохнул - и вдруг истерически расхохотался.
- Пощадить??? Тебя??? Ну, ты даёшь! Вот загнул-то! Пощадить! Меня бы кто пощадил!
    Хохоча, он с размаху шлёпнулся в кресло, и, схватившись за голову, уставился в красиво расписанный потолок. Изумлённый донельзя, Винс разогнулся из позы эмбриона, сел на диване и вытаращился на Властителя Хиэйри, как на сумасшедшего.
- А тебе-то что, Лимми?   
- Мне? Да ничего, конечно же – кроме того, что ты опять, не спросясь, впутал меня в идиотскую ситуацию и сделал меня соучастником своих очередных любовных приключений!
- Да каких приключений-то, Лимми? У меня, если ты не в курсе, сейчас есть проблемы посерьёзнее! У меня два мира вот-вот столкнутся друг с другом, и куча народу погибнет из-за этих проклятущих урсинитских консерваторов…
- Я, вообще-то, в курсе, Винс, - прекратив истерику, сказал Лане. – Я всегда в курсе всего, это моя главная проблема. И именно поэтому я прекрасно знаю, что произойдёт, если вы с Клэр сейчас встретитесь.
- Ерунда, Лимми! Я просто хочу увидеть её, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке!
- Ты что, споришь со мной? Ну, давай, поспорим! – снова рассмеялся молнитец, отметив, что Хозяин Треугольника, не отдавая себе отчёта, ужасно нервничает.
- Не буду я с тобой спорить! Зови Клариссу! И хватит меня обвинять в том, чего не может быть! – отчаянно выкрикнул он.
    Лим понял, что разговаривать с ним в таком состоянии бесполезно, махнул рукой и сказал:
- Ну, хорошо, Винс, я её позову. Но учти, с этой секунды я ни за что не отвечаю!
    Он подошёл к пульту Экрана Миров и с такой скоростью набрал код Хиберды, словно участвовал в каком-то профессиональном соревновании.
    Очень скоро Кларисса появилась на Экране. Хозяин Треугольника, молча, как завороженный, уставился на неё - и она,  разумеется, тоже его заметила, причём, взгляд её стал таким же сосредоточенным и немигающим, как у Винса. Затем окошко портала отделилось от монитора, выплыло в комнату и раскрылось до ширины нормальной двери, а Кларисса, не произнеся ни слова, как под гипнозом, прошла сквозь него, остановилась у самой границы портала, и застыла, как будто не понимая, что она здесь делает.
    Лим вгляделся в её лицо, и увидел, что оно меняется прямо на глазах, словно сама душа богини становится иной, словно в неё только что вложили иную, совершенно безумную сущность взамен всем знакомой, рассудительной Клариссы. Тогда Лане перевел взгляд на Винса – и, неожиданно для себя, даже рот раскрыл от изумления, ибо, как выяснилось, он и представить себе не мог, какой чудовищный внутренний энергетический шторм способна выдерживать внешняя оболочка Творца Мироздания! Такой шторм, направленный вовне, мог запросто превратить Хиэйри в горстку пыли – но, к счастью, он так и остался внутри. Винсент медленно, словно во сне, сделал шаг вперёд, потом – ещё шаг, ещё – и они с Клариссой слились в объятиях, разорвать которые было уже невозможно никакой силой.
    Некоторое время они вообще не двигались, просто стояли, обхватив друг друга руками - а потом их руки пришли в движение, сначала медленно, плавно, но с каждой секундой всё быстрее и быстрее скользя по их сплетённым телам. Лим бесшумно прошёл мимо них к Экрану, выключил портальный транслятор, и, на всякий случай, заблокировав пульт, так же осторожно просочился к двери и предельно тихо закрыл её за собой – однако даже если бы он сейчас хлопнул дверью со всей дури, Винсент и Кларисса вряд ли заметили бы его. Задыхаясь от возбуждения, сами не свои от слияния энергетических и физических уровней, они повалились на ковёр, и вся Вселенная для них перестала существовать – вместе с летящими друг на друга Маприлесами и рушащимся Балансом Мироздания.

***
    Столкновение Нового и Старого Мапри стало неизбежным вовсе не потому, что Творец Мироздания чего-то не предусмотрел. Подобные друг другу миры всегда стремились друг к другу, и даже порой образовали целые системы, подобные, например, тому же Малинтериуму или Мировому Океану.
    Миры в этих системах не сталкивались благодаря незначительной разнице в энергоуровнях, которая автоматически образовывала между мирами нечто вроде буферной зоны, пограничное межмирье, довольно легко проницаемое и не мешающее энергообмену. И, в принципе, чтобы создать такое межмирье, достаточно было перестать поддерживать искусственный уровень Маприлеса - а для этого нужно было как можно быстрее организовать переселение всех урсинитов с Малинти на Новый Мапри.
    С этой целью Винсент и Доэйли созвали совет представителей основных разумных рас Маприлеса, в который входили: Анкермиэррис Симишиа, вождь скир-эс-кэев, Тимми Лута, молодой граф симинов, Юйув, новый вожак синтков, и Аффирре, старейшина самого большого клана скрич. Всем им было рекомендовано в скорейшее время предоставить Доэйли полные списки разумных существ и отчёты об отлове неразумных для подготовки к переселению – и вот тут-то внезапно выяснилось, что переселяться, оказывается, хотят далеко не все! Мало того, этому решительно воспротивились сами лидеры маприлесских рас.
    Они, чуть ли не в один голос, заявили, что Новый Мапри - это, конечно, прекрасно, но оставить Старый Мапри и отдать свои лесные города на поругание и разорение малинтийцев, (половина из которых, вообще, квири!), просто немыслимо! Творец Мироздания попытался объяснить консерваторам, что их решение ставит под угрозу уничтожения не только Старый, но и Новый Мапри, миллионы жизней! – однако урсиниты были убеждены, что если уж сама Урсина послала им своего Сына, чтобы сотворить новый мир - значит, она знала, что делала. «Урсина с нами!» - провозгласили они, и Винсент, (как, собственно, самозваный Сын Урсины), оказался в полнейшем логическом и жизненном тупике.
    Подумать только, он потратил столько энергии на сотворение Нового Мапри, он не испугался того, что ему придётся лично компенсировать все затраты - то есть, сознательно пожертвовал собой, чтобы помочь урсинитам - а вышло-то ровно наоборот! Вышел полный конец света по всем фронтам! И кто виноват? Не существующий Сын Урсины? Такой моральной нагрузки Винсент просто не вынес, и запил по-чёрному.
    Тогда за дело взялся молнитский Эрну Клэйтэр Латис, ибо мир Малинти относился к его системе миров, и он не мог просто так согласиться с гибелью всех его жителей, пусть даже и квирцев. Он открыл прямой портал для переселения маприлесцев, снова собрал их лидеров и напомнил им, что Старый Мапри изначально был простой резервацией, уровень которой был создан искусственно, при помощи кристаллов – а значит, теперь, после создания Нового Мапри, уровень Малинти должен быть возвращён в изначальное состояние, независимо от предпочтений урсинитов. Но те не вняли и Латису: они заявили, что даже в случае изменения уровня не сдвинутся с места - и пусть это останется на совести Эрну Клэйтэра.
    Их давний спаситель и покровитель только руками развёл: как ни крути, а урсиниты, со своей точки зрения, были даже в чём-то правы. Древнейшие существа в истории Малинтериума, они могли жить и умереть там, где считали нужным, и он никак не мог им помешать. Он даже принудительно эвакуировать их не мог, это было бы безумием, граничащим с самоубийством, с развязыванием войны - и, в конечном счёте, с уничтожением всё тех же урсинитов.   
    Конечно, оставался ещё Лане с его уникальными конструкциями - но, когда Латис обратился к нему с вопросом, насколько возможно техническими средствами создать буферную зону для одинаковых миров, Лим даже не стал ударяться в расчеты, только пальцем у виска покрутил.
- Латисси, ты вообще, в своём уме? – поинтересовался он. – Я, конечно, хороший конструктор, я умею создавать искусственные кристаллы, намного увеличивающие потенциал настоящих, но... Ты хоть представляешь, какого размера должно быть устройство, которое сможет остановить целый мир? Ведь мир - это же огромная масса, причём, и энергетическая, и физическая! И не просто масса, а масса, уже сейчас разогнавшаяся до скорости приличного паровоза! Знаешь, какой скорости она достигнет к моменту столкновения?! Да она просто разнесёт вдребезги твой Малинти, и единственное, чем я смогу тебе помочь – это сделать какую-нибудь ловушку для крупногабаритных осколков, чтобы они не повредили ещё какой-нибудь близлежащий мир!
- А Винсент смог бы остановить такую массу? – спросил не желающий сдаваться Латис.
- Хороший вопрос – но не по адресу, - пожал плечами Лане. – Спроси его сам.
- Издеваешься?
- Конечно, Латисси. Что ещё делать в такой ситуации…
    Лим был прав, и Латис совсем упал духом.
    Нет, конечно, это не значило, что он не пытался поговорить с Винсентом: времени до столкновения миров было ещё, как минимум, месяца три, и за это время Творец Мироздания мог прийти в себя, компенсировать одни энергозатраты и пойти на другие - однако, не успел он оклематься, как началась война у Дейри, и Винсент вынужден был спасать Тиафиро. К тому же, в самый решительный момент хитрый Дейри попросту похитил пьяного Творца, не оставив ему выбора, какую проблему следует решать в первую очередь - но, впрочем, что я говорю? Винс, в любом случае, помог бы Дейри, ибо у него война уже шла, а до столкновения миров к этому времени оставалось ещё месяца полтора.
    И вот теперь, когда Винс, наконец-то, вернулся в Треугольник, оказалось, что времени не осталось совсем - а он по-прежнему не знал, что делать. Единственное, что он мог - это попытаться ответить на вопрос Латиса, может ли Творец Мироздания лично остановить миры; а поскольку ответить на этот вопрос можно было только экспериментальным путём... В общем, Винс решился на отчаянный эксперимент.
    Он знал, что остановить миры не сможет - но вот замедлить и аккуратно пристыковать один мир к другому, теоретически, шансы были. Энергоформа Творца, его четыре сущности, спаянные воедино, являлись, по сути, самым мощнейшим мыслящим объектом во Вселенной; кроме него, только Большие Центры Распределения обладали такой силой - но их, в общем-то, нельзя было назвать мыслящими. Большие Центры были не персонифицированы и безличны, они просто выполняли определённые функции - тогда как Творец мог сознательно балансировать Мироздание на грани, забирать энергию из одного источника и возмещать из другого. Это делало Винса почти всемогущим - но... Только почти. Ибо был один нюанс, как говорится.
    На деле, при работе с обитаемыми мирами было крайне опасно использовать энергию Разрушителя - а без него энергоформа сразу становилась неполной, что сводило все шансы Винса практически к нулю. Поэтому, как он ни старался, а замедлить Новый Мапри не смог. А затем Клариссе Хиберде, обыкновенному Среднему Центру, пришлось спасать Творца Мироздания – причём, только потому, что имя Клариссы оказалось тем единственным именем, которое он смог вспомнить и произнести на самом краю гибели.

***
     Кларисса проснулась ещё затемно от того, что её явно кто-то окликнул. Некоторое время она лежала в полной тьме, пытаясь понять, что это было, а потом всё-таки села, протянула руку и зажгла зелёную настольную лампу. Рядом, растянувшись почти по диагонали огромной кровати, спал Винс, и ничто, кроме его дыхания, не нарушало тишину – разве что, шорох ветра в саду за окнами дома Лане, да тихий стук ходиков в соседней комнате. Время мира Хиэйри шло своим чередом, и до рассвета было ещё далеко.
    Богиня спустила ноги с кровати и подошла к окну; по пути она случайно пнула подвернувшуюся пустую бутылку, и оглянулась на Винса – не услышал, не проснулся ли? Но Хозяин Треугольника спал так безмятежно, словно все проблемы Вселенной могли подождать.
    И, едва Кларисса подумала об этих самых проблемах, как её снова кто-то окликнул – однако теперь ей наконец-то стало понятно, что голос этот звучит не снаружи, а внутри её головы, и является не чужим, а вполне даже узнаваемым, ибо… Это был голос Мирры Табу.
- Кларисса Хиберда, внэйзи исэт мирэ! – сказал этот голос.
- Ты что, изгоняешь меня, Мирра? – потрясённо прошептала Кларисса. – Требуешь моего возвращения на Хиберду?
- Да. Я требую. Причём, немедленно.
- Ты что, ревнуешь?
- Я? – судя по интонации, Мирра усмехнулась. – Как я могу ревновать мужчину, до которого даже дотронуться не могу? Не мели ерунды, ты должна уйти отсюда ради твоего собственного мира.
- Что случилось??! – испугалась Кларисса.
- Пока ещё ничего, но если ты сейчас же не вернёшься к себе, случится непременно! Сколько, по-твоему, демиург может отсутствовать в собственном мире?
- А что? В смысле, я что, долго отсутствую? – спросила богиня - и тут до неё внезапно дошло, что она, действительно, не помнит, сколько дней прошло с тех пор, как они с Винсом сошлись в доме Лане.
- Тебя не было на Хиберде четверо суток, - ответила Мирра.
    Это возымело эффект ведра ледяной воды! Кларисса ахнула, и заметалась по комнате в поисках своей одежды, бормоча: «Конечно, Мирра! Я сейчас, Мирра!» - а спустя буквально десять минут она, уже одетая, бесшумно растворилась в воздухе, даже не поцеловав на прощание своего спящего любовника. 
    Винсент проснулся самостоятельно только спустя несколько часов, когда за окном было уже совсем светло – и, ещё не открывая глаз, принялся шарить рукой по кровати, пытаясь нащупать любимую, тёплую, свою, единственную… Так что её отсутствия он испугался тоже на  секунду раньше, чем успел увидеть, что её, и в самом деле, нет.
    Но увидеть – это ещё полбеды, гораздо страшнее было это осознать! В ужасе, Винс резко вскочил с кровати, пошатнулся, схватился за спинку стула, но, всё-таки, не упал: за четыре дня, проведённых с Клариссой, он крайне мало пил, и координация движений у него восстановилась почти до нормального состояния. Да что там, даже его личный энергоуровень стабилизировался настолько, что он снова мог управлять порталами и работать с Мирозданием – вот только с собой он совладать никак не мог, и это одно сводило на нет все положительные факторы.
    Кое-как натянув штаны, Хозяин Треугольника выскочил из комнаты, вихрем промчался по анфиладам и ворвался в экранную с криком: «Щорамиэримуни, где она???!!!» – а затем, отпихнув Слэрша от Экрана, принялся лихорадочно набирать какой-то код.
    Ученик Лима, не понаслышке знающий, насколько Винс может быть неадекватен, замешкался всего на пару секунд, после чего резко завернул ему руки за спину, повалил на пол лицом вниз, и, придавив коленом, чтобы тот не вывернулся, заорал:
- Лимми!!! Сюда!!! Быстрее!!!
    К счастью, Лане, прежде чем ехать на стекольный завод, захотел позавтракать, и потому оказался дома, а не чёрт те где.
- Что происходит?! – оглушительно гаркнул он, пинком распахивая дверь в экранную, и Винс, вздрогнув, сразу же перестал вырываться.
- Лимми, он что-то с Экраном пытался сделать! Меня оттолкнул, и как давай там что-то набирать! Пьяный, поди, с утра уже, ничего не соображает! - сердито пояснил Слэрш.
    Лим посмотрел на Экран, но там действительно была какая-то непонятная ахинея.
- Подними-ка его, друг мой!
    Энергет, не ослабляя захвата, рывком поставил Винса на ноги, а Лим, приблизившись, заглянул ему в глаза – и был весьма удивлён, не заметив там ни малейшего признака опьянения или иного токсического воздействия.
- Слэрш, отпусти его, сейчас же, - нахмурившись, распорядился Властитель Хиэйри. – Ну, и перестраховщик же ты!
- Ага, конечно, это я перестраховщик, - проворчал энергет, отпуская Винса и отходя в сторону. – А он – тихий и нормальный на голову, не иначе!
    Освобождённый Винс сделал два неуверенных шага, сел в одно из рабочих кресел, и, потирая запястья, виновато поднял глаза на друзей.
- Вы простите меня, я, и в самом деле, не в себе… От меня сегодня Кларисса ушла… Пока я спал… И…
- И что? – прищурился Лим.
- Я хотел ввести в Экран её персональный код и вытащить её обратно…
- Принудительно?! Ты что, идиот?! – возмутился Слэрш. – Тебе мало проблем с Мапри?! Ты свихнулся?!
- Да, я свихнулся… Я так люблю её… Простите… - Винс спрятал лицо в ладони и принялся раскачиваться, словно от сильной боли.
- Снова здорово! Ты же только недавно с Иштар помирился! Сказал ей, что…
- Да брось ты, Слэрш! - вмешался Лане, махнув рукой. – В этом деле сам чёрт не разберёт, кто прав – а уж он-то, в таком состоянии, вообще шансов не имеет.
- В каком состоянии, Лим? Он сейчас трезвый – так пусть и разбирается, пока трезвый!
- Вообще-то, я имел в виду моральное состояние. Вот тебе, Слэрш, приходилось когда-нибудь достигать высшей точки своих мечтаний – и мгновенно терять всё обретённое?   
- Мои мечтания гораздо более скромны, Лимми.
- Да брось ты, - усмехнулся Лане. – Ты прекрасно знаешь, о чём я. Для человека, обладающего материальной властью, такая любовь, да ещё и взаимная…
- Пожалуйста, перестань… - едва слышно прошептал Винс. – Это на моей совести… Жаль, что это не убьёт меня…
- Это ты перестань! – Лим резко развернулся и вдруг, присев на корточки перед Винсом, резко схватил его за руки и заставил открыть лицо.   
    Вопреки ожиданиям, Творец Мироздания не плакал, однако лицо у него было, как на похоронах, и взгляд был такой, что Властитель Хиэйри едва не отшатнулся: многое повидал на своём веку легендарный молнитский Клэйтэр, но такой взгляд видел только однажды, и то - в зеркале, после смерти самого близкого друга, Менца Шикена…
    Лане в растерянности отпустил руки Винса, помотал головой, отгоняя воспоминания, и попытался перевести разговор на более актуальную тему.
- Винс, а как ты думаешь, кто будет спасать Малинти и Мапри, пока ты тут страдаешь?
- Я буду, Лимми… Обязательно… Только скажи: я теперь вообще никогда не увижу Клариссу? Или…
- Ну, знаешь, у неё своя воля и свои обязанности. Откуда я могу знать?
- Ты всё знаешь…
- Ого! Вот это да! – усмехнулся Лане. – Ты что, правда, рехнулся, Винс? Этак ты договоришься до того, что меня с собой местами поменяешь! И вообще, если тебе нужна моя помощь и поддержка, то хотя бы  глупостей не говори, ладно?
- Ладно, - прошептал тот. – Ты мне очень нужен, Лимми…
- Вот и прекрасно. А мне вот сейчас очень нужно позавтракать. Составишь мне компанию?
- Зачем?
- Да просто так, - улыбнулся Лане. - Есть иногда полезно.
     Хозяин Треугольника покорно кивнул, и Властитель Хиэйри улыбнулся ещё шире.
- Ну, тогда… Слэрш, сходи, пожалуйста, на кухню, подогрей то, что стоит на столе, и ещё чашку бульона с сухариками и перцем, да? А потом обязательно вернись сюда, у меня сегодня не будет времени следить за Экраном.
    Слэрш, зная, что гениальный конструктор предпочитает как можно меньше общаться с прислугой, не стал возражать и вышел. Некоторое время Винс рассматривал закрывшуюся дверь, нервно сплетая и расплетая пальцы, а потом, стараясь не смотреть на Лима, едва слышно произнёс:
- Лимми, мне очень нужно выпить…
- Знаю, знаю, - Лане усмехнулся, и ободряюще похлопал его по плечу. – За завтраком я налью тебе мири, хорошо?
- Симпэйна, Лимми… Умоляю… У меня ещё есть несколько дней до столкновения миров, и я… Я буду думать над этим, Лимми, честно… Буду стараться… Но если я сейчас не напьюсь, я, наверное, не проживу и дня…
    Властитель Хиэйри вздохнул и покачал головой. Воспоминания нахлынули на него с новой силой - и снова Шикен, совсем ещё юный, но уже неизлечимый наркоман, встал перед глазами бывшего главы Кэрду, как живой, почти заслонив собой тощую фигуру Винса. И отчаяние, всепоглощающее отчаяние, в одночасье сломавшее тогдашнего, несгибаемого Лима, вспомнилось так ярко, словно между Главой Кэрду и Властителем Хиэйри не стояли ни смерти, ни годы бесплотности, ни воскрешение. Это отчаяние невозможно было забыть – но ведь именно благодаря ему Лим сейчас был тем, с кем Винс мог быть до конца откровенен, кого мог попросить о том, чего в подобной ситуации не сделал бы никто…
    В общем, Лим Лане дождался, пока Слэрш вернётся к Экрану, а затем спустился вместе с Винсом по лестнице на первый этаж особняка, в уютную кухню, и, недолго думая, выставил на стол целый литр симпэйна.

***
    Первый день они пили вдвоём, можно было бы даже сказать, наравне, если не учитывать изначальное неравенство их сил, ибо на Лима, полностью контролирующего собственную энергетическую материальность, спирт практически не действовал, тогда как на Винса, запойного алкоголика, он действовал мгновенно и убийственно, как выстрел в голову.
    Под вечер Винс допился до того, что, в припадке алкогольного психоза, голыми руками взломал шкаф, где Лане хранил артефакты, схватил крайне острую молнитскую шпагу и чуть не воткнул себе в горло. Лим, конечно, в два счёта обезоружил его - но это не помогло: Винс с рыданиями бросился Лиму в ноги, попросил заколоть себя в сердце, смертельно обиделся на отказ, вскочил, попытался убежать, навернулся с лестницы и залил хлынувшей носом кровью вполне приличный ковёр. И только после этого он, совсем измотанный, замахнул ещё полстакана спирта и благополучно отключился, а Лим наконец-то вздохнул спокойно.
     На второй день в их компанию был приглашён Дейри, для обсуждения проблемы Маприлеса и, разумеется, как собутыльник, потому что именно он был для Винса самым близким человеком в течение всего последнего месяца. Однако тиафирский лорд, на поверку, оказался вообще не готов к испытанию алкоголем, и, довольно быстро набравшись почти до кондиции Винса, внезапно дал волю своему задушенному любопытству. Он начал весьма бестактно допытываться, что же всё-таки на самом деле произошло между Клариссой и Винсом, и задавал настолько откровенные вопросы, что даже известный циник Лане только отшучивался да диву давался, а стеснительный Винс попросту потерял дар речи. Некоторое время он, молча, опустив голову, слушал, как друзья, всё больше распаляясь от опьянения и собственного смеха, отпускают скабрезные шуточки на интимные темы - а потом Лим, совсем забывшись, завернул что-то про «опасность длительного воздержания при материальной власти», и Винсент, не выдержав, бросился на него с кулаками.
    Властитель Хиэйри, не ожидавший такого стремительного выпада от непричиняющего божества с плохой координацией, несмотря на весь свой боевой опыт, успел получить нехилый удар в челюсть, прежде чем смог скрутить Винса и уложить на диван. К счастью, Хозяин Треугольника в этот момент был уже настолько пьян, что встать снова просто не смог, только лежал и всхлипывал, одновременно ругаясь и извиняясь.
    Дейри, тем временем пришёл в чувство, счёл себя во всём виноватым, и поспешно засобирался домой – но, сообразив, что самостоятельно уйти в Тиафиро у него не получится, попросил Лане открыть портал при помощи Экрана Миров. Лим, разумеется, согласился, и буквально на минуту вышел - а когда вернулся, то обнаружил, что случилось страшное: Винс умудрился доползти до стола, стащить оставшийся симпэйн и упиться до полусмерти. Пришлось Лиму нести его в ванную, делать промывание желудка и изо всех сил надеяться, что капельница всё-таки не потребуется, ибо на Хиэйри сейчас просто не было необходимого лекарства. 
    К счастью, ночь прошла почти спокойно – но зато наутро Хозяин Треугольника проснулся с такого страшнейшего похмелья, что хоть вешайся, и, пока эта метафора не стала для него реальной мыслью, Лим предпочёл позволить ему опохмелиться. Однако сам Властитель Хиэйри не мог больше составлять ему компанию, ибо Слэрш у Экрана бодрствовал уже двое суток, и его просто необходимо было сменить. Всё, что Лане смог, это забрать своего приятеля с собой, в экранную, с условием сидеть тихо и не мешать. Некоторое время Винсент пытался следить за происходящим и даже что-то советовать заплетающимся языком, но очень скоро алкоголь снова свалил его, и он, улёгшись прямо на ковре у Экрана, проспал почти до самого вечера. А вечером…
    Лане сидел за маленьким круглым столиком и пил ароматный травяной чай, когда Винсент внезапно проснулся, сел и уставился в никуда. Тогда Властитель Хиэйри, отлично знающий, что обычно происходит в такие моменты, сосредоточился и «услышал», как где-то, вне всего происходящего, разговаривают Мирра с Одной-из-Девяти - и разговаривают они о том, что же, всё-таки, должен сделать Винс, чтобы предотвратить столкновение Мапри и Малинти.
    Они говорили, что до катастрофы осталось всего три дня, что ни у одного из богов нет такого могущества, чтобы встать на пути целого мира, нет такой машины, чтобы создать пропорциональное массе энергополе, и даже Свободные Странники, действуй они все вместе, не смогли бы помочь. Можно было, конечно, эвакуировать всех существ с Нового Мапри и попросту взорвать его – но тогда получилось бы, что вся энергия, потраченная Хозяином Треугольника на его творение и честно, с риском для жизни, отработанная собиранием боли, была потрачена зря.
    В этот момент неслышного разговора двух богинь Винсент, по-прежнему, не мигая и глядя в одну точку, совершенно беззвучно заплакал, и Лиму от этого стало так неуютно, что он не удержался и вмешался в разговор.
- Послушайте, девушки, я, может быть, и не имею права лезть в ваши дела, но когда-то я был Ларни Клэйтэром Малинтерума, и мир Малинти мне не совсем чужд, так что… Позвольте спросить: а нельзя ли этот чёртов паровоз перекинуть вообще на какие-нибудь другие рельсы? Перевести стрелку, так сказать?
- А потом он куда денется?
- Ну, можно создать ему нечто вроде искусственной орбиты…
- Эх, Лимми, Лимми, а ещё экранщик! – незримо, но очень явственно покачала головой Мирра. – Да ты хоть представляешь, сколько ещё объектов рискует оказаться на этой «орбите»? И куда их все девать? Тоже двигать?
    Лане смутился. Он, такой расчётливый и предусмотрительный – и вдруг спорол такую чушь! И тут внезапно с ним заговорила та, которая ещё ни разу не обращалась напрямую ни к одному молнитцу; богиня, даже само имя которой никогда не произносили в мирах, называя её просто - Одна-из-Девяти.
- Лим, я знаю, что создать машину для создания буферной зоны нереально из-за её размера - но что, если создать машину, способную на веерный энергетический удар?
- Что за машина? – Лане в мгновение ока так сосредоточился, что стал похож на охотничью собаку в стойке.
- Ну, возможно, это должна быть не одна машина, а сразу несколько – но работать они должны так, чтобы энерговолна шла от них не единым потоком, а как бы расслоенным, и ударяла не в одну точку, а сразу в несколько.
- Чтобы каждая часть волны имела больше ударной силы за счёт уменьшения площади? – сообразил Лим. – Прекрасная идея! Но, увы, отнюдь не безвредная для Мапри, я бы даже сказал, довольно опасная…
- Стойте, стойте! – неожиданно воскликнула Мирра, да так, что окаменевший от собственной безысходности Винс даже вздрогнул. – Вот я сейчас услышала слово «расслоенный», и мне такая мысль в голову пришла! Лимми, ты ведь помнишь, что молнитцы называют «расслоениями времени»?
- Естественно, помню. Хотя это название – чистый анахронизм, я бы назвал их, скорее, другими измерениями…
- Это неважно. Насколько я знаю, у Малинтериума достаточно много расслоений, да?
- Ну, как сказать… Есть некоторое количество, а что?
- А как они появились?
- Это лучше у Латиса спросить, но вообще-то, их создала ещё Урсина, как, например, Нуймуллу для своих слуг – нуйманов, призрачный мир, предзеркальную пустыню и ледяной ад, где она заморозила Доэйли… 
- А тебе не кажется, Лимми, что урсинитам Нового Мапри тоже самое место в одном из таких измерений? То есть, не в одном из старых, конечно, а в каком-нибудь новом? Ведь создать расслойку для нового мира гораздо проще, чем сам мир - и думаю, что, будь Винсент молнитцем, он бы так поступил сразу, вместо того, чтобы размещать Новый Мапри в нормальном пространстве на другом краю Вселенной. И тогда Старый и Новый Мапри никогда не смогли бы столкнуться – ведь измерения Малинтериума не соприкасаются с его мирами!
    Лане настолько остолбенел от простоты и естественности этой мысли, что, чуть ли не впервые в жизни, совершенно по-детски растерялся и выпал из ментального разговора богов, оказавшись снова в своей экранной, рядом с не менее остолбеневшим Винсом.
- О, Маллюсинди, какой же я идиот! – с досадой воскликнул великий конструктор. – Да и Латис тоже хорош! Эрну Клэйтэр, называется! Уж он-то мог бы подать идею про расслойки! А Доэйли?! Где были его мозги, когда создавался Новый Мапри?!
- А мои где были, Лимми?.. – еле слышно простонал тоже вышедший из прострации Винс. 
    Он выглядел хуже некуда, и чувствовал себя, видимо, так же, потому что его довольно заметно трясло, а лицо у него было такое зелёное, словно его специально гримировали под умирающего.
- Да брось, Винс, ты ведь даже не знал про измерения Малинтериума, когда создавал Мапри! - с состраданием глядя на друга, сказал Лим.
- Не знал, но…
- Что значит «но»? Ты не мог исходить в своих решениях из того, чего не знал! И всё! И даже не думай об этом! – строго приказал Властитель Хиэйри, и Винс, не будучи в силах спорить, кивнул.
- Хорошо, Лимми… Тогда скажи, о чём я должен думать? А делать что? Ты ведь уже всё знаешь…
    Лане вздохнул, и, понимая, что разговаривать сейчас с Винсом о серьёзных вещах просто невозможно, ответил:
- Винс, послушай. Сейчас я принесу тебе немного мири, чтобы ты оклемался, а то у тебя, я смотрю, совсем мозги набекрень с перепою. Только ты не напивайся сильно, прошу тебя! Мне нужно, чтобы ты был в сознании, потому что судьба Мапри и Малинти послезавтра решится… Ну, или не решится, если ты не поможешь.
    Сказав это, Лим решительно вышел из комнаты, а когда вернулся с выпивкой, обнаружил, что Винс самостоятельно поднялся с пола, сел в кресло и даже все имеющиеся на рубашке пуговицы застегнул – неправильно, криво, но это само по себе уже было нечто! Стараясь не выказывать удивления, Лане подошёл к нему, вручил бутылку и с ужасом увидел, что у несчастного Творца Мироздания даже губа прикушена до крови, настолько тяжело ему дался этот подвиг.
- Ну, зачем ты так? - с укором покачал головой Лим, - Я что, требовал от тебя прямо сейчас изобразить, что ты в норме?
    Но Винсент ничего не ответил, только торопливо, жадно, почти винтом, влил в себя всю бутылку, и, прошептав: «Извини, Лимми…» - закрыл глаза и бессильно откинулся на спинку кресла.
    Лане ещё больше помрачнел, придвинул второе кресло, сел напротив своего бедового друга и так пристально уставился на него, словно пытался просверлить в нём дыру силой взгляда. Не почувствовать этого было просто невозможно, и Хозяин Треугольника, не без труда собравшись с силами, снова открыл глаза.
- Лимми, умоляю, принеси ещё бутылочку… - пробормотал он.
- Нет! – воскликнул Лане так резко, что это прозвучало, как выстрел. - Сначала ты меня выслушаешь! Ты обещал!
    Винс вздрогнул и испуганно вжался в кресло.
- Да, конечно… Говори…
    Он провёл дрожащей рукой по лицу и принялся, по привычке, потирать запястья, как всегда, когда очень волновался. Наверное, если бы на столе сейчас лежали сигареты, он бы даже закурил - настолько сильно его встряхнул гениальный конструктор и неплохой психолог Лане. Тот же, отметив, что нужный эффект произведён, удовлетворённо кивнул, и, так же внезапно сменив гнев на милость, принялся абсолютно спокойно рассказывать Винсу суть предполагаемых действий.
- Я пока что не знаю, как создаются измерения, об этом у меня будет серьёзный разговор с Латисом - однако я уверен, что он, как центральная фигура Малинтериума, да ещё и экранщик, точно умеет расслаивать время и пространство, поэтому сейчас речь не о нём, а о тебе. Не думай, я не собираюсь тебя упрекать, и даже наоборот: я прошу твоего совета, твоей помощи, Винс, потому что есть в моём плане одно непродуманное звено, которое я не могу вставить сам. Смотри: нам ведь нужно не только предельно аккуратно сместить объект огромной массы и скорости с его пути, но и сделать это именно тогда, когда он будет уже в пределах Малинтериума, иначе попадание объекта в измерение, зависящее от этой, конкретной системы координат, будет невозможным. Вникаешь?
    Хозяин Треугольника кивнул, и Лане продолжил:
- Так вот, чтобы сместить этот объект, то есть, Новый Мапри, я могу - с твоего позволения, конечно! - подключить тебя к своему Экрану Миров, и, таким образом, собрать, буквально, на одно мгновение, достаточно мощности, чтобы толкнуть массу размером с целый мир в нужном направлении. Но…
- Ты не знаешь, как поставить Экран на пути объекта в Малинтериуме? - догадался Винс.
- Да, - ответил Лане, весьма обрадованный тем, что Творец наконец-то включил голову. - Именно это и является тем самым отсутствующим звеном в моём плане, ибо я не могу представить свой Экран просто висящим в межмирье, да ещё и вместе со мной и тобой.
- Ну… -  Винс задумался буквально на полминуты, а потом выдал:
- Вообще-то, нас мог бы подвезти Пиферн.
    Лим восторженно щёлкнул пальцами.
- Вот это да! Это было бы то, что надо – но согласится ли он?
- А ты свяжись с ним, - предложил Винс. – Вот прямо сейчас возьми, и свяжись, а?
    Гениальный конструктор посмотрел на него с большим сомнением, однако не стал ничего говорить, а просто подошёл к Экрану, занёс руки над пультом – и спустя несколько секунд откуда-то из глубин кристалломашины послышалось сонное ворчание:
- Что за чёрт?! Распротреклятые экранщики, вы в курсе, сколько сейчас времени?!
- Извини, Пиферн, это Винсент Табу, - очень стараясь говорить внятно, ответил Творец. - У меня к тебе очень срочное дело. Ты не мог бы…
- Винс??? Что случилось??? – голос капитана мгновенно проснулся. – Давай уже изображение, чёрт подери!
    Лане ещё раз пробежался пальцами по пульту, и на мониторе возник Пиферн, в каком-то феерически пёстром халате с рюшками.
- Ещё раз извиняюсь, я знаю, что над Океаном сейчас глубокая ночь, но…
- К дьяволу извинения! Переходи к делу!
- Мне будет нужен твой корабль, - сказал Винс так просто, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном.
- Когда?
- Завтра. Ну, или послезавтра, это сейчас не от меня зависит, а от Латиса, молнитского Клэйтэра. Знаешь такого?
- Ну, конечно! Это же он помогал тебе связаться со мной после того, как ты устроил Океану нехилую встряску, не так ли? – усмехнулся капитан. - А для чего тебе корабль?
- Знаешь, тут такая штука получилась… В общем… - Винс вздохнул, и, нисколечко не пытаясь приукрасить историю с Маприлесом, рассказал её Пиферну - вкратце, конечно, но зато предельно доходчиво.
    Некоторое время после этого капитан озадаченно чесал в затылке, пытаясь представить себе масштаб предполагаемой операции, а потом, видимо, плюнул, и спросил о самом, на его взгляд, главном:
- И какова же, в итоге, вероятность того, что у вас не получится столкнуть эту хреновину с пути моего корабля?
    Лане и Винсент переглянулись, и честно развели руками.
- То есть, вы не в курсе?! – изумился Пиферн. – Вот это да! Нет, ну ладно, Творец Мироздания, по любому, бессмертен - но ты-то, Лане? Ты тоже надеешься выжить?
- В случае столкновения с целым миром? Нет, конечно! – усмехнулся Лим. – И, кстати, мой Экран тоже не уцелеет, знаешь ли.
- Но…
- Но, как автор всего этого замысла, я просто не могу отсидеться в тылу. А ты... Ты сам решай, Пиферн. Ведь тебе вовсе не обязательно управлять кораблём лично…
     Что и говорить, Властитель Хиэйри был хитёр и проницателен, как мифический змей-искуситель! Пиферн насупился, презрительно фыркнул и, уперев руки в боки, заявил:
- Моим кораблём могу управлять только я, и только лично! Капитан Пиферн не спасается бегством! Даже если вся моя команда решит показать спину, я дам им пинка под зад, и наберу новых! Когда и куда я должен явиться?
- Ну, завтра утром ты должен быть на Хиэйри, Лим загрузит на твой корабль Экран, и вы отправитесь к точке… Эээ…
    Винс замешкался, сообразив, что не знает координат границы Малинтериума, но Лане вовремя ему помог:
- Внэйзи: эрнускэр скэрнискэр кэрни; мирэ: эрнуми орниор нуйму, - скороговоркой выпалил он, а потом написал на экране нормальными цифрами: --->:14 44 7, #: 12 66 9. 
    И, несмотря на то, что малинтокод в голове Пиферна уже зафиксировался намертво, он открыл ящик стола, нашёл там карандаш, бумагу - и старательно переписал цифры. На всякий случай.

***
    На следующий день стало понятно, что дело, фактически, сделано, потому что создание новой расслойки на практике не отняло у Латиса даже двух часов - а всё остальное время он вынужден был просто держать вход в неё открытым при помощи своего Экрана.
    Портал, через который Лане и Слэрш перенесли Экран Миров на корабль Пиферна, тоже открыл Латис. Все вместе, они установили и закрепили Экран на капитанском мостике, рядом с навигационной кристалломашиной, оттестили, и совсем уже было собрались подключить к нему Винса, чтобы проверить исходную мощность потока, но... Когда Творца хватились, то оказалось, что он к этому совершенно не готов.
    Пока все занимались своими делами, он ушёл в Треугольник, где оказался неосмотрительно предоставлен самому себе: на Айэна в этот день свалились сетхии с завозом продуктов, Тарий был в экспедиции с «мусорщиками», а Иштар просто не желала видеть Винса после истории с Клариссой. И поэтому было вполне естественно, что Лане обнаружил его валяющимся на лавке в заброшенном парке, грязным с ног до головы, с расцарапанным ветками лицом и таким количеством мусора в волосах, какое могло быть только у человека, ползшего напролом сквозь кусты. Привести его в чувство оказалось невозможно: как ни тормошил его Лим, как ни ругался, Винс не подавал признаков жизни.
    Тогда Лим перенёс его сквозь портал на корабль Пиферна, уложил прямо на мостике, и поставил всю компанию перед фактом, что проверить исходную мощность потока никак не получится.
- Мы не можем подключить Винса к Экрану в таком состоянии, - сказал Лане. - Придётся действовать на авось.
- Лимми, да Мапри же нагрянет сюда уже через... Через пять часов двадцать шесть минут!!! – запаниковал Слэрш, занимавшийся точным отсчётом времени сближения. – Это чучело всё равно протрезветь не успеет!
- И что с того? - не понял Лане.
- Ну, если его всё равно подключать пьяным - то какая разница, когда?
- Ты чего, Слэрш? – изумился Латис. – Он, хотя бы, должен быть в сознании!
- Зачем? В саркофаг же вы его клали в таком виде!
- Во-первых, вовсе не в таком, - возразил Лим. – А во-вторых, сейчас у нас совсем другая задача, и, в-третьих, мой Экран – не саркофаг! Не мели ерунды, Слэрш, и без тебя хреново!
    Ученик великого конструктора насупился, однако послушно уткнулся в Экран, и продолжил следить за равномерностью отсчёта – а то вдруг, да и разгонится Мапри ещё сильнее?
    Лане же, тем временем, взял на себя самое, в данный момент, первоочередное - то есть, отнес бесчувственного Винса в каюту, мокрым полотенцем обтёр ему лицо и руки, и переодел в старую матросскую робу, которая была ему так велика, что он в ней выглядел, как покойник в саване. Впрочем, он, в принципе, так выглядел, потому что в себя так и не пришёл; Лим даже раздобыл у Пиферна нашатырь, но и это не помогло, Винс только тихо застонал и начал бредить в отключке, причём, из его бреда было понятно только одно слово: «Кларисса».
     От этого на душе у Лима стало совсем тяжко, и он даже подумал, что, если бы не Мапри, он сейчас тоже напился бы, вусмерть, как после истории с саркофагом: делов-то, просто перестать себя контролировать - и пропади всё пропадом! Не хотелось ему, дважды умиравшему, снова умирать; очень не хотелось…
    Лим вышел из каюты, поднялся на мостик, бросил беглый взгляд на раскинувшееся вокруг безбрежное межмирье, вроде бы, тёмное, но, почему-то, не скрывающее окружающие предметы – и впервые, с тех пор, как воскрес, почувствовал себя пустым, как сама пустота. Все слова, сказанные вчера, показались глупой бравадой самоубийцы, стоящего на карнизе стоэтажной высотки и никак не решающегося сигануть вниз - однако рядом, за Экраном, сидели Латис и Слэрш, и отважный капитан Пиферн стоял у штурвала с таким спокойным видом, что Лане взял себя в руки, и невозмутимо попросил:
- Слэрш, друг мой, отвлекись-ка на секунду, и набери код Хиберды.
    Энергет раскрыл было рот, чтобы что-то возразить, но, взглянув на лицо своего учителя, промолчал и просто исполнил просьбу.
    Через пару минут на Экране появилась весьма удивлённая Кларисса.
- Лим?
- Да. Привет, Клэр.
- Тебе что-то от меня надо?
- Всего лишь стаканчик твоей ямоллы, милая, - без тени усмешки ответил Лане. – Нет, конечно, ещё мне нужно, чтобы ты помогла вытащить Винса из его морального болота, но ты, наверняка, не согласишься, поэтому…
- Я не могу, Лим, - очень грустно ответила богиня. – Я сейчас должна забыть его, отказаться от всего, что с ним связано - и мне, знаешь ли, очень тяжело.
- Знаю, Клэр. Но ты, в этом смысле, сильнее него. Ты, рано или поздно, переживёшь ваше расставание, а он - нет, он просто убьёт себя, если не получит хоть какую-то надежду прямо сейчас, понимаешь? К тому же, у него через несколько часов появится отличная возможность себя убить, и он ею непременно воспользуется.
- Не шантажируй меня, Лане!
- Я говорю абсолютно серьёзно! - воскликнул молнитец.
    От волнения невозмутимая маска неожиданно спала с его лица, и все увидели в его глазах отчаяние и… Самый настоящий ужас. Латис, знающий Лима дольше всех присутствующих, мог бы поклясться, что никто и никогда ещё не видел его таким. Даже в моменты самого глубокого падения в жизни, даже на пороге гибели, бывший Глава Кэрду производил такое впечатление, словно в его гениальную голову при рождении просто не поместилась часть, отвечающая за страх. А сейчас...
    Кларисса, которая тоже знала его не первый день, нахмурилась и сказала:
- Хорошо, Лимми. Если ты считаешь, что так надо - я приготовлю Винсу ямоллы, мне не сложно. Только лично приносить не стану, не надейся. И если ты подашь ему надежду на будущее – то будь уверен, что это ложь.
- Я знаю, Клэр, но сейчас эта ложь – единственное, что может нас спасти, - вздохнул Властитель Хиэйри. – Потом, когда Винс всё поймёт, я что-нибудь придумаю. Наверное. А сейчас, когда на нас, того и гляди, свалится целый мир…
- Так это что, Новый Мапри?! Уже???
- Да.
- Вот чёрт! Что ж ты раньше-то молчал?! Всё, Лимми, бегу готовить ямоллу! – воскликнула Кларисса, разворачиваясь и выбегая из поля видимости Экрана.
- Не закрывай портал, Слэрш, - автоматически среагировал Лане, а потом отвернулся от Экрана, и внезапно увидел, что все, включая Пиферна, очень пристально на него смотрят.
- Ну, что уставились? – мрачно вопросил он.
- А тебе не кажется, что это уже перебор? – не менее мрачно поинтересовался Слэрш. – У Винса и так с головой не лады, а ты хочешь создать иллюзию, крушение которой вообще снесёт ему башню!   
- У меня нет выбора, друг мой, - развёл руками Лим. – Творец Мироздания потерял надежду, а значит, он не спасёт ни нас, ни Мапри, ни Малинти.
- Да ты бредишь! Как он мог потерять то, чего никогда не имел?
- Что значит - «не имел»? Плохо же ты его знаешь, Слэрш, - покачал головой Латис. – Если бы Винс не имел никакой надежды, он вообще не мог бы никому помогать, не мог бы спасать миры, потому что в этом не было бы для него ни цели, ни смысла! 
    Слэрш, сообразив, что Латис прав, смутился и замолчал, а Лане только кивнул и продолжил:
- Да, Латисси, надежда у Винса определённо была – но только до тех пор, пока её не отняла Клэр. Я не берусь судить, с чего всё началось, потому что, изначально, в их встрече вообще был виноват Бетарга… Однако я точно знаю, что в данный момент уход Клариссы для Винса - это конец всего. Без неё он и сам погибнет, и нас за собой потащит.
- То есть, они должны быть вместе? – изумился Латис. – Но…
- Они не могут быть вместе, вот в чём беда, - устало вздохнул Лане. – Должны – но не должны. Это парадокс, с которым я не знаю, как бороться - да и не время сейчас для борьбы с парадоксами, у нас есть дела поважнее! Сколько там времени осталось, Слэрш?
- Четыре часа и шесть минут.
- Латис, как там Шикен? На связи?
    Молнитский Клэйтэр пробежался пальцами по пульту, и на Экране появилось окно, параллельное порталу на Хиберду, а за этим окном –  Шикен, который быстро, по-деловому доложил о полной готовности и посоветовал до нужного момента не пользоваться связью, чтобы не создавать лишних помех в межмирье. Латис закрыл окно, и сказал:
- Всё нормально, Лимми. Ждём.
    Да, теперь нужно было просто ждать – и, в первую очередь, ждать пробуждения Винса, потому что без него можно было вообще ничего не ждать, а делать ноги, пока не поздно. На этом фоне было немудрено, что, когда Хозяин Треугольника наконец-то очнулся и открыл глаза, рядом с ним сидели два Истинных Молни, и смотрели на него, как кошки на мышь. Молнитцы вообще были похожи на кошек – а уж в полумраке, да когда их огромные глаза отражали свет, и подавно; кроме того, сейчас они были так напряжены и сосредоточены, что Винс первым делом подумал, что они его разбудили своими взглядами - и только потом ощутил, насколько ему плохо.
- О, нет… Я опять не умер… - простонал он, хватаясь за голову.
    Голова казалась набитой свинцом изнутри и завёрнутой в полиэтилен снаружи - а ведь кроме неё был ещё и желудок, о котором даже подумать было страшно, потому что сразу же начинало тошнить. Ко всему прочему, почему-то болела щека, и Винс, проведя по ней рукой, обнаружил длинную продольную царапину. Он вдруг вспомнил парк, вспомнил, что заблудился, упал, долго полз куда-то; что он снова остался совершенно один, что его бросила Кларисса, и Иштар тоже… И ощущение жалости к себе так накрыло его, что он, сам того не ожидая, заплакал.
    Лане, нервы которого и так были на пределе, не сдержался и заорал:
- Винс, прекрати немедленно! Ты обещал нам помочь, а сам опять надрался в хлам, да ещё и ревёшь, как дитя малое!
- Да, - поддержал его Латис. – Пойми, Винс, мы сейчас должны или бежать, чтобы не погибнуть вместе с Мапри и Малинти, или всё-таки начинать действовать – а  у нас всего полчаса осталось! Возьми себя в руки!
    Творец Мироздания, несмотря на своё кошмарное самочувствие, сообразил, что они правы, и подчинился. Он глубоко вздохнул, вытер слёзы – и тут информация про полчаса наконец-то достигла его мозга, произведя там настоящий взрыв. Винс испуганно ахнул, выругался, одним рывком сел на кровати - но, к несчастью, на большее его не хватило: в голову хлынула душная тьма, желудок вывернулся наизнанку, и он снова потерял сознание.
    Латис безнадёжно махнул рукой, сходил за тряпкой и, швырнув её в лужу перед кроватью, с досадой констатировал:
- Это конец, Лим. Надо валить отсюда.
- Да ты что, сдурел?! Из-за одного перепившего придурка губить миллионы людей?! Ну, уж нет! Будь я проклят, но я заставлю его действовать!
    Голос Лане внезапно стал таким жёстким, словно внутри него оборвался последний нерв; в нём не осталось решительно ничего человеческого - и Латис, вглядевшись в его лицо, увидел то, чего боялся больше всего на свете. Точнее, увидел не что-то, а кого-то, ибо на отключившегося Винса хладнокровно взирал Глава Кэрду. И этот страшный персонаж из далёкого прошлого, уверенный, что цель оправдывает средства, поступил именно так, как ему было свойственно: он вытащил из внутреннего кармана пиджака коробочку со шприцом, жгутом и ампулой, набрал пару кубиков, закатал Винсу рукав, перетянул руку и принялся искать вену.
- Лимми, что ты творишь? – леденея от ужаса, тихо спросил Латис.
- Ничего особенного, друг мой. Просто хочу вкатать ему кое-какую экспериментальную оклемальницу, - не отрываясь от своего занятия, ответил Лане.
- Какую ещё оклемальницу?! Ты же его убьёшь!
- Не кипешуй, его невозможно убить наркотой, - мрачно усмехнулся Лим, делая инъекцию.
     Почти сразу же Хозяин Треугольника резко, порывисто вздохнул, очнулся, открыл глаза - и эти глаза были такими безумными, словно он смотрел на мир сквозь огромный вращающийся калейдоскоп, от которого было невозможно оторваться.
     Несколько секунд Винс осваивался в своём новом состоянии, а потом спросил:
- Лимми, что ты со мной сделал?
- Вмазал тебя, - честно ответил Лане. – Последнее достижение моей лаборатории, энергетический наркотик нового поколения.
- Классная штука, Лимми! Просто фантастика!
     Винс улыбнулся какой-то чужой, противоестественно-радостной улыбкой, и бодро вскочил на ноги - однако чуда не произошло: как и следовало ожидать, он сильно зашатался и не упал только потому, что Латис успел подхватить его под локоть и усадить обратно. Растерянно посмотрев на него и на Лима, Винс попытался встать ещё раз - и снова плюхнулся на кровать, явно не понимая, почему при столь прекрасном самочувствии у него так кружится голова.
    Молнитский Клэйтэр возмущённо воскликнул:
- Зачем ты это сделал, Лимми?!! Так же нельзя! - но Лане только хладнокровно ответил:   
- А так и не будет! - и, вытащив из кармана маленький металлический термос, протянул его Винсу.
- Вот, это тебе одна милая девушка передала, - сказал он без тени усмешки.
    Творец Мироздания взял термос, открутил крышку, сделал глоток и мгновенно всё понял.
- Она сама это мне передала?! – ахнул он, и посмотрел на Лима в таком сумасшедшем восторге, что у Латиса совсем упало сердце.
    Так целенаправленно играть столь сильными чувствами было ещё опаснее, чем изобретать новые наркотики и испытывать их на людях; такое мог себе позволить только очень страшный человек, беспринципное чудовище – но за спиной Лима сейчас стояли миллионы невинных жизней, и ему решительно некуда было отступать.
- Конечно, – невозмутимо ответил он.
- Ты говорил с ней?! Что она сказала?!
- Ничего особенного, просто она очень переживает за тебя, и очень хотела бы, чтобы ты выжил после всей этой истории.
- Она переживает за меня?! О, боже! Сколько у нас времени до столкновения?
- Минут пятнадцать есть, наверное.
- Всё, Лимми, бежим! Быстрее! Подключай меня к Экрану! – Винс одним глотком допил содержимое термоса, снова вскочил на ноги и вылетел из каюты с такой скоростью, какой, наверное, ещё ни разу в жизни не развивал.
    Лане и Латис, ахнув, устремились следом, к мостику, и обнаружили, что Слэрш уже схватил Винса, и держит его за руки.
- Лимми, он опять в Экран лезет! Вон, контакт вытащил!
    Лим кинулся к Экрану, осмотрел выдернутый провод, и ответил:
- Нормально! То, что надо!
- Дай, я сам, Лим! Я умею! - Хозяин Треугольника, взвинченный наркотой и ямоллой, так и рвался в бой, но Лане, разумеется, остановил его:
- Нет, Винс! Ничего не трогай! Тебе сейчас нужно сосредоточиться, а не делать мою работу. Ты меня понял?
- Хорошо, Лимми, - Винс, сообразив, что ведёт себя не вполне нормально, сделал над собой невероятное усилие и попытался успокоиться, насколько это вообще было возможно.
    Как ни странно, ему это вполне удалось, и он, уже почти обычным своим голосом, попросил:
- Слэрш, отпусти меня, я буду сидеть тихо, пока Лимми всё не сделает, честно!
   Энергет недоверчиво покосился на Лане - но увидев, что тот кивнул, нехотя отпустил Творца, и пододвинул ему стул. 
- Винс, с тобой всё в порядке? – осведомился Пиферн, который, в отличие от остальных, никогда ещё не видел человека в таком «ускоренном» состоянии.
- Да, насколько оно вообще может быть, - ответил Винс, садясь на стул и через голову стягивая с себя рубаху.
    Несмотря на все свои старания, он всё равно не мог сидеть неподвижно, так что ему даже пришлось обхватить себя руками за плечи, чтобы поменьше ёрзать.
    Тем временем, Лане стремительно взялся за дело. Он по одному вытаскивал из Экрана Миров провода, отвечающие за определённые цепи кристаллов, и при помощи специальных присосок присоединял их к каким-то, одному ему ведомым, точкам на теле Винса. Самые последние контакты пришлись на запястья - и Лане прикрепил их прямо к защитным браслетам, заявив, что те, не позволив порталам раскрыться, через эти провода подадут всю освобождённую энергию на Экран.
- А разве я могу пользоваться этой энергией? – удивился Винс.
- Разумеется, а я тебе что, не сказал? На фоне того, что ударная волна будет состоять из всей энергии, которую способен собрать мой Экран, твоего Разрушителя в общей массе будет не так уж и много, процентов 35, или чуть больше.
- Лим, ты это серьёзно? Ты не ошибся в расчётах?
- В любом случае, я не успею пересчитать заново, ибо…
- Он здесь!!! – заорал Слэрш, и указал пальцем куда-то за спину Лане и Пиферна.
     Все одновременно обернулись и увидели, как совсем неподалёку из тьмы межмирья в буквальном смысле прорезалось нечто чудовищно огромное, сияющее, ослепительно-белое, вращающееся, как циркулярная пила, и издающее оглушительное шипение за гранью самого звука, словно раскалённый металл непрерывно погружали в ледяную воду. Это была смерть, неизбежная, видимая, потрясающая - и тем круче была реакция Пиферна, который при виде этого кошмара не застыл с разинутым ртом, не дал дёру, а поступил ровно наоборот. С воплем: «Ну, понеслась!!!», - он решительно повернул штурвал, и корабль, слегка накренившись,сменил курс, двинувшись навстречу надвигающейся смерти.
    Всё остальное произошло быстро, как при перемотке видеокассеты. Лане с нереальной скоростью пробежался руками по пульту, и Экран выбросил в пространство малюсенькое окошечко, которое начало стремительно набирать яркость, пульсируя в ритме сердца – а опутанный проводами Винс, в том же ритме, начал сменять обличья, словно он был объёмным зеркалом, перед которым проходила целая вереница людей. Потом, когда Маприлес находился уже так близко, что можно было почувствовать жар его энергетической оболочки, выносное окошечко Экрана достигло ослепительной яркости, а человеческие образы у Винса закончились, и пошла смена энергоформ.
    Контакты Экрана задымились, где-то в глубине с треском посыпались искры, Слэрш истошно завопил, а Лане упал на живот и шустро пополз к задней стенке своего изобретения. Почти в тот же миг Винс достиг своей собственной энергоформы - то есть, четырёх разомкнутых, переплетённых огненных треугольников - а висящее в пространстве окошечко взорвалось, вывернулось наизнанку потоком белого света, который, словно стрела, устремился вперёд, и на полной скорости воткнулся в такое же белое сияние Мапри.
     Два сияния слились воедино, и все ослепли, от страха попадав навзничь, кто где стоял – а через секунду нахлынула полная темнота, в которой раздался охрипший голос Пиферна:
- Ребята, все целы?
- Да, да… - раздались сразу несколько голосов.
    Постепенно глаза энергетов начали снова привыкать к естественной полутьме межмирья, и они вновь обрели возможность видеть друг друга. Лане сидел позади Экрана, сжимая в руках кабель питания, который он всё-таки успел выдернуть сразу после выброса энергии, чтобы устройство не притянуло остаточную волну и не разлетелось вдребезги. Латис оказался где-то в районе штурвала, Слэрш – возле пульта, и только Винса нигде не было, один обугленный стул да оплавившиеся провода. Там же валялись защитные браслеты: покрытые копотью, но совершенно целые, даже не расстёгнутые.
    Латис подошёл, осторожно взял их в руки и сказал:
- Кажется, теперь я понял, как он потерял предыдущие… Надо поработать над их сутью, чтобы они могли уходить вместе с Винсом…
- Ты бы лучше проверил, куда улетел чёртов Мапри, - проворчал Лане.
- А ты что, можешь запустить Экран? – удивился Латис.
- Конечно… То есть, я надеюсь… Слэрш, где резервный комплект проводов?
- В каюте! Я сейчас!
    Энергет сбегал вниз, притащил целую бухту смотанных шнуров - и  Лим принялся сосредоточенно копаться во внутренностях Экрана, щёлкая креплениями клеммников, выдёргивая одни провода и подсоединяя, проверяя целостность цепей… Все остальные заворожено наблюдали этот сложный процесс, даже Латис, конструктор первого Экрана во Вселенной, восхищённо таращился на Лима и только головой качал. Оказывается, гениальный молнитец опять всё предусмотрел!
    И тут Латису пришла в голову весьма логичная мысль: если Лане так точно просчитал возможные повреждения Экрана, значит, он знал и то, что должно было случиться с Хозяином Треугольника, разве нет?
- Лимми, а ты, случайно, не в курсе, куда делся Винс? - подозрительно прищурившись, спросил Эрну Клэйтэр.
- Ну, теоретически, в курсе, - пожал плечами Лане, вылезая из недр Экрана и отряхиваясь. – Маприлес же нужно было не только толкнуть, а ещё и отправить в нужном направлении, так что Винс, я думаю, сначала попал следом за своим творением в расслойку, а потом… Ну, в Мастерскую Мироздания, видимо – раз он был в энергоформе…
- А дальше?
- Видимо, он вернулся в Треугольник. Если вернулся, конечно…
- Что значит – если?!
- Слушай, Латисси, что ты ко мне привязался? – хмуро спросил Лим, втыкая последний провод и включая Экран.
    Экран, конечно, заработал.
- Я не привязался, я за Винса волнуюсь! - воскликнул Латис.
- А я не волнуюсь, да? И вообще, ты что, хочешь в чём-то обвинить меня? – Властитель Хиэйри выпрямился, окинул взглядом коллег, сложил руки на груди и занял выжидающе-оборонительную позицию. 
    Латис хотел было ответить прямо, но вместо этого только рукой махнул. Да, он мог поинтересоваться, какого дьявола секретная лаборатория Лима изобретает энергетические наркотики, и почему они так вовремя оказываются у него в кармане – однако, говорить с Лане на эту тему явно было пустой тратой времени и нервов. Мысленно дав себе зарок в ближайшее время во всём разобраться, Латис, молча, подошёл к Экрану Миров и принялся вводить коды своего Экрана, Нового Мапри и мира Малинти.
    Очень скоро на мониторе возник целый триптих из окошек-порталов: из одного по-прежнему выглядывал Менца Шикен, во втором были какие-то джунгли, а в третьем – огромный зал Совета Малинтийских Избранников, забитый народом, и гудящий, словно пчелиный улей.
    Шикен, сияя от радости, отчитался в успешном прохождении через границу нового измерения гигантского энергетического объекта, а так же его замедлении и постепенной фиксации в пространстве. В джунглях Латис добавил к коду Мапри ещё пару цифр, и на экране возник крылатый скир-эс-кэй, который представился как Саиршимсу Симишиа, выборный вождь Нового Мапри, и обрушил на Клэйтэра целый поток благодарностей на архаичном молнитском. Поблагодарив урсинита в ответ, Латис попрощался с ним, активизировал окошко портала на Малинти, и во всеуслышание объявил, что опасность миновала. После этого он отключил все порталы, кроме своего, и сказал:
- Ну, раз у всех всё в порядке, пора бы мне сменить Шикена, так что я, пожалуй, пойду…
- А я что, свободен? – несколько недоумённо спросил Пиферн.
- Разумеется, - улыбнулся Лане. – А ты что, хочешь ещё поработать?
    Капитан расхохотался.
- Ну, я, например, могу тебя с твоей кухней обратно на Хиэйри отвезти. Или ты через свои окошки всё железо переволакивать будешь?
- Отвези, коли не лень, - тоже рассмеялся Лане. – Так, конечно, дольше, но приятнее. А что команда-то твоя? Всё ещё в трюме сидит?
- Вот ёпрст! Забыл! – ахнул капитан, и ещё пуще развеселился.
     Повернув к себе гибкий раструб коммуникационной трубы, он набрал в лёгкие побольше воздуха и заорал со всей дури:
- Эй, крысы корабельные!!! Какого чёрта вы там заседаете?!! А ну, все наверх, поднять паруса!!! Курс на Хиэйри!!!
     Внизу раздался грохот, потом топот ног – и в считанные секунды вся палуба ожила, буквально зашевелившись от высыпавшего на неё народа. Пиферн подмигнул Лиму, включил навигационную машину  и снова взялся за штурвал, направляя корабль прочь от границы Малинтериума.

                Мирра & Винсент Табу, октябрь – ноябрь 2012 г.